– Слушайте! Вам не до меня было последние двадцать пять лет, так какого чёрта вы, товарищи родители, вдруг решили, что я без вас не справлюсь?! – воскликнула я в сердцах. – Ты, мама, примчалась сейчас потому что рядом было и удобно, а вовсе не тогда, когда мне объявили смертельный диагноз! Ты, папа, так увлечён своим кризисом среднего возраста с момента развода и так счастлив, что он есть, что я уже с половиной Ростова скоро начну здороваться, потому что они перебывали в твоей спальне и на нашей кухне!
– Ну ребенок, ты не права... – замотал головой папа, скашивая глаза на маму.
– Значит, с двумя третями! – фыркнула я. – Да ты знаешь, какая первая мысль у меня была, когда Саша рассказал о своей стерве бывшей? А не встречала ли я её у нас на кухне каким-нибудь пятничны
Утро встретило меня тишиной и вытаращенным на «6:00» будильником. Он так удивился, что даже не запищал. Я проснулась сама и решила однозначно: начну день с пробежки.Да, я ленивая, но если Саша – “Iron Man”, могу же я побыть хотя бы Iron чебурашкой. Потому что бегаю я приблизительно так же, как этот коротколапый мутант советского телевидения. Сегодня я прочувствую, что это такое – встать спозаранку, а не валяться ещё час в постели, втыкая в Инстаграм. Потому что хоть я и обиделась, но совершенно точно хочу разделять его интересы, а не просто заниматься сексом... Впрочем без него тоже никуда, особенно с ним... Мне представились Сашины сильные руки, литое тело и голубые глаза. Как бы я хотела, чтобы он был рядом! Я оделас
Самолёт утробно гудел, за иллюминатором плыли утренние облака. Я думал о Мари. Едва прикрывал веки, она снова мне представлялась. Светлая, хрупкая, не такая, как все. Самая обольстительная на свете женщина с детскими глазами. Я бросил ей в лицо слова о своём опыте, но только сейчас понял: опыту не победить искренность – разные весовые категории.* * *Уже через час после того, как мы расстались, моя ущемленная гордость осела, словно чаинки в стакане, и в коричневой жидкости крепко заваренного чая не осталось раздражения. И я тоже остыл.Был ли я слишком напорист? Возможно. Я пёр буром с самого начала, как привык. А ведь она – чрезвычайно, пронзительно уязвима. Её изящность, лёгкость, воздушность – это облачка, пушистая нежность, скрывающая не только тонкий стебелёк характера, но и глубинн
Бывало ли у вас дежа-вю? У меня вот прямо сейчас! В данный конкретный момент, когда закончив с уроками на сегодня и навестив в больнице загипсованную Катюню, я вошла в белоснежный офис компании «Карлоффс» – царство компьютеров, телефонных звонков и элегантных сплетниц.Сегодня здесь пахло по-особенному. К счастью, не цветами, а горячей бумагой из принтера, паркетом, кожаными диванами и весьма приятной химией для мытья всего подряд. Только я точно знала, что Саши в офисе нет.Снова менеджер-бобёр на входе, рафинированная бухгалтерша Долгорханда Челенбазаровна, секретарь Лида на ресепшене направили ко мне озадаченно-любопытствующие взгляды. Я бы тоже так на себя посмотрела, но я уже прострадала всю первую половину дня, сколько же можно?! Голова у меня одна, если ею всё время страдать, точно сломается. А новая не вырастет..Наша Нате
Майк Загорски смеялся, откинувшись на спинку кресла, а я не мог понять, что бы это значило.– В большинстве фирм у тебя бы, Алекс, – всё ещё хохоча, заявил босс, – были проблемы. Нет, не так! У тебя были бы о-очень большие проблемы!Я напрягся сильнее, но не стал принимать позу виноватого щенка, наоборот, – встал, чуть подался вперёд и тоже ткнул в него пальцем:– Да, но все мои действия были так же в интересах фирмы! И это доказывают графики продаж. Ведь главное результаты, не так ли? Вы, кстати, не возражали, когда я предложил вам открыть в Краснодаре второго партнёра! Потому что знали: я предложил правильную стратегию.– Но ты не уточнял, что таким образом решил расширить себе инвестиционный портфель. И з
Валюха сморозила глупость про Питта, я в волнении протянула руку к телефону. Тысяча и одна мысль пронеслись в голове. До безумия захотелось услышать его голос. Низкий, мужской, с завораживающей хрипотцой и умением красиво выговаривать слова.Вдруг дверь в кабинет распахнулась и влетела худая, подстриженная под мальчика, юркая девушка с папкой в руках и с блестящим рюкзачком на плече.– Валя! Вот ты где! Это документы, что ты просила, я уже убегаю. Входящий звонок продолжал поступать, я коснулась пальцем экрана, и в тот момент, когда я поднесла телефон к уху, чернявая девица задержалась в дверях и спросила:– А ты слышала, что Александр Игоревич аннулирует развод?В моей голове взорвалась атомная бомба, земля разве
Господи, что они задумали?! Это не родители, а недоразумение...Я тихонько опустила сумку на тумбочку, на цыпочках проскользнула по коридору к гостиной и спряталась за простенком, который в прошлом веке был печью с голубыми изразцами и отапливал эту часть квартиры. Теперь эта печь – чистый декор с намёком на винтаж и музейность, а ещё место для хранения финансовой нычки, если вдруг каким-то чудом в этой семье останется, что заныкать.В ведре на гипсовой колонне в углу стояли розы, которые прислал мне утром Саша. Пахло кофе, духами и сигаретами с сакурой. Видимо, мама снова начала курить. К моему удивлению, папа был при полном параде – в дорогущем костюме «на выход», с шейным платком вместо галстука и в растоптанных тапочках с пятнами застывшего цемента. Он посмотрелся в зеркало, застёгивая верхнюю пуговицу пиджака, щёлкнул пятками, как гусар, тапочки скрипнули
Папа вернулся в ровно полночь, как Золушка. К счастью, не в обносках, а всё такой же элегантный, красивый и слегка загадочный.– Ну как?! – кинулись мы к нему с мамой прямо с порога – я сурово, как классная руководительница к проштрафившемуся оболтусу, мама с азартом, брызжущим из глаз, но обе с жаждой подробностей.Папа стянул шарф и развёл руками.– Процесс идёт. Но пришлось немножко отойти от плана.У меня упало сердце в желудок.– Она подавилась улитками?! – хохотнула мама.– Ты разбил машину?! – ахнула я.– Нет. Что за гротескны
Марианна вела иностранцев за собой, как морковка голодных ослов. Я тоже не мог оторвать от неё взгляда. Но едва приближался к ней, она, как тень, ускользала, перемещалась, отшагивала и находила очередную жертву в пиджаке, чтоб перекинуться парой слов или целой трелью фраз то на одном языке, то на другом. Я слышал только её голос: то звонкий щебет, то серебристый смех, который теребил душу за ниточки, то низкие ноты и тона, будто что-то обещающие...Я шёл к лимузину и злился: ладно, когда со мной так улыбается, мне можно, но разве она не понимает, что эти взрослые мужики те ещё хищники?! Уже у двоих, как минимум, слюна капает при виде её колен! А остальные? Тоже уроды!Но она не понимала. Острила, смеялась и при всём этом улыбалась так же лучезарно, как мне тогда в такси... Тьфу, в Порше! Что она себе позволяет?!Хотя, по сути, кроме улыбок она ниче