ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Дауд, наконец, закончил общение со своими воинами. Надо признать, их беседы затянулись, превращаясь в дружескую борьбу, в который каждый норовил проявить свою силу и умения. Предводитель, попрощавшись, стремительным шагом направился в сторону женского зала, где его должна была ждать Роксана. Интересно, дождалась ли? Или, утомившись, вернулась в покои? Если дождалась, он поведет ее на ночную прогулку, заведет за темный угол и овладеет ее ртом, целую со всей своей страстью. Предвкушая скорое удовольствие, Дауд позволили себе улыбнуться. Он пошел еще быстрее, но с каждым шагом в его груди стала нарастать тревога – странная, холодная, парализующая. Верный своему чутью, воин весь напрягся, ожидая нападения сзади, сбоку или спереди. Рука его потянулась к кинжалу.
Но он не был готов к тому, что предстало его глазам.
Его прекрасная Роксана, его нежная женщина, лежала на полу, уткнувшись лицом в ковер. Дауд затаил дыхание, приближаясь к ней. В
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯРоксана с трудом подняла налитые свинцом веки. Глаза тут же начали закатываться назад, но женщина заставила себя, ценой невероятных усилий, посмотреть на сидевшую рядом мужскую фигуру. Ощущая приближение конца своей жизни, она хотела попрощаться с Даудом. Сквозь пелену тумана, что застилала ей глаза, Роксана смогла разглядеть лицо любимого. Он был напряжен, губы что-то шептали, а глаза Дауда были полны боли и любви.Молодая женщина попыталась, преодолев паралич языка, сказать мужу что-то ободряющее. И непременно сказать ему, что любит его. Но она не смогла. И все, на что была способна Роксана, послать ему любящий, полный нежности и благодарности, взгляд. Их глаза встретились. Ресницы Дауда затрепетали, а в темных глубинах отобразились мучительные страдания. Он видел мольбу во взгляде любимой – Роксана просила его не отчаиваться и словно целовала его. Дауд моргнул и грустно улыбнулся жене. Та дважды моргнула, а затем, темная волна накрыла ее,
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯДауд еле уловимо нахмурился. Слова Роксаны застали его врасплох. Она сидела напротив него, глядя испуганными глазами на его лицо. Тело жены сотрясалось от дрожи. Дауд подхватил чистое покрывало и бережно накинул его на плечи Роксаны. Когда его рука коснулась ее локтя, женщина вздрогнула и чуть отодвинулась. Одно простое действие, но сколько печали оно вызвало в груди мужчины.- Я твой муж, Роксана, - максимально ровным голосом ответил воин, с болью в сердце, отмечая, что молодая женщина продолжает испуганно смотреть на него.- Муж? – повторила Роксана, глядя на Дауда так, будто увидела его впервые.- Муж, - не сводя с жены глаз, отозвался воин.Его жена потеряла память…Видимо, сихр (колдовство) было столь сильным, что оставило такой побочный эффект. И не мудрено – Роксана находилась на грани смерти, и только Милость Господа спасла ее от неминуемой гибели. Но т
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯРоксана проснулась среди ночи, охваченная тревогой. Она перевернулась на бок и тут же уткнулась носом в твердое мужское плечо. Лежащий рядом Дауд уже не спал. Он ждал, что последует за пробуждением Роксаны. Она села в кровати, ее тело покрылось мелкой дрожью. Глядя перед собой, в темноту, молодая женщина прошептала:- Ты не спишь?- Нет, - хрипловатым голосом отозвался мужчина, глядя в спину Роксаны – ее силуэт в почти кромешной тьме был еле различим, но то, что видел Дауд, было достаточно, чтобы испытать прилив желания.- Я тут подумала, - молодая женщина полуобернулась – и теперь мужчина не без удовольствия лицезрел ее утонченный профиль.- О чем? – Дауд сдержал свой порыв, сжимая руку в кулак, ту самую руку, которую он хотел протянуть, чтобы коснуться жены.- У нас есть дети? Может быть, вы их спрятали от меня, боясь, что они помешают, или того, то я не в себе? Обещаю – я не наврежу им, я
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯОна покраснела от признания Юсуфа – все же, он был мужчиной, к тому же, очень красивым. Ощутив смятение в груди, Роксана опустила взгляд. А когда осмелилась поднять его, то встретилась глазами с глазами мужа.Он, чуть нахмуренный, почти приблизился к ним. На нем был не самая новая туника, местами влажная от пота, и шальвары. Его лицо – лицо зрелого мужчины, обветренное, загорелое, отмеченное шрамами и сеткой морщинок около глаз, резко контрастировало с молодым, чистым лицом Юсуфа.Предводитель поздоровался, отмечая про себя, как красива его жена – укутанная в серо-голубое покрывало, она была похожа на весенний цветок. Как бы он хотел приникнуть к ней и вдохнуть сладкий, столь желанный аромат!- Здесь не самое лучшее место для прогулок, - сверкнув глазами, произнес Дауд, вспоминая, какие взгляды бросал на Роксану стоявший неподалеку Юсуф. Молодая женщина тут же вся сжалась от строгого голоса мужа и уже по
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯДауд сосредоточенным взором прошелся по разложенному на покрывале оружию: здесь было несколько кинжалов, четыре сабли – отличавшиеся друг от друга разным изгибом клинка, так же несколько колчанов, туго набитых стрелами, два лука и одно копье. Все это пригодится уже завтра – в смертельном бою, в котором сойдется армия Дауда и врага.Предводитель с тяжелым сердцем отошел к дальней стороне шатра – именно здесь он провел большую часть дня, совещаясь со своими командирами и обдумывая предстоящую битву. И не только. Дауд думал о Роксане. В тот миг, когда мужчина увидел ее, беззаботно смеющуюся рядом с Юсуфом, словно тяжелый камень опустился на сердце воина. И поделать с ним тот ничего не мог. Если раньше Дауд был уверен в любви жены и в том, что она вспомнит о своих чувствах к нему, то теперь, эта надежда стала стремительно таять, оставляя после себя горечь в душе. Сердцу ведь невозможно приказать – кого любить, кого желать.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯСтояла полуденная жара. Пыль от многотысячной армии поднималась вверх и двигалась подобно песчаной бури уже несколько дней. Войско Дауда уверенно продвигалось через безжизненную пустыню. Колодцы, которые они находили по дороге, оказались с соленой водой. Запасы пресной воды оставалось на три дня. Кони уже не пили два дня, завтра они начнут падать, изможденные и близкие к смерти от обезвоживания. Необходимо было добраться до источника пресной воды. Либо делиться водой с животными, но тогда ее не останется совсем.Сотни верблюдов были уже съедены. Проводники через пустыню не могли дать внятного ответа, где взять воду. Воины сохраняли боевой дух несмотря на возникшие трудности. Из походной еды им полагался один кусок верблюжатины и один финик.Наступила ночь. Дауд в очередной раз собрал своих военачальников, советуясь с ними. Необходимо было решать – сделать крюк, добравшись до ближайшей воды и потерять один-два дня, либо рискнуть и идт
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯДве армии выстроились напротив друг друга.Многобожники, видя войско Дауда, воспряло духом, ведь их преимущество было очевидным. Напрасно их стращали, пугая несокрушимостью противника. Их оружие, их грозные колесницы еще ни разу не покорились никому, и всегда одерживали уверенную победу. Шесть царей объединились под общим знаменем, привели лучших воинов, чтобы сохранить память предков и сохранить от разрушений своих идолов. Они отказались принять ислам или выплачивать джизью, выбирая поклонения идолам и обряды жертвоприношения, среди которых, нередко, были дети и женщины. Каждый из царей, как того требовал обычай, принес в жертву свое самое любимое дитя, закрепив союз кровью. Они верили, что эти жертвы будут приняты. Ведь, отдавая богам самое ценное, цари ждали от них того же.Раздался крик ораторов, взывающих к боевому духу многобожников, обещая им награды, трофеи и довольство божеств.Мусульмане спокойно совершили два намаза. Тепе
ГЛАВА СОРОКОВАЯРоксана каждую свободную минуту проводила, стоя у крепостных стен города. Вглядываясь в горизонт, она с замирающим сердцем ждала возвращение мужа. Ее сердце, полное тревоги и надежды, каждый раз сжималось, когда глазам женщины казалось что-то вдали, похожее на караван. Но это была иллюзия – мучительная, сама по себе возникающая. Впереди не было ничего, кроме скал, песка и неба.Все эти дни Роксана почти ни с кем не общалась – ни с Аминой, ни с Айсель, ни уж, тем более, с Юсуфом, который теперь держался по отношению к красавице на почтительном расстоянии –стоило ему только один раз взглянуть на ее красивое, но такое строгое лицо, что молодой мужчина уяснил для себя – его присутствии рядом с ней было нежелательно.Молодой женщине хотелось быть одной. Она не желала тратить свое время на что-либо, кроме молитв о муже. Она ждала его, томясь от переживаний и любви к нему. Ее душа рвалась наружу, подобно пойманной птице, птице, т