Дверь ударилась о стену и на пол посыпалась штукатурка. Рустам ворвался в комнату, снося в сторону всё, что попадалось ему на пути. Злой. И кажется, пьяный.
– Говори! – рявкнул, приближаясь ко мне, а я вскочила с подоконника, на котором сидела. – Давай! Расскажи мне свою версию! – Глаза бешеные, а руки сжаты в кулаки. – Расскажи, блядь, как еблась с этим поганым мусором!
Сердце затрепыхалось, а потом в одно мгновение замерло. Пора. Пора рассказать всё. И будь потом что будет. Лишь одно меня беспокоило…
– Ксюша… Она в порядке? Она в надёжном месте? Никто не доберётся?
Рустам скрестил руки на груди, хотя желание у него было другое. Я видела, как подрагивают его пальцы. Скорее всего, сдерживался, чтобы не ударить.
– Говори, – сквозь зубы, с ненавистью. Хотя в глазах надежда горит. Он всё ещё хочет мне верить. Иначе не пришёл бы сейчас, чтобы выслушать
Пил прямо из горла, разбивал пустую бутылку о стену и снова хватался за новую. Она скулила там, в запертой комнате, раздирая остатки разума в клочья, а ему хотелось взять ствол и пойти пристрелить её. А потом и себя. Чтобы закончить всё это раз и навсегда. Вынести мозги обоим и дело концом.Звонок от няньки стал каким-то избавлением. На время, но всё же. Он даже знал, о чём пойдёт речь. Ксюха опять капризничает и хочет, чтобы он приехал. Улыбнулся, слушая её лепет и, закрыв лицо рукой, отрубился прямо на полу, у двери, за которой тихо всхлипывала Анька.*****Он меня ненавидел и я знала тому причину. То, как я поступила с ним, наверное, самое подлое предательство, какое только может быть. Но причём здесь Ксюша?! Как он мог так поступить с ней?!Припав к двери, прислушивалась к их разговору и подавляла в себе вой, рвущийся из груди. Я не слышала о чём говорила Ксюша, но едва различимо улавливала её голосок. А Рустам врал. Врал, что я в порядке и скоро прие
Он проснулся посреди ночи, явственно ощутив какой-то толчок. Будто кто-то пнул с ноги в грудину и выбил нахер весь воздух. Захрипев, подорвался с дивана и бросился к ней. Непонятно почему, но почувствовал спинным мозгом, что надо. Именно сейчас. К ней. Убедиться, что просто глюк, что с перепоя просто замкнуло.Распахнув дверь, ворвался в комнату, впустил в лёгкие воздух и, прислонившись к стене, ударился о неё затылком.Анька спала, свернувшись клубком и обняв подушку. Рядом, на тумбочке горел ночник, а плазма в стене почему-то мигала белым экраном.Глюк всё-таки.Он видел её во сне так чётко, словно всё происходило наяву. Аня была в белом платье и улыбалась. Искренне, тепло. Тянула к нему свои руки и что-то тихо шептала. Ласково, нежно. А он, пытаясь её расслышать, даже не сразу понял, что губы уже не шевелятся, а из глаз исчезло тепло. Белое платье окрасилось кровью и всё померкло. Понимал, что это сон, но должен был взглянуть на неё.Присел у кр
Жуткая, невероятно огромная адская пасть какого-то неведомого чудовища захлопнула свои челюсти, а дети завизжали от страха. Чудище перевернулось в воздухе и, сделав сальто, будто нырнуло в морскую пучину. Пучину, кстати, могли бы оформить и более реально.–Я хочу туда!– Ксюха ткнула пальцем на карусель, а я тяжко вздохнула.Этого только не хватало. В прошлый раз, после этих её качелек-каруселек пришлось менять одежду прямо в туалете парка развлечений. Думаю, не стоит объяснять почему.–Нет, Ксюш. Нельзя. Я не хочу, чтобы тебя опять стошнило.Мелкая закатила глаза. И где только такому научилась?–А вот Рус мне бы разрешил,– упрямо сложила руки на груди, а я тихо вздохнула. Сердце сжалось.Рус… Мой Рустам. Мой одержимый, сумасшедший мужчина… Мой похититель. Как же не хватает мне его сейчас. Особенно сегодня, когда я узнала о беременности.–Ксюша, я всё
Пока болтали с Ксюхой и Рустам рассказывал ей о том, какой классный новый дом он для них выбрал, Аня шла рядом молча, иногда вставляла фразу, которая явно не подходила по смыслу разговора.Таир пару раз спросил её о каких-то мелочах, чтобы убедиться, что она где-то далеко и оказался прав. Это напрягало. Не то чтобы очень, но достаточно для внутренней паники. Опять секреты, опять задумчивые взгляды и ложь? Нет. Только не это. Он не выдержит этого ещё раз. Он, блядь, армагеддон устроит. В самом прямом смысле этого гребаного слова.Охрана не докладывала ни о каких встречах или чужих людях. Да и мент, сраный ублюдок, уже давно чалится на зоне. И не вернётся никогда. Иначе, Рус больше не пощадит. Ещё тогда он, по идее, должен был шлёпнуть эту поганую мразь, но решил не марать руки кровью такой гниды. Таир не трус и не сука, чтобы убивать слабое чмо, недостойное даже пули.Как выяснилось, горе-мститель, мать его трижды, действительно лохонулся. Он искал нерусского пар
–Ух тыыыы!– Ксюша изобразила крайнюю степень удивления, открыв рот и выкатив и без того большие, синие глазищи. Как же она всё-таки похожа на меня.– Ты невеста Длакулы?–Не Длакулы, Ксюх, а Дракулы. Ну-ка, порычи, как тебя Кира учила.–Др-р-ракула!– радостно завопила сестрёнка, а я нанесла последний штрих макияжа, брызнула на запястье духами.–Ну вот, кажется, готовы. Так что, маленькая ведьмочка, полетим на шабаш?Ксюха захлопала в ладоши и ещё раз повертелась перед зеркалом. Да, славно я постаралась. На то, чтобы сшить наши костюмы ушло целых два месяца, но оно того стоило. Вон как мелочь радуется.–Пойдём! Пойдём!– Ксюша запрыгала, хлопая в ладоши, а я потянулась за сумочкой.На улице уже было холодно и я присела, чтобы застегнуть Ксюхину курточку. Замок никак не поддавался, а я подумала, что надо бы прикупить ей новую одежд
Лёжа на плече Рустама, я внимательно его разглядывала. Классный мужик. Я точно влюблена в него по уши.Весь такой мощный, загадочный. По рукам вьются змеями татуировки, что уже начинают мне нравится. И профиль гордый – большой нос, густые чёрные брови. Кожа смуглая, бархатная на вид, так и хочется потрогать его кончиками пальцев.А почему, собственно, нет? Ведь он мой муж. Значит, можно.Протянула руку, коснулась его налитых мышц. Оо… А муженёк в спортзале занимается. Сердцебиение участилось и я почувствовала себя какой-то извращенкой, лапающей ничего не подозревающего мужчину, пока тот спит. Сам собой вырвался смешок и застрял в горле, когда Рустам открыл глаза.–Шалишь?– его голос прозвучал глухо, волнующе. Похоже, супруг и сам возбудился…Выдохнув, мысленно влепила себе подзатыльник. Что у меня в голове? Я ведь должна вспомнить всё, а не лежать вот так бревном и думать о мускулах мужа, которого даже не
Врезаясь в неё с громкими шлепками, кайфовал, как никогда прежде. Как же ему не хватало этого. Держать её в своих руках и драть эту суку так, чтобы выла. И так долго ждал. Держался, как мог, но каждый день ему срывает башку. Гадина въелась под кожу, как клещ и как он не пытался, не смог вытащить дрянь. Ему хочется владеть ею. Сломать дерзкую тварь, что даже сейчас, нихера не помня, умудряется качать ему свои права. Прогнуть её под себя и, наконец, получить то, чего так давно желает. Увидеть суку у своих ног.Он, конечно, зря вспылил сейчас. Надо было ещё поиграть. Всему виной её ебучий взгляд. Взгляд этих блядских синих глаз, которые ему хочется выколоть, чтобы не глядела так. Чтобы, сука, больше не смела отказывать. Чтобы вообще нахуй забыла слово «нет». Нехочуха, блядь, грёбаная. Она готова разложиться перед любым, но только не перед ним. Не перед тем, кому должна принадлежать.Оскал исказил его губы, когда Аня дёрнулась и зашипела от боли. Отстранившись,
–Теперь я понимаю, почему мне нравится жёстко,– смущаясь и краснея, уткнулась в его подмышку, хихикнула.–Да?– хмыкнул, сильно сжал мою ягодицу и я снова ощутила бедром его эрекцию.– Так что, теперь не будешь отбиваться от меня, как от маньяка?–Ну-у-у, не обижайся. Просто… Просто для меня это всё очень сложно, понимаешь? В один прекрасный день ты просыпаешься и ничего не помнишь о себе. Ни имени, ни родных. Мне было тяжело,– чмокнула его в плечо и тут же была опрокинута навзничь, а сверху придавлена его телом.–А теперь? Стало легче?– и надежды столько во взгляде, что рука невольно потянулась к его лицу.–Теперь стало,– поцеловала его в губы, зарываясь пальцами в отросшую щетину.– Теперь я знаю точно, что мне с тобой хорошо. И ещё, мне кажется, я люблю тебя так сильно, что подкашиваются коленки.Он