LOGINShare
Запись двадцать первая. О порядке сдачи зачетов
Last Updated:
2024-10-29 19:42:56— На ком будешь экспериментировать? — Магистр улыбался, вернее, даже усмехался, хотя с его изуродованным лицом толком не поймешь.
Я переводила взгляд с одного лица на другое — с хмурого Отеса на веселого Оли, с Мэрдока, от спокойствия которого захватывало дух, на высокомерную герцогиню. Дженнет… как заманчиво было бы выбрать ее и бросить в лицо осколки света. Клянусь девами, она поняла это по моему взгляду. Очень заманчиво. И очень недальновидно: нельзя позволить эмоциям взять верх над разумом. Я знала, кого надо выбрать.— Я выбрала, милорд.— Отлично. Поведай нам, кто этот счастливчик.— Вы, милорд.— Прости?— Вы сказали, что я могу выбрать любого противника. Я выбрала. Вас.— Подхалимка, — скривилась Дженнет и тихо добавила. — Чего еще ждать от змеиного рода … — наткнулась на яростный взгляд Мэрдока и замолчала.Что ж, я этого не забуду, мы, из змеиного рRelated chapters
Табель первокурсницы Запись двадцать вторая. О правилах преподнесения даров
Посылки на Остров прибывали утренним дирижаблем. Свертки из лавок, промасленные кульки с домашней чесночной колбасой и слезливые письма родителей тихо-мирно дожидались адресатов на почтовой станции Академикума. Широкий зал, уставленный стеллажами, полки, поделенные на ячейки, где каждой присвоен порядковый номер. Узкие окна под потолком частично замело снегом, отчего казалось, что полдень давно миновал. Широкие столы, стопки писчей и упаковочной бумаги, проявляющиеся карандаши, чернильницы, конверты, мотки бечевки, палочки воска и почтовые печати Академикума. В углу стояли весы, одни — широкие, способные вместить сундук, другие — поменьше, на них вполне могла забраться и я, приди в голову такая блажь, и на столе третьи, совсем маленькие с чуть покачивающимися чашечками. На станции всегда было жарко натоплено, пахло сургучом, чернилами и бумагой.Я плохо помню, как дошла до вытянутого, похожего на лодочный сарай, здания почты. Делала шаг за шагом, проигрывая в голове
Табель первокурсницы Запись двадцать третья. О причинах возгорания
— Самоуверенный мальчишка, — нисколько не смутилась серая. Ее пальцы шевельнулись. — Я все равно получу ответы, — она приподняла ладонь.— Нет, не получите. Если не хотите быть отлученной от дара богинь. Закон князя Имерта Третьего запрещает жрицам применять силу к наследникам рода без согласия оных, если только они не подозреваются в измене. Меня подозревают в нарушении вассальной клятвы князю? — Рыцарь нарочито медленно провел пальцем по столу вдоль ладони серой. Жжение внутри усилилось.— Нет.Оуэн убрал руку и откинулся обратно на спинку стула.— Но это не единственное исключение. Проверка наследника может быть проведена, если получено разрешение действующего главы рода, — теперь пришел черед жрицы улыбаться. — Аристократы подстраховались, внесли в закон поправку — слишком часто нетерпеливые отпрыски отправляли их на тот свет. Как думаешь, разрешит ли нам барон Вейлир Оуэн, — она надела п
Табель первокурсницы Запись двадцать четвертая. О правилах посещения целительского дома
— Из лавки Гикара? Фамильная железка? — Он нагнулся, с интересом разглядывая черное лезвие. — Астеры настолько богаты? — Крис на минуту задумался и сам же себе ответил. — Нет, тут что-то другое, иначе ты не перепугалась бы так на почте. И те два недоумка тоже спрашивали об оружейной лавке?Не дожидаясь ответа, Крис схватил меня за плечо и рванул на себя, почти заставив упасть. Синие глаза оказались слишком близко. Я уперлась руками ему в грудь, проглотив гневные слова. Им на смену пришел страх. Наверное, также он разговаривал с той женщиной, которую высек кнутом. И не просто высек — запорол насмерть. Или с улыбающимся младшим братом, на которого спустил собак. Холодный тон, пренебрежительная усмешка, злой взгляд…— Спрашивали? — уже тише переспросил он.— Вы же слышали мой рассказ, — прошептала я.— Ты слышал, — поправил он меня. — Со мной можно на «ты», не обижусь. Т
Табель первокурсницы Запись двадцать пятая. О правилах посещения целительского дома (продолжение)
— Не произноси этого, — кровь бросилась мне в лицо.— Влюбилась, — закончила подруга.— Нет, — слабо возразила я.— А судя вот по этому, — она подняла руку, где проступал красноватый отпечаток ладони, — да. Рассуждаешь об артефактах, пожарах, а очевидного не замечаешь. — Гэли опустила руку и с интересом спросила. — И каково оно? Как в романах, да? Сердце выскакивает из груди, а душа томится, словно в клетке, желая улететь к любимому?— О, Девы, — едва не рассмеялась я. — Моя пока никуда не хочет улетать. Ей и со мной неплохо. Так что, понятия не имею, — я отступила к столу, на котором стояло блюдо с фруктами, сердце, надо сказать, действительно колотилось, но не от любви, а от ужаса. Что это за любовь такая?— Это же так здорово, — воскликнула Гэли. — Вечно я пропускаю самое интересное. Рассказывай, — потребовала она. — Он тебе уже призналс
Табель первокурсницы Запись двадцать шестая. О ведении неправильных разговоров
— Все, приехали серые.Оуэн тут же встал, подошел к широкому окну, отодвинул портьеру, вглядываясь в снежную круговерть. Я остановилась за его спиной. Напротив крыльца дома целителей стояла закрытая черная карета, обшарпанная и немного просевшая, казалось, просто кричавшая о принадлежности к чиновничьей конторе средней руки.— Смертная служба, — проговорил барон. — За телом. Лучший дом целителей в Льеже — и убийство. Серые просто взвоют. А вот думать надо было, прежде чем помещать сюда опасного преступника! — с нескрываемым злорадством проговорил Крис.— Так потому и поместили, что лучший, — ответила Гэли. — В другом он бы сразу умер.— Откуда знаешь? — Рыцарь опустил ткань, закрывая окно.— Упала в обморок, — подруга пожала плечами. — Ну почти упала, когда они попытались допросить. Пока целители возились, слышала их разговор. Серые злятся, та девушка из приемной плачет. От м
Табель первокурсницы Запись двадцать седьмая. О заданиях и тернировках
«Какова степень изменения древесины при перекрытии воздействия двумя кольцами из золота весом до трех грамм, кольца — на указательном и безымянном пальцах?»Я перечитала задание три раза, понимая одно слово из двух. Взгляд то и дело возвращался к широкому стрельчатому окну аудитории. По огибающей замок дороге только что прошел десяток рыцарей. Криса я среди них не разглядела, а вот рыжую шевелюру Жоэла приметила.Оуэн не сдержал слово и не нашел меня вчера, и что-то мне подсказывало — не найдет и сегодня. Не тот он человек, чтобы забыть о данном обещании. Ох, не тот. Барону проще было бы сразу сказать «нет». Но он пообещал.Целый день я сидела, как на иголках, едва не провалила зачет по изменениям, три раза проходила мимо замка Ордена. Впору посмеяться. Дженнет точно посмеялась бы, но сейчас мне было не до нее. Последний день экзаменов, еще через день пересдача магических сфер, и все. Если я не завалю сегодня расчеты и фехтование. О
Табель первокурсницы Запись двадцать восьмая. О библиотеках и методах сбора информации
Ученик отступил. Дженнет картинно похлопала в ладоши.— Браво, мистер Гилон, — прокомментировал произошедшее милорд Йен.— Он вас победил, — выкрикнул Отес.— И получил зачет, — кивнул учитель. — Напомните мне в следующий раз, что фехтовать и одновременно пытаться уследить за кучей неумех — не очень хорошая идея.Корин хмыкнул, но сказанное нисколько не смутило улыбающегося Вьера.— А вам урок на будущее, мистер Гилон: не полагайтесь только на железо, когда смерть нацелилась в лицо, противник может попытаться остановить ее голыми руками, — магистр опустил рапиру и продолжил. — Дженнет, вам тоже зачет, Мэрдок, — он посмотрел на парня. — Зачет, но… Я понял, почему ты сдержал удар. Здесь и сейчас, в ученическом поединке против Астер. Понял, но если бы ты сражался против герцогини, получил бы неуд.Хоторн нахмурился.— Ты должен помнить, что в бою не бывает мужчи
Табель первокурсницы Запись двадцать девятая. О недопустимости поцелуев
— От черта молитвой, от тебя ничем. Что ты знаешь о ветреной коросте? — Оуэн пододвинул к себе один из трех отложенных томов. — Когда она появилась?— Точно неизвестно, но говорят, болезнь бродила по земле еще во времена единой Эры.— Правильно говорят, — кивнул рыцарь, перелистывая страницы. — Что еще?— Она поражает только одного представителя рода, — продолжала перечислять я.— Какая умная болезнь.— Маги придумали амулеты для защиты от заражения.Крис коснулся шейного платка, расстегнул верхнюю пуговицу камзола и вытащил из-за ворота круглый медальон на цепочке. Я почувствовала дремавшую в нем магию, она была похожа на гудящее насекомое, невидимое и неслышимое насекомое. Защитный амулет.— Какие умные маги, — он, наконец, нашел нужную страницу и повернул книгу, придвигая ко мне. — Лысое дерево.На развороте было нарисовано небольшое крючковатое растение с и
Latest chapter
Табель первокурсницы Запись пятьдесят седьмая. Об итогах полугодия
— И что же нам — просто сидеть и ждать, Максаим? Что изменилось?— Нет, ждать мы не будем, — улыбнулся папенька. — Как только Илберт встанет, собирайтесь в Эрнесталь, а потом в Льеж. Надо потрясти кошельками и узнать, кого мы настолько вывели из себя, что он расщедрился на магические заряды.— Я не настолько вам неприятен? — спросил Хоторн, и пусть тон оставался ровным, я видела, как важен ответ на этот вопрос.— Нет, — я машинально опустила руку в карман и коснулась сафьянового мешочка, с которым не расставалась теперь ни на минуту. — Мне просто все равно.— Все равно? Но все изменилось! Мы помолвлены, леди! И как прикажете мне вести себя с вами дальше?— Официально о помолвке не объявлялось. Если вы сами не начнете кричать об этом на всех углах, у вас будет очень хороший шанс продолжить учебу холостяком.— Вы говорите, как старая компаньонка, — не выдержал он.&
Табель первокурсницы Запись пятьдесят шестая. О принятых решениях
— Позволено ли мне спросить, почему вы согласились на эту помолвку? — снова повернулся ко мне Мэрдок.— Думаете, моим мнением интересовались?— Думаю, — не стал юлить сокурсник. — Так почему? В чем ваша выгода?— В том… — я сжала и разжала руку в перчатке.Точек больше не было видно, мало того, я совсем их не ощущала, а вот когда отец задал самый важный вопрос, когда я уже готова была открыть рот и отказаться от помолвки… Ладонь прострелило болью, словно в нее вогнали сразу три горячие спицы. Я просто задохнулась от неожиданности и не смогла произнести ни слова.— В том, что пока я помолвлена с вами, мне не станут искать другого жениха, — озвучила я часть правды. Рассказывать по частям всегда сложнее, чем обрисовать картину целиком…Мой рассказ в отцовском кабинете больше напоминал хождение по комнате, на пол которой вывалили ящик заряженных огнем сфер. Заденешь одну, и в
Табель первокурсницы Запись пятьдесят пятая. Об отцовком кабинете
Чужой взгляд я почувствовала еще подходя к воздушной пристани, несколько раз обернулась, но понять, кому вдруг понадобилась, так и не смогла. Вон тому мужчине, который держал в руках что-то завернутое в мятую бумагу? Или сгорбленной старушке с корзиной мороженых яблок? А может…— Вы кого-то ищите, леди Ивидель? — спросил Мэрдок.— Нет, — ответила я, отворачиваясь от сокурсника и задирая голову к далекому, едва различимому из-за метели Академикуму.— Считаю, нам повезло, что остров проходил мимо Корэ, не придется два дня трястись в поезде.— Поблагодарите Дев, — я передернула плечами, и сокурсник замолчал.Сквозь снежную пелену к нам спускалась миниатюрная гондола Магиуса. Я вцепилась в поручень, наблюдая, как ветер швыряет маленькую лодочку из стороны в сторону, несмотря на все усилия рулевого. Лучше бы поезд, лучше бы два дня там, и лучше бы я была одна…— Вы злитесь из-за помолвки? —
Табель первокурсницы Запись пятьдесят четвертая. Рукой учителя на полях
Мрамор пола давно потрескался, хотя остался таким же гладким и зеркально отполированным. Он был похож на мозаичное панно, выложенное под ногами одним из мастеров древности, что почти соответствовало действительности. Отражающиеся в нем колонны казались опутанными паутиной. Их было много, они, насколько хватало глаз, тянулись вдоль стен зала. Здесь вполне можно было проводить парады и смотры войск, но те двое, что сидели прямо на полу, вряд ли думали о чем-то подобном.Молодой и старый. Они сидели в пыли рядом с вычурным каменным креслом, которое вполне уместно было бы назвать троном. Из-за спинки выглядывала голова змеи, что по задумке скульптора должна была возвышаться над сидящим и смотреть на посетителей сверху вниз.— Итак, — протянул тот, что пристроился ближе к трону. — Они все еще живы. — Пальцы с золотыми перстнями коснулись когтей каменного орла на правом подлокотнике.— Живы, — ответил второй. Он был гораздо старше собесед
Табель первокурсницы Запись пятьдесят третья. О затруднениях мага земли
— Хозяин, вы же знаете! — Мужчины мягко оттащили кричащего дворецкого в сторону амбара.— При всем моем уважении, — управляющий кивнул на Мэрдока, — люди правду говорят. Если вас пытались убить, — он посмотрел на труп Ороса, а я некстати вспомнила, что его жена служит у нас поварихой. А ведь именно на кухню убежала Лиди! — Стоит подумать, кому это может быть выгодно. — Он перевел взгляд на мага. — Кто выигрывает больше всех от смерти наследника? Кто мог создать заряд? Кто мог отдать приказ этому рябому установить его? Либо старикашка, либо… — мужчина многообещающе замолчал.Кто-то из рабочих потряс в воздухе кулаками, двое угрожающе качнулись вперед. Отец молчал. Мэрдок выпрямился, нарочито медленно и неторопливо. Земля под его ногами чуть заметно завибрировала. Спонтанный выброс силы, единственное свидетельство того, что и у графа Хоторна есть чувства и эмоции. Если его сила вырвется из-под контроля, я мал
Табель первокурсницы Запись пятьдесят вторая. О тени демона
Меня, конечно, в спальню брата не пустили. Оставалось только бродить в коридоре, ловя обрывки разговоров, когда открывалась дверь, и проворные горничные носили воду, бинты, даже крепкое вино.Первой выскочила Лиди, всплеснула руками и убежала вверх по лестнице…— Крупные сосуды не задеты, иначе бы не довезли, только мягкие ткани. Недели через три, если не будет заражения, уже танцевать сможет, — с этими словами мужчина резким движением вытащил широкую щепу из бедра брата. Тот даже закричать не успел. Аньес, что помогала целителю, закатила глаза и опустилась на пол с деревянным стуком. Матушка покачнулась, но устояла.Дверь закрылась, я оглянулась на сидящего в кресле Мэрдока. Сокурсник дремал, запрокинув голову.Миссис Эванс вывела покачивающуюся горничную…— Ну вот, почти все, дайте вина болезному, а то что-то бледный, — проговорил целитель, орудуя иглой. Брат простонал в ответ что-то, не предназначенное для дам.С
Табель первокурсницы Запись пятьдесят первая. Об ожидании
А потом началось самое утомительное. Ожидание. Оно было похоже на медовую патоку, в которую кто-то переложил кизила, и оттого она приобрела горьковато-кислый привкус. Спасательный отряд ушел в горы. Илистая Нора замерла, разговоры смолкли, сменившись молитвами. Смолки птицы, падал невесомый снег, и только Иллия, такая же бурная и непокорная, ревела у берегов, беснуясь и бессильно врезаясь в камень.Наверное, я задремала, съежившись в старом бабушкином кресле, обивку которого матушка все никак не могла сменить, а когда открыла глаза, поняла, что в холле кто-то есть. Неровная и чуть подрагивающая в пламени светильника тень ложилась на пол и почти касалась ножек кресла.— А ведь если передвинуть вот тот буфет, что покрывается пылью, здесь будет намного больше света, вы не находите, леди Ивидель?В холле первого этажа стоял Грэн Роук, нотариус третьего ранга и по совместительству опекун Мэрдока. Стоял и разглядывал сквозь лорнет темные бревенчатые стены старого дома
Табель первокурсницы Запись пятидесятая. О происшествиях во сне и наяву
Я бежала так, как не бегала никогда. Бежала в темноте, то и дело оглядываясь. Стены из необработанного серого камня мелькали перед глазами, в ярких светильниках колыхалось пламя. Непослушное, непокорное, неподатливое. Я даже не пробовала посеять в нем зерна изменений, просто знала: не получится, знала, что оно другое. Или, может, другой стала я?Очередной поворот, и каменный коридор раздвоился, один ушел вниз, второй потянулся вверх. В первом сгущалась тьма, второй поднимался к свету.Я знала, куда мне нужно. Вниз. Знала и не могла сделать ни шагу. За спиной что-то оглушающе взвыло. Кто-то. Тот, кто шел следом. Заскрежетало, как если бы кто-то провел когтями по каменной стене. Пламя качнулось. Он вышел из-за поворота. Чужое яростное дыхание обожгло затылок. А я не могла ни обернуться, ни сделать шаг вперед. Я…Я вскрикнула и проснулась, едва не упав со слишком узкой кровати. Я давно выросла. Моя старая детская в Илистой Норе тонула в полумраке, рассветные лучи
Табель первокурсницы Запись сорок девятая. О средстве для чистки серебра
— Да и вас не будет, — отец подал знак слугам разносить блюда. — Насколько я знаю, после женитьбы граф Хоторн станет считаться совершеннолетним.— Ну, чай, не чужие люди, — кисло промямлил нотариус. — Может, и не забудут старика, — видимо, тут он попытался пустить слезу, но слеза так и не появилась, и опекун, достав платок, шумно в него зафыркал.Я посмотрела на Мэрдока, все еще сжимавшего мою ладонь.— Они погибли, Ивидель. Десять лет назад, на воздушной гондоле князя, — пояснил парень.— Соболезную.— Трудно найти род, не понесший утраты в тот день, — матушка сложила веер. — Давайте не будем о грустном.— Да, вы ведь тоже понесли… хм… утрату, — прожевал последнее слово старичок и спросил. — И что ваш старший брат, не оставил наследников?— Нет, — скупо ответил отец.— А как же легенда? — спросила Манон. &mdash
