Сначала она немного нервничала, потому что оба существа были очень близко. Они сидели по одному с каждой стороны, раскрыв свои глаза и пасти так широко! Но она собрала всю свою храбрость и продолжала.
— Не может быть! Ксения! Паршивка!
Ксения оторвала взгляд от компьютера и уставилась на высокого, полного мужчину с огромными голубыми глазами, над которыми нависали пышные брови, и с длинными темными волосами, собранными в две косы. На нем были надеты салатовые индийские шаровары и изумрудный балахон, делавший его еще более огромным. Мужчина занял весь дверной проем и кокетливо, словно миниатюрная девушка, облокотился о косяк.
— Простите?..
— Паршивка, говорю! Сколько работаешь тут, а ко мне ни ногой! Ничего, сегодня не сбежишь. Я тебя так отшикарю!— Вы меня что?..Ксения не понимала, что за зеленое торнадо влетело к ней в кабинет, а теперь угрожающе приближалось к столу. Мужчина же совершенно
Спустя некоторое время шум мало-помалу прекратился и наступила мертвая тишина. Алиса, еще испуганная, подняла голову. Сначала она подумала, что Лев и Единорог ей приснились, однако большое блюдо, на котором она пробовала резать пирог со сливами, никуда не делось, значит, это не был сон.Ксения и Виктория получили от Алексея четкие указания весь день работать вместе. За подготовку к приему отвечала администраторша, но она, по мнению Данилевского, могла не углядеть какую-нибудь мелочь, и тогда на помощь должна была прийти Ксения. Виктория была очень недовольна таким раскладом. Освободившись от руководства Филиппа, которому Алексей в последние дни давал поручения вне «Авроры», она попадала под надзор Ксении, а Виктории хотелось доказать, что она может в одиночку справиться с любым заданием.Ксения тоже не горела желанием до вечера находиться в обществе Виктории, особенно после того, как узнала о ее связи с Чарльзом. По уставу она должна была если не д
Наконец, совсем выбившись из сил, бедная девочка села на пол и заплакала.— Ну, хватит плакать! Этим делу не поможешь! — строго сказала она себе, поплакав немного. — Советую тебе перестать! Что толку сидеть и лить слезы!—Что с тобой, Ксеня? Почему ты плачешь? —опешил Алексей. Ксения молча шагнула в лифт и нажала кнопку восьмого этажа.—Почему вы пригласили меня на танец? Зачем за столом ухаживали? —накинулась она.—Я тебя не понимаю…—Ответьте, зачем вы все это делали? И эти ваши комплименты…—Эй,— Алексей взял Ксению за плечи и несильно их сжал,— мои комплименты— чистая правда. Ты выглядишь замечательно.—А танец?—Ты была единственной, с кем мне действительно хотелось танцевать, а ухаживать за столом было приятно.Ксения отшагнул
Странное общество собралось на берегу: птицы с перепачканными в грязи перьями, животные со слипшейся шерстью. Все они вымокли так, что с них стекала вода, и вид у всех был мрачный и несчастный.Ксения вернулась в «Аврору» к обеду. Ее не покидало ощущение, что она поступила как предательница, оставив Алексея одного на кладбище. Он и словом не обмолвился о том, что было в письме, но было ясно, что именно из-за него ее начальник так резко изменился. Войдя в отель, Ксения тут же нос к носу столкнулась с Викторией.—Уже вернулась? А где Данилевский?—Они с Филом остались, а меня Алексей отправил обратно. Все прошло нормально. Думаю, он понял, что моя помощь не нужна, и отправил в «Аврору», потому что здесь много работы. —Ксения решила не рассказывать о странном письме. В конце концов она не сплетница, и подобные вещи не должны касаться ни ее, ни других сотрудников «Авроры». Только Виктория
— Скажи, Дина, это не ты была Болванчиком? Ты? Кстати, Китти, если со мной в моем сне действительно была ты, то кое-что тебе там, наверное, очень понравилось… Я столько стихов там наслушалась, и все про рыбу. Завтра утром мы устроим настоящее представление. Во время завтрака я прочту вам поэму «Плотник и Тюлень», и вы сможете представить, что едите устриц.Ксения аккуратно развернула пожелтевший лист. Она сразу почувствовала запах старой бумаги и ощутила какой-то необычный трепет, словно в руках держала музейный экспонат. Это действительно было письмо, написанное когда-то давно размашистым витиеватым почерком.<i>Дорогая Фьер!Спешу сообщить, что с Алисонькой все хорошо. Мы с мужем души в ней не чаем. Поверь, ты сделала правильный выбор, когда отдала ее нам. Малышке лучше расти в полной семье с любящими папой и мамой. И именно поэтому, вопреки твоей просьбе, мы не говорили Алисе о тебе. Лишние переживания малышке ни к чему.
За ними шествовали попарно десять придворных, богато разодетых и увешанных бриллиантами. Потом следовали королевские дети в костюмчиках, расшитых сердечками. Их тоже было десять. Они весело бежали, взявшись за руки и подпрыгивая. За ними проследовали гости, один важнее другого. Белый Кролик тоже был тут. Он торопливо и возбужденно что-то говорил, улыбался направо и налево, и прошёл мимо, не заметив Алису. Далее шел Червонный Валет с алой бархатной подушкой в руках, на которой лежала корона Короля.Ксения шла к лифтам, роняя слезы на пол. Она сгорала от стыда, хотя сама не понимала за что: ведь дело не могло быть в костюме, его же выбрал Алексей. Ей казалось, что она сделала что-то ужасное, совершила какое-то преступление и теперь не заслуживает прощения. Вот только что именно?—Ксень! Ксеня, стой!Она обернулась и увидела спешащую к ней Елатонцеву. Женщина была в образе цыганки, который отлично ей подходил. Но комплимент сейчас был бы не уме
— Что вам известно о сути дела? — спросил Король Алису.—Ничего,— ответила Алиса.—Совсем ничего? —упорствовал Король.— Ничего совсем, — не отступила Алиса.Елизавету Павловну хоронили в полдень на Ваганьковском кладбище. Попрощаться с ней пришли в основном коллеги по работе. Своей семьи у нее не было, а из родных присутствовала только ее сестра Марья Павловна. Семейство Данилевских стояло в первых рядах, считая своим долгом проститься с Елатонцевой как с членом семьи. Аврора, облаченная в траур, опиралась на руку грустного Филиппа, Саша скромно утирала слезы, а Алексей вроде бы не выражал ни единой эмоции, но по его белому, как мел, лицу, густой щетине и темным кругам под глазами можно было судить о силе его скорби. Рядом с ним совершенно беспардонно затесалась Анна. Она всем своим видом изображала сочувствие Данилевским и сжимала руку Алексея в знак по
Мне же до вас теперь, мои милые, не достать. Мы будем так далеки друг от друга, что мне будет совсем не до вас… Придется вам обходиться без меня.Ксения шла по коридору к своему номеру и даже не пыталась перестать плакать. Алексей так и не догнал ее, значит, увольнение— это правда. Вот только она так и не поняла, что послужило причиной такой перемены к ней в начальнике. Почему он не дал возможности оправдаться? Неужели думал, что она ему назло не рассказала про Сашу? А может быть, дело было не в его сестре, а в том случае с овощами для «Крейсера Авроры»? Ксения вспомнила, что всем давно было известно, что она выручила Александра и прикрыла его перед Данилевским. Возможно, слухи дошли и до Алексея?—Ксень! —ее окликнула Виктория, и за спиной послышался торопливый стук каблучков. —Ксень, ты уже вернулась? Нам с тобой сегодня нужно… —Ксения обернулась, и Виктория замолчала. Она
— Это длинный и печальный рассказ, — начала Мышь, но на слове рассказ она закашлялась и издала какие-то нечленораздельные звуки, которые Алисе показались похожими на слово «хвост».—Как это, не твоя дочь?! —переспросил Алексей.—Малена— моя племянница, дочка брата.—Но она живет с тобой и твоей мамой? Когда мы видели твоего брата в ресторане…—Нет, не его. Я же говорила, что у меня два брата и сестра.—Серьезно? Прости, как-то вылетело из головы…—Кирилл и Ира— дети моего отца от второго брака. А Костя— родной брат. Мы близнецы. —Ксения посмотрела на Малену и улыбнулась. —Малышка вся в него.Алексей смутился и опустил взгляд на замок своих рук, который беспардонно взгромоздил на обеденный стол. Не зная всех подробностей, он сложил факты: что брат Ксении не