Крис отшатнулся. Лестница осталась позади, холл тоже. Очнулся только возле машины, глядя на свои ноги. Когда он успел обуться, Крис не помнил.
Мотор ровно гудел, асфальт тянулся гладкий, как скатерть. Солнце заглядывало в окнах, но кондиционер старательно охлаждал воздух, так что выходить из машины не хотелось. Но пришлось — магазин находился недалеко от Аниного дома.
Списка Крис не взял, поэтому ориентировался по памяти. Кофе, сливки, курица, женьшень, — он старательно вспоминал, что поведал ему дневник предшественника.
На пороге стояла Анна. Они обменялись с хозяйкой кафе вежливыми поклонами. И тут же потеряли друг к другу интерес. — Ты как? Цел? Пойдем. У крыльца стоял мотоцикл. — На нем? — Ну да. У
Промелькнули домики Вересковой Пустоши. Позади осталось кафе с рябиной у входа. Жители спешили по своим делам, шумели дети, их стайки возникали то тут, то там... Ничто не напоминало о вчерашнем запустении. Поворот, другой... Лес тоже изменился. Никакой тьмы, никаких шевелений. Кричали птицы, и шум долетал вполне обычный... Пока не подъехали к машине. Хвоя. Бурая, желтая, бледно-зеленая... Она засыпала внедорожник почти до днища. На крыше, на капоте... Хвоя была везде. Ломкая, высохшая до стальной колкости...
Будильник звенел и звенел. Крис натянул одеяло на голову, но звук проникал и туда. Пришлось просыпаться и тянуться к телефону. Нащупать с первого раза не получилось. Крис разлепил глаза и прервал надоедливый сигнал. А после долго вглядывался в экран. Светящиеся цифры показывали пять утра. Но в комнате царили сумерки, хотя шторы Крис закрыть забыл. А еще этот звук... словно кто-то шаркает по полу шлепанцами: шшурх, шшурх... Сон пропал мгновенно. Крис напрягал слух, боясь услышать еще и голоса, но ничего не происходило. А потом пришло понимание.
Крис на мгновение повернул голову: сновидица напоминала призрака. Кожа не побелела — посинела, губы словно инеем прихватило. И только глаза полыхали золотом. — Дорога! Крис встрепенулся. Прямо на них летела фура. Руль вправо до отказа, педаль в пол... Запахло жженой резиной, и машину закрутило. Фура пронеслась мимо. — Да
Суббота пролетела незаметно. Крис писал дневник, стараясь запечатлеть на страницах все произошедшее за эти дни, готовил, составлял список покупок на неделю. Убираться в дом тоже пришлось самому: Анна или спала, или сидела за компьютером. На экране что-то взрывалось, горело, плескалось... Слышались выстрелы и невнятные реплики героев. — Может, прогуляешься? Погода чудная! Анна отмахнулась и продолжила с остервенением нажимать на кнопки. — Тогда... А это что?
Жужжание триммера заглушало остальные звуки. Крис медленно шел вдоль тропинки, выкашивая отросшую траву. Ноздри юноши раздувались от сдерживаемого гнева. — Угодить? Я всего лишь делаю то, что мне велено. И... — взгляд скользнул по окнам. Крис осекся: стекла второго этажа полыхали золотом. — Анна! Анна! Крис едва увернулся от оплеухи. Анна резко села в кровати и её скрючило от боли:
— В воздухе что-то. Напряжение какое-то. Анна медленно сложила письмо. Марк внимательно наблюдал, как она убирает его обратно в конверт, как будто от этих движений его жизнь зависела. — Работать, говоришь, можешь? — Да... — чуть оживился Марк. В глазах появилась надежда. Робкая, едва заметная. — Крис, пот и помощник тебе о
Анна разговаривала по телефону. И, судя по всему, их ждал очередной визит в Орден. — Почему они просто данные не присылают? На почту скинули, и все дела. Все равно ведь по адресу едем. — Процедура такая. Я должна лично получить направление. Бюрократия, одним словом. — Машину заводить? Ох, а Марко-то... &mdas
Наверное, так топают слоны. Она не слышала самих шагов, но чувствовала их всем телом. — Нашел! — треск ломаемых веток. И руки. Сильные. Надежные. На ней склоняется лицо Марко. Оно мокрое. Плакал? — Не закрывай глаза! — надсадный шепот набатом отдается в ушах. — На меня смотри! Слышишь? Анна пытае
Ветер разбивался о забрало шлема, теребил воротник, старался забраться за шиворот. И — сдувал проблемы. Анна увеличивала скорость. Мчаться по автобану, забыв обо всем... Ей хотелось смеяться. Дорога, мотоцикл и... свобода! Но всему приходи конец. Закончился и путь. Анна остановилась в мотеле. Из зеркала на неё смотрела немного взъерошенная после поездки девушка. Но уже через четверть часа Анна сама себя не узнала. Платок обхватил голову, ворот блузки скрывал шею целиком, а брюки... Вместо них Крис советовал взять с собой юбку, но Анна предпочла оставить за собой свободу движения. До места до
Она металась в серой мари. Из тумана появлялась то одна дверь, то другая, но Анна знала — они ведут не туда. Из цельного, потемневшего от времени дерева, с коваными петлями... Или фанерные, блестящие от белой масляной краски... Покрытые благородным шпоном красного дерева... Ажурные, словно вышедшие из-под рук вязальщиц створки... Они кружили, словно Анна являлась центром безумной карусели, появлялись и исчезали. Десятки, сотни дверей. Но нужная так и не вынырнула из клубов серой мари. Сновидица открыла глаза. — Сколько я спала?
Стоны срывались с губ едва слышно. Потом на скуле появилась царапина. Тонкая-тонкая, словно порез от бумаги. На коже выступили кровавые бисеринки. Крис осторожно промокнул их салфеткой, но смазать антисептиком не успел — на щеке появилась еще одна царапина. И еще одна. — С кошками она, что ли, дерется? Иногда сновидица вскрикивала. Крис порывался разбудить, но каждый раз не осмеливался, боясь помешать чему-то важному. Анна проснулась сама. Не открыв
— Задержи его, — Анна отпрянула от окна. — Как хочешь, но дай мне несколько минут! Резкая трель звонка заглушила её слова. Марко кинулся к двери. — Ты как? — Крису не нравилась бледность сновидицы. — Нормально, — она лихорадочно поправляла одежду. — Смотри, не подведи. Ну, я пошла.
На первый взгляд в доме ничего не изменилось. Марко по-прежнему работал в саду, Крис занимался домом. Анна показывалась редко — она или запиралась в кабинете или сновидела. В такие моменты Марко бросал все дела и поднимался в спальню. Крис прислушивался к его шагам на лестнице, к щелчку двери и отчаянно ревновал. Пол у распятия снова стал привычным местом. Только теперь Крис молился не для защиты от призрака. Он жаждал избавления от греховного чувства. И — спасения души. Своей, и Агаты. За Анну и Марко он тоже просил. И не прерывал бдений, когда чудилось движение за окном, за плотными
Крис лежал в кровати. Руки, привязанные к изголовью, онемели, но он не обратил на неудобство внимания: куда больше волновала дыра в груди. Но рубашка оказалась цела, и даже застегнута на все пуговицы. — Живой? — Марко подхватил на руки Анну. Крис дернулся, но тут же мысленно влепил себе пощечину: ревность ничуть не лучше зависти. — Подожди! — Анна еле ворочала языком, скорее мычала, чем говорила. Тело покрывали ссадины, и некоторые раны все еще сочились кровью. — Отпусти.
Солнце, врываясь в окно, било в глаза. Крис поморщился и попытался отвернуться. Тело не слушалось. Он рванулся. И взвыл от боли — руки оказались прикручены к спинке кровати. — Проснулся? — Анна сидела рядом. По лицу расплывался синяк. — Что... случилось? Кто тебя так? — Ничего не помнишь? — сновидица вздохнула. — А я на мышей грешила. Марко!
Дорога стала знакомой. Крис привычно поворачивал на узких улочках, нырял в сквозные дворы... Рядом, на сиденье, стоял саквояж. — Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas... — Крис знал формулу изгнания наизусть, но повторял всю дорогу, опасаясь забыть хоть слово. У «деревни нищих» он остановился, оглядывая разрушения. Пожар вызвал опасение властей, и теперь дома сносили. Грейдеры легко сминали конурки едва больше с