А ведь он прав, если кто-нибудь узнает, что Зира носит ребенка от потенциального короля, она окажется в большой опасности. Черт! Алан сжал кулаки и повернулся к Иверту.
— Не переживай, Бешеный Алан, никто не сможет достать Ласку дома. Да и… — Он замялся.
— Иверт, говори!
— Не стоит тебе вообще об этом переживать. Зира не станет претендовать на место твоей жены. Она останется в племени, выйдет замуж и будет счастлива.
Как это выйдет замуж и будет счастлива? И его ребенка будет растить какой-то там горец? Его зеленоглазого малыша отдадут какому-то чужому дядьке? Да никогда Виктория не отказывалась от своих детей! И Алан не откажется! Как такая мысль вообще могла прийти Иверту в голову? Конт с возмущением повернулся к горцу.
— Это она так сказала? — странно, но голос звучал совершенно спокойно, хотя внутри мужского тела бушевала и рвалась наружу мать.
— У нас так принято. Женщина сама решает, с к
Что есть любовь горянки гордой?Мечта, обман, разочарованье?Иль, может быть, она услада для взора нежного?Не верь красавице надменной, мой пылкий юноша!Беги! Обман ее любовь и верность.Лишь только пепел вместо сердца останется в твоей груди…Написано на полях «Песни Жития», автор неизвестенДальше разговор пошел легко, и через рыску Виктория наконец-то отправилась знакомиться со своим «подарком». За ней молчаливой тенью следовал Иверт, и от этого становилось спокойнее. Она так привыкла к его присутствию за эти дни, что ощущала игуша кожей, чутко реагируя даже на малейшее изменение расстояния между ними. Слух и обоняние у нового тела были намного выше, чем когда-то у Виктории.Встретил их Саника. Раб низко поклонился и взмахом руки показал на комнату, у двери которой застыл воин.— Как она? &mdash
Утро выдалось суетное. Литина нервничала, Турид нервничал еще больше и шлялся по Крови, словно недокормленный призрак отца Гамлета. Брат Искореняющий командовал украшением храма, Райка орала на кухарок, Светика носилась со скатертями и серебряной посудой, подавальщики накрывали столы, старшие дети таскали из-за стены букеты, а малыши обрывали листья с больших красных цветов и складывали их в маленькие корзинки. Веселая предпраздничная суета.И, наконец, настал торжественный момент. Все собрались во дворе, образовав длинный живой коридор от двери донжона до храма. Музыканты заиграли красивую печальную мелодию. Когда Иверт поинтересовался у конта, отчего мелодия такая печальная, услышал в ответ, что это плач по загубленной молодости. Он так и не понял, шутил Бешеный Алан или говорил серьезно.— Идут, идут! — закричал кто-то из мальчишек.Из донжона вышла трехлетняя дочка покалеченной рабыни Маричка с корзинкой в руках. Она сосредоточенно и старат
Скучно стало братьям в чертогах своих.И попросили они у Отца Небо создать им подругу.Согласился Отец и смешал грозовой ветер и пьянящий аромат,и родилась Дева, ликом прекрасная и станом манящая.И воспылали братья к ней желанием,и каждый хотел первым взойти на ложе ее.Сошлись они в бою жестоком, разгневался Отец Небои забрал Деву в свои чертоги, и спрятал ее от сыновей.С тех пор ищут ее братья, да найти не могут.ХIX Песнь ЖитияСтранное ощущение, словно они оказались среди декораций к фильму об апокалипсисе. Когда-то город находился в уютной небольшой долине, окруженной горами. И, наверное, был очень симпатичным. Сейчас же от него остались лишь оплавленные разрушенные стены зданий, поросшие редким кустарником, и груды расколотых плит с кое-где торчащей из них ржавой арматурой. Нелепое и страшное нагромождение обломков. С
Твою мать! А Виктории быт горцев показался чуть ли не идеальным. Хотя, что она, собственно, видела? Только то, что ей показали. В памяти сразу начали всплывать мелкие детали, на которые раньше она не обращала внимания. Похищение Берта и слова Рэя о том, что парня могут пустить на размножение или на утехи вождя, условия, в которых она нашла своего слугу и Оську. Почему было не расспросить тогда Иверта о том, что движет этим народом, к чему горцы стремятся, кто для них враг, а кто друг? Вспомнились заявление Сарха Гривастого Волка, что он не пойдет с Ведмедем против Алана только потому, что на нем долг крови; Ведмедь, по-хозяйски осматривающий замок и его окрестности; хитрые взгляды отца Зиры. И тут ее словно кипятком ошпарило. Дерьмо! Она оставила Ведмедя и его людей в Осколке. Да еще и сама напросилась, чтобы они патрулировали земли вокруг!А, черт! Иверт. Его неожиданное решение остаться. Влюбленная в него Виктория не задумывалась о причинах, движущих горцем. А
… и только безответственный человек, алчный, одержимый, мог создать горящий порошок! Этот несчастный сжег посевы соседа, как он утверждает — по неосторожности, но это ложь! Он жаждет убийства многих людей! Ваше спасение в Храме, который стоит на страже жизни каждого человека. Мы не позволим опасным знаниям попасть в руки злодеев! Конфискация всех записей, уничтожение лаборатории и смерть одержимого спасут наш мир от этой напасти! Именем Ирия Всемогущего, который дорожит каждой невинной жизнью… Из обвинительной речи Приближенного ордена Искореняющих Угу. Мелочи. У стены, отгороженная невысокой ширмой, примостилась узкая кровать, покрытая пушистым мехом, три мягких кресла окружали деревянный круглый столик, на котором стояли изящный двухъярусный подсвечник на девять свечей, напоминающий свадебный торт, и шкатулка для бумаг, на полу лежал овальный красный ковер. Завершал
— Горец, что заставило тебя привести Алана Валлида в ловушку? Глаза отца Искореняющего заволакивал серебристый туман, но Иверт плевать хотел на его глаза. Он отступил на шаг и сложил руки на груди. — С каких пор Бешеный Алан говорит твоими устами, старик? — Непочтителен и дерзок, как и его хозяин. Мальчик мой, сам разговаривай со своим телохранителем, — отец Пауль с усмешкой присел на стул, который ему принес ученик, и с интересом приготовился наблюдать. — Иверт, ответь на вопрос, — проглотив недожеванный кусок мяса и едва не подавившись, произнес Алан. — Мне нужно было заставить Рэя отправиться в Осколок с большим отрядом. — Зачем? — Чтобы помешать Ведмедю взять замок и выход к морю. — И каким образом мое пленение тебе помогло? — Алан отложил мясо в сторону и непонимающе уставился в глаза горцу. — Ты пропал? Пропал! Не пришел в Осколок. Молчун приказал Хвату отправить ему гонца, когда мы доберемс
Над всеми горами возвышается гора Иверия,где в окружении храбрых воинов обитает Первый Дух.Стены дома его сложены из камня, а крыша покрыта облаками.Сидят за столами духи предков и пьют вина сладкие.Играет музыка, и взоры их услаждают танцовщицы молодые.Рядом с Первым Духом восседают его жены — грозная и ревнивая Снежная Буря,воинственная, всегда готовая к бою Подгорная Деваи тихая, скромная, вечно юная Утренняя Заря.Приходит на пир и Дух Моря, когда он не занят ловлей жемчугаи усмирением ветра морского.Нет большей чести для павшего воина, чем попасть на гору Иверия.Легенды игушейОтец Пауль отложил в сторону последний отчет, задумчиво кивнул собственным мыслям и поднял глаза на застывшего у входа в шатер рыжего ученика.— Садись, мальчик мой, угощайся, — он махнул рукой на накрытый стол. — А пока буде
— А как корону возьмете? — совсем глухо спросил Рэй с некой болезненностью в голосе, и Виктория заподозрила неладное.— Храм?— Они не одобрят, они уже сейчас не одобряют. Если это будет сын, и вы его признаете, он станет вторым наследником.«Дерьмо! Зира в большой опасности. А с другой стороны…— в голову закралась явно чужая мысль, — если с ней что-нибудь случится, ты будешь свободен от всяких обязательств. Сам ведь знаешь, что женитьба — это не для тебя. Может, пусть все идет своим чередом, — вкрадчиво нашептывал голос, очень похожий на голос Ирия, — может быть, все еще изменится, и ты вернешься на Землю?»«К кому? Кто меня там ждет? Изыди, сволочь!»— А если у вас не сложится с Зирой? — пробубнил из угла Рэй, все так же не отрывая взгляда от пейзажа за окном. — Это же на всю жизнь. Даже если жену возьмете законную, горянка с
Вот и все. Не успело тело герцога коснуться пола, его убийца тоже уже был мертв. Алвис положил на стол изящный арбалет и, вытерев руки злополучным полотенцем, повернулся к Алану.— Ваш раб жив. Но он уже никогда не будет таким красивым, как прежде.— Жив?— Герцог не хотел его убивать, он просто решил его изуродовать. Порезы многочисленные, но неглубокие. Парень просто без сознания. Я вправил ему вывихнутые руку и ногу, видно, он сопротивлялся…Дьявол с нею, с красотой! Пока она приносила Неженке только страдания. Главное, что он жив. Жив!Алан вдруг почувствовал головокружение и слабость, он осторожно опустился в кресло и потер виски.— Неженку нужно срочно перевязать.— Сейчас придет лекарь и все сделает. Киру Мару помощь уже не нужна, он мертв.— И черт с ним!— Простите, что вы сказали?— Не важно. Что будем делать?—
Когда Ирий дал людям Закон, усмехнулся коварный Вадий,и внушил он неразумным чадам, что Закон не для всех един.Для кого-то это свод правил,а для кого-то — возможность получить желаемое обманным путем.Но и первым, и вторым нужно знать и понимать Закон,чтобы использовать его себе во благо.Из лекции Учителя перед послушникамиЕго ждали. В гостиной у зажженного камина сидели Турен, Левис, Иверт и Хват. Когда конт вошел в помещение, они дружно подняли на него глаза. Алан со злостью швырнул мокрый плащ на пол, потребовал у прибежавшего Берта полотенце, промокнул кровоточащую рану на скуле.— Кто это тебя так? — Иверт причмокнул языком и накинул на плечи друга одеяло.— Ты еще Алвиса не видел, — хмыкнул конт. — Берт, приготовь горячую ванну.Да. В этом доме имелась настоящая каменная ванна. И это было так роскошно, что Алан с
Когда они, наконец, попали домой, над городом сгустились тучи, и начался моросящий противный дождь. Турен, Мэтью и почтенный Левис сидели в гостиной, не зажигая свечей, и предавались неспешным воспоминаниям. Алан остановился в дверях, прислушиваясь к разговору. Мэтью заметил его первым и после нескольких минут разглядывания разразился громким смехом.С мокрой головой, в широком алом халате, расшитом золотыми цветами, и в сапогах, конт действительно выглядел нелепо.— Не смешно, — недовольно произнес он, входя в помещение. — Оказывается, мне совершенно нечего надеть на встречу с советником.«Ностальгия. Все, как раньше. В шкафу навалом одежды, а надеть нечего», — захихикал внутренний голос.Виктория улыбнулась. Она и в прошлой жизни была минималисткой, что уж говорить о мужском теле. Пара штанов, пара рубах…— О, пусть вождя это не беспокоит, — тут же подхватился Левис. Удивительно, но, несмотря
Рынок рабов ничем не отличался от обычного рынка, только торговали на нем не продуктами, а людьми. Вдоль длинного барака, разбитого на отсеки и разделенного небольшими помостами, сидели люди в ошейниках. Отдельно мужчины, отдельно женщины, отдельно дети. Что удивило Алана — все они были обриты наголо.— Почему бритые? — спросил он у сопровождавшего их по рынку помощника купца Левиса.— Чтобы вши не завелись, — буркнул тот и повернулся к Иверту. — Если вождь хочет длинноволосых красавиц, то ему нужно не здесь искать, — заискивающе обратился он к горцу. — Всех красивых рабов сразу же забирают в Белую крепость.Они подошли к большой группе, возле которой их ждал улыбающийся почтенный Левис в компании еще двух купцов. Один из них оказался мирийцем, второй — уроженцем этих мест. Мириейц сразу выделил среди охранников Алана и слегка ему кивнул.— Почтенный Левис рад видеть дорогих его сердцу покупателе
Самое страшное, что может с вами случиться —это необходимость выбора.Выбора между честью и долгом,между безжалостностью и милосердием.Когда по одну сторону стоят интересы Храма,а по другую — жизнь и судьба близкого вам человека.Храни вас Ирий от подобного выбора.Из проповеди Наместника перед братьями.Пока ехали в карете, Виктория анализировала прошедший разговор, и, чем больше она думала, тем сильнее хмурила лицо. Ворон, сидящий напротив, тоже был тих и задумчив и только перед самой остановкой спросил:— Вы тоже считаете, что мы несчастны?Алан поднял на него взгляд. Считает ли он так?— Нет. У вас есть выбор — уйти или остаться. А человек, у которого есть выбор, не может быть несчастным.Ворон медленно кивнул и отвернулся к окну. Виктория вздохнула. Ей иногда было жалко своих телохранителей, но они действительно могли
Ехали недолго, по внутренним часам Виктории не больше пятнадцати минут. Скоро раздался вой-плач тау, и карета остановилась. Все тот же охранник открыл дверцу и опустил ступени. Первым выпрыгнул из кареты Мэтью. Виктория с любопытством огляделась. Небольшой каменный дом с узкими окнами-бойницами, часть которых была закрыта массивными деревянными ставнями, со всех сторон был окружен зеленым ухоженным садом. Сквозь деревья белел высокий каменный забор. Кроме сопровождающих их охранников людей видно не было.Их ждали. На крыльце стояла миловидная женщина в темно-коричневом строгом платье, вокруг ее талии оборачивался красивый цветной пояс.— Все в порядке? — спросил у нее хозяин дома.— Да, — лаконично ответила женщина, бросая на гостей внимательный взгляд.— Это Сати, моя домоправительница. Она прекрасно владеет длинными ножами, — представил женщину Мэтью.— Пусть даже не думает показывать сво
Дух Море взмахнул мечом, и поднялись из пучины чудища.Усмехнулся Вадий, и слетели с его пальцев десять молний,и поразили они чудищ, а из тел мертвых выросли острова.И заселил Ирий эти острова людьми смешными — черными, как ночь —и научил их рыбу ловить и жемчуг собирать.VX Песнь ЖитияГород возник, словно картина в раме. Горы резко оборвались, открыв вид на белоснежную крепость, возвышающуюся на небольшом холме. Большая, величественная, грозная, она закрывала проход к морю, а чуть вдали от нее раскинулся небольшой городок. Небольшой — по меркам Земли. Над смотровой башней развевался зеленый флаг, отчетливо видный с моря. Заметив его, Тур побледнел и бросил на конта жалобный взгляд.— Это наш герб, — прошептал он и всхлипнул.Алан положил ладонь на плечо мальчишки.— Может, ты останешься на «Шустрике»?Турен отрицательно и зло
«…3. О преступлениях, проступках и наказании.О рабстве.О вероисповедании.О торговле.О гильдиях и независимых мастерах.О единой мере длины, веса, времени и расстояния…»— Хозяин, я тебе перекусить принесла, — босая Мая с мокрыми волосами и довольной улыбкой на губах плюхнулась на палубу рядом с контом, прижимая к груди железную миску, полную пирожков. — Что пишешь?— Всякую ерунду. Пока только в виде плана. Чтобы ничего не забыть, — улыбнулся Алан, с удовольствием отодвинул от себя маленький столик, за которым работал, и вытянул ноги. — А вы чем занимаетесь? — Он взял уже черствеющий пирожок и, разломав его, заглянул внутрь. С яблоками. Сойдет. А то вчера ему попался с какими-то овощами — гадость редкостная.— Оська с Кэпом и Бертом рыбу ловят, — доложила Мая. — Ураган спит в каюте, говорит,
Сколько крупинок в мешке, столько жизней каждое мгновение приходит к Покровителям.Сколько капель в дожде, столько судеб на Их весах.Сколько волос в косе девицы, столько духов ждет Их суда на берегу реки Забвения.Сколько снежинок в буране, столько взываний слышат ОниСколько слез, пролитых о погибших в бою, столько печали в глазах Ирия.Сколько крови пролито, столько радости во взоре Вадия.Сколько счастья в улыбке младенца, столько восторга нам от служения Им.Из проповеди брата Турида перед воинами КровиЭтот шатер отличался от предыдущего аскетизмом. Узкая койка, застланная серым суконным одеялом, квадратный стол, накрытый белой скатертью. У стены три стула, неудобные даже на вид, небольшой комод. Деревянный пол покрыт серым ковром. Единственная роскошь — два метровых канделябра, каждый на семь свечей, и кожаная папка с золоченым тиснением, сиротливо лежащая на столе. Двое молчали