– Тихо, пупс, у меня голова лопнет от твоего вопля! – привел меня в сознание повелительный рык Риэра, и я, замерев, поняла, что действительно воплю во все горло и отчаянно сражаюсь не с громадной лапищей чудовища, давящей на грудь, а с ремнем безопасности, надежно удерживавшим меня на месте и не дававшим рвануться и разбить себе лицо о переднюю панель его авто.
– Что это было такое? – вышло едва ли внятно из-за того, как пересохло во рту.
– Пупс, ты чего? – хмыкнул Риэр. – Мы прикончили Мурата, который покусал тебя, и можешь считать, что самая главная угроза миновала.
Надо же, даже «мы», а не «я»!
– А потом? Что это такое было потом?
– В смысле пото
Риэр зло прищурился, сверля меня взглядом, и словно по обнаженным нервам омыло ощущением близости к непосредственной опасности, воплощением которой он являлся. Однако вместо страха это пробуждало некий почти нездоровый азарт, какого прежде никогда не испытывала, и я уставилась в ответ и провела ногтями вниз от его груди к животу, оставляя еле заметные красные полосы. Но только основание ладони наткнулось на уже повлажневшую, гладкую твердую плоть, как Риэр молниеносно схватил за запястье и вздернул его вверх, одновременно стремительно разворачивая нас и вжимая теперь меня в плитку, еще хранившую тепло его тела. Мстя ему за это, я оставила четыре новые отметины на другой стороне его торса, наслаждаясь конвульсивным сокращением рельефных мышц под моим нажимом и щекочущим прикосновением темных жестких волосков, но и вторая рука была схвачена, и теперь Риэр вздернул меня выше, так что кончики пальцев на ногах едва касались пола.
– Да ты по утрам, смотрю, прям романтическая греза любой женщины, – пробормотала я, потягиваясь и прислушиваясь к своим ощущениям. Ожидаемо, что после вчерашних экшен-приключений и последующей постельной борьбы без правил вкупе с акробатикой у меня должно болеть все и везде. Некая ломота была, но совсем не той силы, которую было бы логично предположить. Плюсы моей измененной сущности? Вот просто уверена, что они будут более чем щедро перекрыты минусами.Риэр никак не отреагировал на мое колкое замечание, да и я не ожидала же от него томного пробуждения, легкого завтрака в постель и признания, что я была неподражаема в своей страсти. Ну, разве что, может, хоть подобия улыбки, а не насмешливой ухмылки типа «чего я там не видел», когда я натягивала на голое тело халат. Или хотя бы притворно-заботливого «ты в порядке?», а не безразличного «быстрее шевелись!» Да и
Кофе благополучно сбежал, залив огонь, да и пить его как-то резко перехотелось. Как только я осталась одна, сразу будто слегка сдулась. Согнувшись, прижалась щекой к прохладной столешнице, позволяя себе чуточку побыть выдохшейся бескостной массой с реальными эмоциями и рефлексией. Нет, раскисать уж совсем в мои планы не входило, но небольшая передышка от образа «Рори-крутышка, ее ничем не пронять» мне была просто жизненно необходима. Все вокруг и во мне самой поменялось с такой стремительностью, что и обмозговать, и до конца осознать-то времени не оказалось. А вот сейчас пора разложить все по полочкам.Во-первых, впадать в истерику от самого того факта, что я теперь не совсем человек, не собираюсь. Какой смысл бухнуться на пол и рыдать с воплями: «Ах, Боже мой, я превратилась в чудовище из мифов, сделайте с этим что-нибудь»? Я – все та же я, просто изменились некие обстоятельс
– Ты не забыла! – расцвел в улыбке Максим… Валерьевич, делая крошечный глоточек. – Это так приятно, Аврора.И напрасно, потому что я даже угадать не пыталась – сделала кофе, как прежнему шефу… Эх, ну как же это не вовремя с ним случилось, прости господи меня, заразу такую эгоистичную. У человека болезнь тяжелейшая, горе, а я тут над своими заморочками причитаю. Ну да ладно, прорвемся как-нибудь.– Ты так изменилась. – Изучающий, липнущий к коже взгляд поверх чашки и новая волна похотливого аромата, докатившаяся до меня, заставили снова почувствовать себя неуютно. – Прежде была просто маленькой милой девчонкой, а сейчас… м-хм… от тебя глаз не оторвать, Аврора. Сколько прошло…– Четыре года, Максим Валерьевич, – напомнила я, и муж
Был у меня сиюминутный порыв набрать номер Риэра и спросить, за что это мне с барского плеча денюжка обломилась. Уж не за спасение ли его лохматой шкуры в той клубной подворотне? Если так, то маловато будет, как-то не ценит себя альфа. Невольно ухмыльнулась. Но, с другой стороны, кому же знать истинную свою стоимость, как не ему, и кто я такая, чтобы спорить с точностью в этом прейскуранте. Мысль, что это такой повод вознаградить меня за проведенную вместе ночь, я нахально отбросила. Тут уж я себя как-то повыше оцениваю, да и Риэр из тех кобелей, что скорее сами плату взимать за секс станут, чем платить кому-то. Ну ладно, я, конечно, откровенно язвлю, просто этот его взаимозачет в таком аспекте жизни раздражал или даже бесил слегка. В общем, от идеи позвонить альфе с наводящими вопросами отказалась. Как представила его полный ехидства голос, тянущий «На-а-адо же, пупс, и суток не продержалась, не попытавшись услышать мой голос?», так сразу
Следующий день прошел для меня весьма напряженно, и я как-то почти сразу забыла о кошмарном сне и своих имущественно-жилищных терзаниях. По лестнице мы с Максимом поднимались одновременно, и он, якобы заботливо и галантно, положил руку на мою поясницу, типа, подстраховывая, и интересовался, как мне спалось и здорова ли я. Неужто выгляжу, будто готова навернуться и шею сломать? За то короткое время, что мы шли вместе до приемной, я внезапно и совершенно четко поняла: ни черта у меня не выйдет с новым шефом, бывшим любовником. Ни ради выгоды, ни ради мести – вообще никак. А все потому, что мне дико хотелось укусить его за чертову руку, которой он прикасался ко мне. Чтобы аж прям до крови. Или схватить ее и вывернуть до хруста ему за спину, толкая лицом в стену, расквашивая его смазливую физиономию. У меня, наверное, лицо свело от усилий трансформировать рвущийся наружу злобный оскал в некое подобие дежурной улыбки. Едва дотерпела до того момента,
Витрис поначалу двинулся за мной, но потом, к моему большому разочарованию, притормозил, будто размышляя, стоит ли вообще со мной связываться. Глянув через плечо, заметила, что он все же идет на некотором удалении, при этом приглядываясь и принюхиваясь ко мне так, словно видел впервые. Я уже почти решила остановиться и начать его упрашивать, но потом в голову пришла мысль, что проявление подобного рода настойчивости может слишком откровенно продемонстрировать, насколько я нуждалась в этой информации, а значит, показать своего рода уязвимость. Однако все чаще начали посещать совершенно мне не свойственные прежде эмоции и соображения. Рыжий между тем догнал уже у подъезда, искоса сверкнул глазами, и царапнул зубами по своей нижней губе, на секунду прикусывая ее.– Знаешь, Аврора, а у меня к тебе тоже образовался внезапно тут вопрос, и так как я жутко любопытен, то надеюсь получить на него ответ, &ndash
– Хм… – Кажется, Витрис был немного озадачен тем, что я так легко согласилась. – На самом деле, очень опрометчиво с твоей стороны. Знаешь, сколько молодых обращенных попадают в чрезвычайно поганые места, согласившись на чью-то помощь? У некоторых годы уходят потом, чтобы вырваться, пока они не набирают достаточно мощи.– Я так поняла, что для новичков в мире оборотней вообще нет удачных вариантов, – огрызнулась я. – И, скажем, если бы ты хотел со мной сделать нечто гадкое, мое согласие или отказ тебе сильно помешали бы?– Не особо. С любым другим… – Витрис поднял рыжие брови и сделал многозначительную паузу. – Но мучают меня смутные сомнения, что с тобой все не так просто.– Это потому что Риэр велел тебе за мной присматривать?
– Итак, господа альфы России и ближайшего зарубежья, позвольте мне объявить наш первый инновационно-законодательный съезд открытым, – разнесся звонкий голос стоящей на трибуне большого конференц-зала бизнес-центра «Небеса» Рори, и изображение на экране повторило ее движения, позволяя разглядеть каждую мельчайшую черточку ее лица, а особенно безмятежно-кровожадную улыбку, от которой у меня потяжелело в паху.Вот она, моя дерзкая девочка, моя муха-жигалка, моя адская саблезубая киска! Стоит перед целой толпой взирающих на нее с неодобрением или вовсе с откровенной ненавистью альф расслабленная, преисполненная уверенности в своих силах и праве перевернуть многовековые устои.– Думаю, вы заметили, что я не назвала вас «глубокоуважаемыми альфами», и это не случайно. Все потому, что я и мои единомышленники не считаем, что все
Черт, а вдруг с Риэром случилось что-то плохое? Что, если ему помощь нужна? И как мои связанные? Куда они-то подевались? Им-то, собственно, и податься некуда.– Ма-а-ашь! Мне нужно с Саем поговорить! – взмолилась я по телефону. – Пожалуйста!– Да ради бога! – покладисто согласилась она. – Только потом мне все расскажешь.– Аврора, я знаю, зачем ты звонишь! – Двоедушный звучал крайне недовольно. – И нет, я не собираюсь помогать тебе искать твоего мужчину, а уж тем более организовывать для него спасательную экспедицию.– Но…– Он в этом не нуждается, поверь, – категорично оборвал меня Исайтари.– От
– Слушай, Маша, может, я просто домой поеду? – заканючила я в холле квартиры, которая, судя по всему, занимала весь этаж.– С чего бы это? Я тебе даже еще ничего не показала! – абсолютно не хотела замечать моего желания посидеть и повариться в своем соку подруга. – К тому же какого черта тебе там делать? Пялиться в сто пудов пустой холодильник, сидеть в одиночку и накручивать себя, какой Риэр мудак?Ну, была такая задумка. Настроение что-то стало стремительно превращаться из озадаченно-раздраженного поначалу в мрачно-тоскливое. А ведь еще и пяти минут, наверное, с ухода альфы не прошло.– Нет уж, пойдем-ка я тебя накормлю-напою, а потом уж решим, как с тобой быть.Обещание свое Маша выполнила и перевыполнила. Две порции мартини до еды,
– Ты не хочешь сегодня оторваться от дивана? – с ненастоящим возмущением вопросила я, покормив разбудившего меня Барса.Вот уже почти двое суток мы жили в одном из пустующих гостевых коттеджей Риэра, пока его личное жилище приводили в божеский вид. Ну как жили… большую часть времени проводили все же в постели, либо использовали другие подходящие поверхности интерьера, предаваясь безудержному разврату. И, кажется, менять что-либо Риэр пока не собирался.– Ни в коем случае! – поморщился он, щурясь на меня, и швырнул подушкой. – Я намерен всю следующую неделю провести в постели. Буду трахаться здесь, есть, спать и снова трахаться. Мы будем, пупс. Давай немедленно задерни эти долбаные шторы и заползай на меня.– Представляю, как ты станешь чудно пахнуть после недели такого пост
Браналь, вот как ее звали. И свое первое убийство она совершила в семь. Защищаясь. Поначалу. Она была первенцем в семье альфы Хильдегу, но стала разочарованием и изгоем. Кому нужна такая? Повитуха матери выкинула ее, даже не обтерев, как мусор – зачем тратить силы на ущербное дитя. Браналь подобрала и выходила бездетная, слегка чокнутая самка из низшей касты стаи, жившая на окраине и отиравшаяся возле дома альфы в надежде получить какие-нибудь объедки. И жила бы она себе жалко, но тихо, если бы не бесконечные издевательства окружающих, главным зачинщиком которых был ее родной брат, появившийся на свет через одиннадцать месяцев после нее сильным и здоровым. Идеальным. Он и получил семейное имя Хильдегу, потому что именно ему предстояло стать наследником альфы и следующим вожаком стаи, которая столетиями не сменяла своего названия, законов и правящего семейства. Когда ее брат подрос, он стал преследовать Браналь, стоило той только высунуться из ла
Риэр оказался совершенно прав по поводу намерений Хильдегу. Я еще не успела даже покинуть пространство между зыбкой дремой и крепким сном, когда на меня обрушился первый удар. Словно два огромных тяжеленных кулака одновременно саданули по моим ушам и вискам, стремясь, очевидно, сокрушить череп. Ясно: больше никаких вежливых уговоров, они же запугивания, нападений в качестве устрашения ради склонения к почти добровольному подчинению и прочих полумер. Меня пришли прикончить. Умею я достать нелюдей и вызвать в них сильные эмоции с криминальным уклоном.Черт, у меня же во сне нет, вроде, физической формы, отчего же этот удар почувствовался настолько реальным? Говорить, что я сразу же потеряла ориентацию, – глупость, ведь, собственно, какая вообще ориентация в пространстве грез, особенно когда оно не только твое, а долбаный проходной двор. Серая мгла вокруг, нет опоры под ногами, не понятно, где верх, где
– Ты тут жить остаться изволишь? – Риэр распахнул дверь в ванную, держа в одной руке уже открытую бутылку шампанского, а в другой – два бокала.Кажется, он решил сегодня быть непреклонно последовательным в несвойственном ему поведении. Вряд ли это было бы поводом для моих жалоб в любой другой обстановке, но сейчас ощущалось слишком уж сюрреалистичным. Так и лезло в голову, что он торопится успеть все эти романтические выкрутасы со мной, потому что другой возможности не будет. Или что это, типа, последние радости для приговоренной к смертной казни. Тьфу, ну лезет же в голову такое!– Я думала, ты ко мне присоединишься, – указала на ванну, грозно цыкнув на неуместные мысли.– На это нет сейчас времени, Рори. Все закрутилось быстрее, чем ожидалось, – ответил альфа, пройдясь по
Риэр буквально секунд десять слушал своего собеседника, а потом без единого слова сунул телефон обратно.– Ты собираешься лежать и пялиться на меня, Рори, или все же покажешь класс? – поддел он меня с улыбкой, но я сразу заметила, что прежнее выражение беззаботного веселья пропало из его глаз.– А ты против того, чтобы я пялилась?– Не-а, – Риэр, пружиня и чуть подпрыгивая, перебрался на мой батут и улегся рядом. – Просто у меня встает, когда ты смотришь на меня влюбленными глазами, и если именно этим ты и намерена дальше заниматься, то предлагаю переместиться куда-нибудь, где джинсы не будут так адски сжимать мой стояк.– Мне кажется, тебе стоит подумать о более свободных моделях штанов для наших следующих прогулок.
Сразу романтика у нас как-то не заладилась. Началось с того, что я реально некомфортно себя ощущала из-за покупки букета. Всегда считала, что девушки, демонстративно таскающиеся на прогулке со здоровенными вениками, оттягивающими руки, и вымученно улыбающиеся, только ради того, чтобы продемонстрировать окружающим, что их парни не скупердяи, выглядят глупо. Ладно еще одна роскошная роза, но не огромный букетище, который вознамерился купить Риэр. А может, я просто завистливая стерва. Никто из моих немногочисленных парней цветами меня не заваливал, вот и убедила себя, что не особо-то и надо и дурость это все. Да и вообще, Риэр с цветами – это как пингвин на экваторе: удивительно, но дико неестественно, что ли. К тому же, пока он его выбирал, дама-цветочница только что не облизала его, воркуя вокруг и стараясь всучить карточку с телефоном своего магазина на будущее. Идиотка, он, наверное, в первый и последний раз в жизни цветы покупает! А когда альф