Какие они, отношения после ссоры?
И не простой ссоры, а такой, что вбивает клин недоверия между любящими.
Запрокинув голову, я бездумно смотрела на расписной деревянный потолок, вдыхала витающий вокруг запах хорошего кофе и чая, прислушивалась к гомону посетителей маленького ресторанчика. В этот чудесный выходной день я изволила морально загружаться в милой кофейне в паре кварталов от дома Кика.
Тут было хорошо…
В приятной обстановке превалировали натуральные отделочные материалы. Соляные светильники, искусно обвитые стальной лозой, небольшие круглые столики с кружевными салфетками и невероятно удобные плетеные кресла.
С тяжелым вздохом я открыла блокнот, понимая, что хорошо бы отрешиться от тяжких дум и все же написать в него что-то по делу.
Я сюда как-никак сбежала учиться, а в итоге сижу и страдаю ерундой!
Феликс…
Вопреки смелому заявлению жабниха, к обсуждению ситуации мы тем же вечером не вернулись. Конечно,
Когда за очередной посетительницей закрылась дверь, я отложила ручку и как следует потянулась. Уф-ф-ф… в этот раз прием длился почти два часа, и я отсидела себе все, что можно, и даже частично то, что нельзя.Сегодня работала с Тарриган.Нага уже почти пришла в себя и готовилась вернуться на работу в Кален-Зар, и потому мы проходили тестирование. Результатами я была довольна. Вот что значит четкое следование рекомендациям психолога! Уж насколько она была плоха вначале, а сейчас – само спокойствие, сдержанность и адекватность.Я внезапно нахмурилась.Если разобраться, то Охра – те еще мерзавцы. А вернее, Морриган и остальная компания, придумавшая резонаторы. Они не могли не понимать, как это будет действовать на психику девушек! Но нет – государственные интересы превыше всего. Хах, а ведь эти самые политические игрища очень похожи на песочницу высокого уровня. «Стукни ближнего своего лопаткой так, чтобы подумали на сосе
Вечерний Изумрудный город невероятно хорош. Ночной же – прекрасен. Это я узнала еще пару месяцев назад, когда Лель вытащил меня гулять по крышам. Да, столица Малахита поистине великолепна! Настолько, что хочется петь!– Раз пошли на де-ело, я и Рабино-ович, – мурлыкнула я, цепляясь за руку Леля и покачиваясь на высоких каблуках.– Кто? – устало уточнил шут, в очередной раз помогая мне удержать равновесие. – Юлька, зачем ты эти сапоги надела?! Неудобно же!– Да что ты понимаешь?! – почти обиделась я. – Если в фильмах умудрядрялись на шпильках даже на вампиров охотиться, то музей ограбить я точно смогу! Да и красиво…– Красиво ей… Так кто такой Рабинович?– Еврей, – неразборчиво буркнула я, но, все же найдя в себе силы, пояснила. – Евреи – самая хитрая и предприимчивая нация земли.– Фениксы, что ли?.. Только человеческие.Я даже немн
Коридоры больничного крыла Кален-ЗараЛельер Хинсар отошел от палаты Юли на десяток метров и зло ударил кулаком по стене.– Идиот, – со спокойной злостью констатировал шут. – И в данном случае это даже не комплимент.Он прищелкнул пальцами, подавив желание совершенно по-мальчишески врезать костяшками по стене уже до боли, до крови. Отрезвить себя.Мда… почему-то Лельеру очень везло на такие ситуации. Когда сидишь и помогаешь девушке, которая нравится, разобраться в отношениях с другим мужчиной. Это еще куда ни шло. Ситуация-то классическая, называется «друг-евнух-плакательная жилетка». Но надо хотя бы до конца соответствовать выбранной роли, а не срываться в конце. Прекрасно ведь знал, какое действие оказывает эта подавляющая поза, такие прикосновения.Привычка потакать своим желаниям в этот раз сыграла с шутом злую шутку. Хотя бы потому, что сердце после этого не спокойно скорее у него, ч
Я сидела за столиком в своей спальне, бездумно водила ручкой по чистым страницам дневника и задумчиво косилась на распечатанное письмо рядом с ним. На душе было паршивенько. Погода полностью соответствовала внутреннему состоянию – за окном на город уже давно опустились густые сумерки и накрапывал дождь.Я кончиком пальца коснулась острого края письма и усмехнулась.Послание пришло сегодня вечером, и было оно от леди Минавель. Эльфийка писала, что она скоро отбывает обратно в Аквамарин, но помнит, что у нас с ней остались темы для обсуждения, и готова встретиться в ближайшее время. А я… я в красках воображала себе грядущую встречу. И что я ей там скажу? «Не трогай зеленого, поганка остроухая»? А ведь раньше, в своем мире, и когда я была еще не отравлена влюбленностью во всяких кикиморов, я искренне считала, что такие вот разборки между женщинами глупы и унизительны. Факт есть факт: если мужчина не хочет быть вместе, его не удержишь ничем.
Да, я согласилась. Возможно, это будет очередная глупость в череде сомнительных достижений сегодняшнего дня, но я согласилась.Мастер открыл дверь и с поклоном пригласил меня войти. Я задумчиво смотрела, как в просторном холле одна за другой загораются лампы, выхватывая из темноты затейливую резьбу стенных панелей, потолочную лепнину и нехитрую мебель. Хин очевидно являлся поклонником минимализма и строгой элегантности.– Надеюсь, одна из гостевых спален тебя устроит. Слуги держат ее в постоянной готовности, на случай если у меня будут гости.– И часто у тебя гости?– За все время – ничтожно малое количество. Но сейчас мы не об этом.Блондин прикрыл за собой входную дверь и стремительно двинулся к большой лестнице на той стороне холла. Я медленно шла за ним, почти всем телом ощущая эхо шагов в пустоте зала.Огни загорались, как только Лельер проходил мимо светильников, и гасли, когда их миновала я. Это создавало
Тем же вечером в доме Феликса Ла-ШавоираНебольшая комната, диванчики, кресла, уютные пуфики, разбросанные по полу. И бутылки… везде. Около кресла, на подоконнике, на маленьком круглом столе в окружении блюд с закусками.– Ну, что, дорогие друзья, – нетвердым голосом протянул кикимор, наполняя бокал. – С мальчишником нас!Трое мужчин посмотрели на него несколько удивленно.– А ты не рановато? – флегматично спросил Лель, который, презрев все посадочные места, валялся на полу, закинув босые ноги на подлокотник дивана. – Кажется, мальчишник проводится непосредственно перед свадьбой, а тебя послали.– Ты вообщемолчи, предатель, – кинул в него крупной красной виноградиной кикимор. – С твоего же посыла все это случилось!– С моего посыла ты у нас неадекватный ревнивец? Вот это поворот!Лель поймал виноградину, отправил в рот и задумчиво протянул: &ndas
Утро началось с грохота.Я села на постели, пытаясь сообразить, откуда крики и стук, и вообще, где я нахожусь.– Юля, вставай! – орали за дверьми.Выбравшись из постели и поддерживая мужские спальные портки, я протопала к дверям и распахнула их. Лель едва увернулся от створки, которая почти что засветила ему в лоб, внимательно оглядел меня и… совершенно вульгарно заржал, сползая по противоположной стене.– Сволочь, – зевнула я, опираясь о косяк. – Чего тебе надобно от меня в столь ранний час?– Как чего? – удивился шут, совладав с первым приступом хохота. – Ты разве не помнишь, о чем мы вчера говорили?Я честно попыталась воскресить воспоминания. Воспоминания, придавленные бутылкой выпитого вчера за картами вина, особо воскресать не желали, но я была настырной. В голове появилась смутная картина о том, что бокала после третьего я сказала, что меня не устраивает моя физическая форма, и Ле
Как известно, крыша у нашего шута в длительной конфронтации с головой. Более того, судя по поведению, крыша давно уже Леля бросила на произвол судьбы и ушла в закат на поиски лучшей жизни.Жить с Лельером Хинсаром оказалось весьма своеобразным удовольствием. Тут даже не то что на любителя… а на любителя с извращенными наклонностями.Наверное, мне же было бы лучше, если бы после заката я не выходила из своей комнаты или хотя бы крыла, которое шут полностью отдал на разграбление госпоже психологу.Но… когда на Изумрудный город медленно опускалась ночь, зажигая в синем небе бриллианты звезд, и по воздуху летела мелодичная трель виолончели, ноги сами несли меня прочь из надежных стен спальни.Ковер на лестнице… багровый, как венозная кровь… Почему-то сейчас ступать по нему казалось особо неправильным. И я шла по мрамору ступеней рядом с дорожкой. Шла в сумраке позднего вечера, когда большой дом на улице с говорящим названием Пропав
Вместо эпилогаМы вернулись в Малахит тем же утром.Овеянные скандалом, в обнимку с его виновником. Если конкретизировать, то с яйцом обнималась только я, но это не суть. Как ни странно, встречал нас Шадир. Он грустно посмотрел на меня, потом на завернутое в ткань белоснежное яйцо, тяжко вздохнул и, посмотрев на Кика, сказал, чтобы отчеты по Аквамарину были у него в кабинете через час. Вместе с прогнозом о том, что нам будет за Серебрянку.Я подобрала челюсть, глядя на удаляющегося ушастого забавного рыжика, а вернее, на его тень… тень не была тенью человеческого существа. По пятам Шадира вился гигантский змей.– Ничего, что я на колени не падала и почтение не выражала? – робко спросила я у Смерти и Кика.– Думаю, он переживет, – Лар улыбнулся одними уголками губ.Яйцо треснуло через несколько дней, и из него вылупился маленький белый птенчик. Первые минут пять я иск
Следующий день пролетел стремительно. Еще утром Кик отвез меня к маме, и мы гуляли почти до заката! Мама с поразительным энтузиазмом таскала меня по разным интересным местам и достопримечательностям. Мы ели мороженое, покупали какие-то памятные сувениры, смеялись, шутили и говорили-говорили-говорили! За все два года, что не виделись, выговаривали все страхи и переживания, которые все это время зрели в душе.Сегодня уже она расспрашивала меня о жизни в Малахите, о друзьях, о любимом и о работе. Я не скупилась на похвалу для всех-всех и постаралась успокоить заволновавшуюся маму, когда она узнала, что общаюсь я не с кем-нибудь, а с Мастерами.В свою очередь я аккуратно расспросила о том, что она знает о Хозяевах, а в частности о Серебряной Госпоже. Увы, Лельер был прав. Она считалась хорошей правительницей. Добрая, справедливая, она заботилась о своих подданных и отдавала много средств на благотворительность. В Аквамарине в ходу было прозвище – Светлая Госпожа.
День отъезда наступил как-то очень внезапно, несмотря на то что был очень ожидаем. Вернее, сначала наступил день «завтра уезжаем», и тоже внезапно. В эти знаменательные сутки я обнаружила, что у меня нет очень многих требующихся в поездке вещей, и потому провела очень много времени в магазинах. Настолько много, что вечером только прикорнула на плече у Кика и попросила организовать нам очень пассивный досуг. Тот рассмеялся, но с задачей справился. Мы с ним лежали на диванчике в библиотеке и по очереди читали выбранную книгу. Он страничку, я страничку… очень мило и романтично. Правда, под конец я задремала, и Феликс отнес меня в спальню, но с раздеванием бессознательной возлюбленной я его обломала, выпроводив за дверь.На следующий день меня вновь разбудил Лель и потащил на пробежку, правда, без фанатизма и не до полной потери сил. Когда мы вернулись, и я даже не по стеночке зашла в особняк, шут улыбнулся, потрепал меня по волосам и сказал:– Ну
Как известно, крыша у нашего шута в длительной конфронтации с головой. Более того, судя по поведению, крыша давно уже Леля бросила на произвол судьбы и ушла в закат на поиски лучшей жизни.Жить с Лельером Хинсаром оказалось весьма своеобразным удовольствием. Тут даже не то что на любителя… а на любителя с извращенными наклонностями.Наверное, мне же было бы лучше, если бы после заката я не выходила из своей комнаты или хотя бы крыла, которое шут полностью отдал на разграбление госпоже психологу.Но… когда на Изумрудный город медленно опускалась ночь, зажигая в синем небе бриллианты звезд, и по воздуху летела мелодичная трель виолончели, ноги сами несли меня прочь из надежных стен спальни.Ковер на лестнице… багровый, как венозная кровь… Почему-то сейчас ступать по нему казалось особо неправильным. И я шла по мрамору ступеней рядом с дорожкой. Шла в сумраке позднего вечера, когда большой дом на улице с говорящим названием Пропав
Утро началось с грохота.Я села на постели, пытаясь сообразить, откуда крики и стук, и вообще, где я нахожусь.– Юля, вставай! – орали за дверьми.Выбравшись из постели и поддерживая мужские спальные портки, я протопала к дверям и распахнула их. Лель едва увернулся от створки, которая почти что засветила ему в лоб, внимательно оглядел меня и… совершенно вульгарно заржал, сползая по противоположной стене.– Сволочь, – зевнула я, опираясь о косяк. – Чего тебе надобно от меня в столь ранний час?– Как чего? – удивился шут, совладав с первым приступом хохота. – Ты разве не помнишь, о чем мы вчера говорили?Я честно попыталась воскресить воспоминания. Воспоминания, придавленные бутылкой выпитого вчера за картами вина, особо воскресать не желали, но я была настырной. В голове появилась смутная картина о том, что бокала после третьего я сказала, что меня не устраивает моя физическая форма, и Ле
Тем же вечером в доме Феликса Ла-ШавоираНебольшая комната, диванчики, кресла, уютные пуфики, разбросанные по полу. И бутылки… везде. Около кресла, на подоконнике, на маленьком круглом столе в окружении блюд с закусками.– Ну, что, дорогие друзья, – нетвердым голосом протянул кикимор, наполняя бокал. – С мальчишником нас!Трое мужчин посмотрели на него несколько удивленно.– А ты не рановато? – флегматично спросил Лель, который, презрев все посадочные места, валялся на полу, закинув босые ноги на подлокотник дивана. – Кажется, мальчишник проводится непосредственно перед свадьбой, а тебя послали.– Ты вообщемолчи, предатель, – кинул в него крупной красной виноградиной кикимор. – С твоего же посыла все это случилось!– С моего посыла ты у нас неадекватный ревнивец? Вот это поворот!Лель поймал виноградину, отправил в рот и задумчиво протянул: &ndas
Да, я согласилась. Возможно, это будет очередная глупость в череде сомнительных достижений сегодняшнего дня, но я согласилась.Мастер открыл дверь и с поклоном пригласил меня войти. Я задумчиво смотрела, как в просторном холле одна за другой загораются лампы, выхватывая из темноты затейливую резьбу стенных панелей, потолочную лепнину и нехитрую мебель. Хин очевидно являлся поклонником минимализма и строгой элегантности.– Надеюсь, одна из гостевых спален тебя устроит. Слуги держат ее в постоянной готовности, на случай если у меня будут гости.– И часто у тебя гости?– За все время – ничтожно малое количество. Но сейчас мы не об этом.Блондин прикрыл за собой входную дверь и стремительно двинулся к большой лестнице на той стороне холла. Я медленно шла за ним, почти всем телом ощущая эхо шагов в пустоте зала.Огни загорались, как только Лельер проходил мимо светильников, и гасли, когда их миновала я. Это создавало
Я сидела за столиком в своей спальне, бездумно водила ручкой по чистым страницам дневника и задумчиво косилась на распечатанное письмо рядом с ним. На душе было паршивенько. Погода полностью соответствовала внутреннему состоянию – за окном на город уже давно опустились густые сумерки и накрапывал дождь.Я кончиком пальца коснулась острого края письма и усмехнулась.Послание пришло сегодня вечером, и было оно от леди Минавель. Эльфийка писала, что она скоро отбывает обратно в Аквамарин, но помнит, что у нас с ней остались темы для обсуждения, и готова встретиться в ближайшее время. А я… я в красках воображала себе грядущую встречу. И что я ей там скажу? «Не трогай зеленого, поганка остроухая»? А ведь раньше, в своем мире, и когда я была еще не отравлена влюбленностью во всяких кикиморов, я искренне считала, что такие вот разборки между женщинами глупы и унизительны. Факт есть факт: если мужчина не хочет быть вместе, его не удержишь ничем.
Коридоры больничного крыла Кален-ЗараЛельер Хинсар отошел от палаты Юли на десяток метров и зло ударил кулаком по стене.– Идиот, – со спокойной злостью констатировал шут. – И в данном случае это даже не комплимент.Он прищелкнул пальцами, подавив желание совершенно по-мальчишески врезать костяшками по стене уже до боли, до крови. Отрезвить себя.Мда… почему-то Лельеру очень везло на такие ситуации. Когда сидишь и помогаешь девушке, которая нравится, разобраться в отношениях с другим мужчиной. Это еще куда ни шло. Ситуация-то классическая, называется «друг-евнух-плакательная жилетка». Но надо хотя бы до конца соответствовать выбранной роли, а не срываться в конце. Прекрасно ведь знал, какое действие оказывает эта подавляющая поза, такие прикосновения.Привычка потакать своим желаниям в этот раз сыграла с шутом злую шутку. Хотя бы потому, что сердце после этого не спокойно скорее у него, ч