Как у ведьмы четыре крыла, платье до пола, ой, до пола. Свили гнезда в ее рукавах совы, соколы да перепела. Ай, дурная голова, в волосах листва, и руки красны. Просит беса незрячей луны, чтобы за зимой не было весны.
© Мельница
Я узнала ее, ведьму старую, из той деревни, где мы праздник справляли. И хоть не была она на себя похожа в старых тряпках и дырявой косынке, а сейчас обвешана ожерельями и в сарафане расшитом с платком шелковым на седых волосах, я все равно ее узнала. И сердце глухо забилось, запульсировало в висках.
– Тыыыы! – вскрикнула я и бросилась к ней, но стража сцапала меня сзади за шкирку и потянула вверх. – Ведьма! Ты меня им сдала, да? Ты следила за мной?
– Уймите бесноватую. Царю покорные невесты нужны, а не эта бестолочь сварливая. Молчи. Хорош орать! Рот запечатаю звука не издашь!
Палкой-посохом о землю ударила, и мои стражи н
Зов крови
Ты вышел из голода, из вечного холода,Из горной, железной тьмы.
Я в лесах наберу слова,Я огонь напою вином.
Гделюди не видят, и боги не верят. Тамтот последний в моем племени легко
Там, где древние скалы уходят в туман,
Якрасавиц таких, лебедей,
Яуснула в камере пыток,Гдена стенах тиски и клещи,
Положи меня бережнов высокой траве,