Последующие три дня я корпел над документами у себя в офисе. Выходил оттуда только для того, чтобы принять участие в судебных заседаниях. Дома появлялся затемно. Быстро перекусывал тем, что находил в холодильнике, принимал душ и ложился спать.
Мне даже стало казаться, что я начал потихонечку приходить в себя. Не было уже той острой душевной боли, чувства незаслуженной обиды, разочарования. И я наконец-то решился съездить на дачу. Надо было прибраться, забрать кое-какие вещи. В душе я понимал, что спокойно мог нанять уборщиц, и они бы сами все там почистили. Но меня тянуло в это место так, что к середине недели я еле дождался окончания рабочего дня.
Заехав домой, я быстро переоделся в джинсы и футболку и, прихватив на всякий случай несколько больших пластиковых пакетов, отправился на дачу.
Не знаю почему, но я ужасно нервничала перед встречей с Ярославом. Даже спросила себя, не влюбилась ли в него. Потратила целый час на примерку одежды. Интересно, что бы ему понравилось? Скромный брючный костюм или более откровенное темно-бордовое платье. Мне хотелось шикарно выглядеть. Если уж он готов к браку со мной, то должен гордиться выбором своей невесты. Я позвонила в салон и записалась на укладку. Сидя в кресле мастера, я видела в отражении зеркала, как в салон входили и выходили люди. Почему-то мне казалось, что вот-вот дверь отворится, и появится Никита. Напрасные дурацкие ожидания. Вместо этого я увидела Зою, его мать. Она выходила из своего кабинета. В руках у женщины были ключи от машины. Наши взгляды встретились. Твёрдо выстукивая своими каблуками
Рука у неё оказалась сильная. Пока я отходил от удара, от которого у меня брызнули из глаз искры, Эвелине удалось сбежать. Я было рванул за ней. В приемной сидела только притихшая Рита с округлившимися глазами. Увидев мое лицо с багровым отпечатком пятерни на нем, она привстала со своего стула. — Никита Антонович... я могу чем-то помочь? — Тут уж никто не поможет... — пробормотал я вполголоса, но секретарша услышала. — Бывшая? — спросила она. — Настоящая. Я подошел к холодильнику. Неплохо бы приложить к щеке что-нибудь холодное. — У меня на сегодня все. Я ухожу. Ты тоже можешь идти домой.
Я не помнила, как доехала до дома. Уже припарковавшись, я поняла, как рисковала. Водить машину в таком состоянии просто опасно. Ведь совсем недавно я уже вляпалась в дурацкую аварию по такой же причине — состояние аффекта. Никита меня просто взбесил. Да как смел он ещё ухмыляться, глядя мне в лицо. Скучал он! Скотина. И этот портрет, который я сама лично писала, он повесил в своём кабинете. Уму непостижимо. Кстати, а где другая картина? При мысли о том, что мужчина нашёл и её, мои щёки запылали. Я только надеялась, что никогда больше не увижу Никиту. Ненавижу этого подонка! К сожалению, мои надежды не оправдались. Именно этим же вечером я встретила его вRed
Мы молча вышли из лифта. Я достал ключи, открыл дверной замок. Похоже, это все, на что у меня хватило сил. Адреналин, державший меня на плаву всю дорогу, пока мы ехали до дома, иссяк. И теперь мне просто необходимо было пристроить свою задницу хоть на чем-то. Похоже, у меня что-то не то с челюстью и рёбрами. Дышать было тяжело и больно. Да и разговаривать, я понял, тоже невмоготу. Я только и мог, что посочувствовать женишку Эвелины — тому пришлось ещё хуже. — Никит, — я поднял на неё глаза. — Выключи свет, — попросил я. Было почему-то больно смотреть. — Тебе надо к врачу. Мой смех перешёл в натужный кашель. Я поморщился. Рот наполнился
Даже не помню, как я продержалась следующие три дня. Никогда не думала, что ухаживать за больными — такой тяжелый труд. Нет, Никита не был капризным пациентом. Он лежал практически без движения и отходил от побоев. Был похож на большого кота. Обычно после дворовых драк эти животные зализывают полученные в бою раны, отлеживаются и через пару дней уже готовы нормально функционировать. Так же и Никита. Я была его сиделкой в полном смысле этого слова. И ещё мне пришлось готовить еду. Выискала в интернете рецепты каш и супов-пюре. И я все-таки вызвала доктора. На следующий день я позвонила Арнольду Витольдовичу и попросила приехать к Никите домой. Слава богу, челюсть оказалась цела, но довольно сильно ушиблена. А вот с рёбрами дело обстояло гораздо серьезнее — два из них, к сожалению, были треснуты. Доктор строго-настрого приказал Никите лежать и не двигаться. Хотя бы в течение десяти дней. Еще я ужасно волновалась за Яросла
Счастье накрыло меня с головой. Я готов был забыть, что не было связано с Эвелиной — телесную боль, работу, друзей. С тех пор как сообщил своей секретарше, что беру отпуск, я посвятил все своё время своей девочке, своей Еве. Она осталась со мной. В моем доме, крепости, где ещё не бывала ни одна из моих любовниц. Каждое утро мы просыпались вместе. Единственное, чего мне хотелось — это прижимать ее тело к себе на протяжении всей ночи. К сожалению, мои ушибленные рёбра не позволяли этого делать. По утрам мы вместе принимали душ, а по вечерам, расслабляясь, лежали в пенной ванне. Эвелина готовила мне завтраки, а я кормил ее ужинами. Мы смеялись, разговаривали обо всем. Как ни странно, я хотел бесконечно слышать ее голос, чувствовать прикосновения, целовать ее, любить.
Меня так и не пригласили на свадьбу отца и Лидии. Да это и свадьбой-то можно было назвать с натягом. Так, роспись и вечеринка для гостей — друзей отца и подружек новоиспеченной супруги, скорей всего, таких же тупеньких тетёрок, как и она сама. Никита куда-то уехал, а я осталась в его доме одна. Мне нравилась эта большая квартира. Такая классическая, со своим стилем. Похоже, Никита все оставил как было и не собирался в ней ничего менять после смерти своего деда. И, положа руку на сердце, если бы я жила здесь, то оставила все без изменений. Дубовый, слегка поскрипывающий паркет, высоченные потолки с лепниной, старинная мебель из красного дерева. Я прикрыла глаза, невольно представляя себя и Никиту, сидящими на диване у телевизора. Словно семейная пара. Как жаль, что это только мечты. Надо немедленно избавиться от нав
Черт, не ожидал, что этот день будет таким отвратительно длинным и тяжелым. Уже с самого утра я был раздражён пробками на дорогах. Затем, когда я наконец добрался до здания МВД, обнаружил, что Олег уже умчался на какую-то срочную встречу. Пришлось под строгим наблюдением его начальства выискивать необходимые мне документы. Позвонив Олегу, я все-таки договорился о встрече с ним. Тот ещё обещал прислать опергруппу на квартиру Лидии или, как ее по-настоящему звали, Надежды Рыбиной. Мне же надо срочно навестить отца Эвелины. Это, пожалуй, самое сложное на сегодня. Совершенно не представлял, как он воспримет новости, которые я готов был обрушить на него. Одно то, что я являюсь сыном его неприятеля, могло подействовать на Михаила Журавлева как красная тряпка на быка.
Занятия закончились, а я все ещё сидела в пустом зале. Слушала крики детворы, доносящиеся со двора. От мысли, что внутри меня тоже сидит маленький человечек, хотелось плакать. Ну что мне делать? Я не хочу избавляться от этого чуда. Интересно, на кого он будет похож? Может, на Никиту? Снова откинула крышку пианино. Хотелось сыграть что-то такое грустное, соответствующее моему настроению. Хватит детских песенок про елочки и зайчиков. Теперь я вольна остаться наедине с собой и своими мыслями. Прошлась по клавишам. Легонько. Закрыв глаза, представила океан, накатывающий волны на берег. Тревожный и бесконечный. И точно так же я чувствовала себя сейчас. Кто-то вошёл, или мне послышалось? Ни к чему отвлекаться. Уловила тот самый родной запах цитруса. Запах Никиты. Не буду открывать глаза — вдруг видение исчезнет. Господи! Неожиданно я поняла, что не одна. Он здесь. По щекам потекли слезы. Я не могла больше
По дороге в салон я вспомнил, что надо купить продуктов. В доме было хоть шаром покати. Если матушка заглянула бы в мой пустой холодильник, у неё случилась истерика. Увидев меня, она громким шепотом долго причитала у себя в кабинете. Под конец усадила меня на бежевый кожаный диван. — Хочу тебе дать тему для размышлений. Я непонимающе нахмурился. — Мне тут весточку на хвосте сорока принесла. Вздохнул. Ну чего тянуть-то? — Не знаю, уж как ты на это отреагируешь... — Мам, ну давай уже, не тяни кота за хвост!
Слова Ярослава ошарашили меня настолько, что я так и осталась сидеть с открытым ртом. Мужчина улыбнулся. — Выходит, я первый, кто сообщил тебе эту новость. Чувствуя, что мои щёки заливает румянец, я кивнула. А ведь и правда! В панике начала подсчитывать в уме срок. Вот откуда внезапные смены настроения, слезливость, ну а сейчас тошнота. Утренняя. Отодвинув стул, я хотела было выйти, но Ярослав жестом остановил меня. — Мы можем вместе воспитывать твоего ребёнка. Это не проблема. Почувствовав, что меня сейчас стошнит прямо з
Я сидел, развалившись на стуле и лениво улыбался. Мне было скучно, но я не хотел показывать вида. За последнее время мои друзья, матушка и даже ее сотрудницы достали своими сочувственными взглядами. А разве я им давал повод? Наоборот, ещё подсмеивался над всей этой ситуацией. Видать, был не очень убедителен. Поначалу я старался по возможности больше работать. Засиживался в офисе допоздна, а, приходя домой, торчал в библиотеке. Маман почему-то стала приносить мне лотки с едой. Пришлось даже отругать её за это. Можно подумать, я какой-то больной. После почти трехнедельного самоистязания работой, я все-таки решился на вылазку в мир развлечений. Конечно, не сам. Друганы почти насильно вытащили меня, и теперь я сидел, уставившись на стриптизершу, извивающуюся
Похоже, все последующие события затерялись в тумане. В котором я находилась с тех пор, как, не глядя Никите в глаза, сказала, что выхожу замуж. Мои дальнейшие действия были совершенно автоматическими, без участия сознания. Это уже потом папа мне рассказал, как я пришла домой, покидала свои вещи в чемодан и уехала на такси. Только упомянула, что мне надо в аэропорт. Вылет был только на следующий день, и я просидела на жесткой лавке, уж точно часов семь. Уставившись в никуда, прижимая к груди свою сумочку. И ни о чем не думая. Вернее, не допуская никакие мысли в свою голову. Наверное, я в какой-то момент позвонила Ярославу, потому что он встречал меня в зале аэропорта. Даже его я помню очень
Какая она красивая! Я не мог оторвать взгляда от ее стройного тела, заточенного в красный шёлк, который мне немедленно захотелось сорвать с неё. Я нервно сглотнул. Вскочил, отодвинул для неё стул. Прикоснувшись губами к ее щеке, тихо прошептал. — Шикарно выглядишь, Ева. Эвелина улыбнулась. Как же я по ней соскучился! Три одинокие ночи в холодной постели. — О, Никита! — ее глаза широко открылись. — Это мне? Какие прекрасные розы! — С днём рождения, дорогая, — я взял её руку в свою. — Мне многое надо тебе сказать.
Дома меня встретила радостная весть — отец отменил свадьбу. Я готова была прыгать до потолка. Папа обрадовался, увидев меня. Прижал к себе. Я поняла, что сейчас не время расспрашивать его о том, что произошло с Лидией. Папочка выглядел осунувшимся и бледным. — Я все тебе расскажу, дочка. Но чуть позже. Мы сидели в его маленькой гостиной на диване. — Где ты пропадала, Эвелина? Мне не хватало тебя. — Прости. Я думала, что тебе была нужна только Лидия. Он поморщился. — Я ошибался. Старый дурак.
Я заметил, что Эвелина в последнее время стала какой-то задумчивой. И прекрасно знал почему. Закрутился с делами так, что она совсем перестала меня видеть. Но ничего, как только я разберусь с этим делом Журавлевых, наконец-то смогу уделить ей достаточно внимания. А пока... Маман зпронюхала у ее подруги, что день рождения Вельки через три дня. Хорошо, что я узнал об этом, а то чувствовал бы себя последним идиотом. Сделаю сюрприз свой Еве. Я дотронулся до нагрудного кармана пиджака. Там я хранил коробочку с кольцом, которую собирался подарить девушке. Я улыбнулся, заранее предвидя ее реакцию. С выбором кольца мне помогла моя матушка. Без неё я наверняка не справился бы. Не аляповатое, а, скорее, строго классическое — тонкий платиновый ободок, один, но большой бриллиант. Чистый и великолепной огранки. Именно такой, какой, мне каз
Мне снилось, или Никита пришёл ночью? Но тогда где он? Почему ничего не сказал? Хоть бы записку оставил. На меня неожиданной волной накатило раздражение. Я тут, видите ли, сижу у него дома как птичка в клетке, жду его, а он является, когда захочет, и уходит, когда ему надо. В конце концов, я могу находиться у себя дома. Папочка наверняка уехал в свадебное путешествие. От мысли, что у меня теперь есть мачеха, бросило в жар. Ну, теперь я точно никому не нужна. Я всегда трезво смотрела на вещи. Никите, похоже, я уже начинаю надоедать, и пора отчаливать, пока он сам меня не выбросил. А отец? Его сейчас волнует только его новая жена. Про мать и говорить нечего — лживая кукушка.