- Я в шоке!
Саша опустилась на кресло, вытаращив на меня свои аккуратно накрашенные глаза.
Я лишь молча вздохнула и принялась дальше мыть посуду. Что я могу на это сказать, сама в шоке. Конечно, первое безумное удивление прошло и на смену ему пришло удивление разумное. Как такое можно было скрывать на протяжении 22 лет?
Два месяца назад умерла моя мама. И я, наверное, ужасная дочь и нехороший человек, но, когда прошла скорбь и грусть, я почувствовала облегчение.
Моя мама 2 года была прикована к постели, ее парализовало после инсульта. И если первый год она была в здравом уме, то на второй ее рассудок помутнел, а последние месяцы она меня уже практически не узнавала. Я была вымотана физически и морально, работала на фабрике, плюс к этому, брала работу по пошиву или подгону по фигуре одежды на дом, и работала ночами. Потому что маме нужны были лекарства и сиделка на время моей работы. А когда она перестала быть моим разумным собеседником, стало совсем тяжко.
Мама растила меня одна, жили мы бедно, я бы сказала, на краю нищеты. Отца я никогда не знала, на все мои попытки что-то выяснить, мама кривилась и говорила, что он мной никогда не интересовался и сам добровольно отказался от участия в моей жизни.
Я с детства мечтала стать модельером, шила для кукол одежду, рисовала наряды. Но в девятом классе мама обломала крылья моей мечте, сказав, что после девятого я должна уйти из школы и пойти в училище или техникум, так как ей совсем трудно меня обеспечивать. Об университет не шло и речи – два года школы, а потом еще пять ВУЗа. Мама и слышать не хотела. Хотя мой классный руководитель качала головой и шептала «такие знания загубят!» Но повлиять на мою родительницу, она не смогла.
Чтобы ходить хотя бы рядом с мечтой, я пошла учиться на швею. Думала, заработаю немного денег и буду пытаться реализовать себя. Но тут случилась с мамой беда, и я снова распрощалась со своими желаниями.
Вот так я и крутилась последние два года, превращая себя из молодой и веселой девушки, в забитое заботами и работой нечто. Но я не жаловалась, мама для меня пахала и посильнее, и даже, когда она перестала быть тем человеком, с кем я каждый вечер беседовала, я все равно старалась зайти к ней в комнату с улыбкой, подарив ей толику тепла.
Что удивительно, за пару часов как покинуть меня, мама, неожиданно, пришла в сознание и начала говорить абсолютно связно.
- Ева, доченька, прости меня, - заговорила мама, когда я создавала выкройку для нового заказа.
Я подняла взгляд, подскакивая к маминой постели.
- Мамуль, да ты что, за что я должна тебя прощать? – погладила я ее по голове.
- Я тебе врала. Всю жизнь врала.
Было видно, что слова даются маме с трудом, но она старалась.
- Все хорошо, - я подумала, что она бредит, поэтому старалась ее успокоить.
- Ева! – неожиданно строго сказала мама. Я не слышала такой интонации у нее уже последние полгода. – Слушай меня. У тебя есть сестра, двойняшка. Мы с твоим отцом поделили детей при рождении. Найди ее.
Мама закрыла глаза и больше их не открывала.
Конечно, я не поверила. Решила, что это был бред ее воспаленного мозга. И даже забыла про этот разговор, так как занялась похоронами, а затем вернулась к работе.
Но в эти выходные я добралась до шкафа с мамиными вещами и документами. Сорок дней уже прошло, и я решила разобрать вещи, что хорошее, отнести в приют, что плохое, выкинуть.
К вечеру я добралась до папки с документами, решив тоже ее проредить. Там лежали и квитанции, и счета из больницы, и еще куча чего-то, что я даже не смогла определить сходу.
Неожиданно, на самом дне пачки я увидела открытку из роддома, раньше давали такие, не знаю, как сейчас. Улыбнувшись, я открыла ее, чтобы уже через несколько секунд сесть на пол, обливаясь холодным потом. Я перечитала ее несколько раз, но текст не менялся.
«Роддом №7 поздравляет Макарову Марию Сергеевну с рождением двух дочерей!»
Двух. Двух, мать ее, дочерей.
Я долго приходила в себя. Даже просыпалась среди ночи в холодном поту, осознавая, что где-то есть моя сестра двойняшка! Как они посмели нас разделить?!
И вот, слегка придя в себя, и начав рассуждать здраво, я призвала подмогу в лице моей лучшей и единственной подруги Александры.
С Сашей мы дружим со школы. Когда начались трудности, с большинством друзей и знакомых я перестала общаться, практически не было времени, да и говорить мне было не о чем. О больной маме? Или каким стежком я обрабатываю края ткани?
Но Саша оказалось стойкой, она продолжала заглядывать ко мне в гости, вытаскивала меня иногда в кафе или просто пройтись, а еще была сама таким генератором историй, что я могла слушать ее часами и просто улыбаться. Во многом благодаря ее позитиву, который передавался и мне, я не сошла с ума.
- Что делать-то будешь? – спросила подруга, допивая чай и доедая кусок торта, который сама же и принесла.
Я пожала плечами.
- Я даже не знаю с чего начать, - вздохнула я. – Я прошерстила соцсети, по поиску девушки одной даты рождения со мной, но никого подходящего не нашла.
- Она могла и не ставить дату, - пожала плечами Санек.
- Или год, - добавила я, в душе не понимая этого веяния скрыть свой возраст.
- Или год, - согласилась Саша. – Слушай, а если тебе в роддом сходить? Объяснить ситуацию?
Я задумалась. Почему-то эта мысль мне не пришла, ведь там может быть хоть какая-то информация, может, даже о моем отце.
- Сашуль, ты гений!
Саша заиграла бровями, вызвав во мне смех.
- Завтра же отправлюсь в роддом, возможно уже на этой неделе я познакомлюсь со своей сестрой.
Я мечтательно прикрыла глаза, представляя, как обнимаю пока еще эфемерную девушку.
Скоро, сестренка, мы встретимся.
Полная уверенности в себе, я с утра поехала в 7 роддом. Если честно, я слабо представляла, что должна там узнать, но это была хоть какая-то ниточка, которая могла привести меня к сестре.
Про отца я старалась не думать, если он не искал со мной встречи, значит, я ему не нужна. А вот сестра так же могла не догадываться, что она не единственная.
На входе в роддом я слегка потопталась, думая, куда мне нужно идти. Не придумав ничего нового, обратилась в регистратуру или стойку информации, я так и не поняла, как зовется это окошко.
Передо мной сидела женщина лет 50, уставшая не только от работы, но, похоже, еще и от жизни.
- Добрый день, чем могу помочь? – пропыхтела она заученную фразу.
- У меня тут вопрос такой…щепетильный, - переминалась я с ноги на ногу.
- Я слушаю, - протянула женщина, но по интонации эта фраза больше напоминала «какжевыменядосталигосподииии»
- Мне нужно узнать информацию о моем рождении, - выдала я, справедливо полагая, что если я скажу, что нужна информация про сестру, меня сразу пошлют.
Дама даже привстала слегка, осматривая меня и прикидывая, сколько мне лет.
- В архиве все, но вам туда нельзя, - всем видом мне показали, что я свободна.
- А кому можно? – нет, я так просто не уступлю.
- Главврачу, - скривилась женщина.
Я протянула в окошко большую шоколадку, навесив на лицо самую милую улыбку.
- А как я могу к ней попасть?
Тетка слегка поменялась в лице, и даже голос стал чуть мягче.
- Четвертый этаж, там в приемной скажете, что записывались, у нее сейчас окошко, вас примут.
Я рассыпалась в благодарностях и побежала на четвертый этаж.
Сегодня утром я сняла практически все свои деньги, оставив себе на еду и дорогу. Я понимала, что так просто мне никто не предоставит информацию, поэтому будем ее покупать. А скоро я завершу заказ, и мне должны будут заплатить. Так что это не слишком высокая цена, чтобы обрести родственников, доживу как-нибудь до следующих поступлений средств.
На удивление главврач меня действительно принял. Передо мной сидела красивая, подтянутая женщина лет сорока с шикарной прической и безукоризненным макияжем. Ее бы на обложку какого-нибудь издательства, которое рассказывает о том, что после 40 жизнь только начинается.
- Добрый день, - ровный красивый голос, без какой либо интонации. – Чем могу помочь?
Я плюхнулась на стул напротив, нервно теребя сумку.
- Понимаете, у меня ситуация несколько… нестандартная.
Главврач изогнула бровь в ожидании рассказа, при этом подписывая какие-то бумаги.
- Пару месяцев назад умерла моя мама…
- Сочувствую, - отточенное сочувствие без капли эмоций.
- Спасибо. В общем, после ее смерти я узнала, что, оказывается, у меня есть сестра двойняшка.
Женщина перестала писать и подняла на меня свой взгляд.
- Интересно, - она отложила ручку, побарабанив пальцем по столу, - все это, конечно… занимательно, но чем мы можем вам помочь?
Поняв, что меня не прогоняют, я затараторила.
- Отца своего я не знала, а оказывается, они с мамой разделили детей, и у меня нет никакой информации. Может, в записях, в архиве, что-нибудь есть?
На миг воцарилась тишина, нарушаемая гудением компьютера. Я вся собралась, ожидая приговора.
- Мне очень жаль, но навряд ли вы можете что-то у нас узнать. В записях о роженице только информация о самой матери и ребенке – вес, рост, здоровье. А это, думаю, вам ничего не даст.
Я разом поникла, в общем-то, я так и думала, но была надежда.
- Хотя… - главврач сделала театральную паузу, а я забыла, как дышать.
- Что? – в нетерпении поторопила я собеседницу. – Мне хотя бы что-то, хотя бы любую информацию.
- Сколько вам лет? – неожиданно сменила тему главврач.
- Двадцать два, - ответила я, не понимая, к чему это.
- Двадцать два, - просмаковала женщина мой возраст, - 97 год рождения, правильно?
Я кивнула. Если она хочет продемонстрировать свое знание математики, то я не впечатлена.
Главврач снова забарабанила аккуратными коготочками по столу, отвернулась в окно, затем со вздохом повернулась ко мне.
- Я все равно не могу допустить вас в архив, - притворно помотала головой.
Какой шикарный маркетинговый ход, сначала показать, что есть что-то интересное, а потом сокрушенно вздыхать, что это сложно получить. Но мне в данный момент было плевать.
Я достала из сумки шоколадку в картонной упаковке, аккуратно всунула туда пятитысячную купюру и подвинула шоколад врачу, ненавязчиво махнув задней стороной упаковки с заветной бумажкой.
- Вот вам к чаю. Говорят, сладкое полезно для мозговой деятельности, может, мы что-то придумаем.
Женщина с милой улыбкой убрала шоколад в ящик стола, взглянув на мгновение на номинал «обертки»
- В 90е годы, - начала она говорить, видимо, удовлетворившись ценой, - помимо обычных бумаг, заполнялась еще анкета роженицы, так сказать, для статистики. Туда новоиспеченные мамочки вписывали имена детей, конечно, предварительно, так как свидетельства о рождении еще не было получено, а так же замужем или нет, чем занимается муж и так далее. Возможно, ваша мама тоже заполняла что-то подобное.
Я мысленно потерла руки.
- Это даже не документ, - улыбнулась я, - так, анкета. Я думаю, вам зачем-нибудь необходимо сходить в архив, а я подожду, может, вы расскажете мне что-то интересное.
Главврач в удивлении изогнула бровь, видимо, поражаясь моим наглым рассуждениям, но через некоторое время произнесла.
- Хорошо. Мне, и правда, нужно в архив. Напомните ваши имя, фамилию и ату рождения?
- Макарова Ева Александровна, 7 февраля 1996 года рождения.
Главврач кивнула, попросила подождать ее в приемной и ушла.
Судя по отчеству, можно решить, что отца у меня звали Александр. Так я думала долгое время, пока на каком-то застолье мама не проговорилась, что мое отчество было дано по ее отцу, в честь дедушки. Возможно, мой биологический папашка и дед были тезками, но эта информация очень неточная.
Главврач вернулась неожиданно быстро, отчаянно хмурясь. Сердце сделало кульбит и остановилось где-то в районе подмышки. Женщина поманила меня за собой пальцем, прикрыла дверь кабинета и указала мне на стул.
- Мне очень жаль, Ева…
- Мама не заполняла анкету, да? – упавшим голосом спросила я. Ну вот, пять косарей профукала, но их не так жалко, как жаль отсутствия информации.
- Заполняла, - задумчиво произнесла женщина.
Я в надежде подняла голову.
- Но из информации указаны только имена дочерей – Ева и Ульяна.
Ну, хоть что-то.
- Но вы понимаете, что вашу сестру могут и не звать Ульяной? Что ваш отец мог поменять имя девочке?
Я кивнула. Но будем надеяться, что мой папаша, как истинный мужик, не захотел заморачиваться и принял то имя, которое уже было дано.
- Простите, Ева, - произнесла женщина, даже как будто искренне.
Я кивнула головой и поплелась в сторону выхода. Ну, вот и все. Что я должна теперь предпринять?
Дома я грустно открыла бутылочку вина, налила в красивый бокал, села в кресло и задумалась.
Какие у меня дальше варианты? Перелопатить все соцсети в поисках Ульяны из нашего города? Так она может быть в другом городе, ее могут звать не Ульяна и далеко не факт, что если я и наткнусь на нее, узнаю, что это она. Девушка может и не догадываться, что у нее есть родственники, она может расти в нормальной семье, называя другую женщину мамой и купаясь в любви и заботе, а тут я «здрасьте…»
Но сдаваться так просто я точно не собиралась! Если что, найму частного детектива, как только денег подкоплю. Я ради интереса поискала в интернете сумму за работу и присвистнула. Определенно, пару месяцев надо покопить, а пока сама поищу, чем черт не шутит!
Подумав, куда я могу еще сунуться, я вспомнила, что мама в молодости дружила с одногруппницей.
Вскочив с кресла, я понеслась в прихожую, разбрасывая вещи в поисках одной необходимой. Я выдохнула, когда поняла, что не выбросила ее. Открыв записную мамину книжку, я изучила скудный набор записей. Мама была не слишком общительным человеком, во взрослом возрасте она ни с кем не дружила, поэтому в блокноте преимущественно были номера ЖЭКа и всякие «Лариса парикмахер»
Но номер ее подруги молодости тоже был, я это помнила, потому как пару раз в год – на день рождение и новогодние праздники, они продолжали созваниваться. Ее подруга переехала за мужем куда-то на север, поэтому я ее и не видела.
Я не смогла сдержать возбужденное ожидание и, мельком глянув на часы и молясь, чтобы у них был тот же часовой пояс, набрала номер. Послышались длинные гудки, и, наконец, на том конце провода послышалось бодрое алло.
- Здравствуйте, Вера?
- Да. Кто говорит? – спросил меня звонкий голос.
- Меня зовут Ева. Я дочка Макаровой Марии.
- Ой, Евочка, здравствуй, - растекся зефиркой голос собеседника.
Я сморщилась, нужно рассказать про смерть мамы.
После того, как закончились причитания и соболезнования, я перешла к той части разговора, ради которой он и затевался.
- Вера, у меня к вам есть вопрос, - на том конце провода воцарилась тишина. – Вы знаете что-нибудь про моего отца?
Я замерла в ожидании.
Женщина вздохнула, затем медленно, словно в нежелании, начала говорить.
- К сожалению, нет. Твоя мама, Ева, не хотела, чтобы кто-то знал про него, поэтому скрыла кто он даже от меня. Подозреваю, он был женат.
Я выдохнула. Ну, мама!
- А то, что родилась не я одна, а еще моя сестра двойняшка, это вы знаете?
Я услышала шумное дыхание Веры, и даже за тысячу километров почувствовала, что она в шоке.
- О боже! Нет, я не знала! Это точная информация?
Я вздохнула. Ну, вот, еще минус один вариант.
- Да, точная. Извините, что побеспокоила.
- Ничего-ничего, - зачастила мамина подруга, - если тебе что-то нужно, ты скажи.
В данный момент мне нужна была информация, а мне ее никто не хотел дать.
- Спасибо. До свидания.
Я положила трубку и уткнулась лбом в стену. Просто тайна века какая-то!
Я снова достала мобильный, набрав знакомый номер.
- Ну, что там?! Нашла что-нибудь?! – зачастила Саша.
- Нет, - я вздохнула, - мистика прямо какая-то! Такое ощущение, что моя мама была тайным агентом, не оставляющим следов.
Я нахмурилась. Затем, показав язык зеркалу, напротив которого стояла, продолжила:
- Не знаю, что дальше делать.
Воцарилась тишина, нарушаемая нашим с подругой сопением, означавшим, что мы еще обе на проводе.
- У меня есть идейка, - наконец заговорила Саша.
- Какая? – спросила я, рассматривая себя в зеркало.
- Не скажу пока, сначала сама все разузнаю.
Я резко переключилась со своего отражения на собеседника.
- Санек, не темни, - вот боюсь я ее неожиданных идей, наша многолетняя дружба показывает, что не зря.
- Да не темню я, завтра заскочу и расскажу.
Распрощавшись с подругой, я решила пойти доделать заказ. Денег, как ни крути, хочется. Еще и все эти поиски. Может кинуть клич в соцсетях, типа, сестренка, найди меня? Теория шести рукопожатий, все дела… Но получше подумав, я решила, что это бредовая идея.
Правда, на следующий день я поняла, что любая моя идея не смогла бы сравниться по бредовости с той, что притащит мне Сашка.
На следующий день мне удалось познакомиться с тем гениальным планом, которое придумало живое воображение моей подруги.Полчаса назад ко мне в квартиру влетел ураган по имени Александра, сметающий на своем пути все живое и бутерброд с колбасой.- Рассказывай, что нарыла! – приказала подруга, устраиваясь поудобнее в моем кресле.- Да нечего рассказывать, - пожала я плечами, - в роддоме узнала только предполагаемое имя сестры – Ульяна, а мамина подруга не в курсе, кто мой отец, а от информации о моей сестре вообще в осадок выпала.- Даааа, - пробарабанила пальцами по подлокотнику Сашка. – И больше никаких идей?Мне сразу не понравился ее вопрос. Точнее, с самим-то вопросом все в порядке, а вот каким тоном он был произнесен, навевало мысли, что у Саши есть мегагениальный план.- Нееет, - дрожащим голосом, справедливо ожидая подвоха, ответила я. – Если только частного детектива нанимать, но это очень дорого. Подкоплю, поду
СтаниславВиски снова сдавили жуткой болью, от которой, казалось, сейчас глаза выпрыгнут из орбит. Хотелось выпить обезболивающего, но знал, что мне это не поможет. Мне вообще ничего не поможет, боль приходит и уходит резко, и я никак на это повлиять не могу.- Станислав, к вам следующий посетитель, - проворковала Маша в трубку.- Как же хочется вас всех послать, - процедил я сквозь зубы, - Маш, через минут пять пригласи в мой кабинет.Маша угукнула и положила трубку. Знает, что ко мне в таком состоянии лучше не приставать.Я уперся руками в виски, пытаясь хоть немного рассредоточить боль. Удивительно, другим я могу снять ее, а себе нефига. Ну и какой смысл в даре, если для тебя он бесполезен? Нести благо в массы? Да я бы лучше себе помог!Дверь скрипнула, и я убрал руки. И сразу, как по волшебству, боль начала отступать. Я поднял взгляд. Передо мной стояла девушка, молоденькая совсем, с гордо поднятым носиком и вызывающим взглядом,
Я снова стою в приемной Станислава, и снова ощущаю себя глупо. Вчерашний шок от разбитой кошки прошел, а здравый смысл начал возвращаться. В конце концов, мало ли чей там адрес написан, да и кошка может быть совпадением.- Станислав вас ожидает, - проговорила ослепительная блондинка за стойкой. Я кивнула, одернула пиджак и с гордо поднятой головой прошла в кабинет.Я уже предвкушала самодовольную ухмылку экстрасенса, но как ни странно он сидел с серьезным лицом, и, когда я зашла, просто кивнул на кресло, предлагая присесть.Мы оба молчали. Он сложил руки, опершись локтями на стол, и смотрел куда-то вниз. Затем медленно поднял голову, внимательно рассматривая меня. Мне стало некомфортно, я не знала куда деть взгляд и руки. Наконец он заговорил.- Я долго думал, как найти вашу сестру. У вас же есть какой-то адрес?Я кивнула, стараясь не выдать шок.- Мы там не найдем ее, - пробормотал Станислав.- Почему вы так уверены? – спросила
СтаниславЯ надеялся, что это совпадение. И в то же время надеялся, что нет. Меня редко можно уличить в нелогичности, но в данный момент я сам с трудом себя понимал.Два дня приема Евы, и два дня резко проходит головная боль. Это стало основной причиной, почему я отправился с ней на розыск сестры, я хотел посмотреть, что будет со мной, когда мы будем вместе. И не единой минуты боли, я как будто ожил. А потом заправка с этой семьей, которая отправляется в последнее путешествие их дочери. И этот черный цвет душевной боли, который они маскируют фальшивыми улыбками, и красный цвет физической боли их ребенка, с которой он практически свыкся. И меня накрывает. Я им не смог бы помочь, даже если выложился бы на сто процентов. Меня накрыло, грудь сдавило в тиски, дышать стало тяжело, голова взорвалась болью. Я понимал, что как только они скроются, меня начнет отпускать. Но они не уезжали, а я держался из последних сил, чтобы не потерять сознание, с трудом понимая, что
ЕваЯ никогда не останавливалась в отелях, для меня это первый опыт и сразу люкс. Я посмотрела сколько он стоит, и поняла, что навряд ли в ближайшее время смогу в нем побывать за свой счет.Стас же вел себя, как дома. Зайдя в номер, он сбросил обувь и спокойно прошел в сторону ванной комнаты. А я стояла в холле и смотрела. Конечно, это не самый крутой отель в мире, но он явно хорошо – большой холл, переходящий в гостиную, и две двери – в санузел и, я так понимаю, спальню. Пока Стас умывался, я тихонько прокралась и приоткрыла дверь в спальню. Широкая кровать занимала больше половины комнаты, рядом трюмо и встроенный шкаф. Сбоку кровати две широкие полки, выполняющие роль тумбочек. В общем, мне такое и не снилось.Я тихонько прикрыла дверь, повернулась и тут же уткнулась в широкую грудь Стаса.- Черт! Ты напугал меня! – я обошла смеющегося мужчину по широкой дуге.- Заказать ужин в номер или сходим в кафе? – спросил
Проснулась я, как ни странно, выспавшейся и отдохнувшей. Посмотрела на время – 10 утра! Не удивительно, я выспалась за весь прошлый год, даже в выходные я столько не сплю, не говоря уже о тех днях, когда есть важные дела.Стаса рядом не было, я даже подумала, может, мне приснилось, что он приходил. Но затем взгляд упал на телефон, на котором на паузе стоял фильм. Значит, не приснилось.Я встала и направилась в ванную комнату. Выйдя из комнаты, столкнулась со Стасом, который сушил голову полотенцем.- Доброе утро, как спалось? – спросил он, как ни в чем не бывало.- Доброе утро, хорошо. Почему меня не разбудил?- Зачем? – пожал он плечами, - мы никуда не опаздываем.- Все равно, - упрямо ответила я, - лучше не терять время.- Я встал в 6 утра, тебя во сколько нужно было будить? – с усмешкой спросил экстрасенс.- Почему так рано? – с удивлением спросила я.- Выспался, - коротко ответил Стас, п
- Ммм, никогда еда не была настолько вкусной! – я ела уже второй бургер, хотя часа 3 назад позавтракала очень плотно.Стас усмехнулся.- Это нормально. Ты очень много энергии потратила. Примерно столько же, как если бы пробежала 10 километров.- Не, - сказала я, откусывая еще один мощный кусок.- Что, не? – спросил Стас, сощурившись.- Не пробежала бы, - засмеялась я.Мужчина улыбнулся.Поев, мы действительно пришли в себя. И принялись обсуждать дальнейшие действия.- Так, Озерки, - пробубнил Стас, копаясь в телефоне. – Есть такое место, в 200 километрах отсюда.Я упала головой на стол.- Еще чуть-чуть, и мы в Анапе. Ты хочешь на море?Стас усмехнулся.- Я смотрю, география не самая твоя сильная сторона. Мы не на юг двигаемся, а на восток.- Блин, и здесь облом, - процедила я. – А я так мечтала на море побывать, - мечтательно закатила я глаза. - В августе там, наверное,
ЕваКакие у меня впечатления от фотографии моей сестры? Я не знаю. Я не могу сказать, что я ощутила что-то близкое, глядя на нее. Видимо, все равно нужна живая встреча, чтобы ощутить родную кровь. Да и то не факт. Мы 22 года жили отдельно друг от друга, даже не знали, что мы не единственные дети. Есть ли у нас общие темы? Похожи ли наши характеры?Я только недавно стала задумываться, что мало найти сестру, надо будет найти еще с ней общий язык. И неизвестно, что сложнее.Мы приехали на квартиру, но меня не отпускали размышления. Стас меня не трогал, наверное, видел мое состояние. Ну, или просто устал от моей смены настроения. И я его понимаю, я сама от себя устала.На ужин мы никуда не пошли, заказали пиццу. Слава богу, прогресс дошел и до маленьких городков.Пиццу привезли в тот момент, когда Стас разговаривал с кем-то по телефону на балконе. Я воспользовалась моментом и заплатила за нее. Хоть немного внесу в свой вклад в эту поездку.