В сопровождении двух охранников мы входим в торговый центр, кишащий людьми. Ещё два шкафа остаются дежурить у входа, а ещё двое шарят по центру, разведывая обстановку. На вид всё кажется достаточно серьезным. У нас нет шансов. Но я неплохо знаю Рокси. Она смекалистая и пробивная, у неё есть отличный план. Раз она уговорила Данте отпустить нас за периметр проклятой тюрьмы, то сбежать из-под носа охраны будет намного легче.
Улыбаясь, играя на публику, мы прохаживаемся по бутикам. Примеряем одежду, шутим, смеёмся. Охранники не спускают с нас глаз. Даже не знаю… Наверное, затея ерунда. Не выйдет ничего. Я расстраиваюсь.
— Эй, — Рокси шепчет мне на ухо, — чего загрустила, смотри, сейчас начнётся самое интересное, — Роксана толкаете меня в сторону бутика с нижним бельём.
— А ну стоп! — шипит она на охранника, выставляя перед ним ладонь. — Э, нет, дружок, тебе сюда нельзя! Вишь, это магазин трусиков и лифчиков! Своей рож
Машина сворачивает на обочину. Мы ждём около минуты. Я вся извелась. Места себе не нахожу. Живот потягивает… Я стараюсь успокоить малыша, расслабиться. Глажу низ живота, дышу ртом. Но по щекам льются потоки слёз. Они обжигают лицо. Как кислота.Данте… Нехорошее предчувствие не даёт мне расслабиться. Трудно верить в реальность. Я только что побывала в эпицентре кровавого боевика. Я видела, какого цвета глаза у смерти. Я почти дотронулась до неё. Если бы… Демир вовремя не вывел меня из здания, а Данте не рассекретил мой побег. Но как ему удалось? Тот мерзавец Шамиль сказал, что Данте приедет минимум лишь через полчаса. Данте застал их врасплох. Он что, экстрасенс? Пока мне ничего не ясно. Я молю бога лишь об одном: чтобы Данте остался жив. Ведь если он… с ним случится ужасное, я вдруг понимаю, что не смогу без него жить. Я жалею. О многом. Пусть мы с ним не ладим, даже пусть я нужна ему только ради ребёнка! Но я не хочу, чтобы ему было больно. Не хоч
Данте— Ты меня опозорил, сын! Нашёл шлюху на стороне! Ребёнка ей сделал. Ведешь себя как подросток в пубертатный период. Разве я не учил тебя достаточно в юности, что нужно предохраняться?— Я предохранялся. Защита... Подвела.Оправдываться глупо. Я не пятилетний ребёнок.— Защита подвела, — кривляет меня отец. — Ладно, время вспять не отмотать. Я озвучил своё решение, и ты будешь делать так, как я тебе скажу. Чтобы наши отношения с Вильмонтом остались такими же крепкими, как и сейчас.Шлепок. Сильный. От души. Отец бьёт меня по щеке.— Я в тебе ошибся. Ты меня подставил, сын.— Я сожалею. Я сам себя корю, — опустился перед ним на колени. — Заигрался. Увидел её и не смог сдержаться…— Да, красивая она. Но не наша кровь. Никто она.— Она беременна от меня. Теперь в ней наша кровь!— Как же ты подв
Не знаю почему, но мне стыдно смотреть в глаза Данте. Хотя в чём я виновата? В том, что меня запугали нелюди проклятые и я пошла на отчаянный шаг? До сих пор остаётся загадкой, как именно Данте меня нашёл. По видеокамерам в городе, наверное? Он ведь всевидящее око города.Данте приходил ко мне достаточно редко. Бизнес, дела, повседневная суета. Понадобилась пара недель, чтобы он полностью отошёл от случившегося. Мужчина смягчился, когда мы с ним отправились на последний скрининг. После обследования мы с ним будто поменялись местами. Я смотрела на малыша на мониторе, уже такого большого, и сердце кровью обливалось, поэтому настроение быстро пропало, когда я осознала, что… Я не знаю, что меня ждёт в ближайшем будущем. Я могу потерять своё сокровище. Навсегда. А Данте ничего не желает с этим делать. Или я чего-то не знаю? Может, у него все-таки есть план? Если любит… Он обязательно что-нибудь придумает и не позволить мерзавцу Мирону разбить материнское сердце.
Я задыхаюсь в немом крике и ползу прямо по осколкам стекла, которые впиваются в ладони и в колени, рвут платье. Вопли, стоны, взрывы — смесь безумия не прекращается ни на миг. Я молюсь, рыдаю, дрожу в нервной лихорадке, но отчаянно продолжаю прятаться под столом, двигаться в ту сторону, где видела Данте. Это единственный шанс спастись. Я наступаю коленом на что-то скользкое и почти теряю сознание, когда вижу неподвижную окровавленную руку. Мужскую. Которая сжимает пистолет. Не думая, я вытаскиваю из мертвых пальцев оружие, сжимаю его в правой руке, продолжаю двигаться. Главное – не стоять на месте. Я понятия не имею, как пользоваться оружием. Но я должна выжить любым способом. Я должна быть сильной. Ради ребёнка! Меня воротит от вида крови и звуков проносящихся рядом пуль. Хорошо, что я не успела ещё ничего съесть. Боже, помоги!— Данте! Данте-е-е! — жалобно хриплю я, выбираясь из-под стола. Я не вижу его нигде. Пули бьются о стены и потолок
ДантеДыхание тяжёлое. Рваное. Оно с адской болью врывается в лёгкие. Во рту ощущается отвратительный привкус крови. Горло разрывает убийственный кашель. Я поворачиваюсь на бок, хриплю, откашливаюсь, хватаясь за сердце, пытаюсь понять, что происходит, где я нахожусь, голову напрягаю, разлепляя тяжёлые, будто налитые свинцом, веки.— Алиса! — вою, закашливаясь, потому что вспоминаю то, что, блядь, случилось на свадьбе. Кровавый пир это, а не свадьба! Сука! Вильмонт! Тварь подлая, двуличная мразота!— Данте! Очнулся? — слышится напряженный голос брата. Нечёткий. Обрывками доносится до затуманенного сознания.— Де-мир. Мне херово.— Знаю, знаю. Потерпи. Не отключайся только, дыши!Я держусь за бок, который неимоверно жжет, привстаю, осматриваясь. Где я? В тачке. Мы куда-то несёмся. А где все остальные? Я понимаю, что лежу на заднем сиденье внедорожника. Я отрываю руку от
Я отвернулась всего лишь на секунду. Нужно было грабли на место в сарай отнести. Оборачиваюсь, вдруг смотрю, машина незнакомая на всех парах мчится. За ней столб пыли вихрем стелется. А мой проказник… он со всех ног за мячом бежит прямо на дорогу. Я вообще не поняла, что произошло. Всё случилось так быстро. Я думала, нас раздавит в лепёшку. Визг шин. Крики. Слёзы. Я почти умерла от ужаса. Думала, Данте насмерть собьют. Я успела закрыть его собой. Я приготовилась к боли… Слава богу, кошмара удалось избежать. Машина остановилась. А у меня закружилась голова. Я вдруг как-то странно себя почувствовала. Очень странные ощущения. Пульс быстро-быстро забился. Тело бросило сначала в жар, затем в холод. Я поворачиваю голову на высокую тёмную фигуру, которая вышла из автомобиля. Я не дышу. Я не живу. Я не верю своим глазам. Что это? Призрак? Нас все же сбили? Я в рай попала? Он красивый. Он мой ангел. Мой Данте. Как же сильно я скучала… Ты пришел за мной. Любимый…Мне понадо
Я потеряла дар речи. Смотрела на него, как статуя застыла, не могла контролировать жуткие конвульсии во всём теле. Страшно. Господи, как же мне страшно! Он пялится на меня так невыносимо, будто рвёт в клочья на расстоянии. Дикое зверье, неотесанный грубиян. Боже, дай мне сил выжить и вытерпеть эту ночь.— Отмирай, Алиса, — он клацнул пальцами перед моим лицом, я немного опомнилась. — Сними уже наконец этот отстойный мешок!Сними? У меня дышать едва получается, а ты хочешь, чтобы я двигалась?Мужчина угрюмо фыркнул. Две секунды, он грубо рванул молнию на пуховике вниз. Сорвал с меня куртку и швырнул её в угол комнаты. Застыл, рассматривая свою лакомую добычу. Ухмыльнулся, довольный, облизал губы. От этой коварной ухмылки в груди всё покрылось льдом.Я рефлекторно прикрыла полуголое тело руками, волосы на коже встали дыбом. Не могу говорить. Челюсти свело, не разомкнуть, не слушаются.Почти обнаженная, беспомощная. Я стала лёгкой ми
— Ритка, привет! — я задыхаюсь в трубку, эмоции бьют фонтаном.— Воу, отдышись, спокойно, только спокойно! Что случилось-то?Сделав несколько глубоких выдохов, я улыбнулась так широко, что на ресницах выступили слезы счастья, и дрожащим голосом прошептала:— Славка мне предложение сделал.— С ума сойти! Поздравляю! — подруга заверещала от радости так же, как и я сегодня утром. — Когда веселье? Я безумно рада за тебя, дорогая!— Пока еще не знаю, — шмыгнув носом, я смахнула солёные капельки с ресниц. — Он сегодня утром, как только я выползла из постели, меня ошарашил. Встал передо мной на колени с букетом ромашек и попросил стать его женой.— Я в шоке! Как же это романтично, — охнула в трубку Ритка, а я ещё пуще захныкала от неудержимой лавины эмоций. Так, не реви, Алиса! Иначе тушь потечёт. Целый час ресницы клеила, замаялась. То ещё было мучение. Для любимого старалась.