Разумеется, Гуннар в восторг от просьбы не пришел. Ещё бы — каждый полицейский наперечет, когда под боком разворачивается самая настоящая война между шафрийскими Верхними холмами, проклятущим Черным бродом и всем остальным Аэльбраном сразу. Но найти несколько человек всё же пообещал. Хоть и скривился при этом так, что Астрид о просьбе пожалела — как ни крути, но двое пропавших детей не идут ни в какое сравнение с возможными десятками жертв от стычек между преступными кланами.
С начальником она распрощалась, скрипя зубами от негодования, а ещё мечтая при случае напоить его и случайно уронить лицом в какую-нибудь особо вонючую лужу. Чтобы на своей шкуре испытал, каково ей всякий раз выслушивать его недовольство, вызванное исключительно предвзятым отношением. Нет, Астрид понимала, что любить её особо не за что — если сравнить с той же Рамоной, она здесь без году неделя. Да ещё и возрастом куда больше годится во вчерашние выпускницы, а не в капитаны полиции.
Но Двенадцать, как же обидно ей, одной из лучших студенток Академии, опытной следачке, да и просто северянке, с двенадцати лет на пару с приятелем Олафом ходившей на кабана, выслушивать нудные нравоучения Гуннара! А уж это его снисходительное (если не сказать — презрительное) «девочка»!
Из кабинета Астрид выскочила, с трудом давя обиду и малодушное желание расплакаться и топнуть ножкой — в тяжелых форменных сапогах вышло бы не так эффектно.
— Я так понимаю, коммандер людей нам не даст? — мрачно поинтересовалась ожидающая за дверью Нора.
— Куда денется, — отозвалась Астрид, стремительно шагая по коридору корпуса. — Его четвертуют на площади, если он будет мешать поискам детей.
— Но всё равно орал?
— Нет. Посоветовал не заниматься глупостями и идти деньги у порталов с народа собирать, — Астрид скривилась.
— А ты?
— А я посоветовала ему поспешить с пенсией и заняться тем же самым.
Нора рассмеялась.
— Определенно, ты мой любимый капитан!
— Жаль, что коммандер другого мнения. Ладно, наших собрала?
— Причесались и ждут!
Не слишком-то и радовало скорое свиданьице с дорогими соратничками — на сегодня ей уже хватило кривых ухмылок и насмешливых взглядов. Нужно было срочно избавляться от дурного настроения, чтобы не похерить к драуграм план «найти общий язык». Астрид, старательно думая о чём-нибудь хорошем (о новых туфлях аж за пять золотых, которые она пообещала купить себе с ближайшей зарплатой), заставила себя улыбнуться и выпрямить спину.
Чтобы добраться до кабинета их отряда, нужно было преодолеть холл, в котором вовсю кипела работа — туда-сюда сновали полицейские дежурных отрядов, цокали каблуками девчонки из архива и канцелярии. Из-за дверей, ведущих в допросные, доносились чьи-то гневные крики. Никак кого-то из мажорных детишек замели за очередную драку в таверне.
Астрид переглянулась с Норой — та скривилась тоже. Папиных сынков, у которых золото в карманах вместо семечек рассыпано, никто не любит. Ну, кроме лорда-генерала, который сдирает с их папаш немалые суммы. К его чести, большую часть вырученного регулярно сдавал в бюджет полиции — «на премии». Себе оставлял тоже немало, куда в Аэльбране без этого, но за такой дележ был любим большей частью сотрудников. Астрид, едва заслышав о таком способе заработка на богатеях, сильно возмутилась. Но когда в конце месяца к зарплате прибавились лишние пять золотых, праведный гнев несколько поутих — жить на что-то надо. Особенно если приходится кормить двух прожорливых котов и платить за квартиру весьма жадной райе Надиме.
— Капитан Эйнар! — вдруг окликнули её, когда Астрид уже поднялась на пару ступеней вверх по лестнице. Она обернулась — к ней спешил дежурный. — Капитан, там женщина. Говорит, что у неё пропала дочь.
Нора рядом охнула, а Астрид ощутила, как по спине ползет неприятный холодок. Уже третий ребенок — не случайность и не совпадение, а пугающая закономерность. Разумеется, если женщина не одна из тех мамаш, у которых ребенок считается пропавшим, стоит ему задержаться в начальной школе.
— Веди, — коротко приказала она.
Дежурный кивнул и, развернувшись, широким шагом направился в сторону приемной, где граждане оформляли свои заявления.
За обшарпанным деревянным столом сидела женщина. Судя по татуировкам на руках и груди — магичка. Причём из шафрийских: решительно невозможно спутать затейливую вязь их символов с имперскими рунами.
Она вскочила с места, едва завидев их. Красивое лицо было заплакано, по щекам расползлись потеки от туши и сурьмы, которой так любят подводить глаза шафрийки.
— Капитан! Моя дочь… — она замолчала на несколько секунд, давя рыдания и пытаясь собраться, — её нигде нет! Я думала, что она просто задержалась…
— Успокойтесь, — ласково проговорила Астрид, усаживая расстроенную женщину на стул. Села напротив, подтянув пустую папку с несколькими чистыми листами, и активировала записывающий кристалл. — Госпожа?..
Она снова всхлипнула, прежде чем ответить:
— Ар-Ранти, Асия ар-Ранти, мою дочь зовут Эльрейн…
Астрид, понимая, что так они долго ничего не добьются, оглянулась на Нору, но та уже сама всё поняла и протянула женщине стакан с водой.
— Госпожа ар-Ранти, выпейте. И расскажите подробно всё, что знаете. Куда Эльрейн могла пойти? Быть может, она гуляет где-то с друзьями и просто забыла сообщить?
— Нет, — она замотала головой, дрожащими руками поднесла стакан ко рту и сделала несколько крошечных глотков, — Эль бы никогда… У нас неподалеку книжная лавка… Эль обычно пропадает там… Но сегодня она туда не приходила! А учитель из её школы сказал, что не видел её после первого урока! Прошу вас, капитан! Эти случаи, я слышала, что в городе пропадают дети!.. Что если Эль тоже…
— Прошу вас, успокойтесь. — Астрид собственными детьми пока не обзавелась, но могла представить, как та себя сейчас чувствует. Да что говорить — когда впервые сбежал её кот Фьял, она места себе не находила и подняла на уши половину района, в котором жила. — Расскажите про вашу дочь. Сколько ей лет, где она обычно бывает, каким маршрутом ходит в школу? Быть может, у вас есть её изображение?..
Асия кивнула и полезла в пристегнутую к поясу сумку, доставая кристалл. Назвала имя, и уже спустя пару мгновений с проекции на них посмотрела темноволосая улыбающаяся девочка лет десяти или чуть старше.
Астрид почти угадала — Эльрейн ар-Ранти было одиннадцать. Домашняя девочка, слегка замкнутая, прогулкам с немногочисленными подругами предпочитает книги, из-за чего большую часть времени проводит в лавке господина Сейида, дальнего родственника их семьи.
Проверить его, как и школьного учителя, непременно стоило — чаще всего к пропажам детей причастны именно родственники и ближайшее окружение. Вот только Астрид была уверена: не в этом случае. Интуиция громко вопила, что девочку похитили те же люди, которые убили Фосселей.
«Вот же Бездна!» — выругалась она.
Срочно нужно было найти информатора или хотя бы того, кто знает о городе и его шайках. Желательно из тех же кругов, что и преступники, похищающие детей.
Кандидатура на эту роль вырисовывалась только одна.
Тащиться в «Лозу» Астрид не хотела. Ещё больше не хотелось ради этого Хаколы приодеваться. Однако ей хватало здравомыслия, чтобы понимать — чем меньше она будет напоминать капитана полиции, тем больше шансов, что ей не снесут башку. Иллюзий относительно публики «Белой Лозы» она не питала. Поправочка — больше не питала. Благо ей в красках расписали, что ассасины носят в сумках и как поступают с излишне любопытными полицейскими. Оставалось только подивиться своему везению.Выбор пал на юбку длиной чуть ниже колена по последней имперской моде. И хотя Астрид, в силу воспитания и происхождения, не сильно интересовалась тряпками, ее покорила темно-синяя ткань без всякой вышивки, узоров и прочих причуд. Она напоминала о доме — бущующем море, разбивающемся о скалы Солхельмских островов; ночном небе, на котором звезды светят так ярко, как не увидишь ни здесь, ни в Иленгарде. О сапфирах, которые солхельмцы добывают в Сумрачной шахте.
Девятисмерт, первый клинок Хельты, не терпел халтуры и напрасного кровопускания. Посему он вытянул из ножен видавший лучшие дни нож мачете — не марать же мечи из прекрасной кармирской стали о всякий сброд, торгующий дурью? — и сходу, одним скупым ударом отмахнул голову щуплому парнишке. Разумеется, всё было проделано так быстро, что несчастный Ретт Гердеш едва успел раскрыть рот для приветствия.— Ничего личного, приятель, — пробормотал Кэрт, брезгливо вытерев лезвие о нарядный, расшитый золотом сюртук покойника. — Не знаю, чем ты обидел нашу истеричную принцесску, да только зря это.Украшенный рунами браслет на запястье раскалился было — о лаэде Хельте либо хорошо, либо никак! — но Кэрт сердито цыкнул и одним касанием обрубил нужный энергетический поток. Гадская побрякушка тут же перестала жечь кожу и приятно похолодела.«А всё-таки быть магом прикольно, — вяло порадовался он, сцапав голову за светлые патлы
Рассвет в Аэльбране на памяти Астрид ещё ни разу не приходил под пение птиц и шелест листвы. Его спутниками были шум рынка, крики торговцев и вопли всех окрестных котов, для которых месяц Виерис в Аэльбране длился круглогодично.Перед зеркалом пришлось задержаться — новая форма была чуть большего размера, чем требовалось, из-за чего ни в какую не желала сидеть нормально. Синяки под глазами казались слишком яркими для её светлой кожи и с трудом брались косметическими заклинаниями. Полночи за стопкой толстенных книг по ритуалистике никого не красят, даже бывалую магичку, привыкшую приводить себя в порядок в считанные минуты. Сие увлекательное чтиво притащил Ленард и любезно разделил между всеми членами отряда. Мятежная троица предсказуемо в восторг не пришла.«Вот уж не думала, что дела боевого будут расследоваться старыми книжками», — деловито скривилась Рамона, рассматривая свой маникюр. Как на взгляд Астрид, вульгарный до неприличия.&la
Жрать хотелось неимоверно. Это Астрид почувствовала, ещё даже не открыв глаза — в животе нещадно урчало, а перед глазами мелькали живописные картинки с кабанятиной в яблоках. И рагу. И ещё, пожалуй, огромным пирогом с рыбой и рисом, которые так вкусно делала дорогая матушка…Чужое присутствие в своем доме она ощутила не сразу. Сначала услышала шорох где-то в кухне, уловила неразборчивый шепот и звук, будто что-то тяжелое запрыгнуло на подоконник. Скорее всего, Фьял или Янси.Вот только ни один из её котов, при всех достоинствах, разговаривать не умеет.Астрид аккуратно поднялась с кровати (радуясь, что на прошлой неделе смазала пружины), подняла с пола брошенный вместе с кителем меч и, стараясь ступать как можно бесшумнее, направилась в сторону кухни.— Дернешься — снесу башку, — холодно произнесла она, едва только заметив сидящего на подоконнике человека. В подтверждение слов острие меча ткнулось в загривок.—
— Нет, мама! В сотый раз повторяю: я не собираюсь замуж в обозримом тысячелетии! Тем более за Олафа!— Сын ярла, красавец, шесть с половиной футов роста, дом свой на днях достроил! Чем не идеальная партия!Разговор этот, а точнее — настойчивая попытка заставить Астрид второй раз наступить на грабли замужества, продолжался уже час. За это время она успела пожалеть, что ей вообще взбрело в голову купить парные зеркала для связи с родным домом — последнее достижение магической науки в итоге оказалось орудием пытки с лицом дорогой матушки и её же молодецки громким голосом. Мадам Эдла восседала на своем кресле, словно на троне, и всем видом демонстрировала, как она недовольна непослушной дочерью. Двадцать восемь лет — и не замужем! Невиданная наглость для девицы из солхельмской деревни. (Не важно, что по островным меркам Воронья Скала — крупный город и столица холда. Ещё более не важно, что план «выйти замуж до тридцати» Астри
Расплавленный жарким солнцем, Аэльбран остывал. Уже не хотелось содрать с себя кожу вместе с одеждой. Или плюнуть на всё и первым же порталом отправиться в Воронью Скалу, ещё не прогревшуюся после холодной весны. От одних только рассказов Олафа о родной деревне становилось прохладнее.Он встретил Астрид у участка по её же просьбе — после бесконечного рабочего дня хотелось с кем-нибудь напиться. И ледяной воды, чтобы от раскаленного воздуха перестало драть глотку, и чего-нибудь покрепче, чтобы расслабиться. Лучше кандидатуры, чем Олаф, не придумать — и подольет, когда нужно, и до дома дотащит, если перепьешь, и с утра от похмелья вылечит.Пожалуй, в визите старого друга куда больше плюсов, чем минусов. Если не считать того, что вот уже час Астрид слушала душещипательные истории о прекрасной Брунгильде. И речь вовсе не о женщине, как можно было подумать.— Надеюсь, ты не додумался притащить свою мерзкую псину? Учти, я живу с двумя нервными котами
— Пти-ичка-птичка-птичка, — лениво позвал Кэрт и поманил пальцем. Жирный бело-коричневый голубь степенно расхаживал у дальнего края плоской крыши, клевал хлебные крошки и подозрительно косился на парочку ассасинов — интеллектом, может, «птичка» и не блистала, а всё же инстинктивно чуяла хищных кошек в человечьем обличье. Любое зверье их чуяло. — Ну же, приятель, иди сюда… а то я что-то голодный…— Ты когда-нибудь наешься? — Даймона выразительно закатила глаза.— Нет, а ты? — не стушевался Кэрт. — Пти-ичка-а, я жду…Голубь презрительно нахохлился, прежде чем склевать оставшиеся крошки и улететь от греха подальше.— Неблагодарный, я же покрошил тебе лучший кусок своего пирожка!— На, жри, только замолкни уже! — не поднимаясь с нагретого местечка, Даймона сунула ему плитку прессованных орехов. Плитка пахла душистым медом и была предусмотрительно за
Кое-как угомонив чокнутого кота — тот, пользуясь близостью полнолуния, здорово упрямился, — Кэрт принюхался и резво припустил на поиски утерянной из виду парочки. Нагнал он их близ дешевенькой, но с виду благообразной таверны под названием «Морской конек». (Такая себе примета: увидел забегаловку с названием подводной твари — стало быть, занесло тебя в городок у моря.) Дождался, пока Астрид и её спутник скроются внутри, спрыгнул с покатой крыши соседнего домишка, мягко приземлился возле таверны. Привычно обошел здание, чтобы оказаться с подветренной стороны — никогда не знаешь, где тебе встретятся мохнатые собратья, — плюхнулся под распахнутым настежь оконцем и показательно достал из сумки объемистую фляжку.«А я чего? А я ничего! Сижу в темном переулочке после трудового дня, степенно бухаю, как положено всякому порядочному прощелыге, — ехидно подумал Кэрт, хлебнув слабенькой мятной настойки — самое то в этой вечной д