Завтрак Ло позорно проспала и не испытала ни малейшего стыда. Выбирая между теплой мягкой постелью и необходимостью любезничать с врагами, кто же отдаст предпочтение второму? Ей и вчерашнего ужина хватило.
- Нэнси, - поинтересовалась она, нежась под одеялом, - а чем кормили гостей?
- Перепелками, миледи, - хихикнула горничная. – Молли сказала, что раз уж они для наших дворян хороши, то и для северян сгодятся. А еще блинчиками с творогом и черникой, ореховым пирогом и гренками с сыром. Не сомневайтесь, уплетали так, что за ушами трещало!
- Верю, - пробормотала Ло почти обиженно. – Осталось хоть что-нибудь? Я, между прочим, тоже гренки и ореховый пирог люблю.
- А как же, миледи! – всплеснула Нэнси руками. – Вас уже завтрак дожидается, Молли на кухне всего отложила, а то ведь мужчинам сколько ни дай – съедят! Велите сюда подать?
Ло задумалась. Если не выйдет из комнаты до обеда, не будет ли похоже, что она спряталась?
- Я слушаю, ваша светлость, - сказала Ло, мгновенно пожалев не о том, что позвала ярла на свидание – этого-то было не избежать, - а о том, что решила устроить его в глухом темном месте.Нэнси, конечно, защищает ее репутацию, но личной горничной могут и не поверить, решив, что она прикрывает шашни госпожи. Нет, пока разговор шел о деле, Ло не тревожилась, но очень уж сладким стал голос вольфгардца.- Все-таки позвольте, - сказал ярл, и на ее плечи опустился мягкий тяжелый плащ, теплый от чужого тела. – Здесь холоднее, чем вам кажется.Первым порывом было – снять непрошеную вещь! Но ветер к ночи подул пронизывающий… Ло молча пожалела Нэнси, замершую в уголке балкона. С девчонкой плащом не поделишься, и послать ее взять что-то теплое – тоже нельзя. Непременно Баргот принесет кого-нибудь. Тогда точно от сплетен не отмыться.Кутаясь в плащ, она невольно вдохнула тонкий горький аромат можжевельника и едва заметный, но коварный зап
Ночь Эйнар провел без сна. Сначала честно пытался задремать, но прокрутился на холодной жесткой постели до полуночи и встал, уговаривая себя, что всего лишь проверит караулы. Просто ради спокойствия. Нет, он не думал, что Рагнарсон впрямую нарушит законы гостеприимства и попытается похитить леди ночью. Все-таки он связан и обещанием ей, и долгом посла, и собственной честью в глазах остальных северян. А честь ярла – честь всего клана. Однако караулы Эйнар на всякий случай проверил. В конце концов, может, он за этого самого посла беспокоится?Караулы бдили, как им и положено, остальная крепость спала. Только однажды в темноте двора что-то коротко взвизгнуло, зашипело, и мимо Эйнара, мгновенно бросившего ладонь на рукоять ножа, гордо прошествовал Мяус с огромной крысой в зубах. Крыса извивалась, пищала и лупила по камням толстым голым хвостом, пытаясь укусить кота, но тот лишь сильнее сжимал зубы да подозрительно косился на человека.- Не отниму, не бойся, - сказал
По лестнице Ло взлетела, словно кто-то за ней гнался. Вбежала в комнату, бросила взгляд в окно, однако, чтобы увидеть там хоть что-то, кроме неба, следовало подойти к подоконнику, а она села на кровать и закрыла лицо ладонями. Нет, она не будет смотреть! Пусть даже точно знает, что краешек дороги, вьющейся по склону за крепостной стеной, можно разглядеть. Ей некого провожать взглядом!Зачем? Зачем и за что? Он обещал ничего не сделать против законов чести, но почему посчитал ее легкомысленной дурочкой? Почему решил, что можно взять с бою, раз не вышло по доброй воле? А если бы она не нашла выход?!В глазах потемнело от запоздалого страха, стоило представить, что шутливый поединок, увиденный вчера, мог обернуться настоящим. И кому она тогда пожелала бы победы?! Разве могла бы она желать победы хоть одному из них?!Страх, ледяной когтистой лапой сжавший внутренности, отступал медленно, словно нехотя. Ло убрала руки от лица и без всякого удивления увидела, что паль
По лестнице Ло взлетела, словно кто-то за ней гнался. Вбежала в комнату, бросила взгляд в окно, однако, чтобы увидеть там хоть что-то, кроме неба, следовало подойти к подоконнику, а она села на кровать и закрыла лицо ладонями. Нет, она не будет смотреть! Пусть даже точно знает, что краешек дороги, вьющейся по склону за крепостной стеной, можно разглядеть. Ей некого провожать взглядом!Зачем? Зачем и за что? Он обещал ничего не сделать против законов чести, но почему посчитал ее легкомысленной дурочкой? Почему решил, что можно взять с бою, раз не вышло по доброй воле? А если бы она не нашла выход?!В глазах потемнело от запоздалого страха, стоило представить, что шутливый поединок, увиденный вчера, мог обернуться настоящим. И кому она тогда пожелала бы победы?! Разве могла бы она желать победы хоть одному из них?!Страх, ледяной когтистой лапой сжавший внутренности, отступал медленно, словно нехотя. Ло убрала руки от лица и без всякого удивления увидела, что паль
Следующим утром Эйнар снова едва не проспал. Петух, живущий при казарме как раз для этого, исправно проорал в положенное время, но Эйнару снилось что-то жаркое, мягкое, нежное… Сон был таким дивным, что просыпаться в холодную предзимнюю хмарь не хотелось просто до одури. Словно в детстве, когда до рассвета нужно было вылезать из нагретой за ночь постели, натягивать холодные вещи и идти заниматься хозяйством. Натаскать матери дров и воды, открыть овчарню и выгнать стадо на последнюю полузасохшую траву, почистить хлев, а заодно и уже подоенную корову обиходить, убрав навоз и закинув в ясли сена. Потом мать позовет завтракать, и можно будет передохнуть, к тому времени кровь разогреется от работы, холод отступит, да и одежда у него добрая, хотя руки-ноги уже торчат из рукавов и штанин – растет он так, словно ночью темные альвы с двух сторон тянут…Эйнар открыл глаза, посмотрев в темный потолок, и вспомнил, что ему уже не десять. Что могила матери, до срока пот
Время словно остановилось. Ло четко расслышала, как ударило ее сердце, замерло на томительный долгий миг, а потом понеслось вскачь вместе с оттаявшими мгновениями. Капитан неуловимо быстрым движением уклонился от плевка старухи, глянул в сторону Ло. И тут же, будто удостоверившись, что с ней все в порядке, снова шагнул в сторону, уворачиваясь от старой ведьмы.- Ты… мальчиков… моих… - хрипела старуха, на каждом слове захлебываясь воздухом.Однако приблизиться к Рольфсону она больше не пыталась – в руках капитана недвусмысленно блеснул топор. И когда взять успел?! Но от еще одного смертельного плевка даже топор не спасет. Серая гниль плохо передается по воздуху, только это и мешало ей когда-то выкашивать целые города, как чуме или барготовой краснухе, но достаточно прикоснуться к зараженному или к тому, на что попала его слюна, кровь, любые выделения…Капитан, похоже, это знал. И держался достаточно далеко, не подпуская обезумевш
Благие боги, как же Ло было стыдно! Щеки пылали, будто она умылась ледяной водой, и даже уши, кажется, загорелись от смущения. Струсила, наговорила глупостей… А потом и вовсе отмолчалась за чужой спиной, потому что ровным счетом ничего не могла сделать. Магичка без магии, аристократка без свиты… Конечно, она и прежде видела крестьян! Но в родовом поместье Ревенгаров они были почтительны и услужливы, а во время войны – мрачны и покорны. И уж конечно трепетали перед магами. Никогда Ло в голову не приходило считать какую-то деревенщину опасной.Беспомощность – вот что она испытывала сейчас, глядя на угрюмую человеческую массу, в которой даже отдельные лица с трудом различала, не считая их предводителя. Грязные, заросшие бородами и длинными волосами, испуганные и злые… Ло содрогнулась, представив, что смотрела бы им в лицо напрямую, а не из-за широкой спины капитана Рольфсона. Потому что сейчас она была беспомощной, но не беззащитной – огром
Грубо тесанный камень, из которого был сложен дом вдовы, промерз так, что кое-где на стенах поблескивала изморозь. И даже очаг, в котором весело потрескивали обломки жердей, не мог наполнить низенькую комнату настоящим теплом. Так что Ло старалась держаться дальше от стен, пока ноющая спина еще позволяла. От стен, от кровати, от стола с грязной посудой… «Да от всей этой барготовой хижины следовало держаться как можно дальше с самого начала», - с усталой злостью подумала она.Однако страх, в первые минуты сковавший почти до оцепенения, отступил, спрятался куда-то на самое дно души. Трудно бояться невидимой опасности, и, если бы не надрывный кашель Аманды, Ло больше всего страдала бы от брезгливости. В хижине было не просто грязно! Жившая в ней старуха бесспорно была безумна, потому что взгляд Ло то и дело натыкался на самые странные предметы: беспорядочно связанные пучки трав и кореньев, подвешенные над очагом крылья птиц и летучих мышей, деревяшки, расчерче