– О, как интересно! – оживился Исайтари и сел, тут же прижав Машу к себе.
– В смысле, женщина? – изумленно поднял брови Риэр. – Ты что-то напутала.
– Что значит «напутала»? – раздраженно нахмурилась я. – Она выглядела как женщина, а что самое главное – ощущалась именно как женская сущность, как я могла напутать?
– Ты впервые совершила астральное путешествие, или что это на самом деле было, откуда тебе знать, как ощущаются разные по полу сущности? – продолжил упрямиться альфа, быстро выводя меня из себя.
– Что-то я не пойму, что не так с тем, что это не мужчина? – впрямую спросила я.
– Сонмище может создавать только оборотень, Аврор
Исайтари вместе с Машей отбыли на подкатившем по их души роскошном лимузине часа через два наших посиделок. За машиной и вертушкой должны были вернуться позже. Связаться мы договорились, как только у кого-то появятся новости. Михаил быстренько смотался из поля зрения еще до того, как Двоедушный с подругой нас покинули. Риэр же плотно присел на телефон, не прекращая разговора ни пока помогал мне собирать посуду, ни когда тушил огонь. Мы вернулись в дом, и он продолжил явно деловое общение, вышагивая туда-сюда вдоль окон в гостиной. Насколько я поняла, он пытался собрать больше информации о любых странных событиях, сигнализировавших о создании ячеек Сонмища повсюду, исчезновениях и возвращениях одиночек, выспрашивал, не было ли каких новых сплетен о Хильдегу, не встречал ли кто членов их стаи где-либо, и прочее в том же духе. Я, за неимением другого развлечения, подмостила обе подушки под спину и наблюдала за ним неотрывно, поглаживая устроившегося на п
– Я уже спросила, – буркнула я, когда Риэр практически вдавил мою голову обратно в свое плечо, расплющивая бедное ухо.– Родился я в тысяча восемьсот втором году, – альфа сделал паузу, очевидно, давая мне время посчитать в уме его возраст.Ладно, двести шестнадцать лет… ну не так уж и страшно. Не две тысячи же… хотя… м-да.– Моя мать происходила из стаи на юге Франции и имела, так называемое спорное происхождение, – и без того далеко не теплый тон альфы обрел позвякивающие откровенным льдом нотки. – Прежде чем спросишь, поясню: ее отец был Зверорожденным, занимавшим не слишком высокое положение в стае, а мать – обращенной. По факту, дети в таких союзах являются Зверорожденными, но все равно носят на себе клеймо нечистой крови. И все вокруг никогда
Пугающие глаза с бесцветными радужками смотрели в упор. Так близко, что казалось, еще чуть-чуть – и я целиком провалюсь в одну из этих круглых ям-зрачков, очутившись в неизвестном, наполненном непроглядной тьмой пространстве. Жуткое ощущение, от которого хотелось отгородиться, инстинктивно цепляясь за все что угодно в попытке спастись от неизбежного соскальзывания на территорию чужой враждебной воли. Я представила себе, что сильные руки Риэра обхватывают меня вокруг груди и талии, останавливая и даря опору. Кошмарная визитерка ухмыльнулась. Я не могла этого видеть, ведь самого лица не было, только здоровенные зеньки, заслонявшие весь мысленный обзор, но прекрасно ощутила.– Новые спецэффекты? – разбавила я пугающую тишину этого безмолвного разглядывания.– Ему не удержать тебя. – Голос больше не был бесполым пришептыванием, теперь
– Поехали, – скомандовал Риэр, открывая передо мной дверцу своего внедорожника.Я прекрасно видела, что для него мое умолчание было не то что некомфортным, а просто медленно подбешивало, но очень боялась, что начни он из чистого упрямства оспаривать каждое мое и так иллюзорное умозаключение или требовать подвести под него доказательную базу, я и сама потеряю уверенность. В конце концов, у меня ведь и правда только интуитивные смутные догадки и ничего больше.Ехали мы меньше пяти минут через густой пролесок, но дорога была хорошей и нисколечки не трясло. Впереди замаячил огонек, а за ним еще несколько. Оказалось, прямо между деревьев стояли симпатичные небольшие коттеджи по обе стороны от дороги, а огоньки – это небольшие тусклые фонари над каждым крыльцом. Навскидку с каждой стороны было около десятка. Проехав еще немного, машина вкатила на бо
Развернувшись, Риэр пошел обратно к месту сбора. А я, сжав кулаки, судорожно соображала, какой довод мог бы заставить его передумать. «Пойми, дорогой, на территории моих снов твои правила не действуют, и там ты мне никакой не защитник, я сама за себя» – сейчас однозначно был бы не лучшим, хоть и честным. Как же, блин, сложно с этими мужиками! Особенно с такими вот, старыми огнедышащими драконами, по самые уши набитыми шовинистическими принципами. Нет, я ни секундочки не феминистка и в гробу видала всю эту «имею права все решать сама» ерунду. Кто-то хочет взять меня на ручки и заслонить от летящей в голову пули? Так я только «за»! Уж в таком противостоянии точно с удовольствием постояла бы за широкой спиной моего альфы, а потом долго и с чувством зализывала бы его раны и вознаграждала за победу самыми непристойными способами, но черт! Наша ситуация не предусматривала моего неучастия, какой бы идиотской идеей эт
– Какое у вас милое единство мнений в том, что пришел мне звездец. – Вот тут бы разозлиться, но стало вдруг бесконечно тоскливо. Неужели наступил тот момент, когда нужно было признать: сколько ни брыкайся – масло не собьешь и скоро идти мне на дно? Что я и в самом деле могу противопоставить этой властной заразе, кроме ничем не подкрепленного упрямства? Долго ли я на нем продержусь, когда она по-настоящему решит размазать меня по стенке? Даже мечтать о том, что засну-проснусь – и все исчезнет, мне не вариант, потому что именно среди грез и ждет меня главная опасность. Теперь там территория моих кошмаров, которые поглотят однажды безвозвратно. А сколько я смогу не спать? Сутки? Двое? Пока мозгами совсем не подвинусь и не стану еще более легкой добычей Хильдегу?– Ты сейчас же прекратишь думать о поражении, пупс! – строго приказал Риэр. – Мы не проиграем.
– Что-то я не припоминаю, когда это рассказала тебе о снах в подробностях, – проворчала я в спину прошедшему мимо меня Витрису.– Той ночью, когда я волок тебя домой после дебоша в стрип-баре, ты мне много чего рассказала, прежде чем уснуть, – губы парня искривил легкий намек на улыбку, в которой сожаления было много больше, чем веселья. – Тогда я на тебя злился, сейчас дико скучаю по этому и готов хоть каждый день таскать твое невменяемое тельце и слушать пьяные исповеди.– К счастью, теперь тебе это больше никогда не светит, – раздраженно рыкнул Риэр, наградив меня «я все еще помню об этом безобразии» взглядом. – С тем, чтобы таскать мою женщину в любом состоянии, я и сам прекрасно справлюсь.– Странно, однако… – покачал головой рыжий,
В доме Исайтари притормозил, чтобы осмотреться, в то время как Маша сразу направилась к диваномонстру и, сбросив туфли, комфортно расположилась на нем с ногами.– Надо же, как тут все напоминает те места, где мы только начинали жить вместе, родная, – с нежностью и легкой тоской произнес полудемон. – Ты тогда тоже периодически все крушила, не в силах удержать свой темперамент.– Это не я, – возразила не слишком настойчиво. – Ну не все я.Но меня никто не слушал. Кажется, наши гости поймали на несколько секунд какую-то личную ностальгическую волну. Вот же попала я в окружение одних живых раритетов!– Да, пахнет тут тоже похоже, – отозвалась Маша, принюхиваясь, чуть прикусив краешек нижней губы. – Так, словно все вокруг
– Итак, господа альфы России и ближайшего зарубежья, позвольте мне объявить наш первый инновационно-законодательный съезд открытым, – разнесся звонкий голос стоящей на трибуне большого конференц-зала бизнес-центра «Небеса» Рори, и изображение на экране повторило ее движения, позволяя разглядеть каждую мельчайшую черточку ее лица, а особенно безмятежно-кровожадную улыбку, от которой у меня потяжелело в паху.Вот она, моя дерзкая девочка, моя муха-жигалка, моя адская саблезубая киска! Стоит перед целой толпой взирающих на нее с неодобрением или вовсе с откровенной ненавистью альф расслабленная, преисполненная уверенности в своих силах и праве перевернуть многовековые устои.– Думаю, вы заметили, что я не назвала вас «глубокоуважаемыми альфами», и это не случайно. Все потому, что я и мои единомышленники не считаем, что все
Черт, а вдруг с Риэром случилось что-то плохое? Что, если ему помощь нужна? И как мои связанные? Куда они-то подевались? Им-то, собственно, и податься некуда.– Ма-а-ашь! Мне нужно с Саем поговорить! – взмолилась я по телефону. – Пожалуйста!– Да ради бога! – покладисто согласилась она. – Только потом мне все расскажешь.– Аврора, я знаю, зачем ты звонишь! – Двоедушный звучал крайне недовольно. – И нет, я не собираюсь помогать тебе искать твоего мужчину, а уж тем более организовывать для него спасательную экспедицию.– Но…– Он в этом не нуждается, поверь, – категорично оборвал меня Исайтари.– От
– Слушай, Маша, может, я просто домой поеду? – заканючила я в холле квартиры, которая, судя по всему, занимала весь этаж.– С чего бы это? Я тебе даже еще ничего не показала! – абсолютно не хотела замечать моего желания посидеть и повариться в своем соку подруга. – К тому же какого черта тебе там делать? Пялиться в сто пудов пустой холодильник, сидеть в одиночку и накручивать себя, какой Риэр мудак?Ну, была такая задумка. Настроение что-то стало стремительно превращаться из озадаченно-раздраженного поначалу в мрачно-тоскливое. А ведь еще и пяти минут, наверное, с ухода альфы не прошло.– Нет уж, пойдем-ка я тебя накормлю-напою, а потом уж решим, как с тобой быть.Обещание свое Маша выполнила и перевыполнила. Две порции мартини до еды,
– Ты не хочешь сегодня оторваться от дивана? – с ненастоящим возмущением вопросила я, покормив разбудившего меня Барса.Вот уже почти двое суток мы жили в одном из пустующих гостевых коттеджей Риэра, пока его личное жилище приводили в божеский вид. Ну как жили… большую часть времени проводили все же в постели, либо использовали другие подходящие поверхности интерьера, предаваясь безудержному разврату. И, кажется, менять что-либо Риэр пока не собирался.– Ни в коем случае! – поморщился он, щурясь на меня, и швырнул подушкой. – Я намерен всю следующую неделю провести в постели. Буду трахаться здесь, есть, спать и снова трахаться. Мы будем, пупс. Давай немедленно задерни эти долбаные шторы и заползай на меня.– Представляю, как ты станешь чудно пахнуть после недели такого пост
Браналь, вот как ее звали. И свое первое убийство она совершила в семь. Защищаясь. Поначалу. Она была первенцем в семье альфы Хильдегу, но стала разочарованием и изгоем. Кому нужна такая? Повитуха матери выкинула ее, даже не обтерев, как мусор – зачем тратить силы на ущербное дитя. Браналь подобрала и выходила бездетная, слегка чокнутая самка из низшей касты стаи, жившая на окраине и отиравшаяся возле дома альфы в надежде получить какие-нибудь объедки. И жила бы она себе жалко, но тихо, если бы не бесконечные издевательства окружающих, главным зачинщиком которых был ее родной брат, появившийся на свет через одиннадцать месяцев после нее сильным и здоровым. Идеальным. Он и получил семейное имя Хильдегу, потому что именно ему предстояло стать наследником альфы и следующим вожаком стаи, которая столетиями не сменяла своего названия, законов и правящего семейства. Когда ее брат подрос, он стал преследовать Браналь, стоило той только высунуться из ла
Риэр оказался совершенно прав по поводу намерений Хильдегу. Я еще не успела даже покинуть пространство между зыбкой дремой и крепким сном, когда на меня обрушился первый удар. Словно два огромных тяжеленных кулака одновременно саданули по моим ушам и вискам, стремясь, очевидно, сокрушить череп. Ясно: больше никаких вежливых уговоров, они же запугивания, нападений в качестве устрашения ради склонения к почти добровольному подчинению и прочих полумер. Меня пришли прикончить. Умею я достать нелюдей и вызвать в них сильные эмоции с криминальным уклоном.Черт, у меня же во сне нет, вроде, физической формы, отчего же этот удар почувствовался настолько реальным? Говорить, что я сразу же потеряла ориентацию, – глупость, ведь, собственно, какая вообще ориентация в пространстве грез, особенно когда оно не только твое, а долбаный проходной двор. Серая мгла вокруг, нет опоры под ногами, не понятно, где верх, где
– Ты тут жить остаться изволишь? – Риэр распахнул дверь в ванную, держа в одной руке уже открытую бутылку шампанского, а в другой – два бокала.Кажется, он решил сегодня быть непреклонно последовательным в несвойственном ему поведении. Вряд ли это было бы поводом для моих жалоб в любой другой обстановке, но сейчас ощущалось слишком уж сюрреалистичным. Так и лезло в голову, что он торопится успеть все эти романтические выкрутасы со мной, потому что другой возможности не будет. Или что это, типа, последние радости для приговоренной к смертной казни. Тьфу, ну лезет же в голову такое!– Я думала, ты ко мне присоединишься, – указала на ванну, грозно цыкнув на неуместные мысли.– На это нет сейчас времени, Рори. Все закрутилось быстрее, чем ожидалось, – ответил альфа, пройдясь по
Риэр буквально секунд десять слушал своего собеседника, а потом без единого слова сунул телефон обратно.– Ты собираешься лежать и пялиться на меня, Рори, или все же покажешь класс? – поддел он меня с улыбкой, но я сразу заметила, что прежнее выражение беззаботного веселья пропало из его глаз.– А ты против того, чтобы я пялилась?– Не-а, – Риэр, пружиня и чуть подпрыгивая, перебрался на мой батут и улегся рядом. – Просто у меня встает, когда ты смотришь на меня влюбленными глазами, и если именно этим ты и намерена дальше заниматься, то предлагаю переместиться куда-нибудь, где джинсы не будут так адски сжимать мой стояк.– Мне кажется, тебе стоит подумать о более свободных моделях штанов для наших следующих прогулок.
Сразу романтика у нас как-то не заладилась. Началось с того, что я реально некомфортно себя ощущала из-за покупки букета. Всегда считала, что девушки, демонстративно таскающиеся на прогулке со здоровенными вениками, оттягивающими руки, и вымученно улыбающиеся, только ради того, чтобы продемонстрировать окружающим, что их парни не скупердяи, выглядят глупо. Ладно еще одна роскошная роза, но не огромный букетище, который вознамерился купить Риэр. А может, я просто завистливая стерва. Никто из моих немногочисленных парней цветами меня не заваливал, вот и убедила себя, что не особо-то и надо и дурость это все. Да и вообще, Риэр с цветами – это как пингвин на экваторе: удивительно, но дико неестественно, что ли. К тому же, пока он его выбирал, дама-цветочница только что не облизала его, воркуя вокруг и стараясь всучить карточку с телефоном своего магазина на будущее. Идиотка, он, наверное, в первый и последний раз в жизни цветы покупает! А когда альф