[Данте]
— Сынок, здравствуй. Проходи. Есть важный разговор.
— Привет. Ну давай потолкуем, — вяло потянул я, устраиваясь поудобней в кожаном кресле в святая святых отца — его кабинете.
— Ты ведь знаешь Вильмонта?
— Конечно. Твой приятель?
— Не просто приятель. Лучший друг. С детства как два брата.
Киваю.
— Так вот, мы решили укрепить нашу власть, объединить наши семьи. И ты нам в этом поможешь.
Я хмурюсь.
— Мы хотим начать вести бизнес вместе. Утроить скорость производства, организовать профессиональную команду охотников… Вильмонт занимается оружием, если ты не знаешь.
— Я слышал, что он также химичит яды.
— Верно! Он разработал очень интересный препарат, который способен парализовать жертву за пять секунд. Стреляет на дальние расстояния не хуже снайперской в
Данте ушёл, через десять минут мне принесли ужин. Щелчок замка – я вздрагиваю, лёжа на мягкой постели. Первая мысль — он вернулся. Зачем? Может, понял, что погорячился? Что был слишком груб? Как бы мне хотелось… чтобы это было так, но увы. В мою комнату вошёл другой человек. Растирая влагу на ресницах, я поворачиваю голову в сторону двери и вижу молодую девушку в форме горничной — чёрное платье ниже колен и белый фартук. Извиняясь за беспокойство, она заталкивает тележку с разными вкусностями, при взгляде на которые у меня рефлекторно выделяется слюна.Девушка мило улыбается, желает мне приятного аппетита и удаляется прочь. Если бы не ребенок внутри меня, я бы демонстративно устроила голодовку. Еда оказалась ужасно вкусной. Такой вкуснятины я не ела никогда в жизни. Утолив голод, я почувствовала себя заметно легче. Погладив своё аккуратное пузико, я тихонько шепнула малышу: «Всё будет хорошо, мы справимся, я что-нибудь придумаю».Сл
Полчаса, бронированная махина на колёсах паркуется напротив многоэтажного белого здания с большими зелёными буквами над центральным входом: «Центр планирования семьи». Данте распахивает дверь с моей стороны, ловит меня за локоть, помогает выбраться на улицу из машины. Я не сопротивляюсь, но и не верещу от радости, что мы, будто счастливые будущие родители, идём вместе на наше первое обследование. Я по-прежнему напряжена, молчу как рыба. Молча иду за своим покровителем к главному входу центра. Я непроизвольно оборачиваюсь, когда слышу скрип тормозов, а затем ещё и хлопки дверей, и вижу, что мы не одни на парковке. Люди Данте, мужланы в чёрных кожанках, практически взяли в кольцо здание клиники. Трое из них, переговариваясь друг с другом по рации, направляются следом за нами. Неужели ситуация настолько серьёзна? И Данте не шутил, когда говорил, что мне угрожает опасность? Вон сколько охраны понаехало… Жуть.Прозрачные двери центра беззвучно разъезжаются перед
— М-м-м, тебе очень идёт, Прелесть, — мурлычет он, а я вижу в порочных глазах дьявола этот огненный блеск. Воспоминания жалят затылок. Я помню этот взгляд. Как своё имя, я запомнила его на всю оставшуюся жизнь. Порочный, дикий, неукротимый. Взгляд голодного самца. Именно так Данте смотрел на меня в ту роковую ночь. Когда он едва не разорвал на мне куртку и увидел там приятный сюрприз — сексуальный комплект нижнего белья на обнажённом юном теле.Я боюсь смотреть вниз, но запретное всегда сладко. Я смущаюсь, чуть прикрывая ресницы, и смущаюсь в три раза острее, когда невольно вижу то, из-за чего у меня происходит резкий скачок давления в венах. Он возбужден. Боже, очень сильно! Данте что, не носит белья? Стильные тёмно-синие джинсы облегают внушительного размера бугор. Большой, сочный и властный. Несомненно, такому «нескромному» достоинству там очень тесно. До боли, наверное. Не представляю, что Данте сейчас чувствует. Там же ткань буквально трещит
Прошло несколько недель. У меня все как обычно, но вот Данте я стала видеть реже — пропадает по работе, наверное, воротит свои тёмные делишки. Ко мне в комнату сейчас он приходит достаточно редко. Думаю, причина в том, что семья Начатурян перебралась в дом семьи Шахин. Они заняты тем, что день ото дня планируют свадебную церемонию. Я не могу принять этот факт. Усилием воли выталкиваю из своих мыслей. Мне больно. Больно осознавать, что Данте скоро станет принадлежать другой. А я? Я влюбилась в него против воли, особенно после того вечера, когда этот озверевший зверь довел меня до двух оргазмов, еще и проспал со мной в обнимку практически до самого рассвета. Вцепился в меня намертво. Я даже пошевелиться не могла, через раз дышала. Он… Он меня крепко-накрепко держал. Иногда гладил мой живот, пробуждая на коже бешеные вихри мурашек, отчего малыш в утробе приятно ворочался. Чувствовал присутствие отца… Больно! Слёзы разъедают глаза. Что же будет дальше? Я ничего не мо
В сопровождении двух охранников мы входим в торговый центр, кишащий людьми. Ещё два шкафа остаются дежурить у входа, а ещё двое шарят по центру, разведывая обстановку. На вид всё кажется достаточно серьезным. У нас нет шансов. Но я неплохо знаю Рокси. Она смекалистая и пробивная, у неё есть отличный план. Раз она уговорила Данте отпустить нас за периметр проклятой тюрьмы, то сбежать из-под носа охраны будет намного легче.Улыбаясь, играя на публику, мы прохаживаемся по бутикам. Примеряем одежду, шутим, смеёмся. Охранники не спускают с нас глаз. Даже не знаю… Наверное, затея ерунда. Не выйдет ничего. Я расстраиваюсь.— Эй, — Рокси шепчет мне на ухо, — чего загрустила, смотри, сейчас начнётся самое интересное, — Роксана толкаете меня в сторону бутика с нижним бельём.— А ну стоп! — шипит она на охранника, выставляя перед ним ладонь. — Э, нет, дружок, тебе сюда нельзя! Вишь, это магазин трусиков и лифчиков! Своей рож
Машина сворачивает на обочину. Мы ждём около минуты. Я вся извелась. Места себе не нахожу. Живот потягивает… Я стараюсь успокоить малыша, расслабиться. Глажу низ живота, дышу ртом. Но по щекам льются потоки слёз. Они обжигают лицо. Как кислота.Данте… Нехорошее предчувствие не даёт мне расслабиться. Трудно верить в реальность. Я только что побывала в эпицентре кровавого боевика. Я видела, какого цвета глаза у смерти. Я почти дотронулась до неё. Если бы… Демир вовремя не вывел меня из здания, а Данте не рассекретил мой побег. Но как ему удалось? Тот мерзавец Шамиль сказал, что Данте приедет минимум лишь через полчаса. Данте застал их врасплох. Он что, экстрасенс? Пока мне ничего не ясно. Я молю бога лишь об одном: чтобы Данте остался жив. Ведь если он… с ним случится ужасное, я вдруг понимаю, что не смогу без него жить. Я жалею. О многом. Пусть мы с ним не ладим, даже пусть я нужна ему только ради ребёнка! Но я не хочу, чтобы ему было больно. Не хоч
Данте— Ты меня опозорил, сын! Нашёл шлюху на стороне! Ребёнка ей сделал. Ведешь себя как подросток в пубертатный период. Разве я не учил тебя достаточно в юности, что нужно предохраняться?— Я предохранялся. Защита... Подвела.Оправдываться глупо. Я не пятилетний ребёнок.— Защита подвела, — кривляет меня отец. — Ладно, время вспять не отмотать. Я озвучил своё решение, и ты будешь делать так, как я тебе скажу. Чтобы наши отношения с Вильмонтом остались такими же крепкими, как и сейчас.Шлепок. Сильный. От души. Отец бьёт меня по щеке.— Я в тебе ошибся. Ты меня подставил, сын.— Я сожалею. Я сам себя корю, — опустился перед ним на колени. — Заигрался. Увидел её и не смог сдержаться…— Да, красивая она. Но не наша кровь. Никто она.— Она беременна от меня. Теперь в ней наша кровь!— Как же ты подв
Не знаю почему, но мне стыдно смотреть в глаза Данте. Хотя в чём я виновата? В том, что меня запугали нелюди проклятые и я пошла на отчаянный шаг? До сих пор остаётся загадкой, как именно Данте меня нашёл. По видеокамерам в городе, наверное? Он ведь всевидящее око города.Данте приходил ко мне достаточно редко. Бизнес, дела, повседневная суета. Понадобилась пара недель, чтобы он полностью отошёл от случившегося. Мужчина смягчился, когда мы с ним отправились на последний скрининг. После обследования мы с ним будто поменялись местами. Я смотрела на малыша на мониторе, уже такого большого, и сердце кровью обливалось, поэтому настроение быстро пропало, когда я осознала, что… Я не знаю, что меня ждёт в ближайшем будущем. Я могу потерять своё сокровище. Навсегда. А Данте ничего не желает с этим делать. Или я чего-то не знаю? Может, у него все-таки есть план? Если любит… Он обязательно что-нибудь придумает и не позволить мерзавцу Мирону разбить материнское сердце.