– Надо тебе переезжать и работу менять, Аврора! – сообщил мне Витрис то, что я и сама уже прекрасно знала. – До полнолуния ты еще в относительной безопасности, потому как все в курсе, что Риэра нет в городе. А вот позже могут возникнуть вопросы, почему это он тебя не навещает частенько и к себе не приглашает. А Тегиль – такая скотина, что не поленится это отследить.
– В смысле – нет в городе? – недоуменно спросила я.
– В прямом. Уехал раскапывать инфу для какого-то своего очередного дела. Уже больше недели как.
Выходит, этой ночью меня посетила его астральная проекция, ага. Интересно, Риэр просто не счел нужным сообщать Витрису, что возвратился в город, или об этом никому вообще знать не стоит? Ну, я распространяться точно не собираюсь. Было бы чем хвастаться!
– Итак, взвесим-ка все «за» и «против» в вопросе с получением этой самой защитной печати, – сказала я Барсу, соизволившему сегодня усесться на табурет с противоположной стороны стола и в кои-то веки, глядевшему на меня с умным видом. – И пока оставим в стороне тот факт, что мне ее еще никто не торопится давать. В чем плюсы? Я не должна буду больше бояться и высматривать повсюду желающих покуситься на мою свободу и телесную неприкосновенность. Мне можно будет не переезжать. Я смогу не торопиться со сменой работы.Загибая пальцы под чутким наблюдением Барса, я продолжила разглагольствовать:– И пофиг на Максимку! Его нервические припадки утихнут, ну не настолько же я ему нужна, чтобы слишком долго злиться на пустом месте. Уволить меня ему пока просто не за что, он козел, конечно, но не самодур и не идиот, а поводов
Рабочая неделя пролетела незаметно и, можно сказать, беззаботно. А это значило, что никакие страшные или просто чудные сны мне либо не снились, либо я их просто не вспоминала, проснувшись. Максимушка сдулся и перестал отравлять мне жизнь так же внезапно, как и начал это делать, и в среду утром даже положил на мой стол коробку вишни в шоколаде, но до устных извинений не снизошел. Но мы не гордые, нас не дергают – и то счастье! Двуногие козловолки любых мастей неожиданно на горизонте также не возникали. Что опять же не могло не радовать. Хотя гадкое чувство из-за молчания Риэра скреблось в душе, как на него ни шикай. Но я решила считать это очередным жизненным уроком. Если с тобой происходит нечто плохое или странное, то это только твои проблемы. Не то чтобы я сама прежде обладала чрезмерной отзывчивостью, так что ожидать этого от других людей, а уж тем более нелюдей, – глупо и наивно. Позволять себе обижаться на весь свет за это – тож
– Дорогая, если ты заскучала и тебе нужна встряска, то можем слетать поплавать с акулами, вместо того чтобы устраивать прилюдное выяснение отношений. – Блин, ну и голос все же у этого Двоедушного. Сразу пришла ассоциация с веревкой из шелка. Скользит по твоим органам чувств, почти лаская и будоража, но при этом прекрасно осознаешь, что в любое мгновение она захлестнет твою шею и ничто тебя не спасет.– Как будто ко мне хоть одна акула приблизится меньше чем на полкилометра, когда ты рядом! – насмешливо фыркнула Маша. – И убери уже свои долбаные ментальные щупальца от Авроры! Чертовски невежливо обращаться так с дамой!Давление тут же пропало, хотя эффект от присутствия рядом дико могущественного существа никуда не делся, и я смогла бросить беглый взгляд на Исайтари. Пялиться на него пристально я бы ни за что не решилась. Высокий, н
– Надо же, как все миленько тут у вас! – почудился мне сквозь сон наполненный язвительностью голос гадкого альфы, и матрас подо мной пришел в движение. Кое-кто даже в мире моих грез не может быть няшкой.– Это… – испуганно замямлил где-то рядом Витрис.– Не то, что я думаю, естественно, – оборвал его Риэр, повышая концентрацию яда и угрозы каждым словом и вынуждая таки меня разлепить глаза и убедиться, что ничего мне не чудилось. В предрассветном полумраке моей спальни действительно виднелась здоровенная фигура альфы. Голова склонена набок, плечи напряжены, ноги широко расставлены – такое ощущение, что он едва удерживает себя на месте.– Мне казалось, я велел тебе присматривать за этой… проблемой, а не спать с ней, – процедил он. – Или я выраз
– Какого хрена тебе тут надо, Двоедушный? – зарычал Риэр, даже не заморачиваясь на то, чтобы застегнуть ширинку.– У меня что, ночью украли входную дверь, а я и не в курсе? – проворчала я, возвращая на место свои джинсы под пристальным взглядом Исайтари, который и не подумал отвернуться. – Или стучаться или звонить больше не в моде?– Девочка, я бы предпочел по-быстрому закончить наши дела и вернуться к своей женщине, нежели отвечать на твои глупые вопросы, – изрек полудемон, будто и не замечая больше раздраженного альфу, стоявшего за моей спиной.– У нее нет и не может быть никаких дел с тобой без моего разрешения! – шагнул вперед Риэр.– У меня могут быть дела с тем, с кем я сочту нужным их вести, – небр
«Что-то пошло не так». Пожалуй, мне пора уже это сделать статусом во всех соцсетях и написать на коврике перед дверью, вместо банального: «Добро пожаловать». Может, даже татушку на видном месте сделать. Так, чтобы помнить самой ежеминутно, что с определенного момента ни черта у меня не происходит как у нормальных людей, и окружающих предупредить, с кем имеют дело на свой страх и риск.В общем, стоило Исайтари сжать мою ладонь, а вторую руку положить на горло, основное правило моей жизни пришло в действие. В комнате было уже достаточно светло, чтобы заметить все изменения, начавшие происходить с Двоедушным, и ощутить, как ослабели от страха колени. Подобрать слова для описания стремительной трансформации его черт из идеальных, до мурашек по коже, в совершенно жуткие я бы не смогла. Потому что внешне это как будто никак и не выражалось. Нечто до икоты чуждое словно просвечивало сквозь
Сколько, мать его, этому мужику лет? Так разве ведут себя взрослые мужчины, у которых тем более секса как грязи? Или дело тут и не в сексе вовсе, а в том, что последнее слово всегда должно быть за ним? И сколько лет мне, раз ведусь на это и психую? Я в сердцах сунула телефон под подушку, хотя руки так и чесались напечатать весь список изощренных эпитетов и пожеланий извращенно-эротического характера, что рождались в моей голове сейчас для Риэра. Бесило то, что достать меня у него все же получилось, как бы тупо ни было с моей стороны вообще хоть как-то реагировать на его провокацию. Сна я лишилась из-за проклятых красочных картинок в бедовой голове, рисовавших развлекавшегося альфу с этой… Нет, Рори, ненавидеть еще и незнакомку, которую Риэр использовал в своих манипуляциях, совершенно неправильно. Надо сосредоточить всю силу данной эмоции на нем. Хотя… нет! Нужно совсем забить, закрыть глаза и спать! Я мужественно старалась это сделать,
Витрис не объявлялся целых четверо суток, как, впрочем, не давал о себе знать и Риэр. Очевидно, даже первая ступень на пути превращения из козла конченого в мужчину сколько-нибудь нормального далась ему с таким трудом, что он решил не продолжать. А жаль, я-то уже прям начала придумывать целую личную программу избавления его от рафинированного эгоизма с сексоголизмом вкупе. Испытала бы на нем, потом стала бы платные семинары проводить, бросила бы работу, зажила припеваючи, объегоривая всяких лохов. Эх, не срослось. Вот что за мужик? Вечно все испортит! А, с другой стороны, с чего такому, как он, захотеть меняться? Разве, с чисто практичной мужской точки зрения, его образ жизни не был прекрасен и достоин стать примером другим, не столь удачливым представителям его пола? Это же не романчики, которые я почитывала, и не душещипательная киношка, где такой легко порхающий из постели в постель мохнатый шмель вдруг встречал свою единственную и решал, что вот о
– Итак, господа альфы России и ближайшего зарубежья, позвольте мне объявить наш первый инновационно-законодательный съезд открытым, – разнесся звонкий голос стоящей на трибуне большого конференц-зала бизнес-центра «Небеса» Рори, и изображение на экране повторило ее движения, позволяя разглядеть каждую мельчайшую черточку ее лица, а особенно безмятежно-кровожадную улыбку, от которой у меня потяжелело в паху.Вот она, моя дерзкая девочка, моя муха-жигалка, моя адская саблезубая киска! Стоит перед целой толпой взирающих на нее с неодобрением или вовсе с откровенной ненавистью альф расслабленная, преисполненная уверенности в своих силах и праве перевернуть многовековые устои.– Думаю, вы заметили, что я не назвала вас «глубокоуважаемыми альфами», и это не случайно. Все потому, что я и мои единомышленники не считаем, что все
Черт, а вдруг с Риэром случилось что-то плохое? Что, если ему помощь нужна? И как мои связанные? Куда они-то подевались? Им-то, собственно, и податься некуда.– Ма-а-ашь! Мне нужно с Саем поговорить! – взмолилась я по телефону. – Пожалуйста!– Да ради бога! – покладисто согласилась она. – Только потом мне все расскажешь.– Аврора, я знаю, зачем ты звонишь! – Двоедушный звучал крайне недовольно. – И нет, я не собираюсь помогать тебе искать твоего мужчину, а уж тем более организовывать для него спасательную экспедицию.– Но…– Он в этом не нуждается, поверь, – категорично оборвал меня Исайтари.– От
– Слушай, Маша, может, я просто домой поеду? – заканючила я в холле квартиры, которая, судя по всему, занимала весь этаж.– С чего бы это? Я тебе даже еще ничего не показала! – абсолютно не хотела замечать моего желания посидеть и повариться в своем соку подруга. – К тому же какого черта тебе там делать? Пялиться в сто пудов пустой холодильник, сидеть в одиночку и накручивать себя, какой Риэр мудак?Ну, была такая задумка. Настроение что-то стало стремительно превращаться из озадаченно-раздраженного поначалу в мрачно-тоскливое. А ведь еще и пяти минут, наверное, с ухода альфы не прошло.– Нет уж, пойдем-ка я тебя накормлю-напою, а потом уж решим, как с тобой быть.Обещание свое Маша выполнила и перевыполнила. Две порции мартини до еды,
– Ты не хочешь сегодня оторваться от дивана? – с ненастоящим возмущением вопросила я, покормив разбудившего меня Барса.Вот уже почти двое суток мы жили в одном из пустующих гостевых коттеджей Риэра, пока его личное жилище приводили в божеский вид. Ну как жили… большую часть времени проводили все же в постели, либо использовали другие подходящие поверхности интерьера, предаваясь безудержному разврату. И, кажется, менять что-либо Риэр пока не собирался.– Ни в коем случае! – поморщился он, щурясь на меня, и швырнул подушкой. – Я намерен всю следующую неделю провести в постели. Буду трахаться здесь, есть, спать и снова трахаться. Мы будем, пупс. Давай немедленно задерни эти долбаные шторы и заползай на меня.– Представляю, как ты станешь чудно пахнуть после недели такого пост
Браналь, вот как ее звали. И свое первое убийство она совершила в семь. Защищаясь. Поначалу. Она была первенцем в семье альфы Хильдегу, но стала разочарованием и изгоем. Кому нужна такая? Повитуха матери выкинула ее, даже не обтерев, как мусор – зачем тратить силы на ущербное дитя. Браналь подобрала и выходила бездетная, слегка чокнутая самка из низшей касты стаи, жившая на окраине и отиравшаяся возле дома альфы в надежде получить какие-нибудь объедки. И жила бы она себе жалко, но тихо, если бы не бесконечные издевательства окружающих, главным зачинщиком которых был ее родной брат, появившийся на свет через одиннадцать месяцев после нее сильным и здоровым. Идеальным. Он и получил семейное имя Хильдегу, потому что именно ему предстояло стать наследником альфы и следующим вожаком стаи, которая столетиями не сменяла своего названия, законов и правящего семейства. Когда ее брат подрос, он стал преследовать Браналь, стоило той только высунуться из ла
Риэр оказался совершенно прав по поводу намерений Хильдегу. Я еще не успела даже покинуть пространство между зыбкой дремой и крепким сном, когда на меня обрушился первый удар. Словно два огромных тяжеленных кулака одновременно саданули по моим ушам и вискам, стремясь, очевидно, сокрушить череп. Ясно: больше никаких вежливых уговоров, они же запугивания, нападений в качестве устрашения ради склонения к почти добровольному подчинению и прочих полумер. Меня пришли прикончить. Умею я достать нелюдей и вызвать в них сильные эмоции с криминальным уклоном.Черт, у меня же во сне нет, вроде, физической формы, отчего же этот удар почувствовался настолько реальным? Говорить, что я сразу же потеряла ориентацию, – глупость, ведь, собственно, какая вообще ориентация в пространстве грез, особенно когда оно не только твое, а долбаный проходной двор. Серая мгла вокруг, нет опоры под ногами, не понятно, где верх, где
– Ты тут жить остаться изволишь? – Риэр распахнул дверь в ванную, держа в одной руке уже открытую бутылку шампанского, а в другой – два бокала.Кажется, он решил сегодня быть непреклонно последовательным в несвойственном ему поведении. Вряд ли это было бы поводом для моих жалоб в любой другой обстановке, но сейчас ощущалось слишком уж сюрреалистичным. Так и лезло в голову, что он торопится успеть все эти романтические выкрутасы со мной, потому что другой возможности не будет. Или что это, типа, последние радости для приговоренной к смертной казни. Тьфу, ну лезет же в голову такое!– Я думала, ты ко мне присоединишься, – указала на ванну, грозно цыкнув на неуместные мысли.– На это нет сейчас времени, Рори. Все закрутилось быстрее, чем ожидалось, – ответил альфа, пройдясь по
Риэр буквально секунд десять слушал своего собеседника, а потом без единого слова сунул телефон обратно.– Ты собираешься лежать и пялиться на меня, Рори, или все же покажешь класс? – поддел он меня с улыбкой, но я сразу заметила, что прежнее выражение беззаботного веселья пропало из его глаз.– А ты против того, чтобы я пялилась?– Не-а, – Риэр, пружиня и чуть подпрыгивая, перебрался на мой батут и улегся рядом. – Просто у меня встает, когда ты смотришь на меня влюбленными глазами, и если именно этим ты и намерена дальше заниматься, то предлагаю переместиться куда-нибудь, где джинсы не будут так адски сжимать мой стояк.– Мне кажется, тебе стоит подумать о более свободных моделях штанов для наших следующих прогулок.
Сразу романтика у нас как-то не заладилась. Началось с того, что я реально некомфортно себя ощущала из-за покупки букета. Всегда считала, что девушки, демонстративно таскающиеся на прогулке со здоровенными вениками, оттягивающими руки, и вымученно улыбающиеся, только ради того, чтобы продемонстрировать окружающим, что их парни не скупердяи, выглядят глупо. Ладно еще одна роскошная роза, но не огромный букетище, который вознамерился купить Риэр. А может, я просто завистливая стерва. Никто из моих немногочисленных парней цветами меня не заваливал, вот и убедила себя, что не особо-то и надо и дурость это все. Да и вообще, Риэр с цветами – это как пингвин на экваторе: удивительно, но дико неестественно, что ли. К тому же, пока он его выбирал, дама-цветочница только что не облизала его, воркуя вокруг и стараясь всучить карточку с телефоном своего магазина на будущее. Идиотка, он, наверное, в первый и последний раз в жизни цветы покупает! А когда альф