В первом банке мне отказались предоставить папин кредитный договор и данные по страхованию, во втором тоже. В нещадно кондиционированных помещениях меня бросало в пот, и внутренний градус несмотря на ледяные лица менеджеров приближался к точке кипения. Очень хотелось раздобыть автомат или гранату и с нецензурным криком покончить с этими вертепами кредитов и лицемерия, но я девушка воспитанная... И потому несмотря на все заявления и советы Штольца за мной просто закрылись двери, в первом случае стеклянные на фотоэлементах, во втором – дубовые с намёком на старину и приглашением в склеп.
Прежде чем наткнуться на такую же непробиваемую стену в третьем банке и снова испытать прочность собственных нервов я решилась на риск. С дрожью в ногах я направилась на улицу Энгельса – туда, откуда меня «эвакуировал» Красиков, сказав, что на этом мои проблемы закончатся, туда, где я не
Боккачина провела Луку мимо галдящих синьор, выдав несколько раз робкое «Здрвстртэ» и получив ещё более нечленораздельное в ответ.– Добридень! – озарил всех дам улыбкой Лука, гордый донельзя тем, что тоже говорит по-русски, и прокатил мимо них чемодан. Подхватил его на пороге за ручку и потащил по узким лестничным пролётам на третий этаж.На соседок всегда лучше оказывать хорошее впечатление – этого не мог не знать итальянец, пол детства проведший на узких улочках старого города. Именно там порой всё решается – со скандалом, с объятиями или с горшками герани на голову, в общем кому как повезёт!Возле красивой двери Софи остановилась в нерешительности с ключом в руках. Обернулась на незваного гостя.
Беспардонный стук повторился. Глаза Софи расширились до размера блюдца, а сама она сжалась, сидя на ковре, как испуганный ребёнок.– Это они... коллекторы... – прошептала девушка, побелев под цвет потолка.И Лука понял – всё решится сейчас: или он станет в её глазах рыцарем без страха и упрёка, или останется пустословом навечно. С холодком по коже пронеслись воспоминания о «братве» из голливудского блокбастера и криминальные хроники из новостей о Сицилии. Он кивнул Софи и, взяв за ножку стул из центра комнаты, направился к входной двери. Та снова заходила ходуном.– Не надо, Лука, не надо! – воскликнула Боккачина.Он обернулся и с улыбкой сказал:– Любой
Всё произошло так быстро, что я даже не успела ответить, что выплачу долги. Только вскрикнуть, падая назад. Поймав, Лука задвинул меня одной рукой за спину. Оттолкнул в сторону кабинета. Схватил папин дубовый стул ножками от себя. И со скоростью снаряда налетел на верзилу. С неимоверной мощью. Как тараном. От неожиданности здоровяка вынесло задом на площадку. Заодно и подельников за спиной. Что-то мелькнуло. Тупой удар о металл. Скрежет щепок. Я видела только спину Луки. Он рванулся всем корпусом вперёд и резко назад. Захлопнул металлическую дверь. Налёг на неё так, что на руках и на спине вздулись мышцы. Щёлкнул засов. Замки один за другим.Лука обернулся ко мне. Красный, дышит тяжело, словно только что толкал попавший колесом в яму грузовик. По металлу снаружи заколотили дубинами, кулаками и матом о долгах и обо мне...С чувством вины и растер
Ничего не боятся только идиоты. Луке до холодного пота было страшно, что не справится. Особенно, когда на него неслись из подъезда двое с дубинками и со свиными рожами, а он захлопывал дверь. Страшно было, когда с непередаваемым усилием налёг на неё и задвинул засов; когда чувствовал спиной ходящее под их ударами ходуном металлическое полотно и понимал, что бандиты запросто могут сбить его с петель, если включат мозг. Страшно было не столько за себя, сколько за Боккачину, такую хрупкую, такую испуганную! И дико от того, что это на самом деле происходит в двадцать первом веке. Между прочим не в Африке!Конечно, Лука и вида не показывал, что боится, он просто судорожно пытался понять, чем отбиваться, если дверь не выдержит. Вот так, наверное, чувствовали себя защитники крепостных стен, которые пробивали тараном!Волосы липли ко лбу, напряжение заш
– Я люблю тебя!Лицо Луки излучало такую нежность, что я даже растерялась – так сильно хотелось поверить в то, что всё, происходящее сейчас, – правда!Сердце из груди рвалось ответить: «Я тоже! Я так скучала! Я так надеялась, что ты приедешь! Я так ждала, я так люблю тебя!» Но голосом мамы где-то на задворках сознания брюзжало: «Он обманет тебя снова. Откуда ты знаешь, что он искренен? Он даже не извинился за своё пари... Просто думает, что приехал, увидел, защитил, и ты вся его. На один день, а потом уедет и забудет тебя, а тебе снова будет больно! Долго хорошо не бывает, потому что все мужчины — эгоисты!»Но Лука смотрел на меня так трепетно, так пламенно, и надо было что-то сказать. Во рту пересохло от страха снова обжечь
Напоминание о «всяких подозрительных» вновь вызвало холодок по плечам. Я отчиталась в сообщении о своих «коллекторских» приключениях Штольцу, попросила позвонить, когда сможет. А потом всю дорогу в Ростов мы говорили с Лукой о пустяках, о таких важных и приятных мелочах из жизни друг друга:– Твой любимый фильм? Кем работает твоя мама? У тебя большая семья? Что ты любишь?Это было удивительно – любить человека и ничего не знать о нём!Оказывается, врут, когда говорят, что для отношений важны схожие вкусы или подобные социальные слои. Лука живёт в особняке семнадцатого века, а я... почти бомж. Его мама – активный руководитель и эксперт по искусству, моя – не нашедшая себя домохозяйка. Его семья огромна, а нас двое, хоть и каж
Ждать Штольца? Ого! А что собственно, за повороты?! – очнулась я от сладостного сна в играх тела. Однако моему удивлению не дано было закончиться на этом. Практически сразу после Штольца позвонила мама и закричала истерически:– Соня! Соня! Ты жива? Что они с тобой сделали? Что с тобой?!Я опешила, не понимая, откуда она взяла этот номер телефона.– Да, мама, успокойся, я в порядке: жива, цела, здорова. Не волнуйся!Громко выдохнув, мама заговорила обиженно и тревожно:– Тогда тебе должно быть стыдно: я тут переживаю, где ты, как ты, а ты отключила телефон и исчезла! Ни одна нормальная дочь так бы не сделала
Когда я злюсь, я не только красивая, оказывается, я ещё и очень деятельной становлюсь. Попросив прощения у любимого, я расселась на ковре в гостиной и разложила вокруг себя бумаги – все те, что скопом забрала в новочеркасской квартире, и почту тоже. Лука готовил ужин, деликатно предоставив мне время, а я раскладывала одну бумажку к другой: это ерунда, это важное, это стоит почитать и подумать.В процессе ко мне приходили разные мысли, и одна из них умная – я всё страдаю, что у меня нет денег, а деньгам-то я внимания и не уделила! Это же так просто было: разобрать бумаги, посчитать, свериться, а я сначала плакала по папе, потом растерялась, а потом бездумно уселась на волну маминой паники и понеслась... аж в Москву и почти замуж. А ведь логика элементарна: если у вас плохое здоровье, уделите ему внимание, пойдите в спортзал, сядьте на диету, сделайте анализы; если хочешь выглядеть к