Она могла не возвращаться на работу, но танцы в клубе давно стали частью ее жизни. Оксана танцевала по выходным, и лишь только ее появление на площадке придавало дорогому заведению изюминку. Она всегда чувствовал себя в безопасности, и такой промах случился впервые.
Оксана сама выбирала партнеров и никогда не связывалась с энергетическими наркоманами. Так она называла людей, которые подсаживались на чувствующих. Секс с ней выбивал из них мозги напрочь, и они вновь и вновь возвращались за дозой. Оксана чувствовала их за версту и сразу ставила точку.
Тимур стал исключением. Сынок богатого папочки, которому с детства все доставалось по щелчку пальцев. Они переспали всего раз, но у него снесло крышу. Он преследовал Оксану, словно ревнивый муж, названивал и требовал «дозу». Сегодня он появился в клубе, умолял и просил поговорить всего пять минут. Потом затащил в кабинет, где уже поджидали его дружки, чтобы как следует развлечься.
Оксана могла без труда сп
Лежа на холодном кафеле, он смотрел на высокие больничные потолки. Лампы то приближались, то отдалялись, свет мерцал. Джеймс чувствовал струящуюся сквозь пальцы кровь, зажимал рану на животе и смотрел в лицо смерти. Тонкие, красивые черты: карие глаза, смуглая кожа, темные волосы. Он не понимал, кто перед ним — Хилари или Корделия. Раньше Джеймс всегда их различал.Боли не было, только смертельный холод, подбирающийся к сердцу, сковывающий тело. Она держала его на прицеле, и Джеймс не сомневался, что вскоре нажмет на спуск.— Чувствуешь, как это было, Джеймс? — голос отразился от стен палаты, эхом звеня в сознании. — Конечно нет. Ведь я умирала в одиночестве.Он слышал голос, но женщина, стоящая рядом с ним не раскрывала рта. На ее лице будто застыла маска — слепок жизни на поразительно похожем на человека манекене. Какое-то время она равнодушно смотрела на него сверху вниз, потом повернулась и ушла. Он слышал затихающий стук ее каб
К концу недели американец прислал новую информацию по Фелисии. Она появлялась на Суматре в начале февраля и чуть позже в Бангкоке. Там следы потерялась. Измененные умели прятаться, особенно если были напуганы. Сантоцци подтвердил первое впечатление Демьяна: она будто бежала от кого-то и запутывала следы. Вместе с ней потерялся и список выживших Элизабет. Нынче выходило, что только его список в целости и сохранности. Кто-то сыграл на его имени, чтобы выманить Вальтера. В таких обстоятельствах все они становились мишенями.Любая борьба за власть казалась Демьяну смешной — они стали людьми. Что им делить, кроме памяти о прожитых годах? А вот личные мотивы всегда в ходу, и у Михаила они, несомненно, были. В прошлом Демьян выставил его из своей жизни. Стрельников, всегда сдержанный и скрытный, вполне мог затаить злобу. Измененные умели ждать и бить в самый подходящий момент. Если бы не слова Эльзы о том, что Вальтер собирался к нему, круг подозреваемых стал бы значительно ши
Рядом с Демьяном Ванесса поняла, что потеряет все, если продолжит игру. Ему было безразлично, что она чувствует и трагедии прошлого, которые привели ее в Москву. Каким ты видишь человека, таким он для тебя и становится. Монстр или привлекательный мужчина — выбор только за ней. Как шпионка Рэйвена, пешка, Ванесса никогда бы не заинтересовала Демьяна.Он разгадывал роли еще до того, как она успевала примерить маску, и Ванесса решила полностью отказаться от игры. Притяжение к Осипову обрушилось на нее подобно откровению, но она не видела в этом проблемы. Сентиментальные привязанности и долгие романы — не для таких людей, как она или Демьян, но ей удалось сделать ощутимый шаг к своей цели. Впервые за последнюю неделю Ванесса спала спокойно и крепко.Утром она получила огромный букет красных роз с благодарностью за вчерашний вечер и приглашение пообедать перед прогулкой. Халишер ближе к полудню заглянул в номер, заметил цветы, ухмыльнулся и присвистнул. Ванессе
Имя Осипова светилось в основном в строительном бизнесе и благотворительных проектах. Интервью, встречи, пресс-конференции, фотографии и видео. Со страниц глянцевых журналов обычный современный бизнесмен рассказывал об истории своего успеха, давал советы и делился вкусами и предпочтениями. Рядом с ним постоянно мелькала миловидная блондинка, как выяснилось, жена. Анжела Осипова. Джеймс предположил, что она в прошлом тоже была измененной. За фасадом ослепительной улыбки и искорок в глазах он прочел смертельную усталость. Тех, кто живет на этом свете не один век, выдает именно взгляд.Осипова вела дела мужа в благотворительных фондах, помимо прочего, ей принадлежал бутик коллекционных кукол ручной работы. Дорогих и уникальных. Она приезжала туда каждый день, и Джеймсу все-таки удалось перехватить ее пару раз. Чтобы понять, с кем имеешь дело, фотографий недостаточно.В первый раз Осипова вышла из машины, раздраженно отбросив прядь волос, которой ветер хлестнул ее по
Оксана редко заводила романы. Обычно хватало пары встреч, чтобы упорхнуть в объятия нового поклонника. Она никому не давала обещаний, уходила и никогда не возвращалась к тем, кого оставила в прошлом. Самые долгие отношения растянулись на три месяца и оборвались с Сашиной помощью. Она тогда училась на первом курсе, на факультете хореографии.Оказалось, Осипов приставил к ней охрану. Знала об этом бабуля или нет, ей ничего не сказала. Оксана сначала обиделась, потом разозлилась, но потом махнула рукой. Ведь она тоже кое о ком умолчала. В ту ночь Оксана почувствовала присутствие. Ощущение дрожащего в воздухе безумия усиливалось сочащейся сквозь ауру желчью. Энергетика убийцы извивалась, как уж на сковороде. Неизвестный, подобно отравленному источнику, излучал свечение ядовитого тумана, сквозь нарыв которого сочились тоска и отчаяние. Копаться в событиях той ночи совершенно не хотелось, равно как изображать из себя героиню и лезть на передовую. Семен заметил с
Сидя за столом, Геннадий выглядел расслабленным. Демьян знал, что эта обманчивая легкость бойцового пса перед броском. Стоит лишь дать ему команду. Высокий — под три аршина ростом, с резкими, грубоватыми чертами лица, высокими скулами и орлиным носом, руководитель службы безопасности был одним тех, кому при встрече с Демьяном не приходилось задирать голову. Звоновский остался единственным, кому нынче он доверял. Разумеется, не считая Анжелы, но она покамест ничего не знала.Новостей не было никаких, хотя он поднял все свои связи. Полиция — ничего, Рэйвен — ноль. Стрельников на днях возвращался из Европы, но Демьян сомневался, что услышит что-то новое. Единственным, кто потревожил заводь затишья, был некий Семен Тихорецкий, с которым сблизилась младшая девица Миргородская. Она таскала парня с собой везде и всюду, хотя раньше избегала продолжительных романов. Досье на ее бывших кавалеров, Демьян изучил сразу после смерти Филиппа, но не нашел ничего интер
Прага, XVIII в.Гости разошлись не так давно, в шумной гостиной воцарилась тишина, режущая слух. В Европе Демьян редко чувствовал себя умиротворенным, как в России, но в Праге обрел некое подобие гармонии. Этот город словно застыл на стыке двух времен, поразительно близкий к утраченному в разлуке с Родиной. Островок в Европе, созданный Богом исключительно для него.В музыку Демьян погружался: забывал о времени и пространстве, терялся в звучании миров, которые создавал сам. Музыка будто жила в нем, он лишь позволял ей освободиться, царствовать и пленять людей. Все произведения он написал вдали от Родины. В Москве на него снисходило спокойствие, и лишь вдали от нее он кричал о смятении чувств.Ему нравилось писать музыку для Анжелы. Она играла божественно словно была рождена лишь для этого, а когда пела, ему хотелось парить. Демьян восхищался ее исполнением своих композиций, которые прежде не доверял никому. Она стала музой, к котор
Москва, наши дни.Оказалось не пустым. Анжела так и не смирилась с его романами, и все ее попытки удержаться на грани рушились, стоило ему появиться с запахом другой женщины. Они приходили и уходили, менялись, как времена — бессмысленно, незаметно. Красота ускользала и забывалась, едва он выходил за пределы спальни или поднимался из-под вороха одеял, стряхнув ошметки мимолетной страсти. Но она оставалась. Неизменно, только она одна. И все же Анжеле было этого мало. Всегда.Демьян помнил отголоски щемящей тоски по помешательству, носившему ее имя. По белокурому ангелу в образе женщины. Увы, самой обычной: истеричной, ревнивой собственницы. Она так и не поняла, что не удержалась бы рядом с ним ни дня, ни прорасти он в нее отчаянно корнями, как многолетнее дерево в землю, в которой оно начиналось хрупким семенем.Анжела с надеждой смотрела на него, будто поймала звучание мысли, и Демьян отвернулся.— Поедем, — кивнул