Больше двух часов мы катались по трассе, обгоняя всех, кого можно на беспредельной скорости, казавшейся мне уже вполне нормальной. Андрей даже уделил тридцать минут моему обучению, периодически хмурясь и недовольно ворча, что с такими темпами кладбища и заполняются молодыми сопляками. Но я не обращала внимания на его комментарии, если только по делу. Старалась ехать правильно, чувствуя спиной огромное мощное тело мужчины, держащего меня за талию, чтобы в любой момент отнять управление. Это он так объяснил свои прикосновения ко мне, вернее, рявкнул, чтобы сомнений не было.
Тяжело было сосредотачиваться, когда он все сильнее прижимал меня к себе. Несколько раз просила об остановках, чтобы порадоваться за обучение и прийти в себя от взвинченного состояния, которое появилось благодаря моему учителю, постоянно задевающему некоторые части моего тела. Даже ласкающему, я бы сказала. Поэтому щеки горели, сердечко колотилось, а тело дрожало.
Решили остановиться у кафе близ дор
Милана Андрей довез меня почти до нашего высокого забора, не доезжая до дома двести метров. Он ничего не сказал о районе, где я живу, только внимательно посмотрел в глаза и буркнул: – Завтра в пять. Потом рванул с места, не дожидаясь моего ответа. А я и не собиралась ничего говорить. На тот момент была возмущена его предложением, но находилась на грани искушения. Медленно побрела домой, с улыбкой на лице. Сняв куртку в гардеробной, прямиком направилась в кабинет к отцу. Он сидел со стаканом виски в своем кресле и что-то писал ручкой на бумаге. Никогда не любила эту комнату. Неприятное темное помещение с громоздкой мебелью темной расцветки: шкаф во всю стену, старинный красный стол, стул и кожаный диванчик черного цвета, а на стенах развешаны множество чучел диких животных. Мерзость. Так и хочется сразу сморщиться, и убежать. – Нужно стучать, – злобно выдал отец. – И тебе добрый вечер. Что с мамой? Почему
Милана Почти всю ночь не спала, думая о предстоящем разговоре с мамой, или хотя бы с персоналом, если, как они заявляют, ей плохо, и она вновь откажется со мной говорить. А что думать, когда уже год не дают услышать ее голос, или увидеть со стороны? Неужели все хуже и хуже? Совсем нет надежды? Почему так несправедливо? Понимаю, что возможен ужасный итог, но мне страшно даже вслух произнести эту фразу. До такой степени боязно, что начинает трясти лишь от вероятности такого исхода. Проснусь, а у меня больше нет любимого родного и единственного человека, которому я дорога. Кровь леденеет в жилах от мысли, что я останусь без нее. Приняв душ и спустившись в столовую, увидела отца, сидящего за столом, а рядом с кружкой лежала телефонная трубка. Отлично. Помнит. Сергей Сергеевич с досадой посмотрел на меня и произнес: – Значит так. Ричард Булл сам тебе сейчас перезвонит, и вкратце обрисует ситуацию с Зинаидой. Но предупр
Поднимаясь на лифте, смотрела куда угодно только не на Айсберга. И, правда, что на него смотреть? Наглого и напряженного. А лифт, само собой, очень интересен: светленький, новенький, но уже расписанный напоминаниями о тех, кто живет в этом доме, сопровождающимися очень впечатляющими рисунки со всеми интимными подробностями. Раздался резкий скрежет, и через секунду лифт открылся на восьмом этаже. Стояла и не двигалась, и Айсберг тоже. Чувствовала прожигающий взгляд, но уперто не смотрела в его сторону. Мужчина сделал шаг, и, почти нежно ухватив меня за подбородок, спокойно произнес: – Передумала? «Да!» – Нет, – выдохнула и, замявшись, решила уточнить некоторые вопросы: – Только… – Что? – сурово уточнил он. – Ничего, – рявкнула в ответ. «Грубиян!» – Отлично, тогда пошли, – сказал Айсберг и, взяв за руку, вывел на этаж. Миновав тяжелую железную дверь, а потом и деревянную, мы оказались в темном по
Счастливая, оплачивала карточкой отца свое свадебное платье, которое мне помогли выбрать Дубинская Анастасия и Финсова Елена. Не знаю, откуда у отца появились деньги, но думаю, Вигорский спонсирует, что очень омрачает покупку, хотя наш выбор просто невероятно шикарен. Изящное белоснежное платье в греческом стиле: легкие струящиеся материалы, оборки, драпировка, несколько слоев ткани на юбке – все бесподобно и нежно. Длина платья достигала пяток, что мне очень понравилось. Как только примерила его, тут же влюбилась. Девочки в один голос произнесли «брать», приговаривая, что я похожа на греческую богиню. Еще прическу в этом стиле, и все… Безумно рада, только бы Захара куда-нибудь спрятать, а моего потерявшегося принца рядом со мной у алтаря поставить. Но, увы, счастья своего я так и не нашла, а Вигорского испарить невозможно. Такие, как он, не стираются, а нагло мешают спокойно жить. Выйдя из элитного салона свадебных платьев, оформив доставку на дом, я приглас
Катались около часа по ровной трассе, не останавливаясь. Айсберг был напряжен и безмолвен, даже ни разу не повернул голову в мою сторону. Без сомнения, зол, отчего гнал как безумный. Я конечно в восторге от скорости, но страх попасть в аварию и лежать трупиком, бил набатом в моей голове. Неужели спокойнее нельзя? А может, у него что-то случилось? И вообще, почему он приехал за мной? Вроде не в его репертуаре, а тут явился собственной персоной на железном коне. Естественно, я не мечтаю, что этот суровый мужчина по мне соскучился и отчаянно жаждал увидеть. Нет, даже и не думаю о таких глупостях, а вот, например, что не захотелось искать женщину для секса, когда вроде есть на какое-то время добрая девчушка, согласившаяся без проблем на легкие отношения, это да. Подумала, и противно стало. Пускай так, нужно смириться. Зачем каждый раз возвращаться к анализу своих смелых и вынужденных поступков? Сама захотела и точно знала, что будет. Так в чем проблема? Айсберг –
Утром проснулась от мелодии сотового телефона. В полудреме посмотрела на часы на столике, отметив время – шесть тридцать. Как рано! Нажала на прием, и услышала мужской голос на английском языке: – Милана Ройф?! Это Ричард Булл. На мгновение потеряла способность говорить, но тут же взяла себя в руки и прохрипела ему в ответ: – Доброе утро! Я очень ждала вашего звонка. – Да, конечно. Простите, что не позвонил раньше. Много работы. Промолчала. Не могу сказать, что понимаю его. Я не понимаю! Ведь знает, что я переживаю. – В общем, на данный момент подозрения не подтвердились, состояние нормализировалось, но Зинаида Витальевна очень слаба. Мы делаем все возможное, чтобы облегчить боль, не травмируя ее психику. – Как она сейчас? – Уже лучше, и как только она придет в норму, попробую переубедить ее, и договориться о вашей встрече. Возможно, в конце месяца. Маленькая надежда поселилась в моем сердце, и я счастливо выдох
Оказавшись в лифте, высвободила свою руку, сняла шлем, и рявкнула: – Нечего меня дергать! – Милана, – предупреждающе прорычал мужчина. Сжала руки в кулаки, и, вызывающе посмотрев на него, выдала: – Ты посмотри на себя. Не спорю, Андрей – подлец. Но ты накинулся на него с такой яростью, что… – Милана, закрой рот и поговорим дома, – почти спокойно процедил Айсберг, убивая взглядом, обещающим скорую расплату. «Закрой рот?! Да с чего это?» – Кстати, а ты зачем меня сюда притащил?! Я не просила! – вновь продолжала, не в силах успокоиться от обиды. Раздался писк, и двери лифта открылись, а я так и не услышала ответа Андрея, только ощутила захват моего запястья сильной рукой, когда он поволок меня в коридор. «Слов нет. Дикий варвар! Кто дал ему право так со мной обращаться?!» Толкалась, пока мы не оказались у его квартиры. Мужчина быстро открыл дверь и невежливо подтолкнул вперед. Окинула себя
Бокал ледяного шампанского дрожал в моей руке. Хотелось запустить его в рядом стоящего Захара, наглым образом намекающего на секс одной нашей знакомой, Ксении. Редко с ней общаюсь, только когда вместе присутствуем на благотворительных мероприятиях и торжествах, куда приглашены богатеи. Не скажу, что она мне нравится, но и негатива или презрения к ней нет. Стерва – в прямом смысле этого слова. Молодая красивая девушка, примерно 23-ех лет, недавно потерявшая старого мужа, от которого родила маленького сына, которого никому не показывает. Скрытна, но иногда посещает некоторые мероприятия. Известно, что муж оставил ей бизнес, но ходят слухи, что она сейчас на грани банкротства из-за его долгов. Естественно, когда «богатая» и молодая женщина осталась одна, ей не дают прохода наглыми предложениями такие неприятные персоны как мой жених и альфонсы, желающие «пособолезновать» девушке. – Ксения, всегда буду рад помочь молодой женщине в столь тяжелом положении.