- Марина, вы не представляете, как я рад, что вы живы-здоровы, - причитал Борис Александрович, нависая надо мной на рабочем месте. – Вы так внезапно пропали, я уж не знал, что думать!
- Да как-то это странно все было, - пробормотала я в ответ, надеясь лишь на то, что шеф поскорее уйдет.
Как оказалось, начальник ничегошеньки не помнил о том, что произошло после того, как я тогда в отеле ушла в ванную. Придя в сознание уже утром, в пустом номере с выбитым окном, мужчина сразу же вызвал полицию, но ничего разузнать обо мне так и не удалось.
Собственно, благодаря этой его амнезии Борис Александрович довольно легко поверил мне, когда я сказала, что тоже ничегошеньки не помню, а очнулась только сегодня утром под кустами посреди одного из спальных районов. И, конечно же, первым делом поспешила домой, привести себя в порядок и поесть, а после немедленно направилась на работу. Где, уже выслушав историю шефа, дожидалась полиции, и сама рассказав свою байку о провале
Наверное, это прозвучит странно, но Сланцер стал неотъемлемой частью моей жизни. Следующие три недели были для меня настоящим волшебством! Каждый вечер после работы я спешила домой, потому что знала: ночью меня будет ждать он. Иногда мы проводили в постели каждую минуту до рассвета, наслаждаясь телами друг друга, и засыпая в теплых объятиях. А иногда полночи лазили по городу, исследуя парки, огороды спальных районов и заброшенные здания. Где у нас, конечно же, был яркий секс! Несколько раз нас даже едва не застукали, но пронесло. И это только добавляло адреналина!К тому же, из-за того, что у меня постоянно были дела, мне удавалось улизнуть с работы от начальника и сотрудника. Поэтому я была вдвойне счастлива!…Вот только взглянув на календарь, я неожиданно остолбенела, ощущая покрывший кожу холодный пот: задержка. Но ведь… ведь эти дни не обязательно должны наступать день-вдень! Иногда такое случается, правда?Чтобы успокоить себя, я купила тест.
Моя палата скорее напоминала камеру. И, наверное, больше была именно камерой, нежели палатой. Камерой психлечебницы строгого режима, где содержались опасные для общества психи, которых лишь очевидное безумие спасло от настоящей тюрьмы.Девять месяцев назад я очнулась посреди парка, совершенно голая, перемазанная кровью и завернутая в плед. А когда вышла на поиск людей, то и глазом моргнуть не успела, как оказалась в полиции. Причем не в качестве жертвы.Бориса Александровича и Гену нашли в бане, мертвыми, со вспоротыми животами и без органов. Поскольку же имелось немало свидетелей того, как я вошла вместе с ними в парилку, их убийство приписали мне. Впав в истерику, я рассказала им о Сланцере… и, в результате, оказалась в дурдоме. В то время как громкое дело привлекло к себе внимание прессы и получило огласку на всю страну.«Ой, я просто в шоке от всего этого, никогда бы не подумала! – причитала мама, всхлипывая на камеру. – Мы ведь восп
Старая деревянная дверь приоткрылась совсем немного, но этой щелочки было вполне достаточно, чтобы разглядеть скрытую за ней комнату. Темную, пыльную, освещенную лишь ярким лунным светом, который пробивался сквозь грязное окно с не завешанными, побитыми временем темно-серыми шторами. И в этом свете отчетливо была видна большая, старая кровать, громкий скрип которой звучал наравне с возбужденными женскими стонами.Стройное, все еще упругое и красивое тело уже не юной женщины блаженно вздрагивало от прикосновений длинных, гибких щупалец, которые возбуждающе касались ее кожи, поглаживали, ласкали, сжимали. Ее тонкие руки упирались в крепкую, мускулистую бледную мужскую грудь. А бедра двигались в безумном, резком ритме, раз за разом поднимаясь и опускаясь на мужской член, скользивший внутри нее! Черные волосы до лопаток растрепались и, взмокнув от пота, налипли на спину тонкой паутиной.Когда ее тело сотряслось от судороги оргазма, женщина прижалась грудью к телу лежавшего
Я прекрасно видела, что Павел Петрович – наш преподаватель экономики, а по совместительству декан факультета, – засматривается на меня чуть ли не с первой лекции семестра, в котором он начал читать у нас. Так что для меня не стало сюрпризом, когда он попросил меня задержаться после пар.Что меня по-настоящему удивило… он не стал сразу ставить меня раком, и даже не отвел для этого в свой кабинет.– Ксюш, а ты знаешь, что очень красивая? – тихо проговорил привлекательный сорокалетний мужчина, поднявшись из-за преподавательского стола. И, глядя мне в глаза, приблизился ко мне, не оставляя иного выбора, кроме как прижаться спиной к доске, исписанной белым мелом.Только сейчас я обратила внимание на цвет его глаз: серо-голубые, спокойные, и в то же время больше напоминающие тихий омут.– Слушай, я не умею заходить издалека, – вздохнул декан, коснувшись моего плеча подушечками пальцев. – Потому скажу прямо: давай
Очень скоро Павел Петрович (а в моменты неформального общения – просто Паша) позвал меня на второе свидание, в боулинг. Этот поход – точно так же, как и первый, – закончился лишь поцелуем и такси. Единственная весомая разница заключалась в том, что в этот раз дядя Боря не драл меня полночи: свое я уже «отработала» на ближайший месяц.И вот, неделю спустя, Паша позвал меня на третье свидание, а я всерьез задумалась: неужели мой декан был настолько верным приверженцем секты «секса на третьем свидании», что оно распространялось даже на такую, как я? Девицу, которую в перерывах между этими нашими свиданиями трахнули раз семь, причем совершенно разные парни? Даже не знаю, умиляться мне с такого благородства, или горько посмеяться?Мы встретились, как и обычно, в девять – после того, как я закончила на работе. И на этот раз Паша в самом деле меня удивил! Потому что местом, в которое он меня повел в первую очередь, оказался мага
Я пробыла у декана дома до самого утра. За это время он еще несколько раз брал меня, но более спокойно – вероятно, выплеснув всю энергию в безумный секс после некоторого воздержания, после он стремился просто получить «малую дозу». И лишь наваливался на меня в постели, подминая под себя да трахая по-быстрому. Ну, а на утро просто выставил, едва дав одеться в старые джинсы и футболку, лежавшие в пакете – как ни крути, ехать в метро было куда удобнее в такой одежде. Платье с туфлями я тоже взяла с собой, разумеется. Несмотря на грязную историю этих вещей в моей жизни, они мне нравились.Следующие дни декан никак не напоминал мне о своем существовании как мужчины. Мы с ним, конечно же, пересекались на парах! Вот только он совершенно не выказывал ни своих желаний в мой адрес, ни того, что между нами что-то было.Неужели забил на эти наши «отношения без обязательств» и решил просто плюнуть на меня? Звучало слишком хорошо, чтобы быть правд
Для меня все это казалось невероятным, до Лёня в самом деле не стал приставать ко мне, и уж тем более – требовать секса, в том числе и как плату за то, что «отбил» меня тогда у компашки Стаса. И отнюдь не потому, что не предоставлялось возможности! Мы с ним продолжали видеться, причем почти каждый день. Иногда по несколько раз в день. А иногда и подолгу засиживались вдвоем то на подоконнике лестничной клетки, то в библиотеке, а пару раз даже ходили вместе перекусить в студенческой столовой. Для меня такое отношение мужчины было настолько непривычно, что в происходящее никак не удавалось поверить, так что я то и дело искала подвоха. Но пока что не находила.Интересно, а может от просто гей?Хотя нет, определенно нет. Я понимала, что нравлюсь ему как женщина. Вот только при этом он ничего у меня не то, что не требовал, а даже не просил. Просто старался быть рядом как можно чаще, и помогал мне иногда улыбаться.Помахав Лёне на прощание, я соскочил
Шла уже третья неделя с тех пор, как декан исчез. И как полиция ни старалась, не удавалось найти даже его призрачного следа. Наверное, я бы просто сошла с ума, если бы рядом не было Лёни. Нет, конечно, я не рассказала ему о том, что произошло в деканате! Почему-то именно ему мне не хотелось говорить того, что Паша злобно отодрал, фактически изнасиловал меня. Пускай Лёня был прекрасно осведомлен о том, какой жизнью я жила… по крайней мере, после поступления – студенты из общаги об этом позаботились. Но мне все равно не хотелось, чтоб он знал.Кстати, что примечательно, за минувшие после того дни меня брали всего три раза, когда Лёни не оказывалось рядом, а мимо проходили парни, которым хотелось поразвлечься. И что хуже всего, когда я пыталась вырваться, то поняла, что мои жалкие попытки сопротивления только сильнее заводят их! Эти ублюдки чуяли страх, за версту. И когда от меня засмердело оным, они как будто сошли с ума! Их заводила сама мысль того, чтобы совершит