Я стянула туфли и бросила на пол. Занятия закончились. Влад, тихонько напевая, чем-то гремел в своём шкафчике. В тренерскую то и дело заглядывали родители, разбирающие своих чад из последней на сегодня вечерней группы.
– Не нравится мне твоё настроение. Хватит киснуть. Жизнь продолжается.Лицо словно свело, только бы не превратить лёгкую улыбку в оскал. Кто бы знал, как мне надоела эта фраза.– Пока! – Я подхватила сумку и пошла к выходу.– До завтра! – крикнул вдогонку Влад.Еще один из тех, кто не знает, что завтра мало чем будет отличаться от сегодня. Накинув капюшон, я вышла на улицу. Вчера выпал снег и тут же растаял. Ночью улицы и дороги покрылись коркой льда. Снег превращался в дождь, дождь опять в снег.Задержавшись на ступеньках дома культуры, я огляделась. На стоянке приветливо моргнул фарами автомобиль. Не было ни дня, чтобы он не встретил меня после работы. Я юркнула в салон, и машина тронулась и покатилась по вЗаславль встретил нас изморозью и колючим ветром. Судя по размерам скрытого под сырой тряпкой прямоугольника, мрамора на вечную память не пожалели. У дома крутились два десятка неопределяемых лиц в новеньких костюмах, с десяток журналистов устанавливали и проверяли аппаратуру. Нам досталась пара фотовспышек и одна блондинистая особа с ногами «от ушей», удлинёнными грандиозными шпильками. Без преувеличения скажу, что я дышала девушке в пупок.– Это ваш друг? – сунула она мне микрофон.– Табличка там, – указал Гош.– Точно. И она никуда не убежит. – Сходить с заданного курса блондинка не собиралась. – Так это ваш друг?Я посмотрела на парня, любой ответ может обидеть.– Послушайте, я ж не императорские тайны выпытываю, – с улыбкой сказала девушка. – Давайте договоримся, одно интервью, и только то, что вы сами захотите сказать, – доброжелательные нотки в её голосе заставили меня закол
– Рассказывайте, – скомандовал Дмитрий сидящей напротив парочке.Они переглянулись. Их общность вызывала злой протест. Так по одному выражению лица, изгибу бровей, движению губ понимают друг друга близкие люди. Гнев оставлял на языке несмываемую горечь и один-единственный вопрос: как же всё так получилось, как из благих намерений вышло черт знает что?– Ну, – поторопил псионник.Гош стал излагать сухим казённым языком факты и события. Приехали, открыли, дали интервью, уехали.Ради этих двоих он сунул голову в петлю, влез на чужую территорию. Пока убитый не вернулся, дело должна вести прокуратура, и только при непосредственной угрозе жизни подозреваемого подключается служба контроля. Парни из убойного отдела и так точили на псионников зубы, мол, грязная работа им, а лавры – специалистам. В чем-то, конечно, были правы, Демону легче выследить блуждающего, чем живого, проще собрать энергетические следы, чем материальные. Он мог это сдела
Утром сильно похолодало. На снежно-белых улицах завывал пробирающий до костей ветер. Дмитрий повернулся к Лене, которая, обхватив себя руками, старалась не дрожать от холода, но покрасневший нос выдавал её с головой. Отопление, как всегда, включат с опозданием, каждый год зима застаёт коммунальщиков врасплох, особенно на исходе осени.Вошедший в кабинет Гош предусмотрительно набросил ей на плечи свитер. Одно очко в его пользу.– Дела у нас неважные, – сразу перешёл к делу псионник. – Оператор отравился из твоего бокала. – Демон передал папку с отчётами помощнику. – Отпечатки пальцев принадлежат Лене и погибшему. Есть ещё несколько фрагментов, но они не пригодны для идентификации. Ты главная подозреваемая. Это плохая новость.– А есть другие? – удивилась девушка.– Есть, – ответил Гош, перелистывая страницы. – Его отравили смесью немиротацина и гаростида один к одному. Теперь у нас это дело сам император
Меня перевели в другой кабинет, велели закрыть шторы и сидеть тихо. В комнате было сумрачно. Телефон лежал на поцарапанной столешнице. Темнота скрывала улыбку. Было немного страшно, но это ничего не меняло.В обстановке напряжённости, угрозе жизни я чувствовала себя лучше, чем когда бы то ни было за последний месяц. Словно всё так, как и должно быть. Я сожалела, что погиб человек, но не несла ответственности за эту смерть. И главное – знала, пока есть опасность, Демон будет рядом. Эту цену мне придётся заплатить, за возможность видеть его каждый день.Дверь распахнулась, и Дмитрий кинул мне пластиковый лоток с быстрозавариваемой лапшой.– Обед.В другой руке он держал электрический чайник.– Стекло вставят только завтра. Перекантуемся пока здесь.– Где Гош? – спросила я, снимая крышку лотка.– На задании. – Настроение Станина было отличным. – Скоро вернётся, не переживай. Специями надо высыпать, &ndas
Тяжёлая железная дверь была декоративно отделана деревом. Дмитрий поймал встревоженный взгляд Лены и ещё раз надавил кнопку звонка. Замок щёлкнул.– Привет, – сказал Гош, – что-то случилось?– Почти. – Демон прошёл в прихожую. – Надо поговорить.Помощник кивнул и тут же помог Алленарии раздеться.Станин не был здесь со дня смерти Алисы. Налёт грусти, запущенности лежал на каждом предмете. Это ощущалось в мелочах: в скопившейся одежде и обуви в коридоре, в посуде на кухне, выстроившейся в аккуратные стопочки, а не пребывавшей в тщательно-продуманном беспорядке. Из комнаты вышел Адаис Петрович в помятом спортивном костюме, так же, как сын, не удивляясь и не задавая вопросов.Снова позвонили в дверь. Все переглянулись, как тайные заговорщики, застигнутые в самый ответственный момент и готовые, как гончие, сорваться с места. Гош пошёл открывать, из коридора послышались невнятные звуки приветствия, пришедший пару раз упомянул Д
Торговые центры работали до поздней ночи. В полседьмого вечера самое время забежать за чем-нибудь: за хлебом, туалетной бумагой и сапогами, без которых завтра на работе показаться стыдно.За те полчаса, что псионники провели в машине, стеклянные двери разъезжались пару-тройку раз, в основном, выпуская продавцов на перекуры.– В семь закончится сеанс, народа будет не протолкнуться, неразбериха и очереди в туалет. – Гош с заднего сиденья указал на афишу сети кинотеатров.– Следующий сеанс через час, – добавил Демон, – я узнавал.Цветные огни реклам отбрасывали на лица мужчин цветные лоскутные блики.– Ты и в самом деле поднимешь ей кад-арт? – не выдержав, хмуро спросил Гош.– Я ещё не сошёл с ума. – Станин покачал головой.– Тогда что мы тут делаем, да ещё и разодетые, как клоуны? – Парень подёргал за сдвинутую на затылок вязаную шапку кислотной расцветки. – Вызывай группу, они з
Начался день с того, что про меня все вспомнили. Стоило выпустить телефон из рук, как он звонил снова. Влад, Варисса, Теська, родители учеников, рабочие, журналисты, невесть каким образом раздобывшие номер, и даже из телефонной компании, напоминая, что пора вносить платёж за следующий месяц.Влад требовал моего возвращения к работе. Тянуть клуб в одиночку не то, что тяжело, а нереально. Что я могла ответить? Очередное «извини» звучало неубедительно. Эта канитель со звонками продолжалась весь день. Адаис Петрович ещё после третьего предложил выключить «пиликалку». Но я таскалась с сотовым, как кошка с мясом, боясь пропустить звонок от Демона, Гоша, дяди Ильи и ещё раз Демона.– Ну, и какие планы? – спросил хозяин, раскатывая пласт теста, - мы затеяли лепить пельмени, благо, к ужину ожидалась большая и голодная мужская компания. – Гош или Дмитрий?Я едва не положила телефон после очередного звонка мимо кармана фартука. Как
Следующий день ничем не отличался от предыдущего. Я начинала лезть со скуки на стены, с тоской вспоминая, как Демон катал меня на машине по всей империи. Если бы к обеду не вернулся Гош, точно сбежала бы.Парень сразу прошёл в свою спальню и сел за компьютер. Прежде, чем постучать, я выждала минут тридцать - всё, на что хватило терпения.– Файлы Эми, – пояснил парень, когда я вошла. – На работе толком не посмотришь. Она всё время туда-сюда ходит, через плечо заглядывает.Если учесть, что я в этот момент как раз заглядывала в монитор через его плечо, реплика получилась двусмысленной.– Могу уйти, если хочешь, – тоскливо сказала я.– Да нет, оставайся.И я осталась. Наблюдать за Гошем было не так интересно, как за Дмитрием. Друг не отличался эмоциональностью, щёлкал мышкой, сосредоточенно читая с экрана.– У Эми родители погибли в автокатастрофе, а с ними единственный родственник, дядя и двоюродный брат. С дв