Share

Глава 2

Прошло три дня, как я сбежала. Девушка довезла нас до автовокзала, завела в кафе, напоила чаем, пытаясь выведать, что случилось, но я не рассказала. Зачем? Неизвестно, чем все закончится, поэтому промолчала. Через час Марина, так она представилась, отправилась дальше, вручив мне бумажку с ее номером телефона. Еще дала денег, пожелав удачи. Не хотела брать, но она не слушала, просто запихнула в сумку.

Сегодня была уже четвертая ночь, и я успокоилась, надеясь, что запутала следы. Невероятно, но большую часть времени мы провели в дороге. И лишь три часа назад я сняла номер, который мне был не по карману, если учитывать постоянные разъезды, но, к сожалению, экономных вариантов не было. У меня осталась квартира и еще несколько счетов в банках, но нужно было мое личное присутствие, чтобы написать заявление на снятие денег и продажу, чего же я, конечно, сделать не могла. Но все же не паниковала, надеясь, что можно что-нибудь придумать.

Посмотрела на свою малышку, довольную и сытую, и ласково сжала ее крохотные пальчики. Ради нее готова была терпеть все адские мучения, хоть и приходилось тяжело. Я слабая, но не всем же быть сильными и смелыми. Ничего – справлюсь. Главное, чтобы нас не нашли. Вздрогнула, вспоминая о Ферзе. Нужно спрятаться в глуши, где не спрашивают документы. С этим всегда настоящая проблема. Я купила фальшивки на свой страх и риск, а настоящие документы лежали в ячейке. Рисковала, но мамочку с ребенком редко когда останавливали, если только внешний вид не вызывал подозрение.

Номер-люкс был невероятно роскошным. Такое ощущение, что в сказку попала. Шикарная спальня с огромной кроватью, телевизором на стене, стеклянным шкафом-купе. В гостиной красовались два маленьких кожаных диванчика белого цвета, и барная стойка с напитками. Дальше туалет и ванная комната со всеми удобствами.

Поднялась с кровати, где лежала Алена, обложенная со всех сторон подушками. В последнее время она стала беспокойно спать, что настораживало. Уверена, что это у нее от стресса.  Бедный ребенок. И все из-за меня…

Вздохнула, пытаясь вновь себя не гнобить, чтобы пытаться дальше бороться. Если зацикливаюсь, начинается депрессия.

Натянув мягкий белоснежный халат, как можно тише вышла из спальни и направилась в ванную комнату, двигаясь через небольшую гостиную. Резкий прохладный ветер убрал улыбку с лица, и, сглотнув, посмотрела на открытое окно.

Странно, вроде все было закрыто. Или его просто прикрыли, а я не заметила?

Быстро приблизилась к нему и, распахнув створку, убедилась, что опять накрутила себя. Это лишь мои страхи. Никто через окно пролезть не смог бы, потому что балкон далеко и мы на пятом этаже.

Успокоилась. Закрыла окно и на всякий случай проверила входную дверь, чтобы уж окончательно откинуть нелепые предположения.

Через несколько минут стояла в просторной душевой кабине. Включила воду и просто наслаждалась прохладой, подставив лицо каплям. Невероятное ощущение.

Используя освежающий гель с ароматом персика, с сожалением подумала о ванне. Было бы замечательно понежиться в пене, мурлыкая про себя песенку. Улыбнулась, мгновенно закрывая глаза, вспоминая о сладких ощущениях, как тут же распахнула ресницы, почувствовав сильные руки на своей талии. Только хотела закричать, как моментально оказалась прижата к стене, упираясь ладошками в мускулистую грудь обнаженного мужчины.

В ужасе завертела головой, отмечая, с какой жаждой смотрит на меня мужчина, и выдохнула:

– Ферзь…

Мучитель сжал правой рукой мою шею, а левой повел до затылка и, зажав волосы в кулак, выдохнул в лицо:

– Продолжим с того, на чем остановились…

В ужасе попыталась оттолкнуть его, но Ферзь с диким оскалом на суровом лице даже не заметил моих слабых попыток. Он лениво ухмыльнулся и в следующее мгновение поднял за бедра, медленно опуская на эрегированный член, отчего не могла дышать, чувствуя боль, пока он полностью не вошел, насадив на себя.

Была прижата к стене без возможности сдвинуться. Его рука обжигала талию, а вторая зарылась в волосы. Он прижался лицом, захватывая губами кожу подбородка, и с рычанием выдал:

– Бесполезно убегать, котенок. Я всегда тебя найду.

Только хотела ответить, как почувствовала мощный рывок, на что вырвался непроизвольный всхлип. Мужчина начал яростно двигаться, опуская и поднимая меня, а я сходила с ума, чувствуя, как тело пронизывает тысяча иголок и появляется тяжесть внизу живота. Вцепилась в его плечи и разодрала до крови, желая причинить боль своему мучителю.

– Дикий котенок, – прорычал хищник и атаковал губы, кусая, лаская, врываясь языком, вытворяя безумие, потому что я потерялась, уже совсем не ощущая боли, только сладкую агонию, требующую выхода.

Мужчина буквально сорвался с цепи, с каждым движением погружаясь глубже, сильнее, неистовей, а я принимала, полностью отдавшись ощущениям, с ужасом понимая, что мне нравится это сумасшествие, и не могу сопротивляться.

Когда стала задыхаться от бешеного ритма, накалившего до предела, пришло спасительное освобождение. Меня окатило охлаждающей, расслабляющей волной, и я застонала, не в состоянии контролировать свое тело, испытывая сумасшедший восторг. Продолжала цепляться, сотрясаясь от ошеломительного оргазма, чувствуя горячее семя, наполняющее меня.

Не могла прийти в себя, хоть и понимала, что занималась сексом со зверем. Открыв глаза, встретилась с голодным взглядом мужчины, и стало страшно. Он медленно отпустил и сжал плечи, желая продолжить, прижимая к еще возбужденному телу, но тут я не выдержала и разревелась, не представляя, как могла получить удовольствие с ним.

Мужчина недовольно скривился, а потом дернул на себя и рявкнул:

– Перестань.

– Отпусти нас, – гневно выдохнула, цепляясь за мускулистые руки, но, отмечая пустоту в его взгляде, поняла, что этого не произойдет.

Ферзь медленно поднял мой подбородок и ледяным тоном произнес:

– Даю пять минут, чтобы привела себя в порядок, либо так и поедешь.

Попыталась оттолкнуть его, не желая, чтобы это чудовище трогало меня, но мужчина даже сдвинуться не дал. Он ухватил ладонями лицо, заставляя смотреть ему в глаза, и громко отчеканил:

– Секс ничего не значит. А задания я всегда выполняю, как и обещания.

Испуганно всматривалась в его черные зрачки, удивляющие своей свирепостью и мраком, и в отчаянии воскликнула:

– Меня убьют или опять отправят в психушку, а дочь он отдаст ей… своей жене… с которой они…

Мужчина встряхнул меня за плечи, уничтожая злобным взглядом, очевидно, злясь, что я вновь сказала то, что ему неинтересно, а потом оттолкнул и выдал:

– Собирайся, скоро появятся гости.

Стало не по себе. Застыла от страха, прекрасно понимая, что это за гости. Чувствуя подкатывающую тошноту, закрыла глаза и отвернулась, лихорадочно осознавая, что это конец. Не двигалась, чувствуя прожигающий взгляд мужчины, и смогла нормально дышать только тогда, когда он вышел из душевой кабины.

Хотелось завыть от отчаяния, но времени не было. Смыла с себя  его семя, даже не желая думать, почему он не додумался воспользоваться презервативом. Сейчас мне было все равно. А скоро… мне вообще ничего не будет нужно.

Через десять минут я вышла из ванной и сразу направилась в спальню, натягивая джинсы и рубашку из мягкого материала. Сложила свои вещи в сумку и, постояв несколько секунду рядом со спящей дочерью, нежно взяла ее на руки и пошла в гостиную, где за стойкой на высоком стуле сидел Ферзь. На черной столешнице лежали ключи, смартфон и пистолет с длинным стволом. Глушитель? Не знала, никогда раньше не интересовалась, и сейчас не имела желания. Эта штука наводила ужас до дрожи в коленях, превращая мое тело в желе.

Ну, конечно, куда без любимой игрушки? Никуда. Жить ему будет неинтересно…

Мужчина держал в руках бокал с янтарной жидкостью и просто смотрел в одну точку, о чем-то размышляя.

Прижала дочь сильнее, надеясь, что не упаду. Сейчас Ферзь выглядел очень агрессивно. Влажные волосы, зачесанные назад, щетина, звериный недовольный взгляд – мужчина пугал одним своим видом.

Я застыла посреди комнаты, не зная, куда податься и что делать, но, заметив, как дочь открыла глаза, сонно улыбнувшись, переключила внимание на нее, ласково выдыхая:

– Спи, малышка. Спи, зайка.

Она несколько раз поморгала и вновь уснула, а я напряглась, опасаясь поднять голову, чувствуя недовольный взгляд наемника.

– Сядь на диван, – грубо приказал мужчина и резким движением поднес стакан ко рту, делая глоток.

Медленно побрела к окну и села на кожаный диван. Все внутренности сжимало от волнения. Появилась мысль договориться, но куда уж там. Как бы ни убил сам, чтобы день не прошел зря.

Странная горечь вновь подступила к горлу. У него, наверное, есть пункт – поиметь жертву. Вроде как на удачу.

Не хотела вспоминать и думать, жадно обнимала свою девочку, опасаясь даже думать, что случится потом.

Не знаю, сколько времени прошло, но когда услышала приближающиеся шаги, вздрогнула и сильнее прижала Алену к груди, боязливо посматривая на входную дверь.

Через секунду в гостиную вошли двое мужчин в черных костюмах. Как в фильмах, только очков не хватало. Первый необъятного размера с длинными, черными волосами, завязанными в хвост, а второй лысый, жилистый с мощной фигурой и с татуировкой на лице, держащий в руке небольшой чемодан стального цвета. Заметив нас, они устремились к дивану, и я быстро поднялась, как вдруг замерла, слыша яростный голос Ферзя:

– Сядь!

Сглотнула и бросила взгляд в сторону, всматриваясь в суровые черты хищника, со скучающим видом рассматривающего гостей. Он скривился, словно все ему изрядно надоели, и грубо выдал:

– Не стоит спешить, я их еще не отдал…

Высокий мужчина с татуировкой посмотрел на здоровяка и кивнул. Тот перехватил у него чемодан и быстрыми шагами направился к Ферзю, положив «подарок» на стойку и быстро раскрыв.

С той стороны, где я сидела, не было видно, что там, но я наблюдала за эмоциями на лице мужчины, отмечая, как он лениво рассматривал содержимое. Ферзь поводил рукой, а потом… вытащил револьвер из чемодана и, передернув затвор, направил на мужчину, хищно оскалившись.

Наступила тишина. Я такого совершенно не ожидала и, естественно, не могла предположить, что будет дальше.

– Ты… – начал грузный мужчина, отступая на шаг, вытягивая руку вперед.

– Мать ребенка довезти в целости и сохранности, – лениво протянул наемник, прищуриваясь, будто прицениваясь к оружию.

– Но… – пробубнил здоровяк, поглядывая на товарища, с кем пришел, но тот молчал, о чем-то усиленно думая.

Ферзь усмехнулся, будто другого и не ожидал услышать, и гневно скривившись, сухо заявил:

– Пусть поговорит с заказчиком… или…

– Эээ – начал мужчина и вновь с надеждой посмотрел на мужчину с татуировкой. Тот нехотя кивнул, стараясь держаться спокойно, на что здоровяк начал трясти головой и поспешно выдал:

– Хорошо, доставим ее. Это точно.

На лице Ферзя появилось странное хищное выражение, смешанное с предвкушением. Он развел руки в стороны, намекая, что всем пора убраться отсюда, и положил пистолет в чемодан.

А дальше меня словно оглушило. Если все, то тогда…

Я не могла встать и пошевелиться, лишь дрожала как осиновый лист, жадно всматриваясь в нежное лицо своего ребенка. Была уверена, что все - я вижу Алену в последний раз.

Очнулась, когда почувствовала тяжелую ладонь охранника Высокова на своем плече и услышала грозное рычание Ферзя:

– Она сама идти может.

Здоровяк резко отскочил от меня, а я непонимающе устремила взор на хищника, который с недовольством наблюдал за мной. Заметив мое смятение, он расправил плечи, выпячивая мощную грудь, и грубо приказал мне:

– Ну!

Пересилив панику, я как в тумане поднялась и пошла вперед за мужчиной, стараясь успокоить тяжелое дыхание. Я чувствовала, как моя спина горит под пристальным вниманием черных глаз, но не хотела оборачиваться. Все мои мысли были лишь о том, долго ли будут со мной возиться?

Но ведь они обещали Ферзю не трогать меня – появилась наивная надежда. Горько усмехнулась, стараясь не верить в сказки. Их и так уже достаточно было в моей жизни. В груди появилось страшное предположение, что об обещании забудут, как только сядем в машину.

Да и какая разница?

Но…

Мысль, что я смогла убежать от Ферзя, дала надежду, что и здесь нужно попытаться. Только бы  была возможность.

В машине было накурено, и стоял неприятный запах потных носков. Задержала дыхание, сглотнула и постаралась не думать об этом. За последние дни я к чему только не привыкла, но все же тяжело воспринимала неприятные запахи, не представляя, как люди не чувствуют их на себе. С детства не могла спокойно реагировать, а вот творческий беспорядок мне нравился, даже комфортно было.

Неосознанно повернула голову и посмотрела на пятый этаж, но свет в номере-люксе, в котором мы даже не отдохнули, не горел. Ферзь ушел. Взял награду и поставил большую точку в этом деле.

Что же… удачи ему.

Вздохнула и напряглась, как только мужчины сели впереди. Стоило выехать за огороженную территорию гостиницы, как водитель раздраженно воскликнул:

– И что?

– Рули, – грубо процедил бритоголовый, поглядывая по сторонам. Чувствовала, что он зол, но пытался выглядеть спокойным и безразличным.

– Как выпутываться? Ты же слышал, что он сказал. А Высоков приказал ее убрать. И я обещал… – с паникой в голосе пробубнил здоровяк, сжимая руль с такой силой, что, казалось, кожа лопнет.

– Рули и помалкивай! – с ненавистью рявкнул мужчина с татуировкой на лице, тут же поворачиваясь ко мне и выдыхая: – Чтобы ни  звука. Поняла? Услышу – сразу грохну.

Поспешно кивнула. Я бы вообще могла исчезнуть с их глаз, чтобы никого не беспокоить, но сейчас было опасно пытаться это сделать. А слышать такие угрозы было страшно, тем более ждала худшего.

Казалось, что путь длился вечно. В салоне было прохладно из-за работающего кондиционера. Тихо сняла свою теплую кофту и укрыла дочь.

Как бы там ни было, не могла уснуть, несмотря на то, что стояла гробовая тишина и за стеклом была ночь. Разные мысли беспокоили меня, не давая покоя. Я старалась не думать о жестоком Ферзе, полностью переключившись на воспоминания о тете, как жили с ней, а потом и родителей вспомнила.

Стало обидно. Они за все время моего отсутствия даже не подали в розыск, не попытались забрать из психушки. Да и зачем? Наверное, сестре уже сделали операцию… а это для них главное. Как ни странно, всегда была в тени Лилии, будто вовсе и не родная дочь а приемная. За столом, да и не только, всегда обсуждались успехи, проблемы, мероприятия практичной и умной сестры, а я была как изгой мира. Мама даже не слушала меня, вечно махала рукой, приговаривая: «Ой, Маша, ты, как всегда, летаешь в облаках и ходишь в розовых очках». Отец, постоянно затюканный недовольством жены, старался допоздна пропадать на работе, поэтому приходил ночью, ужинал и сразу отправлялся в зал, где они с матерью спали. Мы с Лилей делили единственную спальню на двоих, а когда в десятом классе любимая дочка привела парня, мама намекнула, чтобы я попросилась жить к тете, так как у сестры новая взрослая жизнь с достойным молодым человеком, работающим на хорошей должности.

Было стыдно, но все же поехала к родственнице, о чем ни разу не пожалела. Тетя у меня была невероятной души человек. Самая добрая и немного резкая, потому что честная. Я боготворила ее, а она любила меня. Родители и не вспоминали обо мне, только иногда, когда хотели похвастаться успехами Лилии и ее будущего мужа. А я для них всегда была на ранг ниже, поэтому и не рассказывала ничего, зная, что даже не заметят, если что-то будет не так. В душе всегда мечтала, что мама изменит свое отношение ко мне, но стало только хуже, когда заболела Лиля. Если быть честной, то до сих пор не знала, какой у нее диагноз. Мать постоянно звонила и обвиняла меня в том, что я здоровая, а их умная дочь, если не найти денег, станет инвалидом. Как-то так. А сама сестра относилась ко мне с презрением, как, впрочем, и ко всем, кто не имел математического склада ума, золотой медали и красного диплома.

Мысли потерялись, и даже не поняла, как уснула, проснувшись от резких выражений двух мужчин, обсуждающих звонок к Высокову. Мгновенно проснулась, но продолжала лежать с закрытыми глазами, не желая, чтобы они знали, что я подслушиваю.

Съежилась, когда раздался голос мужчины на переднем сидении.

– Доброго времени суток, Владимир Андреевич. Звоню уточнить… – возникла неприятная пауза – мужчина слушал Высокова, а меня затрясло от пронизывающего холода. – Конечно. Понял.

Дальше удушающее молчание. Почувствовала, как мужчина обернулся ко мне, постаралась дышать равномерно. Отметив, что я сплю, потому что лежала с закрытыми глазами, бритоголовый сел нормально. Ожидала того момента, когда меня начнут обсуждать, и дождалась:

– Владимир, тут такое дело… Ферзь попросил… – на этом слове мужчина запнулся, – привезти Марию к вам для беседы.

От напряжения забыла, как дышать. Слышала монотонный голос мужчины, которого когда-то  очень любила, и дрожала от страха. Он резко выдавал слова, но что конкретно, не могла понять.

– Да, я помню. Но, понимаете, он дал понять, что будет недоволен, если она…

Охранник недоговорил – Высоков перебил его и начал громко кричать, потому что голос в трубке стал грубее и в несколько раз сильнее. Подсознательно я надеялась, что Владимир пожалеет меня и откажется убивать, ведь мы… не чужие люди, у нас есть маленькая дочь. Я так молилась, что он одумается…

Стало не по себе. Да и было глупо грезить об этом. Если бы Высоков был человеком хоть на каплю, то не поступил так с нами. Даже не представляю, как еще он может поступить со мной. И что я сделала такого, чтобы он так безжалостно ко мне отнесся? Доверилась и влюбилась в добрые слова? А он… втерся в доверие, использовал, как инкубатор, а потом, когда Алена подросла… сдал в психушку. Жестоко и подло. Разве так поступают настоящие мужчины? И он еще твердил о достоинстве и уважении…

Невероятно, если бы я сама не позвонила ему тогда на работу и не узнала, что у него есть любимая жена, то так бы и не понимала, что произошло. Мне ведь тогда… когда Высоков привел врачей, слова не позволили сказать. Я только помнила крики, обвинения в краже его дочери, а потом пустота… и очнулась в палате.

– Да, конечно, вы нам за это платите. Не волнуйтесь, все будет так, как вы приказали. Извините за беспокойство, – пробубнил мужчина и отключился. Он бросил телефон на панель и, повернувшись к здоровяку, грубо отчеканил: – Нужно убрать ее.

Вздрогнула, стараясь удержать всхлип. Затрясло от мысли, что еще немного и все…

– Да ты гонишь?! Этот псих сказал, чтобы… – он подавился слюнями, прокашлялся и с возмущением воскликнул: – Да он на меня дуло наставил. Ему в радость замочить. Это же Ферзь, которого нанимают за большие бабки, и чтобы никто не знал. А если он рядом, следит за нами?

– Да ты брось. Зачем? За ней? – брезгливо сказал мужчина с татуировкой на лице. Скривился, намекая, что в такое верят лишь полные идиоты. – Кому она нужна? Просто этот маньяк любит строить из себя непонятно кого. Не кипишуй. Нужно в лес ее, и все дела…

– Нет, тогда ты сам, – убежденно отказался водитель, категорически не желая убивать женщину. Он резко посмотрел на коллегу и с недовольством выдал: – А если не просто так он сказал, доставить ее? Если проверяет? Он же не убрал волыну, пока я не согласился. Ждал моих слов. Ты же там был. Вдруг он трахал ее и решил…

– Ты не гони! Если бы важна была, тогда не отдал.

– Я не буду. Не так.

– А как? Да никому она не сдалась, тем более Ферзю, так что успокойся!

Мужчины перестали говорить, каждый думал о своем. Я же не могла дышать, еле сдерживая слезы, понимая, что в любом случае не довезут. А если… сбежать… Но я не могу оставить дочь. Без нее сойду с ума…

– Через полчаса заедем на территорию города. Повернешь на автовокзал. Там ее в туалете порежешь. Никто не догадается, а для Высокова – мы избавились от нее в пути, для Ферзя – она сбежала. Это так… для подстраховки. Уверен, что он уже забыл о том, что говорил нам.

Брюнет посмотрел в окно и выдал:

– Ладно. Согласен. Уверен – в восемь утра это можно сделать по-тихому.

– Еще бы, – вдруг загоготал мужчина на переднем сидении. – Уж мы-то знаем.

Related chapters

Latest chapter

DMCA.com Protection Status