Глава 8. Часть 1

"И что теперь делать?" – выходя из автобуса под холодные, светящиеся в лучах ночных фонарей плети дождя, подумал Коля.

На улице было зябко.

"Корешами и подругами в этом теле я не разжился. Кирилл остался. Но шансов, что он в городе – ноль. Слоняться по ночным заведениям или вокзалам небезопасно. Придётся вернуться на Рубинштейна. Рискованно. А вдруг "папашка" куда-нибудь переехал?" Но Колины страхи не оправдались. Выпучившая глаза консьержка без вопросов пропустила его в подъезд, а открывший дверь Юлин отец какое-то время стоял, не в силах произнести ни слова. "Любит свою дочь, сука! А о том, что моего отца тоже кто-то любил, не думал! Глянь-ка, как осунулся, как исхудал. И поделом..."

– Юля... как же? Мы всё обыскали! В полиции сказали, что пора признать пропавшей и...

– Я тут, и всё, – сухо ответил Коля и взглядом потребовал освободить проход в квартиру.

– Ой. Входи, конечно.

Попытка обнять блудную дочь оказалась пресечена на корню. Коля прошёл в свою комнату, взял чистые вещи, с наслаждением искупался под тёплым душем и добрался до холодильника.

– Я утром в участок позвоню...

– Зачем?

– Чтобы прекратили процесс объявления тебя пропавшей.

– А, ну это – да, – прочавкал в ответ Коля.

– Что произошло? Ты куда пропала-то? Я же половину охраны после того уволил.

– Ничего. Новую работу найдут.

– Да. Это да. С тобой-то что?

– Что? Ничего. По две ноги и руки на месте, голова вроде тоже тут, только вот... документы пропали.

– Не беда. Восстановим. Но...

– Я устала и меньше всего хочу выслушивать твои проповеди о моем поведении, – отрезал Коля и, прихватив с собой бутылку молока, отправился в свою комнату.

– Могла бы хоть записку оставить... – донеслось вслед.

В комнате порядок, все вещи на прежних местах, вокруг ни пылинки. Очевидно, папик не терял надежды. Коля проверил комп – полазали в нём основательно. Как ни странно, интернет оказался оплачен. Словно наркоман, долго воздерживавшийся от употребления дозы, вместо того, чтобы лечь спать, Коля вошёл в сеть.

В почте обнаружилось множество писем от Кирилла, нарывшего новую информацию о деятельности "папика". Но последние письма были полугодовой давности. "Однако долго он надеялся", – по Колиному лицу расползлась довольная улыбка. Приятно осознавать, что, кроме ничего не ведающих родных, есть на свете ещё кто-то сопереживающий, надеющийся и верящий в твоё возвращение.

На ознакомление с прикреплёнными файлами ушло около получаса, больше времени было потрачено на систематизацию имеющейся информации с учётом накопленных за время общения с Юлей данных. Что-то начинало вырисовываться, но полной картины по-прежнему не было. "Для возбуждения дела этого недостаточно. Посадить, конечно, можно, но без привязки к гибели отца всё это теряет смысл".

Уснул Коля глубоко под утро. А в десять его поднял настойчивый звонок в дверь. "Папик" к этому времени давно был на работе, но, несмотря на вечную занятость, не забыл связаться с органами.

На лестничной площадке топтался темноволосый мужчина лет тридцати пяти со смутно знакомым лицом, в форменной одежде полицейского.

– Здравствуйте. Участковый уполномоченный, двадцать восьмой отдел полиции, старший лейтенант Василий Прутко. А вы – Юлия Станиславовна Розенфельд? Станислав Витальевич сообщил о вашем появлении, а также об утере документов. Извините, если разбудил... – полицейский был явно смущён, – необходимо заполнить некоторые бумаги. Обычно это делается в отделении. Однако ваш отец настоял на визите к вам.

– Знаете... – Коля окинул оценивающим взглядом гостя. – Я при папаше не курю. Как раз собиралась. Дома камеры. Может, составите компанию? – взглядом он указал на окошко в парадной.

– Ну... можно, – растерялся полицейский.

Перекур прошёл в молчании.

– Заходите. Пойдёмте на кухню, там удобнее, – предложил Коля.

Мужчина явно неловко чувствовал себя в подобных апартаментах. Он то и дело бросал украдкой взгляды на элементы интерьера. "Был бы я девкой реально, наверняка мне такой типаж понравился бы. Как же хочется обратно в родное тело", – с горечью замечая на себе заинтересованный и смущённый взгляд полицейского, думал Коля.

Все формальности заняли немногим более часа. И под конец визита Колю осенило: именно этот полицейский участвовал в расследовании гибели его отца. Это было чем-то сродни провидению. Судьбе.

– А вы, случаем, шесть с половиной лет назад не вели дело о гибели проживавшего в этой квартире мужчины?

– Мм... – гость растерянно воззрился на хозяйку квартиры, – да. А откуда вам это известно?

– Скажем так – меня когда-то очень заинтересовала история, произошедшая с бывшим владельцем. Я пыталась провести собственное расследование.

– В этом вы были не одиноки, – как-то грустно улыбнулся гость.

– Кто-то ещё?

– Да. Сын погибшего, насколько мне известно, так и не оставил попыток найти истинного виновного. Да и мне казалось всё слишком уж гладким.

– И вы что-то нашли?

– То, что было найдено – изъято и, думаю, давно уничтожено, а меня чуть не выперли с работы.

– Ясно.

– Что вам ясно? – не понял мужчина.

– Вы сдались, Василий. Ведь гораздо проще закрыть глаза на факты, не так ли?

– Нет. Я не... – оборвал свои оправдания на полуслове гость. – Вы правы. Я не то, чтобы закрыл глаза, я испугался.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что способны честно признать свои слабости. А что бы вы сделали, если бы у вас в руках оказались данные, подтверждающие вину настоящего убийцы?

В глазах мужчины проскользнул огонёк интереса, но он его тут же старательно спрятал за вежливой улыбкой.

– Вы нашли что-то достаточно интересное? Поделитесь?

– Боюсь, вас удивит ход моих мыслей, – предупредила хозяйка и пошла в комнату за ноутбуком.

Мысли о том, что этому полицейскому не стоит доверять, Коля отмёл сразу. Да, он пришёл на дом по просьбе "папика", но он явно не такой прогнивший, как все остальные. В прежние времена они, возможно, даже подружились бы. Жаль, что обстоятельства их знакомства к тому не располагали, зато сейчас, замечая явное внимание к своему новому телу, Коля решил выжать из ситуации всё.

– Вас не смутил в своё время странный переход собственности и должности, следом за якобы случайной гибелью коммерсанта? – начал он издалека, и тут же на мониторе отобразились копии документов на дом и квартиру.

– Дело закрыто было раньше, чем датировано переоформление имущества, – задумчиво произнёс мужчина. – А должность не могла пустовать. К тому же, назначен был не председатель, а исполняющий обязанности. Поэтому и не рассматривалось всё это. Но позднее, получается, и дом, и квартира перешли во владение вашего отца?

– Именно после этого он стал обладателем контрольного пакета акций и возглавил компанию. Странные совпадения, не правда ли?

– Не понимаю: зачем вам это? Вы представляете последствия, в случае возобновления иска и обвинения? Может... сделаем вид, что я ничего не видел?

– Я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что делаю. Меня коробит несправедливость, – ляпнул первое, что пришло в голову, Коля, и с опозданием осознал, насколько пафосное получилось высказывание.

– Идеалистка. А где ты жить будешь? На что? Об этом думала? И да, возможно, у тебя нелады с отцом, но ты понимаешь, что его ждёт при таком раскладе? Я его, конечно же, не оправдываю. Но подумай о себе.

– Я не пропаду. А такой ценой...

Полицейский с уважением взглянул в глаза сидящей напротив девушки. По мере просмотра подборки файлов у него на лице всё больше читалась заинтересованность.

– Здесь компромат на компромате. Что ж он тебе сделал-то? Не может дочь настолько возненавидеть отца, тем более, он-то о тебе беспокоился всё это время.

– Можно мои мотивы оставить при себе? Этого достаточно, чтобы возобновить процесс и засадить его?

– Юлия, меня поражает хладнокровие, с которым вы это говорите.

– Вы не ответили, – смотря ему в глаза, твёрдо произнёс Коля.

– Для возобновления процесса косвенных улик недостаточно. Но того, что имеется в этих файлах, хватит, чтобы никакой адвокат не смог отмыть репутацию Станислава Витальевича. По совокупности статей, ему светит немалый срок. Скорее всего, изъятие имущества.

Мужчина явно загорелся рискованной идеей раскрутить столь крупную операцию, но боялся, что дочь обвиняемого пойдёт на попятную.

– Возможно, даже потребуются ваши свидетельские показания. Вы уверены, что готовы к этому?

– Готова, – совершенно спокойно ответил Коля.

– В таком случае, мне нужны копии имеющихся у вас данных. Они, естественно, пройдут тщательнейшую проверку, прежде чем на их основании заведут дело. Надеюсь, вам не надо объяснять, какие последствия вас ждут, если выяснится, что это фальшивка?

– Я в курсе. И как скоро завершится экспертиза данных?

– Затрудняюсь сказать. Материалов много. Будет собрана следственная группа. Может, месяц, может, год.

– Год? – непонимающе уставился на гостя Коля.

– Тут есть некоторые моменты. Взять вашего отца на основании предоставленных материалов можно. Он хоть и крупная рыба, но всего лишь связующее звено. Он уйдёт, но есть и другие, о которых нам ничего неизвестно. И они продолжат его дела. Если уж вырезать заразу, то на корню.

– Как вы себе это представляете?

– Слежки, прослушки, взятие с поличным.

– Его служба безопасности не подпустит вас настолько близко и быстро вычислит.

– Но вам же удалось от них уйти? Или вы уже передумали сотрудничать?

– Аааа... так-то да! Точно! Сейчас всё скину на флешку.

– И, кстати, вы уверены, что происходящее тут не пишется?

– Как пишется, так и стирается, – утешила его хозяйка.

Перекачивая информацию, Коля ломал голову – не ошибся ли в выборе сторонника? Вдруг он подставной? Что тогда с ним самим будет? Почему-то, несмотря на весь абсурд происходящего в последние годы, ему очень хотелось жить. И неважно, в каком теле. Взгляд упал на молодую листву за окном.

– Только... я хочу жить, – неожиданно для самого себя произнёс он вслух.

– Не думаю, что вам что-то грозит. Если, конечно, не было реальных угроз. По возможности я сохраню анонимность автора этих материалов.

Уходил мужчина воодушевлённый и растерянный одновременно.

Коля убрал все следы присутствия гостя и тут же прошёл в просторную кладовую, открыл тайную дверцу и старательно подчистил всю компрометирующую информацию. Благо камеры включались от датчиков движения, и не возникло необходимости тратить время на нарезку кадров.

К приходу "папика" ничто не напоминало о чьём-либо визите.

– Приходили по поводу документов?

– Да, дали кипу бумажек заполнить, – на удивление покладисто ответил Коля.

"Папик" и не подумал усомниться в словах "дочери", а после очередного приглашения посидеть за чашкой чая с удивлением получил согласие.

– Может, расскажешь, где была столько времени?

– Отдыхала, – соврала девушка.

– Без денег?

– А они обязательны? Пригласили пожить в загородном домике на натуральном хозяйстве. Я согласилась. Тяжеловато это, правда, – для приличия добавил Коля.

– Секта какая-то, что ли?

– Ты столь плохого мнения об умственном развитии собственной дочери?

– Нет. Но... как-то странно. Ты вся такая городская, и вдруг в деревню.

– Живём один раз, и всё надо попробовать.

– Такие лозунги пугают. Могла б предупредить, – сдался мужчина.

– Мог бы уже прекратить пилить, – в рифму огрызнулся Коля.

– Хорошо. Не буду.

– Пап... а почему у меня в свидетельстве стояла печать "повторное", и дата выдачи странная какая-то, и что с моей мамой? Ты вечно умалчиваешь ответы, – вспомнив рассказы Юли, забросил наживку Коля.

– Сложно всё. Когда твоя мать забеременела, я был связан с опасными делами, нам пришлось на время расстаться. То есть, это мы считали, что на время. Позже я узнал, что через год после этого у неё выявили рак. Но она так и не попыталась связаться со мной. То ли не надеялась на помощь, то ли боялась. А я развязался с криминалом и ушёл в чистый бизнес. Не скажу, что был монахом. Другие женщины – были. Но связывал нас исключительно секс. И про беременность я не забыл. Вот и попытался разыскать свою прежнюю любовь. Но... не успел. За месяц до того её похоронили, а тебя определили в приют. И чуть не усыновили посторонние. Был суд, экспертизы, и в итоге – вот. Так что я не идеальный папаша.

– И не говори, – не зная, верить или нет, буркнул Коля.

По сути, ему это было безразлично. Но Юля очень страдала из-за неизвестности, и, несмотря на обиды, хотелось найти ответы на её вопросы.