Мечтайте о невозможном. Знайте, что вы родились в этом мире, чтобы сделать что-то прекрасное и уникальное, не позволяйте этой возможности пройти мимо. Дайте себе свободу мечтать и мыслить масштабно.- Шри Шри Рави Шанкар
Я проснулся один. И, как ни странно, совершенно этому не удивился. Маленькая девочка протрезвела и сбежала, оставив ноутбук, за которым работала, но, по всей видимости, забрав мою футболку. Неравный обмен.
Руслана Мейсон неподражаема. Непосредственная, веселая. Именно такой я и представлял ее. Двадцать лет. Черт, о чем я думаю? Я был в шаге от того, чтобы стащить с нее трусики, и только оставленные на дне бутылки крупицы совести удержали меня от глупости, о которой она бы сейчас очень жалела. Я говорю только о Руслане, потому что мужчины редко сожалеют о подобных вещах. Я без пяти минут разведен, у меня нет постоянной любовницы, и случайный секс случается у меня гораздо чаще, чем у деву
ЛанаСразу после лекции по философии меня забирает личный водитель моего отца на огромном тонированном Cadillac. Дэниел уже ждет меня внутри, его забрали от очередного репетитора, и я крепко обнимаю брата, забираясь к нему на заднее сиденье. Треплю его волосы, мысленно благодаря Вселенную за то, что он у меня есть. Мое солнце и душа.— Ты мне голову оторвешь, русалочка, — ворчит Дэнни. Улыбаюсь, вспоминая дни, когда Дэн был совсем маленьким. Он называл меня так, потому что слышал, как мама обращается ко мне «Русланочка». Только у этого крохи получалось иначе.— Все хорошо будет с твоей головой, мой чемпион. Как тренировка? – шепча ему на ухо, спрашиваю я.— Два, — показывает Дэн, разжимая в кулаке два пальца. — Два гола, — расплывается в улыбке мелкий, которого совсем скоро язык не повернется называть так. Кажется, он уже больше меня. Ростом он пошел в отца, а я со своими средними
Он приводил меня в такие чудесно грешные места. Некоторые из них сейчас для меня святыни.Януш Леон Вишневский. Одиночество в СетиЛанаЗащищать свое эссе я должна была в аудитории, в которой проходит лекция по философии. Прихожу вовремя, надеясь на то, что защита пройдет быстро и безболезненно. Нервничаю, как перед визитом к стоматологу, и кусаю губы, несмотря на то, что в этот раз я в себе уверена. К тому же эссе я писала сама, и пересказать его содержание не составит мне никакого труда.Дверь в аудиторию оказывается закрыта, словно Джордан совершенно забыл о моей защите. На сайте Колумбийского я нахожу номер его кабинета и направляюсь туда, ощущая, как начинают подрагивать коленки.— Здравствуйте, мистер Джордан, — стучусь и вхожу внутрь. Мнусь на пороге, пока Алекс отрывает взгляд от многочисленных бумаг, раскиданных на столе, и глядит на меня, удивленно вскидывая бр
ЛанаДура. Иначе и не скажешь. Мои ноги дрожат так сильно, что каждый шаг дается с неимоверным трудом, пока я просто мчусь по коридору, не разбирая дороги. Перепрыгиваю через ступеньки, мечтаю затеряться в коридорах, раствориться в многоликой толпе студентов и убежать как можно дальше от Джордана, Хотя он без всяких сомнений за мной не бежит.Но это не значит, что я до сих пор не ощущаю того, что он рядом. Не чувствую его прерывистое и горячее дыхание в мои раскрытые для него губы. Не значит, что я не ощущаю под подушечками пальцев кожу его груди, пресса, мощной твердости, и совершенно не помню того, как его член увеличивался в моей ладони, и я не хотела как можно скорее ощутить его внутри.Черт. Как я могла? Теперь все мои заигрывания с Алексом из серии «ни за что и никогда» будут смотреться просто сме
Душевный огонь не видно. Но как от него тепло... Аневито КемЛана— Боже, Лана, это никуда не годится! Что с твоим голосом? Точнее, что со слухом? Ты же в ноты не попадаешь! — рявкает Лидия, когда я захожу в гримерную, вытирая пот со лба, безумно устав после очередного концерта.— Я старалась петь тише, просто я сорвала голос… — растерянно оглядываю хамоватую блондинку, облаченную в красный брючный костюм, сидящий на ней как влитой. Вот стерва.— Никаких «просто»! Это уже второй раз за неделю, когда я тобой недовольна! И я штрафую тебя на пятьсот долларов, — Лидия смотрит на меня с долей превосходства и пренебрежения, и мои руки автоматически сжимаются в кулаки. — Я же знаю, что ты умеешь петь, Лана, так выкладывайся на полную! Что за безалаберное отношение к работе?! Такое чувство,
— Того самого, — выдыхает мне в шею Алекса, обхватываю кусочек кожи зубами. Вновь толкается в мои бедра, быстро задирая юбку до талии, оголяя задницу. Нет. Нет…его пальцы скользят между моих ягодиц по тонкой полоске стрингов и спускаются ниже, безошибочно находя подрагивающий от возбуждения и восхитительной пытки чувствительный комочек.— Колин, тебе лечиться пора. Я просто хожу на штрафные лекции к этому Джордану. Пожалуйста, положи трубку, — почти со стоном произношу я, едва скрывая свое прерывистое дыхание. Хотя это невозможно…невозможно не услышать.— Лана, чем ты там занимаешься? Детка…ты не одна? — срываясь на крик, интересуется Колин.— О да, не одна, — отвечает вместо меня Алекс, но перед этим успевает нажать кнопку «отбой» за секунду до того, как я срываюсь на протяжный стон, разрывающий мне грудную клетку.— Алекс, прекрати. Пожалуйста. Это уже не смешно, мы н
Быть на краю пропасти то же самое, что на краю страсти: только во втором случае — исход более безопасный. Константин МадейАлексНаверное, так и выглядит безумие. Жаркая горячая бездна, разливающаяся в черных зрачках Русланы, поглощающая меня с каждым новым стоном, срывающимся с ее губ. Я ощущаю, как каждый оголенный нерв моего тела пульсирует от жадной потребности прекратить пытать нас обоих, но, блядь, это слишком сладостное чувство, чтобы остановить его так рано. Я успею накормить голодного зверя внутри меня, и даже если в процессе мне окончательно сорвет крышу, я буду знать, что оно того стоило. Я не думаю рядом с ней, не притворяюсь кем-то другим, не анализирую свои чувства, не пытаясь выглядеть лучше, чем есть. Ее желание проникает в мою кровь, зеркально отражающее мое собственное. Мы способны разрушить шаблоны, поменять местами полюса и выжить в катаклизме чувств, которые поглотили нас обжигающим внезапным ураганом
РусланаЯ вряд ли сильно отличаюсь от тех парней, с которыми ты трахалась до меня.О да, Алекс, совсем не отличаешься. Хотела бы я, чтобы это было действительно так…Мне не хочется просыпаться, открывать глаза, возвращаться в реальность утра и разрушать магию этой ночи. Если бы Рождество было сегодня, я бы загадала одно единственное желание — остаться здесь абсолютной обнаженной в обнимку с мужчиной, который заставляет мое сердце то замирать от нежности, то вибрировать от переизбытка чувств, навечно. Или хотя бы на очень-очень долго.Честно говоря, я до сих пор не верю, что случившееся не сон, не моя больная фантазия, не иллюзия...и лишь звук размеренного дыхания Алекса говорит мне о том, что все по-настоящему. Он рядом. Прежде чем открыть веки, шевелю кончиками пальцев ног и ощущаю горячую кожу Алекса внутренней стороной бедер. Кажется, я закинула на беднягу ногу и так плотно прижалась к нему, что сейчас не
Я бы пальцами, да по плечам твоим,да по шее вела ладонями.И простила если бы ты грубым был,с полу взгляда мы друг друга поняли.Марченко Екатерина.АлексМои глаза открылись гораздо раньше, чем сознание вернулось в реальность. Я какое-то время просто смотрел в одну точку на натяжном потолке, пытаясь определить, где я и сколько сейчас примерно времени. Взгляд скользит с матовой идеальной ровно поверхности в сторону источника света, пока не достигает знакомого пейзажа за окном. Воспоминания о прошлой ночи обрушиваются мгновенно, но вместе привычной головной боли и запоздалого раскаяния я чувствую нечто совершенно иное. Удовлетворение и тепло, которое окутывает мое тело, несмотря на достаточно прохладное утро. Шелковые простыни скользят подо мной, когда я поворачиваю голову к соседней подушке, совершенно точно зная, что увижу там только отпечаток от головы Русланы Мейсон, и, может быть, парочку длинных темны