Глава 6

– Ага, щас! – каркнул ворон откуда-то со стороны.

– Волшебненько, – пробубнила я и усмехнулась. 

Примерно так у нас обычно диалоги и проходили.

Однако совсем отказать ворон мне не мог. А потому стоило мне зашуршать на кухне в поисках каких-нибудь снадобий Ирмабеллы, как он прилетел и начал подсказывать, что искать.

У старой ведьмы в шкафах хранилась целая аптекарская лавка ингредиентов для зелий и лекарств. Куча разноцветных бутыльков стояла на пыльных полках настенных шкафчиков, со всех сторон свисали мешочки с травами, а на полу кое-где пылились мешки с крупами. С такими запасами умереть от голода или болезни нам не грозило.

Общими усилиями мы приготовили отвар, который должен был привести незнакомого парня в чувство.

– Спасибо за помощь, – улыбнулась я ворону. – Без тебя я бы еще полдня искала здесь даже одно маковое молоко.

– На здоровье, как говорится. Не на твое, чего ты улыбаешься, на здоровье этого поганца безродного. Хотя я бы оставил его умирать, – фыркнул Хмуря и улетел, словно его и не было.

Через полдня, когда я более-менее отмыла незнакомца от запекшейся крови и хорошенько напоила его вороньим зельем, он наконец пришел в себя. И даже румянец вернулся на его узкое, слишком худое лицо.

– Ну, а теперь рассказывай, – потирая руки, начала я. – Значит, ты был подмастерьем моей бабки?

Парень откашлялся, оперся спиной о старую подушку, на которую я натянула чистое постельное белье из шкафа, и внимательно на меня посмотрел.

– Ну да, конечно, как я и говорил, – кивнул он с готовностью рассказывать. – Спасибо за помощь, кстати.

– А что с тобой приключилось?

Паренька я не раздевала, само собой разумеется, и прямо сейчас он лежал под толстым пледом в тех же самых заляпанных кровью брюках, в которых я его и нашла. Обнаженную грудную клетку я кое-как перевязала, на голове, как оказалось, была просто глубокая царапина, которая сильно кровоточила, но легко поддавалась лечению.

– Да уж знамо дело что, – хмыкнул он. – Пришить меня пытались, как колдуна. Когда Ирмабелла была жива, ко мне старались не цепляться. Члены Тайной канцелярии, как и офицеры стражи, обходили меня стороной. Никому не хотелось переходить дорогу ведьме, которую опасался трогать даже сам король. 

Парень заметил мои приподнятые брови и хмыкнул.

– Да-да, Ржавая вдова была опасным противником и смертоносным врагом. Скрытным, ко всему прочему. Даже мне, как подмастерью, мало было дано узнать о ее жизни. Однако и я был в курсе того, что старуха числилась на особом счету при дворе. Иногда исполняла заказы богатых дворян на разнообразные зелья. Даже порчу могла навести! Все это держалось в тайне, само собой. Но, в общем, эти мелкие поручения делали ведьму неприкосновенной в довесок к ее немаленькому дару, из-за которого ее и так не трогали. Все эти крысы из Канцелярии, они ведь что, думаешь, станут рисковать собой, нападая на могущественного колдуна? Я тебя умоляю, – махнул рукой он, явно входя в раж. 

Похоже, история, которую он рассказывал, цепляла его лично. 

– Нет! Конечно, нет, – продолжал он. – Эти шакальи бородавки только и могут, что нападать на неинициированных. Да еще на слабеньких от природы магов. Таким суждена лишь смерть в застенках или на виселице по обвинению в предательстве короны. А когда встречается шакалам кто-нибудь типа моей Ирмабеллы, чтоб огонь ей был оливковым маслом, так они и носа из своей Канцелярии не высунут!

Парень так разошелся, что даже покраснел и дышать стал тяжело.

А меня очень волновало не столько все то, что он поведал, сколько одна-единственная фраза:

– Эм… прости, “чтоб огонь ей был оливковым маслом”?

Парень тут же расслабился и ухмыльнулся, кивнув.

– Как бы ни любил я Ржавую вдову, но сейчас она, несомненно, в самом пекле, и пламя великого дракона Рока облизывает ее черную душу.

– Черную душу… – повторила я, даже от удивления откинувшись назад на стуле.

– Ирмабелла была черной ведьмой. Я думал, ты в курсе, раз ты ее внучка.

– Нет, увы, – покачала я головой, впервые, кажется, не слишком расстраиваясь, что не знала свою бабку. – Все мое детство прошло в детском доме. 

Парень присвистнул, тряхнув короткими светлыми волосами.

– Насколько я понимаю, ты – одна из дочерей Клермона Сирье, нашего старого городского главы. Вот только я думал, что у него всего две дочери. Ты, выходит, третья?

Я пожала плечами.

– Насчет папули мне ничего не известно, но что-то такое и Ведьмономикон говорил…

Об отце разговаривать оказалось действительно неприятно. По всему выходило, что я не только могла бы с детства жить в нормальной семье, но и была бы обеспечена всем, чем нужно. Городской глава – это не нищий бездомный, который способен отдать дочь в приют, потому что ему не на что ее кормить. Городской глава – это очень-очень богатый и обеспеченный человек. Но дочь ли я ему? Почему же меня бросили?..

Приятнее оказалось считать, что это ошибка.

– Чуть больше месяца назад я получила письмо, что могу претендовать на наследство бабки, если сумею принять его. И если бы не Хмуря, признаться, не видать бы мне этого дома.

– Хмуря? Кто такой Хмуря? – сдвинул брови парень.

Я улыбнулась.

– Кстати! Ты-то мне и скажешь, как его зовут на самом деле, а то он не признается. Хмуря – это ворон, говорящий фамильяр Ирмабеллы. Я была так поражена, когда узнала, что моя собственная бабка настолько сильная ведьма, что ее фамильяр заговорил! До сих пор мурашки.

Я задорно протянула к парню руку, демонстрируя кожу в пупырках. Но тот что-то не проявил восторга. И брови его отчего-то поползли на лоб...

– Да, Ирмабелла и вправду была уникальной по силе колдуньей, – задумчиво проговорил он тогда. – И, вероятно, ее мощь вполне могла бы однажды разговорить какую-нибудь тварь. Вот только у старухи не было никаких фамильяров, потому что животных она терпеть не могла!

Настала очередь удивляться мне.

– Кто же тогда такой мой Хмуря?..

– А сам он не говорил? – начал размышлять бывший подмастерье. – Говорящие животные, так скажем, не встречаются на каждом шагу. Если он улетел от какого-то великого колдуна, то тот будет этим фактом крайне недоволен.

Меня слегка бросило в жар. Почему-то я о таком варианте вообще не подумала! А будет ли счастлив настоящий владелец фамильяра, если узнает, что я его птичку магическим договором привязала?..

– Вот только я не знаю ни одного волшебника или ведьму, которые были бы хотя бы немного равны Ирмабелле, – продолжал парень, почесывая затылок. – Это очень странно.

Я попыталась припомнить все, что произошло в первый день нашей встречи. Получалось, что ворон просто сидел на комоде в спальне бабки. А что он там делал – оставалось совершеннейшей загадкой.

– В любом случае за все это время Хмуря мне очень помог, – продолжала я. – А его таинственный предполагаемый владелец никак себя не обозначил. Да и Хмуря о нем не упоминал. При этом он исправно раз за разом расшифровывал мне все, что говорится в Ведьмономиконе, готовил меня к первому шагу инициации ведьм, учил, варил зелья… Даже вот этот отвар, который поставил тебя на ноги, тоже его изобретение!

Я улыбнулась, думая, что эта новость обрадует подмастерье. Хмуря ведь очень полезный! 

Но парень отчего-то только сильнее помрачнел.

Я при этом продолжала:

– Ворон помог мне и волшебную лягушку из Сизых топей добыть. Там, конечно, не сильно сложное испытание получилось, но все же…

– Не сильно сложное? – переспросил тот, а на его брови я уже и вовсе не обращала внимания – они жили собственной жизнью.

Парень взял меня за левую руку и повернул запястьем вверх. Тонкая ровная линия первой Искры на светлой коже казалась восхитительно сочной.

Меня это так радовало!!!

Я снова невольно улыбнулась, проведя пальцами по рисунку.

– Да, по сути, ерунда, а не первое задание, – хмыкнула я. – Достал лягушку, чмокнул – и всего делов.

– Тебе повезло, что пауки Ядобога в Сизых топях уже много лет спят, никем не потревоженные. Бывали времена, что они и на город нападали. Тогда только колдуны и могли остановить нашествие. Говорят, Ирмабелла в молодости усыпила этих тварей поблизости от нашего Шишгорода, так что сейчас мы вроде как в безопасности.

Я стыдливо поморщилась.

– Ну, вообще-то, я их некоторым образом разбудила.

– Что? – ахнул парень и схватился за голову. – Ох ты ж, кикимора болотная…

– Кто кикимора, я?!

Ну, конечно, можно сказать, что не права я была, когда чихала в камышовую жижу, но чтобы сразу обзываться...

– Да не ты, – махнул он рукой. – В Сизых топях живет одна болотная кикимора по имени Ферлиза. Надо бы ее предупредить, что пауки проснулись, иначе она от неожиданности может и из лесу выскочить, пойти по деревням людей морить. А так, если предупрежу ее, может, уговорю сыграть паукам колыбельную. Она успокоится, пауки опять уснут. Это уж точно! От камышовой дудочки Ферлизы кто хочешь в спячку впадет. Да вот только мне что-то не хочется в топи-то лезть...

Я слегка побледнела.

– Кикимора – это разве не утонувшая черная ведьма?

– Ну да, болотная нечисть, – кивнул он. – Кучу людей извела в свое время, пока Ирмабелла ей домик в топях не организовала.

В этот момент я вдруг почувствовала себя как в той сказке, где чем дальше, тем страшнее.

Ну и бабка у меня была!

– Волшебненько, – пробубнила я, громко сглотнув, одновременно соображая, что натворила своим чихом. – А знаешь, я Хмурю попрошу. Пусть слетает к этой Ферлизе и попросит ее сыграть паукам колыбельную. Хороший ведь план, да? И тебе не придется идти…

Сама-то я бы точно второй раз в топи не полезла. У меня как-то колдовских перьев под мышками не наросло. 

Впервые в жизни расстраивалась по такому поводу!

– Хмуря, конечно, будет в бешенстве, если я его попрошу, – добавила, представив физиономию ворона. – Опять, небось, недоведьмой назовет. Но он слетает, я уверена! Пауки ему не страшны, как и кикимора. По деревьям вроде бы никто из этих страхолюдин лазать не умеет.

Я усмехнулась, уже готовая звать своего верного пернатого рыцаря.

– Что-то не слишком твой Хмуря похож на фамильяра, – заметил вдруг подмастерье, явно уже не слишком беспокоясь о судьбе кикиморы и пауков. – Те не могут сказать дурного слова о хозяйке.

– Ну, – замялась я немного, пожав плечами, – наверно, как бы, дело в том, что он и не фамильяр фактически. Я же использовала заклятье магического договора, а не пыталась обзавестись животным, как это полагается. Мне же никто не объяснял, как это нужно делать. У меня и первая ступень инициации только сегодня появилась.

Я снова продемонстрировала ему запястье, словно извиняясь.

Парень широко округлил голубые глаза, и на худом лице они стали казаться огромными. Впрочем, не это главное. Главное то, что прямо сейчас у него на этом самом лице было такое выражение, словно он намекал на что-то. Например, на то, что ума у меня – как у нашей шальной курицы. Я прямо-таки без слов все понимала.

– Ты не произносила заклятья родства с фамильяром? – многозначительно спросил он.

– Нет, – хмыкнула я и отвернулась, убирая руку с полоской первой искры. 

Очевидно, его моя ступень совсем не впечатлила.

– Ты в своем уме? – выдохнул вдруг он, подавшись вперед. – Что это вообще за птица? 

– Фамильяр это, что тут неясного? И что может быть опасного в простом вороне, что ты так паникуешь? Ну не привязала я его как фамильяра, а зачем? Магия сработала и так, – махнула я рукой. – А навешивать лишнее клеймо на Хмурю я не хочу. Он и так от меня не в восторге...

– Откуда он взялся? Ты понимаешь, что фамильяры не разговаривают?

– Ну как это не разговаривают! – от досады хлопнула я ладонью по ноге. – У некоторых еще как говорят! Вот у великого Эльтуса Бледного, у Беладонны…

– Ага, и у сиротки из приюта, – усмехнулся он, скривив губы и перебивая меня.

Глупость. Очевидно же, что я просто подобрала чьего-то чужого фамильяра. 

– Мне просто повезло найти говорящего ворона… хозяин которого наверняка давно умер. Вот и все. К тому же, может, я и уникальная, почему бы и нет? – повторила с нажимом.

– Ты прости, конечно, – хмыкнул парень, – но это Хмуря у тебя уникальный. А ты просто не инициированная ведьма, к которой привязан очень могущественный говорящий ворон.

– Ай, что б ты понимал, – фыркнула я и встала со стула, решив, что зря теряю время на споры. И дураку известно, что ни один человек не способен обращаться зверем или птицей. И если этот подмастерье намекал на нечто подобное, то у него явно крыша улетела, хлопая черепицей. Или удар по голове оказался серьезнее, чем я думала.

Фыркнув, я развернулась, намереваясь пойти раздобыть еды. Впрочем, совершенно не мешало при этом спросить у Хмури, нет ли у него живого и очень злого хозяина. И только пусть попробует мне не ответить! 

– Кстати, как тебя зовут? – повернулась я к подмастерью, останавливаясь в последний момент.

– Эйвин Бронт, – улыбнулся он, как мне кажется, примирительно. Наверно, почувствовал, что я могу раздобыть для него еды. – А тебя?

– Мартелла, – ответила я. – Мартелла Довилье.

– Прекрасное имя, – проговорил он гораздо мягче, чем прежде. А за похвалу я даже была готова простить ему его твердолобость.

В общем, пока он окончательно не переманил меня на сторону зла, в смысле не настроил против Хмури, я хитро улыбнулась и бросила, ткнув пальцем на комод:

– Кстати, я ни на что не намекаю, но раз уж ты так удобно разместился в моем новом доме, то ты не стесняйся, займись делом! Вот этой лягушке надо найти у нас тут уютненькое и в меру мокрое место! Займись, а?

Эйвин перевел удивленный взгляд с меня на комод, а затем обратно. Он если и был против, то в виду не показал.

В этот миг с комода прямо из стеклянной банки важно поддакнула волшебная лягушка:

– Ква!

Как будто и правда понимала, о чем мы говорим.

Впрочем, от этих колдовских тварей всего, чего хочешь, можно ожидать. Один Хмуря чего стоит…

Кстати говоря, этот пернатый помощничек заскучать мне не дал. Уже буквально сутки спустя он открыл мне такую новость, от которой даже у меня волосы зашевелились. А нас, приютских, между прочим, сложно напугать!