Детсад, куда Виктории удалось пристроить Данилу, считался «продвинутым»: с бассейном, хорошими учебными программами, методикой закаливания. Сегодня Вика пришла сюда с тайной надеждой увидеть радость узнавания хотя бы на одном лице. Именно здесь она два долгих месяца мыла полы, горшки, посуду, носила чайники с соком и кастрюли с борщом. Неужели никто ее не узнает?
Данилина группа резвилась на участке. Лучи солнца ложились на детские мордашки. Воспитательница зычно призывала контингент не плавать по асфальту, не есть землю, не прыгать с качелей.
- Здрасте, Лидия Петровна! - поздоровалась Вика.
- Здравствуйте, - обернулась к ней воспитательница. Она с интересом осмотрела незнакомую даму, вторгшуюся на вверенную территорию.
- Лидия Петровна, вы меня не узнаете? Я Вика. Коробкина. Вика Коробкина.
Женщина некоторое время внимательно и даже с каким-то подозрением осматривала посетительницу. Потом пожала плечами.
- Извините,
…Город, который Вика изъездила вдоль и поперек на общественном транспорте в образе нищей, теперь лежал скатертью-самобранкой у ног богатой синьориты.- Гвардейцы кардинала - к бою! - громко сказала Виктория.Логично было предположить, что если невидимый режиссер разыгрываемого спектакля доверил ей квартиру, машину, документы, гардероб, то и деньгами Алисы Вика имела право распоряжаться по своему усмотрению.Банкноты всех мастей и достоинств в изобилии присутствовали в Алисиной сумочке, аппетитные долларовые котлетки лежали на полках шкафов и в ящиках комода. Вика на глаз определила итоговую сумму: около ста пятидесяти тысяч в пересчете на рубли. «Оу, йес! - задохнулась Виктория. Ее ноздри алчно трепетали. - Деньги, деньги, деньги! Как мне вас не хватало последние три года!».- Если я поменяю доллары в обменном пункте, - рассуждала Виктория, - то предъявлю паспорт Алисы Горностай. Получается, доллары поменяе
«Алекс-банк» занимал старинный двухэтажный особняк почти в центре города. Здание было филигранно отреставрировано, вокруг него разбили небольшой парк. Все здесь дышало богатством. Банкиры не поскупились, оборудуя собственную штаб-квартиру.Задворки городской больницы, выкупленные «Алекс-банком», были когда-то предельно захламлены - ржавые железные конструкции, панцирные сетки, россыпи использованных шприцев, битое стекло. Приход весны обычно совпадал с разливом нечистот из открытых канализационных люков.Все это осталось в прошлом. Миниатюрность парка вокруг особняка вполне искупалась его элегантностью. Ландшафтный дизайнер оставил здесь частицу души. Голубые ели и пирамидки темно-зеленых кустарников, плиточные дорожки и оригинальные чугунные фонари создавали законченную композицию…А служебная парковка напоминала выставочный стенд автосалона: поголовье сверкающих джипов, загнанное сюда, было юным и го
Ночной город сверкал празднично и весело. Сияли красочные огни над входом в развлекательные центры, рестораны, казино. Оранжевые, изумрудные, алые всполохи озаряли дорогу, ярко светились витрины магазинов, моргали лиловые рекламные надписи. Жизнь не останавливалась ни на минуту.«Лас-Вегас!» - подумала Полина.Сегодня она задержалась в санатории, и возвращалась позднее обычного, потому что Николаше поставили шестичасовую капельницу. Она отпросилась у Марии после обеда, специально, чтобы развлекать Николашу во время вынужденного ареста в палате.Даже для взрослого человека шесть часов под капельницей - инквизиторское испытание. А для ребенка подобная процедура невыносима. В санатории были передвижные штативы, но кто бы позволил Николаше разгуливать по коридору с капельницей на прицепе? Он и так являлся крайне неустойчивым элементом, а под действием лекарства и подавно где-нибудь свалился бы. «Мой несчастный малыш, -
Кровать выглядела невероятно притягательно и соблазняла мягким одеялом и пышными подушками. Вика свалилась в нее столбиком, как в воду. Электронные часы показывали третий час ночи - или утра. Виктория проговорила с Денисом больше четырех часов, но они пролетели словно четыре минуты.Партитура их беседы состояла, в основном, из скрипичных монологов Виктории. Контрабас Дениса вступал кратко и нечасто, направляя течение мелодии уточняющими триолями.Теперь, после длинного разговора, Вика чувствовала себя обессиленной и удивленной. Она не понимала, каким образом решилась рассказать свою историю почти незнакомому человеку, тем более мужчине.Ее память настойчиво хранила воспоминания об унижениях и боли, причиненной Коробкиным. Ее память не спешила расставаться ни с одним эпизодом, хотя Вика предпочла бы обо всем забыть. И вот сейчас она в непонятном лихорадочном порыве выложила Денису самые душераздирающие подробности. Наверное, ей
В дверь звонили упорно, настойчиво. Виктория приготовилась занять круговую оборону. Сначала она решила вообще не открывать. Какие еще сюрпризы кроются за входной дверью?Было раннее утро. Вика даже не успела выбраться из кровати. Она лежала в кремовой пене одеяла и вспоминала события, от которых ее отделяло всего несколько часов тревожного сна. Она вспоминала вчерашнюю встречу, вспоминала гостя и почему-то улыбалась.Но внезапный звонок заставил ее сердце сжаться от страха. «Кто это? - взволнованно подумала она. - Боровиков? Опять он? Будет пытать меня, мучить!».Вика на цыпочках прокралась в коридор. Она проявила чудеса смекалки, то есть не распахнула дверь сразу, а осторожно заглянула в глазок.- Что ты там возишься, как мышь! Хватит конспирироваться. Открывай, - приказал Денис. Именно он стоял на лестничной площадке.Радостно и облегченно вздохнув, Вика щелкнула замком.- Привет! - воскликнула она. - Как хорошо, чт
Для начала Денис заехал к знакомому майору милиции и попросил проверить по сводкам, не становилась ли участницей (или жертвой) какого-нибудь криминального эпизода девушка с параметрами Алисы Горностай. Нет, обрадовал Дениса Илья Здоровякин, подходящей кандидатуры не нашлось. Денис вздохнул с облегчением.По идее, сейчас в природе существовало две Алисы - одна натуральная, вторая изготовленная из Виктории Коробкиной. Если только Денис не имеет дело с Алисой, повредившейся умом, которая изобрела для себя странную сказку про бедную, несчастную блондинку. А что, решил доблестный сотрудник «Алекс-банка», запросто. Выпила девушка лишнего на вечеринке, или с наркотой перебрала - крыша и не выдержала, съехала набок.Затем Денис сопоставил два факта: Виктория сказала ему, что очнулась в машине на Западном шоссе. Это раз. И в ее голове постоянно звучало слово «ковбой». Это два.В нескольких километрах от города по Западному шоссе распол
- Извини, я ездила по делам, а у телефона села батарейка, - объяснила Мария.Илья заехал в офис «Поможем!», но там обнаружил гордую красавицу Аполлинарию, а не жену.- Маша уехала на встречу с клиентом, потом - домой, - сказала Полина.Илья привез детей домой. Бактерии тут же получили по рожку шоколадного мороженого.Потрясение, испытанное за прошедшие несколько часов, было велико. Майор не устремился сразу обратно на работу, а предпочел сначала высосать бутылку холодной минералки. Здоровякин устало привалился к кухонному столу. Он оглядывал стройную фигуру Марии. Та чем-то шуршала у плиты. Кажется, вдумчиво варила макароны.- Папа! - дергал за руку Антон.- Подожди, мне надо с мамой поговорить, - отмахнулся Илья. - Иди поиграй, вы и так мне надоели! Маша!- Что?- Я понял одну вещь. Наши дети отстают в развитии!- С чего ты взял? - удивилась Мария.- Папа! - не унимался Антон.- Там в тра
Безразмерный джип Марии был припаркован около кофейни «Маркиза». А где же находилась дрессировщица черного монстра? Да, внутри заведения. Что поделать, если путь в Главное финансовое управление обладминистрации пролегал мимо кофейни?- Возьмите трюфельное пирожное, пирог с вишней и миндальный кекс, - коварно уговаривала Марию юная маркиза. Иначе ее и нельзя было назвать: на голове у девушки красовался белый напудренный парик, к розовой щечке прилепилась черная мушка, длинное платье было затянуто в талии корсетом, руки выглядывали из пены брюссельских кружев.Но Машу не надо было уговаривать. Она смотрела обреченно и плотоядно, и кивала, и соглашалась, и глотала слюни. Из кофейни она вышла с пластиковым контейнером в руках. Маша тут же достала пирожное и принялась торопливо его уничтожать.- Тетя, дай рубль!Мария перевела взгляд вниз. Грязный пацан в засаленном пиджаке (размера на три больше, чем надо) и рваных штанах дергал
Пульсатилла выбралась на крылечко. Она жмурилась на солнце, шевелила ноздрями, выпускала коготки. Небо сегодня было ярко-синим, золотистые солнечные лучи сверкали на драгоценной пульсатилловской пушнине.«Итак, я дома!» - подумала она и в три прыжка спустилась по лестнице.«Ах, хорошо! Тьфу, черт!» Аристократическая меховая лапка едва не вляпалась в собачье дерьмо. «Какая гадость, - брезгливо обошла кучку Пульсатилла. Ее потянуло на философию. - Что за отвратительные существа! Что за страсть везде оставлять продукты жизнедеятельности! М-да, кто-то дарит человечеству великие творенья, знания, плоды трудов. А кто-то - зловонные кучки!».Неспешным аллюром, грациозно и с достоинством, Пульсатилла продолжила прогулку. Свежий ветерок налетел, забрался в пушистые бока персиянки, он приятно холодил и бодрил. Кто-то пристроился рядом с кошкой. Пульсатилла оглянулась. Кот. Урр-мм… Глаза з
- Я чувствую себя виноватой в смерти Кирилла, - вздохнула Виктория.- Приехали!- Нет, правда!- Ты не виновата, что у них отказали тормоза.- Если бы не наша авантюра, он вообще не очутился бы в машине Алисы Горностай. А так… Получается, я ему отомстила? Ведь я желала ему смерти!- Успокойся, сокровище! Ты практически ни в чем не виновна. Если он и погиб в результате вендетты, то это не твоя месть, а моя.- Я не понимаю… А тебе-то он что должен?- Вика, не удивляй меня, пожалуйста.- Ну, я не понимаю!- Только не говори, что ты ничего не знаешь!- Чего я не знаю?- Что Николаша - от Коробкина.- ?!!!Виктория усваивала новость довольно долго - километров десять.- А как же твой муж? - медленно произнесла она.- Прикрытие для моего высокоидейного папы. Он не вынес бы позора и обсуждений - дочь, красавица, отличница, принесла в подоле. Средневековые взгляды. Пр
По плоской поверхности немецкого автобана скользил «Мерседес»-кабриолет канареечного цвета. Верх машины был откинут, неистовый поток теплого встречного воздуха развевал волосы двух молодых женщин - блондинки и шатенки. Безумно-яркий и очень дорогой автомобиль сверкал в лучах майского солнца. Красотки не проигрывали в эффектности чуду германского автомобильного концерна. Лет семь назад девушки, наверное, были ослепительны. Но и сейчас, бесспорно, хороши.В фешенебельном парижском салоне Виктория покрасила и нарастила волосы - теперь она полностью соответствовала образу сексапильной блондинки, столь для нее привычному.Новая шевелюра не являлась единственным приобретением. Избороздив за несколько часов центр Парижа, девушки нагрузили кабриолет тонной подарков для себя и детей. Смеясь и болтая, они заходили в бутики самых престижных марок и знаменитых кутюрье и покупали все, что им нравилось, не спрашивая цены. У них были волшебные кредитные
Прохладный майский вечер располагал к длительным прогулкам, встречам влюбленных.Здоровякин одиноко валялся на диване в квартире Валдаева. Ему было скучно и грустно. После работы, повкалывав галерным рабом во славу ненасытного Зуфара Алимовича, он заехал к Маше и детям, завез им три пакета еды. Мария увлеченно кропала программу для промышленной группы «Консул». Кажется, она и не заметила визита супруга. Ее круглый живот упирался в край стола. Опытным взглядом окинув фигуру жены, Илья поставил диагноз - твердых пять месяцев. Маша почему-то настаивала на сроке в три с половиной…Весеннее томление требовало выхода, но Илье не с кем было разделить грусть. Он нашарил в столе Валдаева записную книжку и принялся изучать ее в надежде развлечься. Через несколько страниц Илья понял, что друг, вероятно, формирует телефонные справочники по половому признаку. Данная книжка хранила исключительно женские имена и фамилии. Для деловых контактов с мужчинами, над
Геннадий Климович приказал водителю и охране остаться за оградой кладбища. Он неторопливо шел по березовой аллее, вдыхал воздух, наполненный запахом сирени и черемухи, и удивлялся тишине. На сгибе локтя лежал сноп бархатистых черно-красных роз на длинных стеблях.Боровиков выгрузил траурные цветы на немного осевший песчаный холм. Было видно - о свежей могиле кто-то недавно позаботился, убрав увядшие поломанные гвоздики, разровняв желтый песок и придав некоторую упорядоченность нагромождению венков. Кто?Внезапно Боровиков подумал о том, что за десять лет близких отношений он даже не удосужился выяснить, как зовут ее родителей. Родители имели место быть, они обитали где-то в Центральной полосе, но вот как их звали… Что еще он не успел узнать за долгих десять лет? Теперь, после всей этой чудовищной истории с обворованным счетом, с мошенником Коробкиным, нашедшим к ней подход, с попыткой бегства, Боровиков понимал, что эта женщина так и осталась для него загадкой.
На Марии был надет пасторальный цветастый сарафан. Тонкий штапель мягко облегал великолепный бюст, достойный юной Софи Лорен, струился по выпуклому животу. Подол в ярко-желтых подсолнухах метался вокруг лодыжек и трепетал парусом, надуваемый ветром. Данная форма одежды была и непривычна, и неудобна. Но джинсы наотрез отказались вмещать в себя раскабаневшую матрону. Кроме того, в разгар мая в них стало невыносимо жарко.Прораб строительной фирмы «Евродом» скептически оглядывал черные стены офиса, ворошил носком модного ботинка обгорелую рухлядь на полу и посматривал на беременный живот хорошенькой, аппетитной клиентки. Та стояла на улице, в столбе солнечного света, и доедала второй маковый крендель, запивая гранатовым соком из бутылки.- Ну, что? - поинтересовалась Маша. - Сколько?- Двести, - вынес вердикт строитель. - Без материалов.- Двести тысяч?! - поперхнулась соком Маша. - Без материалов?!- И без фасада. Фасад отдельно. Ещ
Первая неделя мая ознаменовалась грандиозным снегопадом. Белые пушистые шапки снега лежали на темно-зеленой листве, ветви деревьев сгибались до земли от непосильной тяжести. Затем наступил черед бурного ликования природы. Блестели на солнце липкие, глянцевые листья тополей, наливалось лазурью небо, яблони покрылись бело-розовым пенным кружевом. По ночам отдаленно грохотал гром, розовые и голубые всполохи освещали чернильную темноту там, где сверкала острая, изгибистая молния.Черенков снова жил один, коротал вечера перед телевизором, тянул пиво и несколько тяготился одиночеством. Раньше такого не было. Раньше он тщательно оберегал свой холостяцкий статус. И две недели, пока у него жили Виктория и Данила, немного страдал от катастрофической переполненности квартиры.А теперь? Теперь получалось, что совсем не плохо, когда после рабочего дня тебя встречают дома две симпатичные мордашки. А с ними - и вкусный ужин. Вика отлично готовила, она была блистательным специал
Семейство Здоровякиных с трудом втиснулось в изумрудную «восьмерку». Джип отвезли на эвакуаторе в автосервис - беспризорная ночь во дворе отрицательно сказалась на экстерьере японца.Маша сидела на переднем сиденье и давилась гамбургером, прихваченным в аэропортовском фаст-фуде. Изо рта у нее изящно свисали салатные лохмотья, котлета застряла в горле. Изготовители, очевидно, не предполагали, что их изделие будут глотать, а не откусывать.- Ы-ы-ы, - промычала Мария. Она махала рукой, указывала Илье на что-то за окном.- А? - не понял Здоровякин.- Ы-ы-ы! - заорали хором дети с заднего сиденья.- Ы-ы-ы! - закивала Мария и еще сильнее замахала руками.- Семейка придурков, - вздохнул Здоровякин и остановил автомобиль. - Ну?Он вытащил из жены салатные листья.- Говори!- Ресторан! - восторженно объявила Мария. - Есть хочу!Изголодавшись в подвале, она не прерывала жевательный процесс с того момента, как оч
Целая делегация собралась в аэропорту проводить Николашу в Мюнхен. Аполлинария этого не ожидала. Она морально не подготовилась и была буквально сбита с ног хлынувшими на нее со всех сторон потоками сочувствия.Приехали врачи и медсестры санатория, кардиолог из поликлиники, три соседки с детьми. Приволокся, теряя на ходу запчасти, профессор Сластухин (глаза бы его не видели!). Пришли Здоровякины с невероятно подвижным выводком, и даже Виктория с Данилой.Денис Черенков принес букет и плюшевого медведя, но одним медведем подношения не ограничились. Николашу завалили подарками.- Крутое у тебя кресло, Колян! - восхитились близнецы Здоровякины. - Дай прокатиться! А ты теперь больше никогда не будешь сам ходить?- А что у тебя болит? - спросил Эдик, хлопая полуметровыми ресницами. - Ноги, да? Пилаты напали, да? Бомбу кинули? Или акула?!!! Мама!!! Николаше акула ноги съела!!!- Вот мои ноги, дуралей! - слабо улыбнулся Никола