Шла уже третья неделя с тех пор, как декан исчез. И как полиция ни старалась, не удавалось найти даже его призрачного следа. Наверное, я бы просто сошла с ума, если бы рядом не было Лёни. Нет, конечно, я не рассказала ему о том, что произошло в деканате! Почему-то именно ему мне не хотелось говорить того, что Паша злобно отодрал, фактически изнасиловал меня. Пускай Лёня был прекрасно осведомлен о том, какой жизнью я жила… по крайней мере, после поступления – студенты из общаги об этом позаботились. Но мне все равно не хотелось, чтоб он знал.
Кстати, что примечательно, за минувшие после того дни меня брали всего три раза, когда Лёни не оказывалось рядом, а мимо проходили парни, которым хотелось поразвлечься. И что хуже всего, когда я пыталась вырваться, то поняла, что мои жалкие попытки сопротивления только сильнее заводят их! Эти ублюдки чуяли страх, за версту. И когда от меня засмердело оным, они как будто сошли с ума! Их заводила сама мысль того, чтобы совершит
Мы с Лёней просидели в нашем маленьком уютном убежище до самого утра, слушая дождь, начавшийся снаружи в третьем часу ночи. И за это время занимались сексом… нет, любовью, еще пять раз. Да, бывшие девственники в самом деле неутолимы! Собственно, следующие дни это только доказали!После того, как мы, наконец, выбрались тихонько из подсобки, (когда утром преподаватели открыли ее, чтобы взять инвентарь для пар), то поспешили в общагу, держась за руки. Только ради того, чтобы переодеться, принять душ, позавтракать чем попало и взять конспекты, необходимые для сегодняшних занятий. Что было действительно приятно, Лёня буквально на каждом перерыве вылавливал меня, чтобы обнять, поцеловать, просто подержать за руку. В его глазах было столько нежности, преданности и заботы, что все происходящее казалось просто волшебной сказкой! И в этой сказке я даже почти забыла о том выводе, который мы сделали, прочитав документы.Но я подумала, что могу позволить себе ненадолго остав
Проснувшись в комнате дешевого отеля, я дрожала от страха и убеждала себя, что мне просто приснился страшный сон. Но стоило залезть в сеть с планшета Лёни, едва парень отвернулся, и надежда на это рассыпалась в мгновение ока.Новостные сайты, соцсети... весь интернет гудел о зверском убийстве «золотого мальчика» и его друзей. А кое-где просочились даже смачные фотографии с места происшествия.Единственной для меня хорошей новостью было то, что о моей причастности к этому никто не знал. Похоже, Стас с друзьями просто никому не сообщали о своем намерении выловить меня вечерком в парке и вместе изнасиловать. И, как я вижу, свидетелей этой кровавой бани тоже не было.Кроме одного: Лёни.Интересно, он уже сделал несколько звонков на этот счет? И если нет, то как собирается действовать?– Попей, – вздрогнув, услышала я. И, подняв взгляд, увидела Лёню, который протягивал мне дымящуюся чашку душистого травяного чая.– С
Я убежала. Несколько первых секунд просто смотрела на Лёню, ворвавшегося в номер. А после вскочила с кровати и выпрыгнула в окно, не думая о том, что это – четвертый этаж! Без страха или желания покончить с собой – просто нечто внутри меня на подсознательном уровне знало, что все будет в порядке, что я могу это сделать. И, как ни странно, я в самом деле успешно приземлилась на асфальт, словно спрыгнула не с четвертого этажа, а всего лишь с полуметрового помоста!Моих родителей там уже, конечно же, не было. Лишь пустая безлюдная ночная улочка, по которой я, что есть духу, побежала, не разбирая дороги.Вся моя жизнь… Она была просто каким-то нелепым спектаклем, в котором я играла роль человека. Интересно, а не лучше ли мне закончить все сейчас, на финале этого спектакля… нет, фарса? Просто взять и умереть до того, как моя жалкая человеческая маска слетит до конца? До того, как я увижу глаза Лёни в тот момент, когда он отречется от меня. Ведь&hel
Глядя на себя в зеркало, я понимаю, что была музой для Андрея Алексина, когда он писал песню «Страшная»!Да, именно это я повторяю раз за разом, чтобы люди поняли, насколько я самокритична, а после – похвалили мою внешность и сказали мне, как я ошибаюсь и какая на самом деле красавица.Проверенный ход, который обычно работает!Именно с таким настроем я собиралась на интервью к московскому супер-повару, Ивану Пельменному. Этот шеф был настолько крут, что в свои неполные тридцать сколотил целую ресторанную империю, и теперь являлся одним из самых богатых людей Москвы, да и вообще всей России.Естественно, кого-то вроде меня просто так к такому человеку и на порог бы не пустили, но судьба решила предоставить мне неплохой шанс. Моя подруга Катя какой-то магией сумела добиться, чтоб настолько крутой бизнесмен дал интервью для студенческой газетенки, обычно используемой ее однокурсниками в туалете вместо вечно отсутствующих там рулонов бумаги.
Я проклинала Катю весь следующий день, пока сидела на парах. И даже после них, когда пошла на работу в магазин «Все по 39 рублей», расположившийся в дебрях Бутово, где подрабатывала после занятий. Конечно, эта светлая эльфийка восьмидесятого уровня, получив свой диктофон с интервью, была вне себя от счастья, и сразу же принялась расшифровывать запись. Я же пребывала в состоянии глубокого шока и просто радовалась тому, что по дороге домой ко мне больше не приставали бомжи, и коктейли Молотова с вертолета никто мне в рожу не швырял.К счастью, день прошел вполне адекватно… если, конечно, не считать пристарелого профессора Родиона Хосеровича, который не двузначно намекнул, что поставит мне за свой экзамен «Отлично», если я «зайду к нему вечерком на консультацию». Да-да, будь он немного посимпатичнее, и я бы еще подумала. Но, увы, у нас на факультете имелся всего один преподаватель, который был молод и хорош собой… и, увы, от него
Да, безусловно, это было от него! Кто ж еще мог прислать мне кило черной икры, бутылку шампанского «Кристалл» и огромную кулинарную книгу экзотических блюд, инкрустированную золотом?– Ухтышки! Ну, поздравляю, Аня! Отхватила ты себе мужика! – хихикнула Катя, засунув палец в черную икру, после чего принялась смаковать деликатесом.– Ничего я себе не отхватывала, – буркнула я.– Ой, да ладно!– Между прочим, он прямым текстом сказал, что я ему не интересна! – всхлипнула я, направив на соседку по квартире свой фирменный жалостливо-провинциальный взгляд.– Ох, зая ты моя, – сочувственно вздохнула Катя, обнимая меня и… мне показалось, или она сейчас облапала мой зад?! – Тогда тебя нужно немного развеять. Все, решено! Идем в ночной клуб! – с задором сообщила девушка и, не спрашивая, потащила меня переодеваться.Когда мы переступили порог ближайшего ночного клуба,
Мне стало страшно. Это, получается, что, Ваня – тот редкий вид мужиков, которых не тешит мысль быть первопроходцем? Такие разве бывает?! Я думала, что наоборот смогу выручить за свою девственность кругленькую сумму! Блин, да что за фигня?!– Как такое вообще может быть?! – не унимался Иван Пельменный. – Тебе же уже почти двадцать два года! Почему… каким образом ты можешь все еще быть девственницей? Да еще и на диете?– Я ждала тебя одного! – отчаянно, самоотверженно выдохнула я, глядя на него с преданностью Хатико. – И ради тебя одного следила за своей фигу…– Да вокруг такой красотки же толпы мужиков должны были виться, да в дорогие рестораны водить!Хо-хо! Парниша, видел бы ты меня год назад…– Ладно, давай действовать последовательно. Сначала мы исправим проблему с твоей девственностью, а после я выбью из тебя всю ту дурь под названием «диета».Что?! То
Мой тихий, безмятежный утренний сон прервали яркие лучи солнца. А еще – огромный пельмень, который Ваня грубо запихнул мне в рот!– Тебе самой решать, съесть его, или держать во рту, – прошептал миллиардер мне на ухо за миг до того, как я поняла, что он как раз заканчивает связывать мои руки галстуком. – Забудь о договоре, Аня. Просто позволь мне доставить тебе удовольствие.Дрожа всем телом толи от возбуждения, то ли от страха случайно сожрать лишние калории, я просто неподвижно лежала и судорожно стонала, пока Ваня входил в мое тело членом, затянутым в плотный белый презерватив, на кончике которого я разглядела портретИосифа Сталина.Это было слишком. Сок пельменя, лежавшего в моем рту, безжалостно искушал. Мне хотелось забыть обо всем на свете, забыть о своей фигуре и диете, и просто прожевать, проглотить его! И проклятье, как же это чувство возбуждало, как будоражило! А каждое движение Вани внутри меня словно подталкивало к грани безу