Кэрри действительно проспала всю ночь, забыв обо всём, и к утру едва разлепила глаза. Вяло перебирая события вчерашнего дня, она вновь начала злиться, вспомнив, как с ней обошёлся Энтони. Как с какой-то вещью для удовлетворения своих потребностей. Мало ему учениц, что ли? Внутри нагревалась обида, и всё меньше было мыслей о том, что он выделяет её среди других по каким-то особенным причинам. Вчера он был резок, груб и слишком циничен, это больно резало по самолюбию.
- Ты не слишком часто стала уходить на прогулки по вечерам? – шепнула Зои, когда они направлялись в столовую.
- Если бы могла, прекратила бы, - вздохнула Кэрри, изумлённо поняв, что говорит правду. Никакие встречи с Тони не могли заменить жажду быть действительно нужной. А он эту жажду заглушить не мог, теперь Кэрри точно это знала.
- Это Смит? – всё так же тихо спросила Зои. Кэрри молча кивнула и поджала губы. – Как будто мало мне уроков и домашних заданий. Решили затрахать до смер
Кэрри шумно дышала, застыв в ожидании, теряясь в эмоциях. Мышцы внизу живота коротко сокращались, мозжечок посылал тревожные сигналы, призывая быть наготове. Но к чему – она не знала. Стиснутые бёдра не давали пространства для маневра, хотя хотелось начать двигать ими, чтобы хоть как-то стимулировать растущее возбуждение. Внезапно игрушка во влагалище начала пульсировать, медленно увеличиваясь в размерах. Кэрри нахмурилась, прислушиваясь к ощущениям, и тут же вторая стала надуваться, заполняя собой всё пространство. Минута, и Кэрри почувствовала сосущую тяжесть от того, как плотно приникли друг к другу игрушки, подпирая тонкую стенку между ними. Пульсация начала менять темп, клитор набух, требуя немедленного внимания к себе. Кэрри стиснула губы, с трудом вспомнив, что находится на экзамене и должна контролировать себя. Полная тишина, в которой было слышно лишь слабое жужжание воткнутых в неё приборов. Кэрри невольно прогнулась в пояснице, удерживая в себе расползающиеся по тел
Кэрри долго пыталась прийти в себя. Лежала, шумно глотая воздух, не видя ничего перед собой. Мысли текли вяло, ни за что особо не зацепляясь, но одна всё же была чёткой, хотя и дикой. Сакумо был с ней нежен. Не потому что это диктовали правила экзамена, а потому, что он сам этого хотел. Уже стоя под душем, Кэрри пыталась понять причину этого поведения, но та никак не находилась. Он оставался загадкой, которую нет никакого желания разгадывать, тем не менее она думала, думала о нём, задумчиво вытираясь, надевая бельё и кутаясь в плащ. Думала о том, как он будет вести себя после того, что между ними произошло. Впрочем, Сакумо остался полностью верен себе: когда она вышла, он сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и листал какую-то тонкую серую книгу. Чёрные брюки, белая рубашка, прямая чёлка, скрывающая один глаз, и плотно сомкнутые тонкие губы. Ничто в его облике не говорило о том, как он занимался с ней сексом двадцать минут назад.- Не буду вас томить, мисс Дайвенпорт, - скуча
Сидеть в кабинете втроём было непривычно. Марго печально вдыхала, глядя на пустующий стол Бель, Зои старалась вообще не смотреть в ту сторону. А вот у Кэрри внутри всё слишком кипело от злости, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Да, сейчас ситуация с Бель казалась мелочью по сравнению с тем, что творилось в её жизни. Дурдом какой-то, просто слов не находилось, чтобы оправдать поведение Тони. Увидимся на уроке, значит? И что теперь, будет изводить её только из-за того, что она больше не хочет продолжать неформальные отношения? Или станет игнорировать? Пальцы всё ещё мелко подрагивали, Кэрри никак не могла успокоиться, а ещё – отделаться от страха за Сакумо. Глупо, наверное, но личности этих богов всё ещё оставались скрыты, хотя Сакумо явно не лгал, когда говорил, что не помнит своё настоящее имя.- Доброе утро, девушки, - в кабинет вошла Агда, поджала губы, глядя на пустой стол Бель. – Будем надеяться, что мисс Уоллиш вскоре к вам присоединится, хотя, как
Весь пансионат был взбудоражен. И хотя прямо об этом никто не говорил, но слухи витали в воздухе, как и гул, царивший в столовой во время завтрака. Марго делала знаки Бель, сидевшей в одиночестве за одним из столов, а Кэрри и Зои, склонив головы, возбуждённо перешептывались. Профессоров всё ещё не было, как и Агды, хотя завтрак уже накрыли.- Говорят, она с пятого курса, - шептала Зои, - не смогла пройти последний экзамен и испугалась.- И что с ней теперь будет? – в голове Кэрри проносились сотни предположений: от жуткого борделя, в который могут отправить несчастную девушку, до непрерывной череды наказаний, которые сломают её психику. А может, ей запудрят мозги, как-то же они это делают, если возникает необходимость? Кэрри терялась в догадках, жалея, что в библиотеке точно нет подходящей литературы, а спросить не у кого. Ещё несколько дней назад могла попытаться разузнать у Тони, но теперь даже думать об этом не хотелось. Да он бы и не ответил.Вскоре по
Длинные узкие ладони неспешно скользили по спине, плавные движения постепенно погружали в сон. Кэрри не заметила, когда успела расслабиться настолько, что просто закрыла глаза. Заметив, что девушка обмякла в его объятиях, Сакумо чуть слышно усмехнулся: просто поразительное создание! Никакого почтения к правилам: кто бы ещё посмел просто заснуть после того, что должно было зваться наказанием? Хотя, и тут не стоит себя обманывать, то, что между ними произошло, даже с натяжкой нельзя назвать наказанием. Он и сам был бы рад подобрать слова происходящему… Причинять Кэрри боль, пусть даже контролируемую, умеренную, Сакумо совершенно не хотел. Он в принципе был против боли в постели: томление, возбуждение, предвкушение – вот то, чему он учил девушек, всякий раз внутренне вспыхивая от злости, когда они переступали порог его покоев и ждали, что сейчас их начнут пороть. У каждого свои методы, и осуждать других Сакумо не собирался, но сам предпочитал иные методы воздействия. И то,
Время тянулось медленно, растягивалось патокой. Кэрри тяжело дышала: последние несколько минут пыталась дотянуться зубами до стягивающих запястья ремней, но не получалось. К тому же, каждое движение заставляло шарики внутри двигаться, посылая короткие волны удовольствия к позвоночнику. На лбу выступил пот, собрался каплями на пояснице. Низ живота сводило судорогой, схожей с той, что она испытывала совсем недавно с Сакумо. Мышцы мелко сокращались, но грань, за которой наступает оргазм, оставалась недостижимой и от этого мысли начинали путаться. Кэрри не знала, чем именно опоил её Тони, знала лишь, что никогда в жизни не испытывала такой тяжёлой, чёрной похоти. Хотелось кричать, чтобы кто-нибудь пришёл и избавил, наконец, от этого напряжения. И в то же время хотелось бежать отсюда. Чудовища, они все здесь чудовища, и Сакумо не исключение. Да, сейчас он относится к ней неплохо, но что будет потом? Выбросит, как надоевшую игрушку? Почему она вообще решила, что с ним будет хорошо, какие
Громкая музыка оглушала, вспышки стробоскопов погружали в транс, а пять бокалов абсента с шампанским кружили голову и заставляли ноги заплетаться. Кэрри смотрела на своё отражение в зеркале, неверными движениями поправляя слегка размазавшийся макияж – сегодня она была в полной боевой раскраске. Ярко подведённые угольно-чёрной подводкой глаза, пушистые ресницы, карминно-красные губы – Мэйси называла это «маска шлюшки» и Кэрри была с ней полностью согласна. Через три дня её собирались отправить в закрытый пансион, откуда она не выберется до конца весны, аккурат перед двадцать первым днём рождения.Родители сказали, что им надоело терпеть выходки беспутной дочери, оплачивать её счета и закрывать глаза на распутный образ жизни. Кэрри делала всё, по мнению отца, чтобы растоптать его репутацию, а один из богатейших людей Америки просто не мог себе этого позволить. Поэтому Кэрри поставили перед выбором: или восемь месяцев в закрытом пансионе в Швейцарии, или
Кэрри проснулась от того, что кто-то настойчиво теребил её за плечо. Невнятно замычав что-то, она попыталась отмахнуться, но оставлять в покое никто не собирался. Напротив, настойчивый, мягкий голос произнёс:- Вставай, новенькая, нам пора готовиться к ужину.С неохотой оторвав помятое лицо от подушки, Кэрри увидела перед собой высокую девушку с русыми волосами до плеч и добрыми ореховыми глазами.- Проснулась наконец, - довольно улыбнулась та и протянула руку. – Я – Маргарита Адамс, но лучше просто Марго.- Кэрри, - буркнула она, садясь и пожимая руку. – Кэролайн Дайвенпорт.- Ого! – присвистнула блондинка, сидящая с ногами на кровати справа. – Из тех Дайвенпортов, что ли? Которые медиа магнаты?- Которые много чего магнаты, но нихрена из себя не представляют, - скривилась Кэрри. Меньше всего ей хотелось, чтобы с первой же минуты знакомства о ней начали судить по банковскому счёту папы.- Да мы тут все и