Пролог

Семья - самое простое и привычное для нас слово. Но стоит произнести его и в душе оживает множество светлых сильных чувств. Это любовь, забота, ласка, нежность, защита, вера, поддержка, тепло. Это наше убежище, позволяющее пережить все трудности и невзгоды. Тыл, в котором ты уверен и никогда о нем не беспокоишься. Крепость, настолько устойчивая и безопасная, настолько же и иллюзорная. Она дает тебе ощущение безопасности, которое мы принимаем как данность нашего бытия. Казалось бы, нерушимую и вечную данность. Но, к сожалению, такую быстротечную. Лишиться ее слишком легко. Это может произойти за долю секунды. Той секунды, которую ты даже не заметишь, пока в один миг твой привычный безопасный мир не будет разрушен всего лишь одним телефонным звонком.

Беззаботное детство всего лишь за одним щелчок пальцев закончится. Не будет маминых рук, дарящих тепло и отгоняющих все невзгоды. Не будет шуточных подначек отца и его мудрых советов. Не будет прогулок по выходным за город, не будет шумных праздников с полным домом гостей, не будет смущающих теплых объятий и ласковых слов. Не будет ее прежней. Слезы, гнев, тоска, безысходность. Горе погружает сознание в темноту, в которой пульсом бьется извечный вопрос: 'Почему я? За что так со мной?' Невозможно воскресить дорогих тебе людей. Они ушли безвозвратно, став тенями былой жизни, оставив свой образ только на фотографиях и в памяти. С ними ушла любовь, унося с собой душевное тепло, доверительность отношений, чувство безопасности от всех горестей и напастей. С ними ушла жизнь.

Автокатастрофа. Одна из тысячи, случающихся на земле в год. Средства массовой информации пестрят кадрами с мест трагедии, вместо сочувствия вызывая порой раздражение, притупляют чувства, порождают в душе равнодушие. Мы переключаем канал, отгораживаемся от этих страшных картин. Мы гоним прочь тревожные мысли, безгранично веря в нашу защищенность. Но у судьбы свои планы, и однажды они могут коснуться нас, также как неожиданно коснулись ее, лишив пятнадцатилетнюю Дашу самого дорого - родителей. Сирота - синоним одиночества, ненужности. Слово, погружавшее ее в отчаянье, отвергалось девушкой, отторгалось душой. Она не хотела верить, что это слово касается её, а оно меняло мир, вокруг Даши, наполняя его жалостливыми взглядами и тихими шепотками за спиной 'бедняжка', 'сиротинушка'.

Воспоминания. Радостные. Горестные. Будоражащие душу. В тот день, она осталась одна дома, радуясь тому, что родители, наконец, стали ей доверять. Они недавно переехали в этот город, оставив позади, как она тогда думала, многих близких друзей. У отца появилась прекрасная возможность открыть здесь свою архитектурную фирму. Он мечтал о ней еще со студенческих лет. А мама устроилась в престижную дизайнерскую компанию, что занималась обустройством домов олигархов и звезд шоу-бизнеса. Новый статус, новые возможности. Это вылилось в новый двухэтажный дом, машины класса люкс, частную школу и домработницу, а так же отсутствие близких друзей и новые знакомства, от которых веяло пустотой и холодностью. Мама успокаивала ее, повторяя, что это лишь в первое время и скоро они приживутся здесь, все изменится, стоит лишь подождать. Никто, никто не думал, что изменения будут такими.

Боль. Глухая ноющая боль. Настолько сильная, что ощущалась физически. Хотелось кричать, плакать, рушить все вокруг. Но Даша, упав на пол и обхватив себя руками, смогла только рыдать на взрыв.

Она не помнила, кто вызвал врачей и как ее доставили в частную клинику. Смутные воспоминания. Урывками. Она отбивается от кого-то. Укол в руку. Слабость во всем теле. Темнота, сладкая и необходимая, что стирает и боль, и память, и раздирающую душу пустоту. Как жаль, что она не длится вечно.

Приходя в себя, первое, что увидела Даша солнечные зайчики, пробившиеся сквозь жалюзи и теперь с лихим озорством играющие в салочки на ослепительно белых до рези в глазах потолках.

Она прищурилась, чтобы сфокусировать зрения, неторопливо с сонной ленцой стала осматриваться вокруг. Больничная палата не большая, но ухоженная, со стандартным набором предметов: шкаф, тумбочка, столик, на котором стоит телевизор. Добротно сделанная мебель под цвет ольхи и наличие техники и дизайнерское оформление стен - но явно интерьер не в муниципальной больнице.

Дверь скрипнула, и в сопровождении женщины в белом халате с очками на носу в палату вошел мужчина. Его девушка узнала сразу, но улыбнуться ему не смогла - не было ни сил, ни желания. Дядя Игорь. Друг отца, который подтолкнул их к переезду и помог открыть собственное дело. Частый гость в их доме. Юрист по профессии, он официально представлял интересы отца в заключение договоров.

- Дашечка, здравствуй, - он присел справа от нее на постель, тепло улыбаясь.

Девушка никак не среагировала. Взгляд в потолок. Отрешенность. 'Зачем он здесь? Сочувствовать. Ворошить воспоминания. Не надо. Не хочу', - девушка отворачивает голову от ненавистного голоса.

- Я понимаю, как это тяжело, деточка. Но ты не должна замыкаться в себе. Я и доктор Клиновская желаем только, чтобы ты скорее выздоровела. Твои родители бы расстроились, узнав, что ты попала в больницу. Будь сильной, в память о них.

Его слова словно разрушающий шар обрушились на возведенную ею карточную стену, разбивая ту на мелкие кусочки. Слезы заполнили глаза, вырываясь наружу. Крик полный режущей боли наполнил помещение, и девушка уткнулась в подушку, подавляя его.

- Тише, девочка, тише - шептала врач, но ничего не могло унять этой истерики. - Сейчас, ты снова поспишь, а когда придешь в себя, то немного успокоишься. Нельзя так изводить свой организм, нельзя, - приговаривала она, делая успокоительный укол.

Тепло разнеслось по телу, унося в такую уже родную темноту. Она ждала ее, желала и мечтала о ней. С радостью падая, в ее объятия Даша растворилась в этой мгле.

Последующие дни девушка пролежала в больничной палате, просто рассматривая потолок. Запах хлорки, присущие даже этой больнице с повышенными удобствами, воротил своей стерильностью, а жалостливые взгляды медсестер, заставляли ощущать гнев, на том месте, где должно быть лишь опустошение. Сколько бы раз она не отворачивалась от них к стене, сколько бы не пряталась за одеялом, это не могло изменить того факта, что родителей больше нет.

Первые дни ее глаза не высыхали, наполняясь слезами каждый раз, когда девушка начинала думать о близких людях. Вспоминая каждую их черточку, звук голоса и тепло прикосновений, она снова впадала в истерику. И ей постоянно казалось, что вот-вот мама зайдет в палату и скажет, что милиция ошиблась, обнимет и заберет домой. Но время шло, а мама так и не появлялась, показывая девушке, как глупы и наивны были ее надежды. Только отстранение от мира спасало ее в эти минуты. Но вот и слезы закончились, словно кто-то иссушил ее тело, забирая каждую капельку, запирая боль, внутри души подальше от мира.

С каждым днем Даша все отчетливее понимала, что осталась одна. Совсем одна. Ее взгляд все время был направлен в одну точку, а вопросы врача не находили ответа. Апатия стала ее привычным состоянием. Питаясь по инерции, потеряв счет дням и времени, она не замечала ничего происходящего вокруг. Мир утратил свои краски, превратившись лишь в серость бытия. В отдаленных мыслях девушка понимала, что пропустила похороны родителей, понимая, что дядя Игорь занялся их организацией.

А кто вообще на них присутствовал? Коллеги по работе, да. А вот друзья? Были ли они? За все ее время нахождения в больнице к ней приходил лишь дяди Игорь. И все. Где делись те люди, которые последние недели крутились возле родителей? Просто испарились, словно их и не было. Также как те, которые остались в их прошлой жизни в родном городе. Пара печальных открыток с соболезнованием, все, что получила Даша от них.

Она снова сжала зубами простынь, застонав от боли. Пустота оглушала, также как одиночество. Мысли о том, что ее самые родные люди лежат сейчас в холодной земле вызывала настолько сильную душевную агонию, что унять ее могли только успокаивающее уколы, подвергающие девушку в сон.

- Дарья, - ее врач тихо присела на кровать рядом с девушкой, и взята ту за руку. - Сегодня у меня для тебя есть очень важная новость.

Девушка ни одним движением не среагировала на слова женщины, продолжая все также лежать и смотреть в потолок.

- Сегодня у тебя посетитель. Хочешь ее принять?

Доктор Клиновская улыбнулась, когда Даша посмотрела на нее. Потерянная девочка, в глазах которой было полное непонимание и отчаяние, а где-то в глубинах тлел маленький огонёк надежды. Женщина знала: все, что нужно этому ребенку для выздоровления - это любовь родного человека. И она надеялась, что та ее получит.

- Твоя тетя приехала, как только смогла. Она здесь и хочет с тобой увидится. Ты не против принять ее?

Тетю Таню, мамину сестру, Даша помнила с детства. Раньше та, часто приходила к ним домой, игралась с ней маленькой, шутила, рассказывала смешные истории. А несколько лет назад, они с ее мамой сильно поругались. Настолько сильно, что эта родственная связь оборвалась.

И сейчас осознание того, что несмотря ни на что тетя приехала, стало маленьким лучиком детской надежды. Снова прижаться к родному плечу, почувствовать теплые руки и такие естественные слова как 'все будет в порядке' было самым большим утешением для разбитой горем девочки. Впервые, она почувствовала капельку спокойствия, потому что теперь рядом с ней будет еще один человек, который разделит ее утрату.

Даша надеялась, что все обиды прошлого это ничто, по сравнению с семейными узами. Покойная бабушка Рая часто повторяла, что кровь сильнее всего. И девушка поверила, что эти слова сейчас окажутся правдой. Вот он ее единственный родной человек на всем белом свете.

Так уж получилось, что ее отец латыш порвал со своими корнями, а с родней со стороны матери они мало общались. А когда вслед за дедушкой, вскоре мир живых покинула и бабуля, то эти отношения с родственниками и вовсе оборвались. Раньше Даша и не задумывалась, насколько их семья одинока.

Возле них всегда было много людей. Те, кто называл себя друзьями, сразу же забыли об этом, утратив к сироте интерес. На проверку оказалось, что только родная сестра матери и дядя Игорь остались верными ее родителям. Только они не бросили ее.

Да, Даша была глупой пятнадцатилетней девочкой. Папиной принцессой и маминой радостью. И вот так наивно ожидала, что ее и дальше будут любить и лелеять, окажут поддержку и защитят. Но только она не знала тогда, что это были всего лишь иллюзии, которые в скором времени разбились вдребезги. Остались мелкие кусочки. Кусочки розовых очков, которые потускнели, утратив свой былой обманчивый цвет. Каждый из них она заполнила обжигающей душу ненавистью. И это чувство в итоге стало единственным смыслом ее жизни. - Да, - тихо прошептала она, и почувствовала, как доктор сжала ее руку в одобрении и поддержке, после чего поднялась и вышла с палаты. Через пару минут дверь тихо отворилась и в комнату тихонько зашла женщина. Тетя Таня была внешне очень похожа на ее маму. Те же темные волосы, такие же карие глаза и нежная улыбка. Глаза девушки наполнились предательскими слезами, а руки сжали простынь, подавливая порыв поднять их вверх в немой просьбе объятий. Но тетя словно угадала ее отчаянное желание, и тут же быстро подойдя к девочке, сжала ту в своих теплых руках. Ощущая крепкие руки, слышала тихий нежный голос, с такими знакомыми интонациями, Даша не выдержала. Она рыдала на взрыв, намочив своими слезами белую блузку женщины.

- Тихо, дорогая, тихо. Я с тобой, - лаской шепот, похожий на мамин голос, обволакивал девушку, наполняя сердце необходимым ей успокоением.

- Мама, папа...

- Я знаю, родная. Их больше нет, - женская рука нежно скользила по напряженной спине девочки. - Ради них ты должна быть сильной, как бы сложно это сейчас не казалось. Но не бойся, я теперь всегда буду рядом с тобой.

- Не оставляй меня, пожалуйста.

- Но не бойся, я никуда не уйду. Я обещаю, что пока ты здесь я буду каждый день тебя навещать, а когда ты поправишься, я заберу тебя домой. Свои дела я почти уладила, и уже заказала перевозку вещей.

- Ты, правда, будешь жить со мной?

- Конечно, родная. Кроме тебя у меня никого нет, - ласковый тихий голос нес в себя обещание тепла и уюта, даря утраченное чувство защищенности.

Даша неуверенно улыбнулась и снова прижалась к тете. Женщина пробыла у нее больше двух часов, а после с неохотой Дарьи пришлось ее отпустить. Но тетя Таня сдержала свое слово и приходила к ней каждый день. Они часами разговаривали, и постепенно девочка полностью доверилась женщине. Только ей она смогла открыться. Рассказать, что они с матерью собирались за покупками, хотели устроить чисто женский день. Но отцу вдруг позвонили с фирмы, а так как его машина была в ремонте, мама вызвалась его отвести, да еще и помочь в решении какого-то вопроса. Так Даша и осталась дома одна, пока не раздался звонок из полиции.

Девочка изливала тете свою душу, ища прощения. Она возложила на себя вину за смерть родителей, хотя это был всего лишь несчастный случай. Эти терзания разъедали ее изнутри, расшатывая нервы и истощая тело. Но исповедь, которую приняла на себя тетя Таня, стал спусковым механизмом для Даши. После девочка пошла на поправку, и хотя боль не ушла, ее психическое состояние стабилизировалось, позволяя наконец покинуть угнетающие стены больницы.

Возвращаться в родной дом было тяжело, но тетя была рядом, утешая и успокаивая. Поддерживая девочку, она помогла той сделать первый шаг навстречу с радостными воспоминаниями, которые успели пропитать за этот год стены ее дома. Став опекуном девушки, женщина не захотела менять ее привычное окружение, а наоборот сама перебралась в дом сестры. Спальню родителей они закрыли до той поры, пока у Даши не появятся силы перебрать их вещи. Татьяна же устроилась в другой комнате, некогда служившей гостиной.

Проблем с деньгами у них не возникло. Благо ее отец владел фирмой и недвижимостью, таким образом, оставив Даше достаточное наследство для нормальной жизни. Правда, как опекун до ее двадцати первого дня рождения им распоряжалась тетя. Да, и девушка не была против такого расклада.

В первый же день они составили правила поведения, которые должны были помочь им ужиться. В них же и указывались карманные расходы Дарьи и обязанности по дому. Жизнь размерено вошла в спокойное русло. Девушка вернулась в школу, и стала проводить немного времени с друзьями. Но все же многие видели, какой замкнутой и тихой она стала.

Да, боль - это мимолетное чувство, которое уходит со временем. Вместо нее всегда приходит что-то другое. Будет ли это пустота или смирение, разочарование или принятие, понимание или злость, любовь или ненависть, никто не знает. И с каждым днем Даша понимала, что душа хоть и болит, но смирение уже заполняет образовавшуюся там пустоту. Ведь она все-таки стала немного улыбаться, слушать рассказы друзей, а иногда и смеяться. К ней снова вернулись мечты и надежды, планы на будущее и стремление их осуществить.

И однажды девушка, заручившись поддержкой тети Тани, наконец, смогла посетить могилу родителей, и попрощаться с ними. Она поставила огромный букет темно-красных роз в мраморную вазу, не сдерживая слезы, прошептала 'я люблю тебя' и нежно провела пальцами по фотографии.

Казалось, все понемногу стало налаживаться. Как бы тяжело ей не было, она признавала, что стоит жить дальше. Воображение вновь рисовало иллюзию нормальной подростковой жизни. И эта наивная иллюзия продержалась полгода, пока один раз Даша не вернулась домой раньше обычного времени. Девушка тихо открыла дверь, разулась и как всегда сразу пошла на кухню, ожидая чего-то вкусненького. Тетя Таня часто что-то покупала, дабы побаловать племянницу. Они любили заседать по вечерам за чашечкой чая и тихо разговаривать или смотреть кино всю ночь напролет. Ложиться спать Даша не любила. Теперь ее стали часто мучить кошмары о том вечере, когда разбились родители, и даже посещение психолога не помогало. Девушка просто не хотела открываться чужому человеку. И здесь тетя не оставила девочку одну.

Она приходила на ее душераздирающие крики, вырывала из пучины сна, обнимала и слушала новую исповедь. Только с тетей Даша могла опустить свои стены и поделиться страхами, выплакать горе и тоску, чувствуя в ответ теплые родные руки забирающие темноту. После таких вечеров она могла проспать спокойно до обеда и чувствовать себя на следующий день хорошо отдохнувшей. Может, все дело было в большой внешней схожести тети с ее покойной матерью. В свои тридцать лет она выглядела, как на двадцать пять, и женщину часто принимали за ее подругу или же сестру, хотя родство между ними было слегка улавливаемым. Даша, которая больше пошла в отца, имела длинные светло-русые, большие невинные глаза сероватого цвета, что лучились чистотой и загадочностью. Еще с раннего детства мать твердила, что дочь покорит этими глазами ни одно мужское сердце, а отец отшучивался тем, что ему придется купить ружье и отстреливать навязчивых кавалеров. Казалось, это было так давно. Целую вечность назад.

Идя по коридору, Даша услышала женские голоса, которые раздавались на кухни, и улыбнулась, понимая, что тетя дома не одна. Девушка остановилась возле чуть приоткрытой двери и уже потянулась к ручке, но рука замерла в пару сантиметров от нее, когда она услышала слова тетиной подруги.

- И когда эта малолетняя дура вернется домой? - явное презрение, звучавшее в голосе женщины, заставив Дашу содрогнуться.

- Через час. У нее еще полчаса должен идти последний урок, да и еще столько же уйдет на дорогу домой, - отмахнулась Татьяна.

- Боже, милая, тебе приходиться терпеть подростка и прикидываться любящей тетенькой, - жалостливые нотки в голове женщины резали слух своей фальшью.

- Ты уверенна?

- Да. Я хочу этот дом. Он должен был быть моим. Также, как и Максим. А она забрала его у меня.

- Теперь твоя сестра мертва.

- К сожалению, Максим тоже, - с тоской произнесла Татьяна. - Лучше бы в той аварии погибла сестра со своей малолеткой, - столько злобы появилось в до этого нежном голосе тети, что Даша чуть не закричала от боли.

- Дорогая, я сочувствую твоей скорби.

- Каждый день, смотря на нее, я представляю, как бы это было, если бы вместо него погибла Даша. Я бы утешала его, стала бы его отрадой, родила бы ребенка, и он забыл бы о моей сестре и их дочери. Ну почему она тогда не поехала с матерью? Почему он не остался дома, как планировал?

- Откуда ты знаешь, что он должен был остаться? - звук наполняющегося бокала, говорил о том, что женщины приправляют свой откровенный разговор алкогольным напитком.

- Да, эта дуреха рассказала, что первоначально они с матерью должны были поехать за покупками, а потом Максиму позвонили и они, оставив Дашу дома, уехали вдвоем по делам фирмы.

- Какая ирония!

- Я всю жизнь любила его! - выкрикнула Таня. - Готова была на все ради него, а он выбрал мою сестру. И к чему это его привело? Глупая смерть! - женщина опрокинула в горло очередную порцию коньяка.

- Все знали, что он был твоим наваждением.

- А теперь мне приходиться утешать ее отродье, чтобы не высказать подозрения!

- Все равно не понимаю, зачем ты так пресмыкаешься? - допытывалась подруга.

- Игорь посоветовал завязать с ней хорошие отношения. И это оправдало себя, когда на прошлой неделе к нам заявился соцработник, девчонка заверила ту, как ей со мной хорошо.

- Игорь - это адвокат Максима?

- Да, его близкий друг, - пауза и новый глоток, - и мой любовник.

- У тебя все подмечено подруга, - похвалила Светлана.

- Конечно. Я должна была подстраховаться. Влюбить этого идиота в себя не составило труда, и должна признать это была гениальная идея. Его помощь просто необходима.

- И сколько тебе играть из себя любящую мать?

- До двадцатиоднолетия Дашки. Здесь даже Игорь не в силах помочь.

- Шесть лет. Не хило, - Светлана присвистнула и плеснула в бокал очередную порцию обжигающей жидкости.

- Ничего, как-нибудь перетерплю. Зато потом преподнесу этой принцессе горький урок!

- И разобьёшь ее розовый мир вдребезги?

- Я поступлю, так как мечтала поступить со своей сестрой. Та тоже жила в своем идеализированном розовом мире, обожаемая всеми. Маша украла у меня любовь родителей, а потом и Максима. Она заслужила свою смерть, а я ее деньги, - слова, словно острые ножи, врезались в измученную душу девушки.

Глаза заполнили слезы, и она прижала руку ко рту, сдерживая горестный крик. Она тихо развернулась и вышла из дома, аккуратно прикрыв за собой дверь, чтобы женщины не догадались о ее присутствии. С застывшей маской неверия на лице, Даша побрела по улице, спотыкаясь от бессилия. Девушка обхватила себя руками, дрожа и вспыхивая. Неужели это ее родная тетка? Столько злобы и горечи было в голосе, который еще вчера шептал слова утешения. Тепло, которое казалось тетя отдавала безвозмездно, оказалось лживым и обманчивым.

Девушка быстро шла вперед, не замечая ничего вокруг. Горькие слезы покатились по лицу, размазывая тушь. Она дошла до обустроенной детской площадки и села на качели, сжав руками металлическую цепь. Ноги рефлекторно отталкивались от земли, и она слегка раскачивалась, опустив голову вниз и закрыв длинными волосами лицо.

Все что Даша ощущала сейчас это опустошение. Словно она снова потеряла дорого человека, и теперь уже рядом не было никого. Боль душила изнутри, разрывая на части. Как могла женщина, которая дарила ей каждую свою минуту на протяжении этих месяцев, оказаться такой гнилой в душе? Тетя Таня - хорошая актриса, даже слишком. Даша не просто поверила ей, она искренне полюбила ее, считая женщину своей второй матерью, которая появилась рядом в трудную минуту. Ложь. Все было ложью. Жестоким спектаклем ради денег и мести.

За болью пришел обжигающий гнев. Ей захотелось вернуться домой и ворваться на кухню, чтобы высказать своей родной тетке все, что лежало сейчас у нее на сердце. Засмеяться в лицо. Сказать, что ее гнусные планы раскрыты и теперь ей не достанется ни копеечки. Только здравый смысл взял свое, подсказав, как это будет глупо. Она была несовершеннолетней, а тетя умудренной жизнью женщиной, которую поддерживал теперь даже адвокат отца. Дядя Игорь - продажная гнида. Нет, она должна была хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию. Предательство людей, которым доверяли ее родители, заслуживало наказания. Сильного, болезненного удара в спину, такого же, как они подставили им.

И вот за гневом в дверь ее сознания постучала ненависть. Это чувство обжигающей волной накрыло девушку. В больнице она возненавидела жизнь и судьбу, которая жестоко посмеялась, сделав ее сиротой, но сейчас это чувство нашло своего истинного обладатель. Цель, на которую можно выплеснуть этот яд ненависти. Ее тетя не была повинная в автомобильной аварии, но она желала ее. Каждый день своей жизни она желала несчастья и смерти своей сестре. И возможно за пятнадцать лет эта гнетущая энергия нашла свою жертву.

Да, подумала Даша, тетя косвенно причастна к гибели ее родителей. Наверное, даже на похоронах она радовалась и ликовала от своей удачи. Таня, не могла Даша больше называть ее тетей, лишила ее всего: тепла, защищенного дома, любви, веры в людей, надежды на будущее. Жизнь перестала светиться красками, а стала серой, темной и унылой, какой она и была на самом деле. Люди сами выбрали такой мир. Прогнившее общество, что погрязло в своих пороках. Детей оберегали от этой правды. От жестоких уроков и неверных решений. Только вот ее больше некому беречь. Ей мир открылся полностью, не просто поднял занавес, а спалил его на костре боли и предательства. Вот чем было ее взросление.

Она снова и снова задавалась вопросом: почему хорошие люди такие, как ее родители, так скоропостижно прощались с жизнью, а прогнившая изнутри Татьяна радовалось каждому дню и жила легко. Откуда в мире эта несправедливость? И как ее изменить?

Сейчас девочка полностью ощутила свое одиночество. Ей не было к кому обратиться за помощью и попросить совета. В этом мире рядом с ней не осталось ни одного близкого человека. Даша могла полагаться только на себя и ей придется научиться не только выживать, а жить по определённым правилам. Она не просто собиралась сама руководить своей жизнью, а показать своей драгоценное тетушке из какого теста сделана ее племянница.

Больше не будет слез. Ни капли. Пустота, что пылала в душе наконец нашла свое место. Теперь перед ней предстала истинная цель в жизни. Цель, ради которой она пойдет на все. Месть. Это сладкое слово нектаром разлилось по ее телу, принося удовольствие. Словно в ней родилось что-то новое. Злое и жестокое, но в тоже время такое правильное и необходимое для нее, чтобы выжить.

Девочка понимала, что ненависть и месть потребуют всю ее энергию. Она никогда не должна будет поддаваться другим чувствам. Тем чувствам, что были в ее прошлой жизни. Той, которая ушла со смертью родителей. Никогда и никому больше она не сможет довериться. Никогда она не совершит повторно эту ошибку. Урок нужно усвоить, иначе он повториться и не раз. Теперь она будет жить только ради одной цели - превратить каждый день жизни тети Тани в ад. А это означало, что пора новой ей возвращаться домой. Достаточно прятаться и оттягивать этот момент. Сегодня она уже во второй раз переступит порог дома, но этот раз будет кардинально отличаться от предыдущего. Тогда глупая наивная девочка жила в своем мире иллюзий, сейчас эта девушка разбила стекло и внутренне повзрослела на несколько лет.

Подойдя к дверям, Даша остановилась на секунду и усмехнулась. Для тети Тани она должна вернуться, как обычно возвращалась со школы домой. Но она замерла, не в силах нацепить на лицо маску и претворяться перед женщиной. Не хватит у нее столько сил, чтобы высказывать почтение и любовь этой суке. Но открывать карты о знании ее замыслов тоже не стоило. И тут девушка поняла, а зачем собственно претворятся милой и доброй, когда ей по возрасту положено быть злой и агрессивной. Ее ненависть и презрение можно было объяснить подростковыми гормонами и недавно пережитым горем. Только проявлять их стоило постепенно.

Таня хотела казаться любящей матерью, и Даша с того дня дала ей ощутить в полной мере, что это такое воспитывать тяжелого подростка. Вечеринки, пьянки, гулянки, вызовы в школу, ссоры, запреты, побег с дома, пирсинг, сигареты, байкеры, форсажи, вызов в ментовку, нервотрепка, хамство, срыв свиданий и флирт с ее мужиками, и все это целые пять лет их совместной жизни в родном доме девушки. Пусть родители простят ее за то, какой стала их принцесса, но жизнь не оставила ей другого выбора. Ведь все-таки они видели сверху и другую ее сторону - поступление в дорогой ВУЗ, тайный банковский счет, консультации с юристами, прилежная учеба, отличная сдача сессий, несмотря на все прогулы, ничтожное количество любовников и мнимая раскрепощённость. Это была та она, которую не знал никто. Ни подруга, ни влюбленный парень, ни тетя, ни ее адвокаты. Даша жила двойной жизнью, создав двух себя.

Она подготавливалась к войне. И эта борьба была не за деньги, которые тетя уже успела прилично растратить, а за справедливость. Тетушка должна заплатить за свое предательство. За свою мерзкую натуру. Каждый день Даша искала не просто болезненное место в тётиной жизни, а ее самую слабую точку. На это ушло целых пять лет. Пять лет мелких ударов по уязвленным местам, которые не приносили Даши удовлетворения. Пять лет игры и просчитанных ходов. Пять лет ожидания, пока в жизни женщины не появиться тот, который будет сводить ее с ума. Тот, кем она начнет практически болеть. Ее слабость, ее безумие, ее наваждение. И сейчас Даша собиралась забрать это. Любым способом. Любой ценой. Да, она была готова заплатить любую цену за свою расплату, ведь знала, что жизнь по любому выставит счет. Вот только в тот момент это ее не интересовало.