Язон де Верней
При дворе Людовика давно ходили слухи про ведьм и тайные черные мессы, но Язон искренне считал, что все это не более чем бабские сказки, призванные пугать младенцев. Что ж, теперь он на собственной шкуре узнал, что значит быть прóклятым ведьмой. Чертова колдунья прокляла его вместе с замком и тремя близлежащими деревнями, заявив напоследок, что однажды он признается ей в любви и будет умолять стать его женой, а до той поры быть ему и его людям раздвоенными: делить одну душу на два тела, не жить и не умирать в вечном ожидании на границе миров.
Что это значит, герцог так и не понял, но с тех пор его замок будто перенесся в какой-то другой мир, где на многие мили не существовало ничего, кроме этого леса, реки и замка. И все люди, перенесенные вместе с ним, перестали стареть. Дети оставались детьми, старики - стариками. Никто не рождался и не умирал. Но самое странное заключалось в том, что каждый раз, начиная с захода солнца и до самого рассвета, ни один из них не мог вспомнить, что же он делал ночью. И что бы ни происходило в замке днем или ночью, на рассвете все чудесным образом возвращалось на свои места, и замок выглядел точно так же, как и в первое утро после проклятья. Все обитатели просыпались на своих местах, в одной и той же одежде, все вещи оказывались нетронутыми, даже те, что накануне пытались сжечь или сломать, а вчерашние объедки вновь превращались в продукты, которые еще только предстояло использовать.
Сначала люди пытались уйти из заколдованного замка, но где бы их ни застала ночь, просыпались они всегда в своих постелях. Это было и странно, и страшно, но Язон не привык сдаваться.
Правда, у каждого проклятия всегда бывает тайное условие, выполнив которое, можно все вернуть на круги своя. Вот и у этого оно было. Но звучало слишком уж невыполнимо.
Ведьма пообещала, что если на пути Язона встретится женщина, которая полюбит его таким, как он есть, и любовь эта будет взаимна, то проклятие падет. Но тут же добавила, что будет тщательно следить за тем, чтобы этого не произошло. Да и в кого Язон мог влюбиться в заколдованном замке? В горничную? В кухарку? За все время пребывания здесь он ни разу не испытал даже физического влечения, и уже начинал думать, что этот аспект жизни больше ему неподвластен.
Раз в год Конкордия навещала его, преодолевая грань между мирами, и предлагала себя, но каждый раз слышала из его уст лишь насмешку. Он не собирался уступать ей: ни брать в свою постель, ни делать своей женой. Ведьма меняла обличия, меняла характер и манеры, но каждый раз он испытывал лишь холод и раздражение от ее близости.
В конце концов, ему надоели ее посягательства. В последний визит он буквально вытолкал ее за стены замка, предупредив, что если она появится еще раз, то познакомится с его палачом.
И она явилась вновь! Правда, на этот раз ее новая личина была выше всяких похвал. Язон едва сдержался, когда, проснувшись сегодня утром, ощутил практически под собой это мягкое податливое тело. А как она скромно покраснела?! Можно подумать, ее и в самом деле мучил стыд!
Никогда в жизни герцог д'Арвентиль не поднимал руку на женщину, даже такую, как Конкордина, но сегодня все изменилось. Впервые за все это время он ощутил приступ настолько острого желания, что едва удержался от ошибки. Видимо, это отродье сатаны нашла новый способ надавить на его слабости, и в следующий раз вожделение может оказаться сильнее голоса разума. Тогда ведьма сможет праздновать свою победу, а этого нельзя допустить, ведь на кону не только его будущее, но и жизни ни в чем не повинных людей! Он должен уничтожить это исчадие ада, но сначала... сначала он будет мучить ее до тех пор, пока она не начнет молить его о пощаде. И пусть это не снимет проклятия, зато отвадит ведьму на ближайшую сотню лет.
Явился мэтр Амбруаз - герцогский палач, со своим подручным Шико. Громадного роста, с мощной грудью и руками, похожими на столбы, он уже сам по себе вызывал страх, а его алая маска-капюшон, закрывавшая лицо, не позволяла усомниться в его профессии.
Язон молча наблюдал, как они вошли в камеру, установили небольшой столик и с пугающим спокойствием начали раскладывать на нем пыточные инструменты. Кудрявый блондин Шико растопил переносную жаровню и выложил на угли несколько щипцов разного размера.
Ведьма, затаив дыхание, следила за их манипуляциями. Язону на секунду показалось, что в ее глазах мелькнул животный ужас, но он тут же откинул эту возможность. Наверняка она притворяется. По прежним визитам Конкордины он знал, что эта бестия в любой момент может улизнуть и не ждать, пока ею займется палач. Она умела просачиваться сквозь пространство, создавать вокруг себя черный вихрь, который переносил ее с одного места на другое. Так почему же она сейчас медлит?
Он шагнул ближе, недовольно хмуря брови. Что она задумала на этот раз? Состроила невинное личико и думает, что ей поверят? А в глазах столько страха, будто она и вправду невинное дитя, которое пытать собираются!
Пока палач подготавливал свои инструменты, Язон успел хорошенько рассмотреть новую личину ведьмы. Худенькая, с маленькой грудью и узкими бедрами. Почему она выбрала именно это тело? Герцога никогда не привлекали худышки, в его времена котировались дородные дамы с приятной пышностью форм. Из одежды - две крошечные тряпки вульгарной расцветки. Даже распутные девки - и то скромнее одеваются. А что с ее волосами?! Мало того, что острижены коротко, как у пажа, так еще и такого яркого цвета, будто это не волосы, а самый настоящий пожар! Нет в ней ничего привлекательного... но почему же тогда так ноет в паху, когда он на нее смотрит? Не может быть, чтоб он ее хотел!
- Ваша Светлость, что прикажете? - мэтр Амбруаз сложил мощные руки на широкой груди и выжидающе глянул в прорези своей алой маски.
Язон колебался. Ведьма вела себя совсем не так, как он ожидал. Она не кричала, не плевалась и не сыпала проклятиями. Она сидела, подтянув ноги к подбородку, и тихонько хихикала. Сошла с ума? Да быть того не может! Наверняка это новая уловка.
- Разговори ее для начала, - махнул он рукой, - только сильно не калечь.
***
Катерина
Вот теперь самое время спросить: любите ли вы сказки?
Особенно - страшные.
Особенно - с собой любимой в главной роли.
Я - нет!
Но сказка-то вот она, со всех сторон окружает. И прекрасный принц имеется, все как положено. Смотрит на меня, как на врага народа, с той стороны решетки, бровки хмурит, ручки в кулаки сжимает и что-то там себе думает. Так бы и вцепилась своим французским маникюром в его мерзопакостную физиономию!
Я уперлась в него взглядом и пропустила тот момент, когда рядом с герцогом нарисовались еще два кадра. Один - тощий блондинчик с кудрявой шапкой волос и в заштатной одежонке, а другой настолько колоритный, что я даже рот раскрыла от удивления.
Когда я увидела этого амбала в красном колпаке, то не выдержала и глупо захихикала. Слишком уж он напоминал средневекового палача. А потом меня будто толкнуло: это же и есть палач!
Обшаривая меня изучающим взглядом, он продолжал что-то жевать, шлепая блестевшими от жира губами, и от него так умопомрачительно тянуло копченостями и чесночком! Мой животик радостно взвыл, уловив божественный аромат, руки затряслись, звеня цепями, точно Кентервилльское привидение, а рот наполнился тягучей слюной.
Это что же получается, люди добрые! Герцог заботится о своем персонале? Палач сначала позавтракал, а потом уже и на работу - меня пытать? А я как же? Дайте и мне поесть! Может, тогда и пытки ваши покажутся не такими страшными...
Я застыла, глядя расширившимися глазами на кошмарного вида орудия, которые кудрявый блондинчик любовно протирал ветошью, перед тем как разложить в одному ему известном порядке.
Мамочка моя, да меня же сейчас взаправду пытать будут! И что делать? Кричать, как я поняла, бесполезно, умолять тоже. Эти психи средневековые на другую волну настроены. У них пытки в порядке вещей, вместо десерта на завтрак подаются, а милосердие выглядит весьма специфично для человека XXI столетия.
Поэтому я и молчала, пока эти два герцогских приспешника раскладывали свой инвентарь.
Катерина - Ваша Светлость, - произнес палач трубным голосом, - что прикажете? Его Светлость облил меня холодным взглядом и, уже добивая, ответил: - Разговори ее для начала, только сильно не калечь. И вот это "не калечь" билось в моей голове набатом, пока я следила, как этот гад разворачивается и уходит, оставляя меня в обществе двух ухмыляющихся маньяков! Палач достал из кармана бублик и с хрустом раскусил.Я громко сглотнула и проводила ароматную сушку голодным взглядом. Сволочь, еще пытать не начал, а уже издевается! Он вытер о штаны мясистые ладони и вздернул меня на ноги. Моя макушка оказалась на уровне его груди. Палач окинул меня критическим взглядом и хмыкнул. - Его Светлость требует невыполнимого, - проворчал он с досадой, - как ее
Язон де Верней Лицо незнакомки мгновенно изменилось, став из кукольно-смазливого маской разъяренной мегеры. - Зря вы так, Ваша Светлость, - с неожиданной яростью прошипела она. - Как знать, может, вы еще будете умолять меня выйти за вас! - Детка, на тебе можно жениться лишь от большой любви, ну или от большой глупости. - Думаете, в меня нельзя влюбиться? - Только не я. Готов поспорить на собственную душу. Он хотел подняться, но она вдруг сжала его плечо с несвойственной женщине силой. Ему даже показалось, будто сквозь слой одежды в его плоть вонзаются острые когти. - Что ж, я принимаю вашу ставку. Но если выиграю я, то заберу и души ваших вассалов, как моральную компенсацию за оскорбление, - она ядовито усмехнулась и продолжила:
Катерина - Отдыхайте, мадам, я пришлю вам горничную. - Я не замужем, - зачем-то брякнула я. Мужчина окинул меня долгим потемневшим взглядом, и его губы дрогнули в намеке на улыбку. - Это радует, мадмуазель, - пробормотал он так тихо, что я еле расслышала, и шагнул к выходу. - Подождите! - вскрикнула я, внезапно испугавшись его ухода. - Я хочу знать... - я смутилась и покраснела, - кто меня раздел? - Я, - его тон был абсолютно спокоен, но в потемневших глазах бушевал настоящий ураган. - Да как вы посмели! - я от возмущения даже села. - Ваша одежда была мокрой и пришла в негодность. Я должен был избавить вас от нее, иначе вы бы заболели еще сильнее. - И вам пришлось делать это
Катерина В-третьих, меня весьма интересует, долго ли я буду светить своей обнаженкой? Может, зря отказалась от той распашонки? Хотя, странное у этого герцога гостеприимство: то чуть не убил, то предлагает одежду с покойницы... Распахнулась дверь, пропуская недовольного герцога с небольшим подносом в руке. На подносе высился одинокий стакан с мутно-зеленой жижей. Его Светлость решительно прошагал к кровати, поставил поднос на столик, потом навис надо мной, подавляя своим ростом, и мрачно поинтересовался: - Могу я узнать, почему вы отказались принять ту одежду, которую я вам послал? - Чего уж тут непонятного. Я Розетте все доступно объяснила. Саваны не в моем вкусе, тем более с покойника. На аристократическом лице Его Светлости заходили желваки, брови сурово сошлись на переносье, но у меня не было
Катерина Отшатнувшись от окна, я в ужасе приложила ладони к щекам, потом потрогала лоб. Температура? Галлюцинации? Или в этом мире есть магия? Вот только классического попаданства мне и не хватало! Замок есть, кандидат на роль главного героя (или злодея) тоже есть, теперь вот магия появилась. Что там дальше по списку? И куда исчезла эта чертова коняга? Я осторожно выглянула наружу. Там, где упал герцог, теперь было пусто. Лишь пологий склон холма и узкая лента дороги - и ни единого живого существа. А потом ночную тишину разорвал леденящий душу звериный вой!.. *** За дверями комнаты что-то заскреблось, я услышала странные шорохи и приглушенное попискивание. Мыши?! Потом - стук когтей по каменному полу. Сразу вспомнились волки и лисы, встретившиеся вчера ночью. Неужели герцог
Катарина Монстрик на мгновение отступил, будто его и впрямь ошеломило мое сопротивление, но уже в следующий момент вновь пошел в атаку. Он был быстрее, сильнее, ловчее меня, но я все равно умудрилась перекатиться через кровать и спрыгнуть с другой стороны, ускользая от его шаловливых лапок. Раздраженное рычание было мне ответом. Встав на ноги, я в отчаянии огляделась. Куда бежать? Некуда. Да, пришла пора признать, что помощи ждать неоткуда, нужно что-то предпринимать здесь и сейчас. Зверюга заворчал, медленно обходя кровать, я так же медленно отступала. Он шел на меня, расставив передние лапы, будто собирался обнять, а на клыкастой морде было написано такое предвкушение, что мне захотелось залепить ему пощечину. Внезапно он прибавил шагу, я тоже. Пару раз оббежали вокруг кровати в одну сторону, затем в другую. Потом он, видимо, догадавшись,
Катарина Наконец я выдохлась. Еще бы, умудриться выхлебать больше трех литров вина! Да еще в одиночку. Да еще под осуждающим взглядом тоскливо скулящего монстрика. М-да, я превзошла саму себя... В какой-то момент я совсем перестала отвечать за свои действия. Неловко привалилась к теплому мохнатому полечу и зевнула во весь рот. В голове стоял хмельной туман, комната качалась и плыла, точно корабль по волнам. Хотелось понежиться в крепких мужских объятиях... да, это именно то, что мне было нужно именно сейчас. Я потянулась, обняла монстрика за шею, кажется, даже слюну на него пустила... плохо помню, все было, как во сне. Эта зверюга принюхалась, недовольно морща нос, глухо заворчала, и вдруг шлепнула меня по попе! Не больно, но весьма ощутимо. Я обиделась и поползла прочь, путаясь в простынях и одеяле. Меня тут же поймали за ногу, перевернули на спину
Катерина Я не стала ждать, пока кто-нибудь появится и решит мне помочь. Организм срочно требовал моего внимания. Завернувшись в простыню и завязав ее покрепче, я заметалась по комнате в поисках пресловутого горшка. Из школьного курса истории и всяких рыцарских романов я точно знала, что до изобретения унитаза люди использовали специальные ночные горшки. Их изготавливали даже из золота, а опорожняли (негде правды скрыть!) прямо за окно. Не знаю, хватит ли у меня совести так поступить, в конце концов, я не "Гринпис" чтобы заботиться о местной экологии, но если я сейчас же не найду ничего подходящего, то сделаю лужу прямо на этом ковре! Бутылку из-под вина я отмела сразу: слишком узкое горлышко, а я не Робин Гуд, чтобы умудриться в него попасть. Зато ширма в углу комнаты привлекла мое внимание.