Если бы кто-то спросил Алекса о преимуществах и недостатках жизни в Мейд Вэл, он смог бы назвать множество первых и только один второй — расстояние до деловой части Лундена. Даже на мобилере дорога всегда занимала изрядную часть утра и вечера. Вот и сейчас потеря драгоценного времени была особенно ощутимой, так что Алекс невольно поморщился, садясь в мобилер. Ничего, умница Анри позвонила ему раньше, чем полиции, так что к главному действию он точно успеет.
А вот что хорошо в дороге — так это возможность подумать. Нет, думать о том, что случилось в «Бархате», не имеет смысла, пока неизвестны детали, но ему и без того было о чем поразмыслить.
Выехав на коронный тракт, Алекс нажал педаль — мобилер рванул так, словно до этого стоял. Редкие фонари по обеим сторонам дороги замелькали все чаще, так что глаз уже устал следить за появлением новых столбов. Стрелка на указателе скорости, правда, еще далеко не приблизилась к предельной черте, но здес
Лэрд королевский стряпчий изволил вернуться домой уже за полдень. Устроившись на диване в библиотеке, Маред яростно стучала по клавишам вычислителя, терзая проклятый контракт. Распечатанный документ с требованиями Монтроза действительно обнаружился утром в ее комнате, принесенный неизвестно кем, пока она спала. Заглянув в три аккуратно сшитые скрепкой листа и пробежав их глазами до конца, Маред покраснела и воровато оглянулась: ей послышались в коридоре шаги Эвелин. Но экономка прошла мимо, Монтроза вообще неизвестно где гремлины носили, а требования — вот они. Сама выпросила… И Маред, старательно попытавшись взглянуть на это, как на обычную работу, притащила в библиотеку вычислитель, добыла с полок «Кодекс прав и уложений», еще несколько книг, показавшихся подходящими, и попыталась совместить несовместимое: свое желание отвоевать хоть какие-то права и указание лэрда эти права максимально ограничить. Совместить получалось не слишком хорошо. Если следовать вс
Дождавшись, пока девчонка уснет, Алекс осторожно поднялся, накинул халат и вышел из спальни. Прошел на террасу, выходящую в сад, и встал у перил. Ему снова смертельно хотелось курить. Эту привычку ранней юности он оставил больше десяти лет назад, уже давно пора бы забыть, но временами накатывало: до сухости во рту и почти физической жажды хотелось прижать губами сигаретный мундштук, вдохнуть горьковатый дым… Потому и отказался, кстати: показалось унизительным, что его самочувствие и настроение зависит от бумажной палочки, набитой табаком. А еще отсоветовал врач.Уже пожилой енохианин, к которому он попал после очередной стычки за место в порту, долго постукивал молоточком и пальцами по спине и груди Алекса, а потом сказал, что детство в приюте никому не приносит крепкого здоровья, так что юноше стоит задуматься над тем, что он себе позволяет. Алекс усомнился: они с Мэтью могли день отработать в доках, на ночь отправиться в кабак, а наутро снова щеголять друг перед друг
И снова он уехал, пока Маред еще спала. А ведь это ее последнее сонное утро, завтра придется встать вместе с лэрдом. Интересно, как она сможет приезжать в контору вместе с Монтрозом, чтобы никто этого не заметил? Достаточно одного раза, чтобы пошли слухи. Может быть, лэрд будет высаживать ее заранее на остановке омнибуса? Впрочем, какая разница? Об этом сейчас думать не хотелось.Маред потянулась, открыла глаза. В спальне было по-утреннему прохладно от открытого окна, в которое тянуло ветерком и несильно пахло цветами. Горьковато пахло, свежо. В ботанике Маред разбиралась не слишком, но именно такие цветы сажала ее няня. Пестрые желто-оранжевые гвоздички с резными листьями цвели все лето, не боясь ни суши, ни дождей, и Маред любила иногда сорвать бутон, растереть его в ладонях и нюхать. Странно, что на великолепных клумбах лэрда рядом с розами, дельфиниумом и лилиями растет такая деревенская простота. Но запах точно знакомый. А вечером пахло ночной фиалкой, мелкими невзрачным
Робкий стук в дверь Алекс услышал примерно через полчаса.— Входите, — откликнулся он, перебирая в шкафу галстуки и шейные платки.Вот этот не жалко. И этот. А этот платок великолепного серебряного-голубого атласа оставим на финальный аккорд.Перекинув через руку пару длинных широких галстуков, он повернулся к Маред. Позволил увидеть шелковые темные ленты и оценил, как девушка напряглась всем телом. До чего ты чуткая, девочка, ловишь все на лету. Идеальная любовница, только вот слишком много страха, причем неправильного. Страх может в корне убить будущее удовольствие. А может стать самой сладкой его частью, если это страх-предвкушение… Ничего, все приходит с практикой.— Позвольте спросить, почему вы сами оплатили платье, хотя на его покупке настоял я? — ласково поинтересовался Алекс, садясь в кресло у кровати и кидая галстуки на его подлокотник.Взгляд Маред метнулся за ними, но сразу вернулся к Алексу. Девчонка смот
Утром ее разбудила лично тье Эвелин. Постучала в дверь, окликнула, пообещав прислать горничную через четверть часа, и Маред заполошно вскочила с постели, решив, что проспала. Работа же! Первый день в конторе, Бригитта милосердная и строгая! Но взгляд на фониль немного успокоил: умное устройство показывало только семь утра. Но душ, одевание, прическа… Без горничной точно не справиться. А еще дорога! И повезет ее, конечно…Маред судорожно вздохнула, приложив ладони к горячим спросонья щекам. После вчерашнего встретиться с лэрдом казалось просто невыносимо. Она помнила жар в теле, почти болезненное возбуждение, желание чего-то непонятного, дико неправильного, но такого сладкого… И даже стыд не мог заглушить эту смесь переполнявших ее чувств и ощущений.Неужели Монтроз прав, и она действительно такая порочная? Да нет же, она спала с мужем, и это было совершенно не так. Иногда немного противно, но обычно — спокойно и уютно, особенно когда Эмильен
Жизнь оставалась прекрасной еще очень долго, целых несколько часов. Иногда Маред вспоминала, что рабочий день когда-нибудь кончится и придется возвращаться в особняк Монтроза, но вспоминала мельком, старательно гоня прочь неприятные мысли. Впереди ведь целый день, до самых шести вечера!Теперь она знала, что отдел контрактно-копоративного права занимает три комнаты, соединенные вместе. Большую часть первой из них занимали тьеда Эстер и секретарша Тилли. Еще здесь стояло несколько книжных шкафов, копировально-печатный аппарат, шкафчик с посудой и небольшая астероновая плита. Как пояснила тье Эстер, сотрудники имеют право сделать небольшой перерыв и выпить чашку чая или кофе, не спускаясь ради этого в кофейню. Конечно, соблюдая особую осторожность в обращении с документами.Она многозначительно посмотрела на новичков. Макмиллан, задумчиво разглядывающий все вокруг, просто коротко кивнул в ответ, Финлисон рассыпался в уверениях, что от него документы не потерпят ни малейш
Кофе, кофе, кофе… Не то третья, не то четвертая чашка за вечер. Но не пятая: после пятой начинает ломить виски, а сейчас голова не болит, разве что во рту поселился противный железистый привкус. Вода в Западном районе плохая, никаким кофе не перебить, тем более дешевым. Зато можно сделать еще чашку и закончить проклятый диплом. Обязательно сегодня! Завтра последний срок платы за квартиру, да и туфли купить пора. Ходить в полусапожках всю весну — еще куда ни шло, но не в начале же лета? Скоро на улицах начнут коситься и хихикать…Маред откинулась на скрипнувшую спинку стула, потерла глаза, в которые словно песку насыпали. Закрыла очередную книгу, из которой переносила данные в список использованной литературы. Интересно, все ли преподаватели Королевского Университета уже знают ее почерк? Ровный, четкий, округлый, но с уверенным твердым нажимом — так пишут нотариусы, такому почерку ее научил отец. Да, наверное, знают. Но всегда можно сделать вид, что о
Примерно через полчаса она спрыгнула с подножки омнибуса, зацепившись второпях и едва не порвав юбку. Обошлось, только юбка непристойно взлетела до колен, и какой-то прохожий нахал залихватски присвистнул.Покраснев, Маред перебежала улицу и шмыгнула к воротам знакомого особняка. Пришлось еще объяснять снисходительно цедящему слова швейцару, что ее ждут. Да, тьеда Изабель так и сказала: «в любое время». Нет, просто доложите, будьте добры.Наконец ее пропустили. Еще на дорожке, ведущей от ворот к дому через аллею стриженых кустов, Маред увидела причину сомнений швейцара. У Кармайклов были гости. Пять или шесть экипажей стояло сбоку от дома, на дверцах некоторых даже поблескивали гербы, а из дома слышалась музыка. Значит, Изабель точно не до нее. Ну и пусть! Она же не на прием напрашивается. Отдать работу и получить деньги — дело нескольких минут. Изабель даже проверять ничего не нужно, потому что плохих дипломов Маред Уинни просто не делает. Да и не см
Жизнь оставалась прекрасной еще очень долго, целых несколько часов. Иногда Маред вспоминала, что рабочий день когда-нибудь кончится и придется возвращаться в особняк Монтроза, но вспоминала мельком, старательно гоня прочь неприятные мысли. Впереди ведь целый день, до самых шести вечера!Теперь она знала, что отдел контрактно-копоративного права занимает три комнаты, соединенные вместе. Большую часть первой из них занимали тьеда Эстер и секретарша Тилли. Еще здесь стояло несколько книжных шкафов, копировально-печатный аппарат, шкафчик с посудой и небольшая астероновая плита. Как пояснила тье Эстер, сотрудники имеют право сделать небольшой перерыв и выпить чашку чая или кофе, не спускаясь ради этого в кофейню. Конечно, соблюдая особую осторожность в обращении с документами.Она многозначительно посмотрела на новичков. Макмиллан, задумчиво разглядывающий все вокруг, просто коротко кивнул в ответ, Финлисон рассыпался в уверениях, что от него документы не потерпят ни малейш
Утром ее разбудила лично тье Эвелин. Постучала в дверь, окликнула, пообещав прислать горничную через четверть часа, и Маред заполошно вскочила с постели, решив, что проспала. Работа же! Первый день в конторе, Бригитта милосердная и строгая! Но взгляд на фониль немного успокоил: умное устройство показывало только семь утра. Но душ, одевание, прическа… Без горничной точно не справиться. А еще дорога! И повезет ее, конечно…Маред судорожно вздохнула, приложив ладони к горячим спросонья щекам. После вчерашнего встретиться с лэрдом казалось просто невыносимо. Она помнила жар в теле, почти болезненное возбуждение, желание чего-то непонятного, дико неправильного, но такого сладкого… И даже стыд не мог заглушить эту смесь переполнявших ее чувств и ощущений.Неужели Монтроз прав, и она действительно такая порочная? Да нет же, она спала с мужем, и это было совершенно не так. Иногда немного противно, но обычно — спокойно и уютно, особенно когда Эмильен
Робкий стук в дверь Алекс услышал примерно через полчаса.— Входите, — откликнулся он, перебирая в шкафу галстуки и шейные платки.Вот этот не жалко. И этот. А этот платок великолепного серебряного-голубого атласа оставим на финальный аккорд.Перекинув через руку пару длинных широких галстуков, он повернулся к Маред. Позволил увидеть шелковые темные ленты и оценил, как девушка напряглась всем телом. До чего ты чуткая, девочка, ловишь все на лету. Идеальная любовница, только вот слишком много страха, причем неправильного. Страх может в корне убить будущее удовольствие. А может стать самой сладкой его частью, если это страх-предвкушение… Ничего, все приходит с практикой.— Позвольте спросить, почему вы сами оплатили платье, хотя на его покупке настоял я? — ласково поинтересовался Алекс, садясь в кресло у кровати и кидая галстуки на его подлокотник.Взгляд Маред метнулся за ними, но сразу вернулся к Алексу. Девчонка смот
И снова он уехал, пока Маред еще спала. А ведь это ее последнее сонное утро, завтра придется встать вместе с лэрдом. Интересно, как она сможет приезжать в контору вместе с Монтрозом, чтобы никто этого не заметил? Достаточно одного раза, чтобы пошли слухи. Может быть, лэрд будет высаживать ее заранее на остановке омнибуса? Впрочем, какая разница? Об этом сейчас думать не хотелось.Маред потянулась, открыла глаза. В спальне было по-утреннему прохладно от открытого окна, в которое тянуло ветерком и несильно пахло цветами. Горьковато пахло, свежо. В ботанике Маред разбиралась не слишком, но именно такие цветы сажала ее няня. Пестрые желто-оранжевые гвоздички с резными листьями цвели все лето, не боясь ни суши, ни дождей, и Маред любила иногда сорвать бутон, растереть его в ладонях и нюхать. Странно, что на великолепных клумбах лэрда рядом с розами, дельфиниумом и лилиями растет такая деревенская простота. Но запах точно знакомый. А вечером пахло ночной фиалкой, мелкими невзрачным
Дождавшись, пока девчонка уснет, Алекс осторожно поднялся, накинул халат и вышел из спальни. Прошел на террасу, выходящую в сад, и встал у перил. Ему снова смертельно хотелось курить. Эту привычку ранней юности он оставил больше десяти лет назад, уже давно пора бы забыть, но временами накатывало: до сухости во рту и почти физической жажды хотелось прижать губами сигаретный мундштук, вдохнуть горьковатый дым… Потому и отказался, кстати: показалось унизительным, что его самочувствие и настроение зависит от бумажной палочки, набитой табаком. А еще отсоветовал врач.Уже пожилой енохианин, к которому он попал после очередной стычки за место в порту, долго постукивал молоточком и пальцами по спине и груди Алекса, а потом сказал, что детство в приюте никому не приносит крепкого здоровья, так что юноше стоит задуматься над тем, что он себе позволяет. Алекс усомнился: они с Мэтью могли день отработать в доках, на ночь отправиться в кабак, а наутро снова щеголять друг перед друг
Лэрд королевский стряпчий изволил вернуться домой уже за полдень. Устроившись на диване в библиотеке, Маред яростно стучала по клавишам вычислителя, терзая проклятый контракт. Распечатанный документ с требованиями Монтроза действительно обнаружился утром в ее комнате, принесенный неизвестно кем, пока она спала. Заглянув в три аккуратно сшитые скрепкой листа и пробежав их глазами до конца, Маред покраснела и воровато оглянулась: ей послышались в коридоре шаги Эвелин. Но экономка прошла мимо, Монтроза вообще неизвестно где гремлины носили, а требования — вот они. Сама выпросила… И Маред, старательно попытавшись взглянуть на это, как на обычную работу, притащила в библиотеку вычислитель, добыла с полок «Кодекс прав и уложений», еще несколько книг, показавшихся подходящими, и попыталась совместить несовместимое: свое желание отвоевать хоть какие-то права и указание лэрда эти права максимально ограничить. Совместить получалось не слишком хорошо. Если следовать вс
Если бы кто-то спросил Алекса о преимуществах и недостатках жизни в Мейд Вэл, он смог бы назвать множество первых и только один второй — расстояние до деловой части Лундена. Даже на мобилере дорога всегда занимала изрядную часть утра и вечера. Вот и сейчас потеря драгоценного времени была особенно ощутимой, так что Алекс невольно поморщился, садясь в мобилер. Ничего, умница Анри позвонила ему раньше, чем полиции, так что к главному действию он точно успеет.А вот что хорошо в дороге — так это возможность подумать. Нет, думать о том, что случилось в «Бархате», не имеет смысла, пока неизвестны детали, но ему и без того было о чем поразмыслить.Выехав на коронный тракт, Алекс нажал педаль — мобилер рванул так, словно до этого стоял. Редкие фонари по обеим сторонам дороги замелькали все чаще, так что глаз уже устал следить за появлением новых столбов. Стрелка на указателе скорости, правда, еще далеко не приблизилась к предельной черте, но здес
Еды лэрд Монтроз набрал с собой столько, что хватило бы на десяток голодных фермеров. Из какой-то ресторации, куда они заехали по дороге, пара дюжих смуглых и носатых парней в разноцветных халатах вытащила огромную плетеную корзину и, в свободных руках, пару коробов. Поклонившись сидящей в мобилере Маред и милостиво склонившему в ответ голову Монтрозу, они споро погрузили все в багажный отдел мобилера и убежали в ресторацию. Потом еще одну корзинку, маленькую, торжественно вынес перед собой невысокий толстячок, тоже чернявый, носатый, и в халате не просто ярком, но густо расшитом золотыми узорами сверху донизу. Он передал корзинку Монтрозу, который принял ее бережно, как грудного ребенка, и поклонился толстячку в ответ — на удивление низко, как равному. После этого толстячок, прижав руку к сердцу, что-то долго и пылко говорил лэрду королевскому стряпчему, на что тот отвечал с серьезнейшим выражением лица, но о чем шла речь — Маред не слышала.Наконец, поток знамен
Алекс проснулся рано. Сквозь сон он слышал, как колокол на башне Большого Тома пробил пять, и как подняли звонкий галдеж птицы в кустах живой изгороди. Несколько минут он лежал неподвижно, пытаясь вновь погрузиться в дремоту, но по особой утренней ясности мыслей и сам понимал, что это бесполезно. Когда-то он вполне сознательно приучил себя спать мало, экономя время, которого всегда не хватает. Поначалу не высыпался, затем привык. Правда, спать начал глубже и почти без снов. Или просто перестал их замечать? Неважно. Ему казалось вполне выгодным обменять иллюзорную реальность сновидений на пару-тройку часов настоящей жизни.Маред рядом дышала тихо и ровно. Успокоилась… А ведь испугался, что взял слишком жесткий темп, что девочка не выдержит, сорвется в истерику. Но обошлось. Мягче надо, осторожнее… И не обманываться её независимым видом, осторожными шпильками и гордо поджатыми губами. Нельзя забывать, что это не девица из клуба, втайне желающая наказания за дерзос