Торговые центры работали до поздней ночи. В полседьмого вечера самое время забежать за чем-нибудь: за хлебом, туалетной бумагой и сапогами, без которых завтра на работе показаться стыдно.
За те полчаса, что псионники провели в машине, стеклянные двери разъезжались пару-тройку раз, в основном, выпуская продавцов на перекуры.– В семь закончится сеанс, народа будет не протолкнуться, неразбериха и очереди в туалет. – Гош с заднего сиденья указал на афишу сети кинотеатров.– Следующий сеанс через час, – добавил Демон, – я узнавал.Цветные огни реклам отбрасывали на лица мужчин цветные лоскутные блики.– Ты и в самом деле поднимешь ей кад-арт? – не выдержав, хмуро спросил Гош.– Я ещё не сошёл с ума. – Станин покачал головой.– Тогда что мы тут делаем, да ещё и разодетые, как клоуны? – Парень подёргал за сдвинутую на затылок вязаную шапку кислотной расцветки. – Вызывай группу, они зНачался день с того, что про меня все вспомнили. Стоило выпустить телефон из рук, как он звонил снова. Влад, Варисса, Теська, родители учеников, рабочие, журналисты, невесть каким образом раздобывшие номер, и даже из телефонной компании, напоминая, что пора вносить платёж за следующий месяц.Влад требовал моего возвращения к работе. Тянуть клуб в одиночку не то, что тяжело, а нереально. Что я могла ответить? Очередное «извини» звучало неубедительно. Эта канитель со звонками продолжалась весь день. Адаис Петрович ещё после третьего предложил выключить «пиликалку». Но я таскалась с сотовым, как кошка с мясом, боясь пропустить звонок от Демона, Гоша, дяди Ильи и ещё раз Демона.– Ну, и какие планы? – спросил хозяин, раскатывая пласт теста, - мы затеяли лепить пельмени, благо, к ужину ожидалась большая и голодная мужская компания. – Гош или Дмитрий?Я едва не положила телефон после очередного звонка мимо кармана фартука. Как
Следующий день ничем не отличался от предыдущего. Я начинала лезть со скуки на стены, с тоской вспоминая, как Демон катал меня на машине по всей империи. Если бы к обеду не вернулся Гош, точно сбежала бы.Парень сразу прошёл в свою спальню и сел за компьютер. Прежде, чем постучать, я выждала минут тридцать - всё, на что хватило терпения.– Файлы Эми, – пояснил парень, когда я вошла. – На работе толком не посмотришь. Она всё время туда-сюда ходит, через плечо заглядывает.Если учесть, что я в этот момент как раз заглядывала в монитор через его плечо, реплика получилась двусмысленной.– Могу уйти, если хочешь, – тоскливо сказала я.– Да нет, оставайся.И я осталась. Наблюдать за Гошем было не так интересно, как за Дмитрием. Друг не отличался эмоциональностью, щёлкал мышкой, сосредоточенно читая с экрана.– У Эми родители погибли в автокатастрофе, а с ними единственный родственник, дядя и двоюродный брат. С дв
Дмитрий сорвал потрёпанную бумажку с двери. Здесь не было никого с тех пор, как увезли Сергия и Злату. Даже Лена не набралась смелости.В квартире царила разруха, опрокинутые стулья, разбросанные вещи. Тряпки, книги, грязные следы на полу. Он прошёл в кабинет, туда, где всё произошло. Выключенный компьютер стоял на том же месте, клавиатуры, на которой лежала голова Сергия, не было, увезли в лабораторию. Чёрным прямоугольником выделялся монитор, на котором тогда горела надпись.Псионник повернулся к креслу напротив, рядом с которым Злату настигла атака блуждающего. Она упала, кинувшись на помощь к мужу.Что он надеется найти после палисадской бригады? Демон дотронулся до кармана, где лежало несколько фотографий. Он не мог больше сидеть в кабинете, не мог ходить по коридорам службы контроля, вглядываясь в лица, и гадать, кто окажется тем самым. Станин встряхнулся и попытался представить, как всё произошло.Первым призрак атаковал Артахова. Сколько у того было? Неск
Дверь открыла Варисса. Бабка оглядела поздних посетителей, почему-то при этом крепко сжимая в руках швабру.– Ты чего ей наговорил? – спросил Демон, когда пожилая женщина подцепила этой самой шваброй ручку двери Лениной комнаты. Гош развёл руками.– Можете убедиться, – бабка, сощурилась, и посмотрела на мужчин, – всё в полном порядке, ни клочка бумажки не пропало. А если этот, – она чуть не ткнула в лицо Гошу деревяшкой, – снова угрожать начнёт, уж я на него управу найду, будьте спокойны. А не найду, так снова по голове шваркну.– Стоп. – Станин выдернул у Вариссы оружие. – Он вам благодарность вынесет. От лица службы контроля.– Хм, – бабка задумалась. – Спасибо, но не надо нам благодарностей. Жили без них и дальше проживём.Специалист зашёл в комнату и, впустив Гоша и Лену, прикрыл дверь, оставив возмущённую старуху по ту сторону. На первый взгляд, ничего не изменилось, несобранн
У матери Эилозы было усталое, с выступающими скулами лицо. Халат в цветочек болтался на худом теле, глубоко запавшие, чёрные, как у дочери, глаза перебегали с моего лица на лицо Гоша. Руками она поправляла выбившиеся из причёски пряди, едва ли осознавая, что делает.– Здравствуйте. – Я растянула губы в улыбке.– Здрав… – В глубине квартиры что-то с грохотом упало.– Татька! – раздался мужской бас, женщина вздрогнула и испуганно сжалась.– Если вам что-то подписать, давайте, я подпишу, – торопливо зашептала она, прозрачный, словно стекло, кад-арт качнулся вперёд.– Нет, мы по поводу Эилозы, – сказал Гош.– Татька! – заорали снова.Женщина побледнела и прижала руку к горлу.– Эилоза умерла. Уходите.– Знаю. Она пришла ко мне после. – Женщина дёрнулась, словно я её ударила. – Понимаете, она исчезла, – торопливо заговорила я. – Н
Меня разбудили ночью, выдернули из сна, в котором я бегала по дому с обоями в цветочек и открывала все двери. Одну за одной, пока не нашла кабинет бабушки. Я не могла остановиться, хотя уже знала, что там увижу. И кого.Не люблю такие пробуждения. Если новость не может подождать до утра, значит, это плохая новость.– Тсс. – Псионник прижал палец к губам и прошептал: – Одевайся.Я подняла голову с дивана и заморгала, стараясь что-то рассмотреть в темноте.– Куда? Зачем?– В Тойскую обитель. Демон отдал распоряжение: ни при каких обстоятельствах не оставлять тебя одну.– А как же? – Я кивнула на закрытую дверь спальни Адаиса Петровича.– Ему в столицу надо. – Гош выпрямился. – Давай быстрее, раньше выйдем – раньше вернёмся.Темнота вечерняя и утренняя отличаются друг от друга. Первая опускается на землю тяжёлым непроницаемым покрывалом, основательно и неотступно. Вторая тонкая и н
Потёртая крышка слезла с коробки крайне неохотно. Тайнику не больше года, иначе в нашем климате она бы совсем заржавела и облезла. Внутри что-то громыхнуло, так пара-тройка фасолин перекатывается в пустом эмалированном тазу.Мы заглянули в потускневшее от времени нутро. Порфийя в очередной раз всхлипнула, настоятельница прищурилась и выпрямилась. В коробке лежала кость. Я не биолог, не медик, не археолог, но эта вытянутая штука очень напоминала то, что остаётся от куриной ножки после обеда.– Это даже не осквернение, – сказал Гош, – это нарушение целостности объекта.– Отдай! – Монашка стала подниматься.– Вы знали, что призрак здесь? Знали и молчали? – Парень посмотрел на настоятельницу. – Работы брошены, материалы гниют, ни одного человека поблизости. – Он обвёл рукой округу.– Мы живём в мире со всеми божьими созданиями. – Пафос фразы был испорчен очередным то ли смехом, то ли воем. –
Дмитрий обернулся и наткнулся на полный недоверчивого удивления взгляд Лены. «Привет, девочка, – мысленно поздоровался он. – Смотри, смотри, иногда я могу быть таким и не собираюсь каждый раз извиняться».– Демон, – позвал Гош.– Автомобиль. – Станин указал топором за дом.Немисов выбрал именно этот момент, чтобы попытаться вырваться, вены на шее вздулись, и он, взмахнув руками, оттолкнулся от деревянного чурбака.– Тихо. – Специалист положил лезвие на затылок, возвращая Александра в исходное положение. – Ещё раз, где ты был в субботу вечером с восемнадцати тридцати до девятнадцати тридцати?– Где-где? Дома! – крикнул парень. – Уберите его от меня!– Уберём, – пообещал Гош, сворачивая за угол, там за воротами, стоял громоздкий серебристый внедорожник.Парень нагнулся к капоту и внимательно осмотрел гладкую поверхность.– Кто может это подтверд