Как у ведьмы четыре крыла, платье до пола, ой, до пола. Свили гнезда в ее рукавах совы, соколы да перепела. Ай, дурная голова, в волосах листва, и руки красны. Просит беса незрячей луны, чтобы за зимой не было весны.
© Мельница
Я узнала ее, ведьму старую, из той деревни, где мы праздник справляли. И хоть не была она на себя похожа в старых тряпках и дырявой косынке, а сейчас обвешана ожерельями и в сарафане расшитом с платком шелковым на седых волосах, я все равно ее узнала. И сердце глухо забилось, запульсировало в висках.
– Тыыыы! – вскрикнула я и бросилась к ней, но стража сцапала меня сзади за шкирку и потянула вверх. – Ведьма! Ты меня им сдала, да? Ты следила за мной?
– Уймите бесноватую. Царю покорные невесты нужны, а не эта бестолочь сварливая. Молчи. Хорош орать! Рот запечатаю звука не издашь!
Палкой-посохом о землю ударила, и мои стражи н
Зов крови
Ты вышел из голода, из вечного холода,Из горной, железной тьмы.
Я в лесах наберу слова,Я огонь напою вином.
Гделюди не видят, и боги не верят. Тамтот последний в моем племени легко
Там, где древние скалы уходят в туман,
Якрасавиц таких, лебедей,
Яуснула в камере пыток,Гдена стенах тиски и клещи,
Положи меня бережнов высокой траве,
Только не счастлив он. Нет триумфа и радости.Может, и победил он Вия…а вот Ждану проиграл. К берегу пришел. Меч в песоквогнал и на колени стал, голову опустил. Устал…и только одно желание – увидетьее. Хотя бы издалека. – Выполняй обещание, Властибор! Иначе воду твоюя сам высушу! Дай мне ее последний раз увидеть!
Час…он же, как минута, как секунда. Я бегу,ноги в кровь сбила. И все не туда. Сердце то огнем полыхает, то гаснет. НЕ могудорогу найти. А полоска света над деревьями все ярче, все светлее становится.На тон, на два, на три. Веди меня, любимое, веди, пожалуйста.Побыстрее. Не успею. О себе и не думаю, только о нем. Как представлю, что лежиттам. Один. Брошенный. В груди боль разливается сильная, безумная.
Меня оставили совершенно одну в царскиххоромах. После свадебной церемонии я больше не могла находиться в своейсветлице в башне. Теперь я разделяла с царем центральную часть дворца. Все моивещи перенесли сюда…Без сознания, полумертвую от горя. Оставили на постели схолодной повязкой на лбу и с зельем, приготовленным Григориной, на висках изапястьях, с едким запахом, от которого начинало невыносимо тошнить. Приподнялась на локтях, всм
О свадьбе царской трубили во всю, и до менядоносился переливчатый звон и песни дивные, напеваемые народом. Вся улицаусеяна розовыми лепестками одилиска, цветка нежности и невинности. Каждое утро за мной свита приходит царская,горничные девки, мамки. Сопровождают целой толпой, шлейф от платья несут. А мнекажется, голова сейчас отвалится от тяжести кокошника, разукрашенного золотом,увенчанного камнями драгоценными с ряснами у висков
Отступили они. Сами. Даже битва начаться неуспела. Он был готов к ней. Выстроил отряд и ждал, когда красный драконрассечет своими крыльями небосвод, и тогда взметнется он ввысь и сразится сним. Из-за нее…И нет совести, нет чести, ничего нет.Все попрал. От одной мысли, что другой коснется, аспид внутри мечется и костииспепеляет дикой болью.
Лекарка пришла ближе к ночи, вся в черноезавернута, платок, как на чернице, крест на крест закреплен на груди иполностью прячет под собой ее плечи и грудь, из-под платка на лбу повязка,вышитая, виднеется, ворох юбок скрывает ноги. Лицо морщинистое, худое, а глаза– молодые, янтарем отливают, но холодные, змеиные и рот ярко-алый, как увампира. Страшная она. На ведьму похожа, и от одного ее взгляда хочется самойзажмуриться и никогда не см
Не спится, кажется, что гроза надвигается.Воздух душный, как будто плотный, не втягивается, не выдыхается, в груди комомстоит. И мне так хочется ком этот выдернуть, продохнуть, и не могу. Все мысли о нем. Страшно, что обрекла его наэту бойню. Из окна, настежь распахнутого, небо видно. Страшное, покрытоеклубами черных облаков. Их видно на темно-синем небосводе, они, как черный дым,волокутся по небу, и пронизывают их тонкие оранжевые
Заставила себя глаза открыть и губами холоднуючешую целую, а она греется под моими губами и исчезает, обнажая куски кожи,высвобождая из-под зверя человека. Ощущая, как когтистые лапы сжимают мою спинуи впиваются в плоть. Тяжело дыша, отыскивая в огненных безднах свое отражение ивидя, как тонкие зрачки округляются. Позади нас взметнулся столп черных брызг,разлетелся фонтанами в разные стороны, и я, тяжело дыша, больше взгляда от негоне отрывала…а может, это он не давал. Страх смешался с адреналином, и мнестрашно, но остановиться совершенно невозможно. Смотрю в сверкающие огнем глазаи дрожу всем телом, видя, как раздуваются его ноздри, и облик вроде целикомчеловеческий, но то тут, то там пробивается чешуя волнами по
Я бы не поверила своим глазам, если бы неувидела лично, как рассекают волны мощные крылья, огромные и черные, как самапреисподняя. Они разрезали волну, как острые ножи с шипами-лезвиями, и аспид,как гигантская птица, камнем полетел вниз, приближаясь ко мне на бешенойскорости с таким свистом, что он оглушил меня, и я протянула к нему дрожащиеруки, с рыданием выдыхая его имя уже шепотом и чувствуя, как соль растекаетсяпо щекам. Огро