Первым побуждением было побросать вещи в рюкзак и рвануть в filii de terra. Второй раз идти заведомо ложным путем – верх глупости. Будь Алиса на земле детей, никто, даже отец, не смог бы вытащить ее для жертвоприношения, ни перед одним человеком или нечистью, допускавшим мысль о том, что девочка может не вернуться filii de terra, не открыло бы проход. Там она в безопасности. Но я здесь уже достаточно, чтобы понять: идеальной защиты не существует, любые преграды можно обойти, если делать это с умом. Глупая нечисть живет крайне несчастливо и недолго. Остальные веками оттачивают мастерство обмана.
Какова вероятность того, что ее отпустили на свадьбу к отцу? Отпустили до того, как все это было распланировано? Отпустили с кем-то, не осведомленным в меру своего положения? Очень велика. Кирилл все расписал заранее, посвященных минимум, слуг в серой цитадели множество, отправить одного не проблема. Даже теперь, когда скрывать уже нечего, ни одного прямого заявления. И, тем не менЯ закрыла дверь, подошла к окну и сделала то, что давно хотела, коснулась гладкой графитовой стены. Предчувствие не обмануло, стена не была теплой в обычном понимании этого слова, она была комфортной, приятной. Есть вещи, которых хочется касаться: прохладный шелк такни, шуршащие под пальцами страницы книги, ласковый и пушистый мех урчащего котенка. Этот неизвестный камень тоже был таким. Сам по себе гладкий, при общей неровности стены, с ее ямками и выступами, с миниатюрными слюдяными вкраплениями, от которых отражались искорки света, единый в своей целостности. Замок выточили в монолитном куске породы. Теплый, но не нагретый на солнце, а теплый в плане намерений, дружественный что ли, а это редкость в нашей тили-мили-тряндии.Окно-бойница выходило на противоположную той, откуда мы приехали, сторону. Я привстала на цыпочки и выглянула наружу. Сад, дорожки, выложенные щебнем, скамейки и фонари, освещающие молодую листву на деревьях и кустах, цветы, подчиняясь магии, не закрыли с
– Стёжка северных пределов Юково, – объявил мужчина и посторонился.Семеныч покрепче перехватив шкатулку, обтянутую кожей, шагнул за порог. Алéксий не отставал. Гробокопатель подтолкнул меня в спину.Огромный с пару футбольных полей зал, потолок, уходящий ввысь, расписанный странными животными и растениями. Знакомый графит пола и стен, звуки шагов. Ропот нарастал, распадался на отдельные слова и фразы. Я подняла глаза. Сколько людей! И нелюдей! И странных существ у них на поводках, от живых скелетов до больших пауков. Лица старые и молодые, нереально красивые и уродливые, отталкивающие, обычные человеческие и свиные рыла, птичьи клювы, собачьи головы или подвижная дымка черного тумана под тканью капюшона да красные уголья, плавающие в нем. Множество глаз, следящих за каждым нашим шагом. Я видела их, чувствовала грузом между лопатками, слышала насмешливо снисходительные шепотки, отворачивалась от липких, как репей, улыбок. Минута прохода сквозь зал, как п
Я искала подтверждения, что дело нечисто, я его нашла. Нечисть не боится морока, принять его за живое создание невозможно, это как перепутать кошку с собакой. Максимум, что могут мороки, – напугать. Физически навредить иллюзорное создание не в состоянии. Детская шалость, из которой раздули большой скандал. Нечисть, даже беременная, не падает в обморок, у нее не бывает сердечных приступов, не воспаляется аппендикс. Они не люди, хотя иногда так любят притворяться. Кто посмеет обвинить владычицу в притворстве? Никто, кому дорога голова. Влада дает мужу прекрасный предлог запереть дочь, обеспечив сохранность будущей жертвы.– Я сокрушен, – молодой голос ушел ввысь, срываясь от сильного волнения, – осмелюсь надеяться, следующий прием сложится для меня более удачно, и я увижу легенду зимы своими глазами.Брр, я поежилась. «Легенда зимы» – один из титулов рода Седых. Я встала и поспешила к лестнице. Скрипнула отодвигаемая ширма. Упершийся
– Зачем тебе это надо? – удивилась я. – Вряд ли каждый встречный желает проверить тебя на прочность, и ты не нуждаешься в защите Ефима?– Не понимаешь, какая тебе дана власть? – Сколько горечи в голосе, совсем еще молодой парень, так и не избавившийся от юношеского максимализма. – Уважение? Я стал бы не просто волчком, а опорой, тем, от кого зависят жизни других. Ты боишься утопить эту штуку в болоте, – он указал на сверток с артефактом, – разве старик может что-то тебе сделать? Только отругать. Ты же опора, хватит пресмыкаться!– Тебе стыдно, – догадалась я, – стыдно за меня. Ты злишься, потому что был бы куда лучшей опорой, – впереди замаячила высокая стена замка, – н-да, поговорил бы с Ефимом, что ли.– Уже, – он махнул рукой, – Хранитель сказал, от него это не зависит.– От меня тем более.Я достала пуговицу, водитель сделал то же самое, жаль, предлога з
Стена не выросла за моей спиной, и вообще ничего не происходило, если бы я не видела своими глазами, как быстро может исчезнуть дверь за графитовым камнем, подумала, что Тамара навешала лапшу на уши наивной дурочке. Не удержалась и заглянула в комнату с портретами. Предки Седого все так же сурово взирали со стен. Я вернулась к лестнице, несколько минут провела в раздумьях, как водится, ничего не придумала и пошла на четвертый.Графитовая стена отрезала лестницу, словно по прихоти ненормального архитектора, ступеньки вели в никуда. Треск прекратился. Я осторожно подошла, готовая в любой момент отпрыгнуть. Ничего. Трудно ожидать нападения не от живого существа, а от камня. Стоит. Молчит. Никого не трогает. Я собралась духом, зажала пуговицу в одной руке, а второй коснулась гладкой поверхности. Самое время охранным чарам активироваться, успела подумать я, прежде чем произошли две вещи. Первая, не очень приятная: деревянный артефакт завибрировал, но стена растворяться не спешила. В
Ведьмак приставил ко мне Веника и отправил в бальный зал, так как у него, по собственному выражению, глаза бы его на меня не смотрели. Больше никто не позволил себе ни единого комментария, ни одного слова, когда нас выпроводили с аудиенции, переросшей в семейную сцену, лишь по ожидающим своей очереди пробежали не особо приглушенные шепотки и смешки, кого-то произошедшее явно позабавило.Оркестр под балконом справа настраивал инструменты, слуги заканчивали накрывать столы. Немногочисленные гости окружали возвышение правящей пары, одно из кресел было занято. Пока демон удостаивал подданных чести личной встречи, Владу развлекали особо приближенные подхалимы, то и дело слышался ее звонкий смех. Мы не стали подходить ближе. Я воспринимала окружающее немного затуманено, отстраненно. Мысленно я все еще была наверху, все еще обнимала дочь и не хотела возвращаться, не хотела понять, что этот момент, каким бы прекрасным он ни был, закончился, и вполне возможно, что это мое последнее хоро
Пресловутый четвертый этаж. На этот раз мне навстречу попался слуга в черной, как у распорядителя, одежде. Мужчина скользнул по мне глазами, легкий небрежный поклон, и он уже спускается по лестнице, оставив меня в одиночестве. В этот раз я свернула направо, надеюсь, в этот раз повезет больше. Широкий графитовый коридор, казалось, тянется через всю цитадель, узкие окна, двери из темного дерева и светильники на стенах между ними. Я без особого успеха дернулась в первые две.– Эй, есть кто-нибудь? – на всякий случай позвала я, глупо надеяться, что комната моей дочери окажется незапертой. – Алиса, ты там?Со стороны, наверное, это казалось смешным, только бывают моменты, когда тебе наплевать, что подумают окружающие. Других идей, кроме как обойти весь четвертый этаж в поисках дочери, у меня по-прежнему не было. Я попыталась понять, где должна находиться комната, в окнах которой исчезла кошка, но, поскольку раньше бывать здесь не доводилась, соотнести виденное
Наверно, можно было уже успокоиться, так как каждая стена была простукана и прощупана не по одному разу, но я еще надеялась на чудо.– Я уже молила Высших, там, на горе правды, когда просила оставить жизнь мне и ребенку. – Я развернулась на пятках и уставилась на девушку, мысль, пришедшая внезапно, была настолько простой, что я засомневалась, а не обернется ли еще одна идея жестоким разочарованием. – Они оставили. – Девушка сникла.Она сказала: «кровь седых». Мы обе с ней были носителями крови демона. Она изменила нас обеих. Но к моим попыткам дверь серой цитадели осталась глуха, хоть я и часть семьи седого, пусть он предпочел забыть об этом. А к Владиным? Ведь разница между нами заключается в том, что « кровь седых» все еще в ней.Я покачала головой, в два шага преодолев расстояние до кровати. Схватила Владу за руку и дернула, заставляя подняться. Она покачнулась, вцепилась мне в плечо.– Ты идиотка, –