Share

Глава 3

— Прости меня, пожалуйста, Крис, — слышу я приглушенный голос Тарасенко.

Он так и продолжает лежать на мне после того, как кончил, уткнувшись лбом в сиденье поверх моей головы.

Я же наслаждаюсь запахом мужчины и еще отхожу от оргазма. Думать совершенно не хочется. Поэтому я не сразу понимаю, чего от меня хотят, и на автомате расслабленно спрашиваю:

— За что?

Женя судорожно выдыхает, приподнимается на локтях и осматривает моё лицо. Увиденное ему явно не нравится. Ну ладно, я тоже смотрела на себя сегодня в зеркало и не была в восторге. Так что мужику можно даже памятник поставить, с такой страхолюдиной трахаться… не каждый сможет.

А мне пофиг.

Я после секса всегда как кисель, и как минимум минут пятнадцать меня не будет существовать для этого мира.

— Я набросился на тебя, как маньяк, а я хотел… — говорит Женя, сглатывая, — Я хотел иначе. Хотел сделать тебе предложение в ресторане. Даже кольцо купил. Хотел…

Я не даю ему договорить, кладу палец поверх его губ. Внутри меня все еще пузырятся отголоски оргазма и удовольствия, и с шальной улыбкой на лице я отвечаю:

— Я готова и так принять твое предложение, делай.

Женя лихорадочно всматривается мне в глаза, явно что-то для себя решая. Я с мягкой улыбкой на лице отвечаю ему спокойным взглядом. Уже даже интересно, что предпримет дальше этот интриган. Какую игру затеял? И почему бы в неё не поиграть?

Тарасенко, чуть приподнявшись на одном локте, осторожно разъединяет наши тела, и я морщусь. Все же своим немаленьким размером он меня повредил. Взгляд Женя на мгновение становится виноватым, но он садится и тянет меня за собой. Сам же в этот момент приводит в порядок свою одежду.

Я тоже вяло начинаю одергивать платье, всё еще чувствуя приятную усталость во всем теле. Надо отдать должное, он сделал для меня то, чего не мог сделать не один из мужчин. Такого оргазма я не испытывала никогда.

«Может, это потому, что ты до сих пор его любишь?» — тоненьким голосом пищит подсознание, но я делаю вид, что не слышу собственных мыслей. Одернув одежду, нахожу свою сумочку, чтобы вытащить косметичку и привести волосы в порядок.

Но не успеваю этого сделать, потому что перед глазами появляется рука Тарасенко, а в ней — маленькая черная коробочка. Второй рукой он открывает коробочку, а в ней я вижу…

М-да… такого уродливого кольца я еще в жизни не видела. И подозреваю, что это бриллиант. Но я терпеть не могу кольца с большими камнями. Выглядит отвратительно. Дорого, но безвкусно. Есть кольца с маленькими камушками; они, конечно, не такие дорогие, но выглядят гораздо красивее и изящнее, чем вот это уродство.

Но это еще не все.

Спустившись с сиденья на пол, мужчина встает на одно колено. Его лицо сосредоточено, он смотрит на меня очень серьезно и проникновенно.

Хороший актер. Я бы ему Оскара вручила, не задумываясь. Какой талант, какой талант!..

— Кристина, я тринадцать лет мечтал об этом моменте, — начинает он немного неуверенно и, прочистив голос, все же делает мне предложение: — Очень тебя прошу, выходи за меня замуж.

— Я согласна, — отвечаю я, не медля ни одного мгновения.

И, взяв кольцо из коробочки, надеваю его на безымянный палец. Кольцо большое и пытается свалиться. Я перемеряю его на средний, а затем на указательный пальцы, и дохожу до большого. Ага, вот сюда оно подойдет. Господи, кто ему подсунул этот размер?

И, переведя веселый взгляд на Тарасенко, командую:

— Ну что, в загс? Заявление писать?

Пару мгновений он смотрит мне в глаза, словно пытается найти на моём лице какой-то подвох, а затем резко притягивает меня к себе и целует… целует так, что у меня пальцы на ногах поджимаются. Господи, как же он сексуален, нежен и одновременно властен в своих порывах. И достанется же кому-то когда-то такое сокровище. Если он, конечно же, уже не женат. Почему-то последняя мысль отдается глубоко внутри такой сильной болью, что я, не выдержав, крепко обнимаю Женю за шею и страстно отвечаю.

— А может сразу поженимся? — вдруг спрашивает он, оторвавшись от меня и даря такой горячий взгляд, что низ живота вновь начинает тянуть от возбуждения.

— Конечно, поженимся, прямо сейчас, — радостно киваю я.

Интересно же, чем весь этот фарс закончится? Да и охота попользоваться хоть немного этим мужчиной.

Почему я должна отказываться от сладкого, когда мне его предлагают бесплатно?

Глупый вопрос.

Вот когда отберут, тогда и буду переживать, а сейчас… сейчас я хочу верить в сказку. Главное, на самолет опять не опоздать.

И поэтому на всякий случай уточняю:

— Мы же на самолет не опоздаем?

— Нет, — качает головой Тарасенко, открывая окно и делая знак охраннику и водителю, чтобы те возвращались. — Я уже купил нам билеты до Новосибирска. Бизнес-класс. Вылет завтра рано утром, мы успеем.

— О как, — ухмыляюсь я. — Обожаю летать в комфортных условиях.

А сама стараюсь отогнать тревожные мысли. Даже если Тарасенко задумал что-то очень скверное, обращусь к шефу, тот решит вопрос. У Афанасия Игоревича очень много связей. Управу на Тарасенко он найдет. По крайней мере, я на это очень надеюсь.

Машина трогается, а Женя с кем-то договаривается по телефону, чтобы нас расписали.

Я слушаю его вполуха, все равно весь этот фарс рассчитан на то, чтобы я первая отказалась. А я уже решила для себя, что пойду до конца. И еще, что немаловажно, даже отыграю роль обиженной и брошенной женщины прямо в загсе. Буду кричать, топать ногами, устрою безобразную истерику. С соплями, слезами и обвинениями.

Он хочет поиграть? Я тоже поиграю. Посмотрим еще, кто кого.

Я прячу от Тарасенко предвкушающую улыбку победительницы, делая вид, что очень сильно заинтересовалась пейзажами за окном.

Мы и правда подъезжаем к загсу. Не к Дворцу Бракосочетания, конечно же, а к обычному московскому загсу.

Еще раз взглянув на своё не слишком презентабельное отражение в маленьком зеркальце, стараясь не замечать темно-красные засосы, что оставил на шее и груди Тарасенко, я надеваю черные очки и выхожу из машины, берясь за предложенный локоть.

Мы поднимаемся по ступенькам, к нам присоединяются несколько охранников. Они, оказывается, ехали на двух машинах за нашей. Интересно, зачем Тарасенко столько охраны, от кого шифруется? Врагов много?

На входе нас встречает женщина в праздничном платье. И с дежурной улыбкой на лице сразу же ведет в регистрационный зал. Охрана остается за дверями. Тарасенко забирает у меня сумочку и выуживает из неё мой паспорт.

Я даже рта не успеваю открыть, а наши паспорта уже в руках работницы загса. Она уходит куда-то из кабинета, попросив нас подождать пять минут.

Мы присаживаемся у стола, я настраиваюсь на истерику, перебирая в голове все известные ругательства, которыми буду осыпать Тарасенко, когда он передумает на мне жениться.

Женщина возвращается через пять минут, в руках у неё папка с документами.

Она садится за стол, достает из папки журнал, открывает его и, улыбнувшись Тарасенко, передает ему ручку:

— Пожалуйста, подпишитесь вот тут.

Он ставит в указанном месте свою генеральскую размашистую подпись.

— И ваша подпись, Кристина Эдуардовна, — переводит на меня торжественный взгляд женщина, а Женя передает ручку мне.

Пожав плечами, подписываюсь там, где мне указали.

— Поздравляю вас с бракосочетанием, — с улыбкой ошарашивает меня женщина. — Вот ваши паспорта, штампы проставлены. А это, — она дает в руки Тарасенко красный лист бумаги, — ваше свидетельство о бракосочетании. С заменой паспорта, Кристина Эдуардовна, я вам советую не тянуть, там сроки небольшие.

— С какой заменой? — севшим голосом спрашиваю я, все еще не веря в происходящее.

— Ну, как же? — изумляется женщина. — Теперь ваша фамилия — Тарасенко. Так мы написали в свидетельстве о бракосочетании. Поэтому вам нужно поменять паспорт, предъявив этот документ, — она указывает на «документ», который уже прячет от меня Женя, складывая в четыре раза и убирая во внутренний карман пиджака.

— Я не дам тебе развода, — зачем-то говорю я, когда мы уже едем в машине обратно.

Истерику пришлось отложить на неопределенное время. Я попросту впала в ступор после того, как узнала, что мы действительно женаты.

Свидетельство о регистрации брака он мне показал, правда, в руки почему-то так и не отдал. И штамп в паспорте настоящий… Я несколько раз открывала, смотрела, а штамп так никуда и не исчез.

Черт возьми, я теперь замужем за Тарасенко…

Это надо как-то осознать. Переспать с этой мыслью.

Ха-ха… сбылась мечта идиотки.

Я же, когда познакомилась с Женей, всю нашу с ним совместную жизнь себе распланировала. Была уверена, что смогу покорить сердце мужчины. Наверное, и покорила бы, если б не одно большое «НО».

— И хорошо, — беззаботно отвечает Женя, вырывая меня из размышлений о прошлом. — Я тебе тоже никогда не дам развода.

Он резко хватает меня за талию и с легкостью перетаскивает к себе на колени, сжимая в крепких объятиях.

— Теперь ты принадлежишь мне уже на законных основаниях, — шепчет он мне в губы, а в его глазах я вижу непоколебимость, словно он и правда считает меня своей собственностью.

Вот только… там еще кое-что есть. Я обманываю себя или Тарасенко действительно смотрит на меня с нежностью?

Неужели это всё игра? И ради чего? Ради какой цели? Завод — слишком лакомый кусок? Но я не настолько влиятельна, чтобы даже замуж меня взять. Информацией, конечно, владею, но об этом знают только два человека. И эти люди надежнее некуда. Или… меня слили? Решили избавиться, потому что я больше не нужна, как и шеф? Его-то на пенсию отправляют, а я… слишком много знаю и ненадежна?

Но почему Тарасенко? И при чем тут свадьба?

Что это за схема такая странная? Хотя… если учитывать службу безопасности холдинга, то, в принципе, схема отличная.

— Ты где-то далеко, Крис, — слышу я приглушенный голос своего новоиспеченного мужа. — Не со мной.

— Я у тебя на коленях сижу, — усмехаюсь, поудобнее устраиваясь в теплых объятиях.

Как ни странно, а с его коленей я бы век не слезала. Слишком нежно, слишком хорошо, слишком… Как бы и правда не поверить во всю эту сказку.

Мы подъезжаем к гостинице, я выхожу из машины, а Тарасенко выходит вслед за мной, ловит мою ладонь, кладет её на изгиб своего локтя.

— Цепляйся, любимая, — улыбается он и, наклонившись, нежно целует меня в нос.

— Э-э-э, — туплю я, — ты зачем со мной идешь?

— Затем, чтобы помочь собраться, мы едим ко мне, — пожимает плечами Тарасенко, а я в этот момент холодею от ужаса. И, четко смотря в глаза Жене, говорю:

— Нет.

Именно таким тоном, которым я разговариваю на работе с подчиненными. А они у меня есть, целый отдел из десяти экономистов.

Не знаю как и почему, но Тарасенко понимает, почему я отказываюсь ехать к нему. Он резко притягивает меня в свои объятия и, обдавая теплым дыханием, шепчет на ухо:

— Крис, того дома уже нет, я продал его сразу после смерти отца. У меня в Москве есть своя квартира. Крис, дыши, все хорошо… Тут куча камер, на нас все смотрят. Ты же не хочешь показать всем свою слабость и наш конфликт? Твой шеф тебя уже не защитит, его списали по старости и глупости — он проворовался.

— Что? — вырывается из моей груди свистящий шепот, а глаза, как подозреваю, увеличиваются вдвое. — О чем ты?

Но Тарасенко словно не слышит меня, и продолжает увещевать:

— Я все обязательно тебе объясню, но сейчас ты слишком уязвима. Ты же это понимаешь? Но я тебя защищу. Теперь ты — моя жена. И никто не посмеет тебя тронуть. Я знаю, ты очень сильная женщина, я горжусь тобой и восхищен твоим упорством.

— Зачем ты все это затеял? — сквозь зубы цежу я. Совершенно ничего не понимаю. Шеф проворовался? Зачем, почему, как? Нафига ему это надо? Или… это из-за Иришки? Неужели ей понадобилось настолько дорогостоящее лечение, что шефу оказалось мало его зарплаты — один миллион рублей в месяц? Ни за что не поверю! Что еще за чушь такая!

— Затем, что я тебя люблю и давно хотел тебя забрать, но ничего не получалось, — говорит мне этот интриган, продолжая удерживать в своих медвежьих объятиях.

— Я не верю не единому твоему слову, — глухо заявляю, уткнувшись носом в пиджак Тарасенко.

Он вздыхает. Горестно и так… словно действительно переживает по этому поводу. А затем, слегка отодвинув меня, но продолжая удерживать одной рукой за талию, приподнимает пальцем мой подбородок и, наклонившись, шепчет прямо в губы:

— Ничего, мы с этим справимся.

***

— Не пытайся залезть мне под кожу, Тарасенко, — цедит сквозь зубы Крис, пытаясь отпихнуть меня.

Сейчас она как никогда похожа на злобного котенка. Хочется зацеловать и затискать, эту вредину, отогреть в своих руках, в своих объятиях, чтобы смягчилась, чтобы поняла, что я хочу её уберечь. Но… я сам знал, на что подписывался, и теперь нет пути назад.

Еще и свадьба эта… Даже не ожидал, что все пройдет так быстро и спокойно. Без истерик, без связывания, шантажа и прочих силовых методов, о которых я задумывался.

Теперь осталось только увезти Крис в Испанию, да так, чтобы она сама согласилась. А уже там… там она будет полностью в моей власти, на моей территории. И никогда не сможет от меня уйти.

— Сможешь пообещать мне, что будешь держать себя в руках, пока мы идем за твоими вещами? — спрашиваю у все еще упирающейся девушки. Она надеется меня оттолкнуть, но силы явно не на её стороне.

— Смогу, — шипит она разъяренной фурией, но тут же расслабляется, и на её лице появляется спокойная светская улыбка.

— Умница моя, — не сдержавшись, я наклоняюсь и нежно целую её в припухшие губы. И сразу же морщусь, замечая красные следы на её шее.

Впервые в жизни я сорвался и потерял тормоза, впервые был настолько груб с женщиной. Всегда, всегда, сколько помнил себя, я четко контролировал ситуацию, особенно в сексе, чутко заботясь о желаниях партнерши. Но то, что было в машине… Это неправильно. Я облажался по полной, не смог сдержаться, потому что совсем потерялся в ней, обезумел от страсти и желания.

Нет, так дело не пойдет. Та, о которой я мечтал тринадцать лет, не в силах вернуться и забрать её, не должна страдать от моей страсти. Надо учиться держать себя в руках. Иначе я сам всё испорчу…

Я беру Крис под руку и, кивком проконтролировав своих телохранителей, завожу её в отель. Мы чинно следуем до лифта, затем поднимаемся на седьмой этаж, в её апартаменты.

— Постоишь за дверью, — пытается отнять руку эта несносная вредина.

— Нет, — качаю я головой. И, отобрав у неё ключ-карту, отдаю её Аркадию, начальнику моей службы безопасности. Без лишних слов он всё понимает, и пока я удерживаю за руку и за талию своего злого котенка, двое моих телохранителей уже входят в номер Крис и быстро исследуют на посторонние следы.

Мы с Крис стоим в стороне от двери, поэтому не видим, что творится в её номере, но уже по лицу одного из своих телохранителей, замерших напротив входа в номер, я понимаю: что-то не так. И вышедший Аркадий это подтверждает:

— Номер обыскивали, показательно. Сейчас там никого нет.

— Что? — вырывается из моей чуть ослабшей хватки Крис и несется внутрь.

Я иду следом и останавливаюсь в дверях, за спиной остолбеневшей девушки, рассеяно рассматривающей беспорядок в номере.

И сразу же соглашаюсь с моим начальником СБ. Обыск действительно был показательным. Вся мебель перевернута, вспорота обшивка у кресел и дивана. Разбит стеклянный столик. Шкафчики из комода выворочены и валяются то тут, то там, даже зеркало разбито. Разворочен её чемодан, все вещи почему-то разорваны, разбит ноутбук.

Мою Крис явно хотели припугнуть. И возможно, это даже хорошо. Если бы её хотели убрать или допросить… в этот момент моё сердце леденеет. Мне ли не знать, какие методы при допросе может использовать Михаил Юрьевич — верный палач Лисовских? Ладно, хотели бы — уже допросили бы и убрали, да так, что даже тела бы никто не нашел. А сейчас всего лишь припугнули. Видимо, доказательств вины нет, вот они и пытаются понять, к кому она побежит и что будет делать дальше.

Приобнимаю за плечи так и стоящую посреди номера Крис и, наклонившись, шепчу ей на ухо:

— Любимая, здесь могут остаться жучки. Пожалуйста, не вздумай сказать ничего лишнего. Давай просто быстренько соберемся и поедем ко мне. Тебе надо что-то забрать отсюда?

Она заторможено кивает.

Но я понимаю, что Крис сейчас в шоке, и не сможет действовать быстро и адекватно. Чтобы хоть немного растормошить её, убираю волосы за ухо, нежно обхватываю губами розовую мочку.

Этот жест приводит Крис в норму: она поворачивает ко мне свое хмурое, сосредоточенное лицо и очень тихо шепчет:

— Тарасенко, если ты сейчас не прекратишь, то я опять захочу секса, а ты же сам мне сказал, что тут полно жучков. Мне как-то не хочется устраивать шоу тем, кто все это сотворил, — она кивает на погром в комнате. — Брать тут нечего, все мои вещи уничтожены. Поэтому поехали.

— Отлично, — киваю я, восхищаясь своей женой. Она не устроила истерику, смогла взять себя в руки и действовать правильно.

Пока мы выходим в коридор, я ловлю себя на мысли, что впервые назвал её своей женой. Странно, я думал, мне будет сложно это сделать. Думал, что не смогу привыкнуть, но… как оказалось, это очень просто.

Теперь у меня есть семья — моя Крис.

И я буду делать все, чтобы она была счастлива. Счастлива и в безопасности…

Related chapter

Latest chapter

DMCA.com Protection Status