События завертелись, словно на карусели. Охранники, никого в квартире не нашедшие, получили строгий выговор от прибывших работников имперского корпуса, были грубо отстранены от расследования и понижены в статусе от участников до свидетелей. Следующими подъехали пси-специалисты, которые точно так же поступили с самими операми.
К дележу власти Дмитрий остался равнодушен, состояние девушки волновало его куда больше. Чтобы хоть что-то сделать, он перенёс её на диван, стоящий в подсобном помещении, Лена к перемещению в пространстве осталась равнодушна, не откликалась и не реагировала на лёгкое обрызгивание водой (идея Андроса). Приехавшим медикам оставалось лишь констатировать смерть потерпевшей, и поэтому они безотлагательно занялись её внучкой. Диагноз «шок» Демон мог поставить и сам. Врач ловко сделал укол, девушка, среагировавшая скорее на боль от иглы, чем на лекарство, оглядела всех мутными глазами и отключилась.Осмотр места преступления и допрос свидетелей зЯ бежала под холодными струями дождя. Недоуменные взгляды людей, прячущихся от непогоды под зонтами, упирались мне в спину, словно подталкивая, заставляя спешить ещё больше.Убежать, как можно дальше, уйти, пока он меня не хватился. Мой взгляд скользил по улице в поисках высокой фигуры. Людей в столице много, и все всегда куда-то спешат в этот ранний час.За спиной осталось квартала четыре, прежде чем я смогла остановиться. Не люблю Заславль, большой город, и люди в нем, нет, не плохие, скорее, равнодушные. Как бабушка здесь живёт? Воспоминание резануло по ещё не закрывшейся ране. Жила. Надо привыкать говорить в прошедшем времени.Что я натворила? Мы натворили.Бессмысленно задавать вопросы, на которые некому отвечать.Надо забыть. Запереть навсегда память о прошлой ночи. Я подняла руки к горячим, несмотря на ледяные капли, щекам. От воспоминаний по телу прошла дрожь. У меня нет права ни на что – ни на любовь, ни на жалость.Дождь смешивался со сл
– Бабушка никогда не поступила бы так со мной. Слышите, – в отчаянии, боясь хоть на мгновенье поверить его разумным, гладким объяснениям, я повысила голос.– Нирра оставила записку. Написала от руки, – привёл он последний довод. – Одна строчка. Вернее цитата: «Нет власти большей, чем мы даём над собой сами». Знакомо?На заре становления империи и развитии пси-науки было такое направление, как «изволичность». Его приверженцы считали, что власть блуждающих над живыми основана на слабоволии людей. То есть призрак атакует, только если ты позволяешь. Самовнушение – великая вещь, по историческим данным, «изволисты» шли на всё, чтобы подтвердить теорию. Они убивали, а потом с улыбкой выходили на суд мёртвых. И умирали с этой фразой на устах: «Нет власти большей, чем мы даём над собой сами». Блуждающему нет никакого дела до человеческих убеждений, религий, научных теорий и даже настроения.Я н
Дмитрий злился. Всё было не так. Сначала он полдня убил, слоняясь по коридорам имперской службы контроля, выбивая разрешение на просмотр дел по закрытой категории, тех, что не успела показать Нирра. Добился. Но с такими ограничениями, что непонятно, будет ли от всего этого толк. Личности жертв, блуждающих и других фигурантов останутся засекреченными, как и любые обстоятельства, позволяющие сделать на этот счёт предположения. Разрешён доступ только к технической составляющей. Выглядеть будет это примерно так: призрак «х» атаковал жертву «у» в «б» часов «а» минут в городе «n». Как не заскрипеть зубами от злости?В дополнение, вернувшись домой, он обнаружил, что Лена уехала. Зато вернулась мать. Радости, подобающей прилежному сыну, он не выказал, за что тут же был наказан спектаклем под названием «любящая мать и неблагодарный сын». Об Алленарии Галилианна ничего не знала, по её словам, у себя дома она никаких
Второе дело было схожим и одновременно разительно отличалось. Блуждающий (объект №1) стал нападать на людей не сразу, а спустя тринадцать лет после своей безвременной кончины, а именно, убийства. Убийцей объекта №1 был псионник (объект №2), но сделал он это в порядке самозащиты и был оправдан.Призрак привязали, привязка действовала до дня смерти специалиста. Дальше тот же сценарий, что и в первом деле. Жертв было меньше (объекты №6-15), блуждающего остановили. Выкопали то, что осталось от мертвеца, сожгли, пепел поместили в контейнер и определили в спецхранилище в Инатарских горах, там, где раньше было старое кладбище. Единственное на сегодняшний день место для заключения призраков, если так уместно говорить об умерших. Ни у кого не хватит сил на атаку из глубины старых гор.Для Алленарии это могло бы стать выходом из ситуации. Но нужно со стопроцентной вероятностью доказать, что блуждающий опасен в массовых масштабах. Иначе в хранилище давно бы уже не осталось места, так
Я не понимала, почему доверилась незнакомому человеку, своему несостоявшемуся убийце. Стоя утром на чужой кухне, заваривая чужой кофе в чужой кружке с изображением глупых мультяшек, на меня с устрашающей чёткостью обрушилось одиночество. По сути дела, рядом никого нет. Нет того человека, на которого можно безоглядно положиться. Влад – старый друг, но живущий своей упорядоченной жизнью. Имею ли я право вторгаться в неё и обременять грузом проблем, решить которые он не в состоянии? Думаю, нет. Отец? Мама? Даже если б они были здоровы, ничего бы не вышло. У каждого ребёнка есть уголки души, куда родителям вход запрещён. Кто остался? Хорошие знакомые, соседи по коммуналке, ученики из клуба и их родители.Как только я это поняла, на смену страху пришло облегчение. Не надо ни на кого оглядываться, не надо считаться ни с чьим мнением. Я одна медленно схожу с ума, и никому нет до этого дела.Вчерашнее решение обратиться к специалисту службы контроля пришло внезапно, по наити
Что чувствует человек, приговорённый к смерти? О чем он может думать, зная, что скоро его не станет? Есть ли у него время осознать и принять это? Люди не часто требуют суда мёртвых. Какие для них эти последние минуты? Каково это – удовлетворить ярость призрака и умереть?Ещё посмотрим, кто окажется сильнее. Я сжала кулаки. Вот вернусь и… И что? Отомщу? Призраку к псионнику не подойти. Вот ведь. И, главное, сама вызвалась.Порыв ледяного воздуха ударил в лицо, и я сбилась с шага. Обхватила себя руками и сжалась. Но ничего не произошло. Обычный ветер, воздух, сбивавший с деревьев оставшуюся листву и заставляющий глубже кутаться в одежду.Я вдруг с всеобъемлющей чёткостью поняла, что умру не когда-нибудь, гипотетически, а именно сегодня. Рука сама потянулась к карману, к лежащему там телефону. Мне хотелось набрать номер и сказать несколько слов, хоть кому-нибудь.Родители? В состоянии комы не очень-то поговоришь. Влад? Нет, не стоит пугать друга ещё бол
– Ты не такая, как она, - женщина вздохнула, и продолжила: – В обиде она была на мачеху, да не просто в обиде, а прямо-таки в ярости. Как зайдёт разговор о Райке, Маришку аж трясти начинало, кулаки сожмёт, зажмурится и бормочет: «Придёт час, и Райке всё отольётся, сама на коленях приползёт, ещё умолять вернуться будет». Так и вышло. Пропала подружка, а с ней и Пашка-дурачок.Женщина снова отвела взгляд и отпила из своей чашки.– Искали их. Всем посёлком. Патрули корпуса подключились. В Малозерце не появлялись. Словно в воздухе растворились. Её камни не отвечали, много ли надо, в воду швырни - и всё. Давешней зимой Сларик пьяный в озеро на тракторе въехал, сам ничего, протрезвел даже, но начинку у кад-арта пришлось менять, ещё и штраф влепили.Ее слова всколыхнули старые воспоминания, как Семафор пару лет назад под лёд провалился, так мужик ещё полгода не замечал, что камень разума неактивен. Блуждающих отгоняет, и ладно, а то, что в терми
– Когда он приезжает? – спросил Дмитрий у помощника.– Сегодня в час, – ответил Гош.– Эми, встретишь профессора и привезёшь сюда.– Выжившие из ума старики не мой профиль. – Девушка картинно дёрнула плечом.– Я не прошу тебя с ним спать, – Станин отвернулся, Эми закатила глаза, – он нужен нам гораздо больше, чем мы ему.Никто не решился возражать. Дмитрий вышел из кабинета в некотором разочаровании.Он огрызался, ругался, повышал голос. Все всё сносили молча. А как хотелось сорвать злость, она как зуд в голове, постоянный, невыносимый, но не находящий ни выхода, ни удовлетворения. Но задираться с руководством дураков не было. Мысленно, где-то на краю сознания, он хвалил сотрудников за выдержку. Эми выполнит приказ, будет на вокзале вовремя, встретит Бориса Михайловича и всё равно обаяет его по дороге, у таких, как она, это на уровне рефлексов.Разработчик новой теории, услышав об аспектах