Москва, Россия. Февраль 2014 г.
Музыка была повсюду: звучала в ушах, ощущалась в вибрации танцпола, в резкой смене цветов лазерного шоу, в запахе пота рвано двигающейся толпы. Она соблазняла и уводила за собой. Музыка заставляла грустить или веселиться, но все равно звала танцевать. Люди подчинялись зову крови, известному с начала времен, и на большой площадке превращались в первобытных дикарей. Она дарила свободу. До тех пор, пока не уставали ноги, перехватывало дыхание и першило в горле от жажды. Тогда кто-то отделялся от толпы в сторону длинной барной стойки, чтобы получить очередную порцию алкоголя. Как будто не хватало пьянящих ритмов. Бармены жонглировали бокалами, создавая настоящее шоу. Субботы в ночном клубе «Помпеи» всегда были жаркими.
Светомузыка жила своей жизнью, на мгновения раскрашивая публику и темноту зала в разные цвета. Вокруг танцпола в полумраке расположились счастливчики, успевшие занять столик с мягким диваном. Они курили кальяны, заказывали выпивку и рассматривали танцующих. На возвышении за микшерным пультом худой парень в безразмерной серой футболке и наушниках задавал настроение, но оставался дирижером, творцом за кулисами. Внимание публики притягивали девушки на пьедесталах. Длинноногие танцовщицы на высоких каблуках, в коротких топах и обтягивающих шортах. Они пробуждали в толпе не менее древние инстинкты, чем музыка.
Оксана была одной из них. Яркая, артистичная, способная завести любую публику, она получала невероятное удовольствие от того, что делала. Танец был продолжением ее жизни. Толпа тщетно тянула руки, пытаясь дотронуться до влажного от пота тела.
Оксана танцевала до тех пор, пока не уставала. Тогда она уходила в гримерную, переодевалась и возвращалась в зал, чтобы смешаться с толпой отдыхающих.
У нее был секрет. То, что отличало от других. Обычные люди видели вокруг веселящуюся толпу, разноцветный лазерный свет, слышали невероятно громкую музыку и ощущали сигаретный дым в воздухе. Оксана чувствовала биения множества сердец, желания тел, будоражащий, пьянящий коктейль энергетики толпы. Каждый человек был уникален. Их жизненные силы, заключенные в хрупкую оболочку ауры, обладали неповторимыми звуками, запахами, даже вкусами.
Оксана могла превратить любого из них в послушную марионетку, стоило только захотеть. Люди тянулись к ней, но не знали, что дело не в длинных ногах или ладной фигуре. Сексуальное притяжение было наследием, частью ее самой и залогом выживания. Где бы Оксана ни оказывалась, ее тут же окружали мужчины, готовые на все. Они предлагали исполнить любое желание, чтобы стать ближе. Драгоценности, машины, даже имя, но она хотела другого. Их энергию.
Своя аура постоянно меркла, а вместе с ней утекала жизнь. Поэтому Оксана заимствовала чужую энергию, выискивая жертву в толпе и заманивая сети. Проблемы и суета, сумасшедший ритм московских будней вытягивали из людей все силы. Они напоминали пустые сосуды, и взять с них было нечего, но на выходных преображались. Расслабленные и разгоряченные настроением клуба, они отдавали себя целиком в обмен на наслаждение.
После душа Оксана переоделась в обтягивающие джинсы и черный топ, забрала длинные волосы наверх. В общей зале подошла к барной стойке, попросила бутылку воды и оглянулась по сторонам в поисках того, кто сегодня разделит с ней ночь. Рядом мгновенно появились двое парней — привлекательных, в дорогой одежде, желающие угостить выпивкой и продолжить знакомство. Энергетика одного мерцала, как неисправный фонарь, у второго искрила, как надорванный провод. Оксана отказалась.
Не сразу, но она почувствовала того, кого искала. В диком смешении энергий, его выделялась силой и теплотой. Аура зазвучала другой музыкой, стоило только настроиться, заглушая льющийся из колонок транс. Ладони Оксаны потеплели, а по спине прошел приятный холодок предвкушения. Она обернулась, и взгляд остановился на мужчине за одним из столиков. Средний рост, крепкое телосложение, тонкий нос с небольшой горбинкой, который разбавлял невзрачные черты.
Он был занят другой девушкой, которой вешал комплименты на французском, но Оксану это не смущало. Его энергетика обладала достаточной силой, чтобы удовлетворить ее аппетит сегодня ночью. Он встретился взглядом с Оксаной и быстро позабыл о своей знакомой. Француз отделался от нее в считанные минуты, поднялся и подошел к барной стойке.
Иностранец оказался щедрым на комплименты, а она умела провоцировать. Для того, чтобы свести с ума, Оксане достаточно было просто находиться рядом, но ей нравилась игра: откровенные прикосновения, поцелуи. Нравилось чувствовать возбуждение француза и видеть, как его аура расцветает всеми оттенками желания. Совсем скоро он уже принадлежал только ей, пусть и ненадолго. Оксана предложила перебраться в более уединенное место.
Съемная квартира иностранца находилась недалеко от клуба. Студия в темных тонах — мужской выбор. Кухню отделяла барная стойка с высокими стульями. Приглушенный свет бра освещал комнату, романтически настроенная девушка непременно оценила бы, но Оксане было наплевать на обстановку. Она толкнула француза на постель и медленно стянула с себя топ и джинсы. Жесткий ворс ковра царапал босые ступни, но неприятные ощущения не портили предвкушения. Иностранец с восторгом и вожделением наблюдал за ней.
— Хочу тебя, — выдохнула Оксана, усаживаясь на его колени и медленно развязывая галстук. Француз тяжело задышал, привлек к себе, но звонок сотового заставил их прервать поцелуй. Услышав мелодию, Оксана мысленно застонала — этот станет набирать до бесконечности. Пришлось дотянуться до сумочки, нащупать телефон и выключить его. Дисплей погас, затянув в темноту имя абонента «Игнорируй меня».
— Кто это? — француз приподнялся на локте, наблюдая за ней чуть ли не с ревностью.
— Никто, — хмыкнула Оксана, отбросив волосы за спину. — Хватит болтать!
Они не спрашивали имен друг друга, просто занялись сексом. Прикосновение к его ауре оказалось истинным наслаждением. Яркая чужая энергия перетекала к ней тонкой струйкой, заставляла испытывать дикий, ни с чем не сравнимый восторг. Все чувства обострились, Оксана слышала биение сердец, хриплое дыхание, ощущала запах секса, солоноватый вкус пота на губах. Стоит немного переусердствовать — и любовник уже никогда не проснется. Ей нравилось подводить их к черте и останавливаться, такие игры добавляли остроты. Чем сильнее был человек, тем дальше можно было зайти. Француз оказался даже не пирожным, целым тортом.
Как и все, он заснул сразу после оргазма. Оксана заказала такси, приняла душ и отправилась домой. Она чувствовала себя обновленной. Не каждый раз удавалось найти человека с такой сильной аурой. Приходилось довольствоваться вариантами попроще, но сегодня явно был ее день. После секса Оксана чувствовала мир острее и ярче: цветы красок, звуков и запахов расцветали один за другим.
Она оделась, поправила макияж, улыбнулась отражению, выключила свет и вышла, захлопнув дверь. Оксана застегивала куртку уже в лифте и думала о том, чем займется, когда окажется дома. Спать не хотелось. Холод зимней ночи морозной свежестью коснулся щек, и она поняла, что снова хочет танцевать. Такси ждало внизу, Оксана забралась на заднее сиденье теплого салона, перехватила восхищенный взгляд водителя и улыбнулась.
Ночная Москва в движении напоминала блестящий елочный волчок. Город, который никогда не спит. Оксана родилась и прожила здесь почти четверть века, но временами терялась в сумасшедшей круговерти его ритма.
Она вспомнила, что нужно включить телефон, но в сумочке его не оказалось. В левом кармане куртки тоже. Секс с французом оказался настолько потрясающим, что она умудрилась забыть сотовый в его квартире. Самого телефона жалко не было, а вот контакты и фотографии оставлять не хотелось. Оксана попросила водителя развернуться. Как бы ни хотелось уйти по-английски, придется вернуться по-русски и разбудить любовника.
Будить не пришлось, дверь в квартиру была приоткрыта. Наверное, неисправный замок или сквозняки. Оксана обрадовалась, что не нужно ничего объяснять и выслушивать просьбы остаться: она просто заберет телефон и на сей раз закроет дверь получше.
Шторы были задернуты, полоска слабого света, разделившая комнату на две части, не спасала. Она быстро обвела спальню взглядом, пытаясь понять, куда дела сотовый. Тумбочка рядом с кроватью, где стояла сумка. Вроде, злосчастный телефон лежал на ней.
По коже прошел мороз, и Оксана не сразу поняла, с чем это связано. А когда осознала, замерла на месте. Она больше не чувствовала присутствия любовника. Ощущения тепла его ауры не осталось.
Оксана нащупала выключатель и невольно зажала рот рукой, но крика сдержать не смогла. Француз лежал на спине, раскинув руки в стороны. Перерезанное горло, пропитавшиеся кровью простыни, остекленевшие глаза слепо смотрят в потолок.
Оксана попятилась назад. От мерзкого зрелища ее замутило. На мгновение закрыла глаза, но не помогло. Ком в горле грозил перерасти в приступ удушья, ее трясло. Мысли пустились в пляс, и она уже ничего не могла с собой поделать на грани подступающего ужаса.
Оксана вспомнила, зачем вернулась. Чтобы взять телефон, нужно было подойти к кровати, и к нему. Прижав руки к груди, она покачала головой, но все-таки шагнула вперед.
«Я смогу... я смогу… я смогу», — мысленно повторяла она, как заведенная.
Шаг, еще шаг. Следующий. Дрожащими пальцами Оксана подхватила телефон и быстро бросила его в сумку.
«Готово. А теперь развернуться — и бежать…»
Первый страх схлынул, но перевести дух она не успела. Оксана почувствовала присутствие и остановилась, как вкопанная. Убийца по-прежнему был в квартире. Ярость и ненависть струились в пространстве, отравляя ее изнутри. Запах страха и безумия. Она увидит убийцу, стоит только посмотреть в зеркало?.. А может быть, он поджидает в коридоре?.. Оксана тихо всхлипнула, представляя, как лезвие ножа скользит по ее горлу. Мгновения, потерянные в объятиях ужаса, она наверстала на лестнице.
Не дожидаясь лифта, не боясь сломать ноги на высоких каблуках, Оксана оставляла за спиной пролет за пролетом, прыгала через ступеньки. Только на первом этаже ненадолго задержалась, чтобы не врезаться в память таксиста обезумевшим сгустком страха. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, она шагнула в морозную ночь.
— Нашли что искали? — весело спросил водитель, затушив сигарету.
Оксана не ответила, забралась на заднее сиденье и сжалась в углу. Лишь один человек мог помочь ей, посоветовать, рассказать, как быть дальше.
— Поедем в другое место, — сдавленно пробормотала она, когда таксист сел за руль, — это за городом. Я расскажу.
Москва, Россия. Февраль 2014 г. Оксане запретили выходить из квартиры, общаться с друзьями и делать все, что считается жизнью для двадцатичетырехлетней девушки. Приходилось долго тупить в ящик, прочесывать просторы сети и заниматься чисто женскими шалостями. Оксана навела порядок в квартире, испекла пирог и покрасила волосы. Выбеленные пряди сменили свой оттенок на светло-русый. Примерно такой цвет волос был у нее в детстве.Она занималась всем, что взбредет в голову, только чтобы забыть о той ночи. Повседневные дела отвлекали. Стоило вспомнить запах крови, ауру безумия убийцы, как начинали трястись руки, и накатывал страх. Приходилось пить успокоительное, чтобы заснуть. Часы тянулись, как резина, ничего не происходило, и на третий день Оксана почти уговорила себя, что все будет хорошо. Со связями семьи ей не грозили трудности с полицией, но это не могло стереть из памяти уж
Москва, Россия. Февраль 2014 г.Ольга была хороша внешне — длинноногая шатенка с глазами цвета полевых васильков, но ничего не представляла из себя в постели. Красота и асексуальность сочетались в этой женщине самым непростительным образом. Если бы манекен из витрин современных бутиков каким-то чудом ожил, первой ассоциацией с ним была бы Берестова. Глядя на секретаршу, Демьян тем не менее испытывал чувство гордости. Свои непосредственные обязанности — украшение приемной, деловая переписка, развлечение гостей, планирование и ответы на телефонные звонки, она выполняла безукоризненно. Большего от нее и не требовалась, а недостатка в женщинах Демьян никогда не испытывал.— В десять планерка с руководителями, сразу после обеда, в час, отдел маркетинга представляет концепцию рекламного ролика по новому проекту. В большом конференц-зале. В три часа встреча с Кемеровым, — отчитывалась Ольга хорошо поставленным голосом, начисто ли
Нью-Йорк, США. Февраль 2014 г.В ресторане, принадлежавшем Джордану Сантоцци, Ванессу встретили у входа и проводили в роскошный вип-кабинет, сочетавший в себе комнату отдыха и обеденный зал. Пара мягких диванов, аквариум, огромный плазменный телевизор на стене и стол на двенадцать персон. Стильно и удобно, чтобы избежать лишних ушей. Сейчас стол был накрыт на двоих.Ванесса не успела заскучать, Джордан появился через пару минут. В нем угадывались итальянские корни: римские черты лица, смуглая кожа, черные волосы и темно-карие глаза. Внешность он дополнял одеждой темных тонов, за что и получил прозвище Рэйвен. Сантоцци сложно было назвать привлекательным, но аура сильного, властного мужчины делала свое дело. Обаятельность и жестокость сочетались в нем невероятным образом. Их предыдущая встреча была мимолетной, но крайне запоминающейся.От цепкого, хищного взгляда по спине Ванессы побежали мурашки: вслед за Рэйвеном в комнату вошел еще один
Москва, Россия. Февраль 2014 г.Проектор погас и в конференц-зале сразу включили свет. Все взгляды тут же устремились на него. Расчеты и бизнес-план Демьян изучил лично за два дня до защиты, и не нашел ничего, что стоило бы исключить или исправить. Презентация ему понравилась, помимо прочего, Насте Андриенко он доверял. В России хороших маркетологов по пальцам ущербной руки многостаночника пересчитать можно, и она входила в их число. Настоящая находка. Во всех смыслах.Выдержав паузу, во время которой повисла напряженная тишина, Демьян произнес:— Поздравляю с новым проектом. Всем большое спасибо и удачи.По залу пронесся едва уловимый вздох облегчения, сменившийся аплодисментами. Уже на выходе Настя догнала его.— Демьян Васильевич, есть еще пара вопросов, которые стоит обсудить.— Пойдем, — он посторонился, пропуская ее вперед.В школе Настю не любили из-за комплекса отличницы.
Тюменская область, Россия. Февраль 2014 г.Темнота сомкнулась вокруг плотным кольцом, сгущая воздух и мешая дышать. Он знал, что здесь не один, но чувствовал только едва уловимое движение вокруг. Что-то жило в этой непроглядной тьме, что-то изначально ужасное и неотвратимое. Джеймс попытался шагнуть вперед, движения были тщетными и слабыми, как если бы он продирался сквозь вязкую трясину.— Я была твоей единственной связью с миром, — голос, лишенный чувств, безжизненно-равнодушный. — В болезни и здравии, Джеймс, в горе и в радости. Ты пойдешь за мной в Смерть?Он знал, что не увидит ее, но все же напряженно вглядывался в темноту — туда, где по ощущениям стояла Хилари.— Тут очень темно, Джеймс. Темно и холодно. А еще здесь повсюду… — последние слова потонули в треске радиопомех. Мгла таяла на глазах, расползалась белесым туманом. Сырость и холод пробрались внутрь, змеей обвивая позвоночник
Москва, Россия. Февраль 2014 г.«Домодедово» ничем не отличался от большинства современных крупных аэропортов. Огромные площади, толпы людей, голоса, шум, плывущий по лентам багаж, закадровые голоса сотрудников с объявлениями. Он миновал восторженных встречающих, хаотически движущуюся стену объятий, перехватывания тяжелых сумок и чемоданов друг у друга, поцелуев, слез и улыбок.Джеймс вышел из здания и мгновенно был атакован напористым таксистом, оказавшимся шустрее своих коллег. К другой машине скользнула яркая женщина в норковой шубе. Прошло семейство в пуховиках — приземистый тучный мужчина, пухлая женщина. Вцепившись в ее руку, рядом не шел, а катился ребенок-колобок. Все с нахлобученными на уши теплыми вязаными шапками, такими же шарфами, из-за которых едва были видны лица. После морозов российской глубинки Джеймсу казалось странным видеть людей, одетых по моде ядерной зимы. Сам он даже куртку не застегнул.Так
Дачей семья Миргородских называла загородный дом в Подмосковье с большой гостиной, столовой с кухней, пятью спальнями и художественной мастерской, поделившей второй этаж с библиотекой. Бабушка жила здесь постоянно, лишь изредка выбиралась в Москву.После допроса Оксана собрала вещи и удрала сюда, где не нужно прислушиваться к звукам по ночам и опасаться встречи с убийцей. Первые дни ужас стал постоянным спутником и сводил с ума. Стоило закрыть глаза, и она видела окровавленные простыни и тело любовника, чувствовала, как за спиной вырастает зловещая тень его палача. Рядом с бабушкой, среди знакомых с детства вещей и запахов, страхи исчезали.Оксана всегда отличалась любознательностью и жаждой приключений. В три года в гостях залезла в вольер к огромной овчарке для того, чтобы погладить щенков. В семь забралась на дерево в парке, а потом орала как котенок, потому что боялась спуститься. Чуть не утонула в речке, когда пыталась переплыть от одного берега к другому. Правда,
Москва, Россия. Февраль 2014 г.Джеймс неоднократно бывал в Штабе, но везли его в глухом отсеке без окон, в наручниках и с четырьмя сопровождающими. Из подземного гаража проводили в пустующее крыло и втолкнули в камеру. Щелчок закрывшейся двери и монотонный писк электронного замка подтвердили блокировку.В прошлом камеры предназначались для измененных, поэтому удобств в них было по минимуму, мер предосторожности — по максимуму. В перерывах между пытками существо, накачанное транквилизаторами, мало на что способно, но иногда случались неприятности. Участь кровососов не вызывала в нем сострадания, но его стараниями ни один из них не пошел под раскройку, как было принято говорить. Джеймс убивал на месте.Когда ему предложили выбор, он сам подписался на ликвидатора. Официально Джеймс числился полевиком, в любой момент его могли включить в состав опергруппы для захвата, но все же специфика его работы была несколько другая
— Потом будет поздно, — весело отозвался он.— Ты проездом? — Оксана разочарованно вздохнула и села на кровати. — Я так хотела с тобой встретиться!— Это будет проблематично, потому что я в Москве.Оксана прищурилась, сонно моргнула.Викинг в Москве? Тогда зачем он ей звонит?— У тебя есть три часа, чтобы увидеть его.Он не сказал кого, но Оксана поняла сразу. Сердце замерло, а потом пустилось в пляс. Руки задрожали, ее бросило в жар.— Как, когда, где? — Оксана вскочила с кровати и бросилась к шкафу, на полпути остановилась и побежала в ванную. — У меня есть время? Я успею? Миша, куда ехать?..Через два часа она была на месте. Оксана бежала через парк по прогулочной тропинке, как когда-то от метро к его дому — только чтобы успеть. Она уже видела причалы и белоснежные яхты. Отражаясь от воды, солнце слепило глаза, а она, как назло, забыла темные очки.
Сидней, Австралия. Август 2014 г.Решение покинуть Москву далось Оксане нелегко, но пришла пора двигаться дальше. Рядом с бабушкой и сестрой она оставалась маленькой девочкой, которую нужно опекать, холить, лелеять, бранить и изредка ставить на место. Кроме того, по-прежнему оставался соблазн вернуться к привычной беззаботной жизни. Знакомый голос нашептывал: «Зачем тебе лишние трудности»? — но Оксана больше его не слушала.Она не собиралась бросать танцы, но, к вящему удивлению родных, решила поступить в Сиднейский университет на факультет психологии. Ее дар можно использовать во благо, и она решила развивать именно эту сторону. Одному человеку Оксана уже помогла, и надеялась продолжать в том же духе.Наталья Валентиновна не стала отговаривать, пожелала удачи, зато Саша не выразила восторга и поспешила все испортить. — Там ты особо никому не нужна. Ксанка, твой папаша убежал за другой юбкой. Вся
Москва, Россия — Сиэтл, США. Май-Июль 2014 г.В Шереметьево ее отвозил Ронни. С приездом босса Халишер вернулся к виду разгильдяя-переростка, но это Ванессу больше не раздражало. Она привыкла к его манерам, вождению машины, тяжелому року в динамиках и даже привычке не выпускать изо рта жевательную резинку.Последний разговор с Рэйвеном вышел коротким. Его не слишком устраивал расклад, в котором Стрельников остался преемником Демьяна, но он собирался задержаться в Москве и наладить отношения с Михаилом. Ванессе было уже все равно. Она больше не хотела иметь никакого отношения к делам измененных.Халишер дергался в такт музыке, и она невольно улыбнулась. Поняла, что ей будет немного не хватать его откровенной беспардонности.— Ронни, откуда ты так хорошо знаешь русский?Он бросил на нее косой взгляд, но все-таки ответил.— Я здесь родился и вырос.Что же, это многое объясняло, ос
Москва, Россия, май 2014 г.В комнате без окон время течет по-особому. Ничего не объясняя, его перевезли в другую тюрьму, в относительно человеческие условия. На новом месте у зверя была своя клетка — с раздолбанной душевой, грязным санузлом, обогревателем, раскладушкой и старым покрывалом. Здесь Джеймс мог свободно перемещаться, а не сидеть скованным, но каждое движение отзывалось болью.Навскидку угадывались сломанные ребра и отбитые почки — в последний раз допрос прошел с особым пристрастием. Когда он взглянул на свое отражение в заляпанное и потертое зеркало, распухшее лицо напоминало маску для Хэллоуина. Под коркой засохшей крови синяки, ссадины, сильно рассечена скула, один глаз полностью заплыл.Ему приносили еду, но первые попытки поесть после голодного пайка закончились неудачно. Постоянно хотелось пить, и если бы не обезболивающие и антибиотики, которые ему кололи, пришлось бы совсем плохо. Продирающий до костей
Складские помещения пустовали — прежний арендатор съехал пару месяцев назад. Площади были хорошие и место неплохое, но здание под администрацию базы советской постройки находилось в аварийном состоянии. Из окна открывался вид на несколько контейнеров, забитых хламом предыдущего владельца, который тот не стал вывозить. Чуть поодаль — здания под склады, одно из них с полуподвальным помещением, где держали Стивенса.Демьян не хотел затягивать. У Палача все равно один итог, а о том, что он делал рядом с Оксаной, ему так или иначе придется рассказать. Пусть даже для этого придется привлечь к допросу саму Миргородскую.Весенние сумерки нахлынули быстро, сменившись темнотой, но он не хотел уезжать. В этом забытом всеми месте Демьян чувствовал себя на удивление спокойно. Байка про то, что время лечит — ложь. Оно лишь сменяет декорации и позволяет взглянуть на случившееся иначе. Раны остаются, и рубцы от них временами нещадно ноют.Мысленно он снова воз
Ванесса привыкла к Москве. К шумной пестрой суете, к своеобразному юмору россиян, к некомпетентности. Она и представить не могла, что увидит красоту в таком городе и окружении, что у нее получится наслаждаться жизнью посреди деловитого хамства и беспардонного напора.Два месяца оказались насыщены событиями больше, чем весь предыдущий год. Жизнь вышла на новый виток, и она всеми силами старалась не потеряться в водовороте чувств.Чувства. Сильное слово, которого Ванесса долгие годы осознанно избегала. На многое ей пришлось взглянуть по-другому, и груз серьезных ошибок сейчас казался непосильным. Оглядываясь назад, Ванесса понимала, сколько натворила, и что исправить прошлое невозможно. Зато она могла изменить настоящее, и не только свое.Она упустила момент, когда основная цель отошла в сторону. Возможно, это случилось, когда она узнала об аварии, или когда услышала его голос по телефону — впервые за недели молчания. Узнавая Демьяна, Ванесса заново училась
Когда за Стрельниковым и Миргородской захлопнулась дверь, Анжела бросила на него затравленный взгляд и попятилась. Звенящая тишина резала слух, оголяла нервы и сжималась внутри в тугой комок напряжения. Сегодняшний день грозил не закончиться никогда: сначала новости от Звоновского про Ванессу, потом Михаил с белобрысым экспромтом, и следом — это.В последнее время Анжела ныла по поводу и без, она превращалась в неуравновешенную дуру, разговаривать с которой становилось невыносимо, но представить, что она убила Филиппа, Демьян не мог. Даже сейчас какая-то часть его сознания отказывалась принимать это.Он ни за что не поверил бы ни Миргородской, в романтическом порыве помешавшейся на психопате, ни даже Стрельникову, но поведение Анжелы — единственное, чего Демьян при всем желании не мог отменить. Хотя очень хотел. Внезапно стало нечем дышать.Он подошел к окну, с силой рванул ручку. Рама жалобно хрустнула, резкое движение отозвалось болью в ребрах. Вес
Оксана беспокойно кусала губы и рассматривала особняк Осипова. В пасмурный день светлое здание казалось серым, мрачным и пугающим, не спасал даже огромный красивый парк. Ей стало не по себе еще до того, как она вышла из машины — настолько тяжелые энергии сплетались над этим местом. Викинг открыл ей дверцу и подал руку.— Твой звездный час, Оксана, — невесело произнес он. Она впервые видела Мишу таким напряженным и собранным, будто тьма Осипова невольно отравила и его.Они направились не к парадной двери, а обогнули дом справа и вошли через черный ход. Оксана слишком волновалась, чтобы по достоинству оценить окружающую роскошь, сам дом напоминал ей музей. Мебель под старину только усиливала впечатление. Она не понимала, как людям удается жить в таком образцовом порядке. Саша идеально вписалась бы в эту помпезную обстановку, а Оксана могла претендовать разве что на должность уборщицы.Сестра всегда и везде чувствовала себя на высоте, и сейчас ей
— Что же ты идиотов прикармливаешь, Гена?! — сквозь издевку просочилось плохо скрываемое раздражение. Демьян понимал, что его несет, но остановиться уже не мог. Он поморщился, будто признавая свою неправоту, и от этого пришел в еще большую ярость.Когда Стивенса притащили ребята Геннадия — уже изрядно помятого, потому что одному он сломал челюсть, а другому руку, Демьян с трудом справился с охватившим его гневом. Не сорваться получилось исключительно благодаря годами взращиваемой выдержке. Палач нужен был ему в здравом уме и свежей памяти. Он понимал, что Стивенса взяли исключительно численностью, но грязный захват не простил.Обе квартиры: якобы принадлежащую покойной Тихорецкой, и съемную, где Стивенс обретался в последние месяцы, перевернули вверх дном, но ничего не нашли, кроме ноутбука. Диск оказался зашифрован, и черт его знает, что там обнаружится.Звоновский молчал. То ли пережидая вспышку его ярости, то ли признавал, что облажалс