Пару минут шли молча по дороге, вокруг которой деревья становятся все плотнее, а кроны гуще. Кусты падуба по обочинам разрослись так сильно, что иногда цепляют колючими листьями руки.
Фалк недовольно сопит, порываясь что-то сказать, а Вельда довольно щурится, как наевшаяся сметаны кошка. Наконец звереныш не выдержал.
- Вожак, я, конечно, всего лишь молодой ворг и не могу задавать лишних вопросов, - сказал он. – Но что эта пришлая имела в виду?
- Чего? – спросил Лотер, поглядывая наверх, где кроны прекратились в плотный зеленый купол и не пропускают солнечных лучей.
Звереныш пояснил:
- Ну, про рану, про батлок. Что это вообще?
Лотер недовольно заворчал. Ему меньше всего хотелось объяснять, что случилось, но все же вздохнул и сказал:
- Знаешь «Лихой молот»?
Фалк кивнул, а Хранитель продолжил:
- Там драки частенько бывают. Ну вот, в одной поучаств
Лотера несли стремительно, поднимаясь все выше, пока лес под ними не превратился в сплошной зеленый ковер. Порывы ветра стали яростнее, норовя вывернуть рот наизнанку, и ледяными кнутами бьют по коже. Сам он на такую высоту даже в орлином облике не поднимался, и теперь желудок сжался, когда представил, как будет падать, а потом расшибется в лепешку.Боль от когтей сползла до самого низа, где спина перестает гордо именоваться спиной, но жгучее чувство беспомощности и позора, вспыхнуло в груди сильнее всякой раны. Полузверь взревел и в очередной раз попытался вывернуться, ударить тварь, но снова не достал.С громкими ругательствами Лотер отшвырнул дубинку в сторону, послышался болезненный рев. Заглянув под локоть, обнаружил, что два других крылатых ворга следуют за ними чуть позади и снизу, а палка угодила одному из них в глаз. Тварь скалится и порыкивает, на лету мотая головой и пытаясь стряхнуть кровь, которая растеклась по морде.- С паршивого
Спустя пару часов, пока Фалк не вернулся, полузверь стряхнул с волос сухие еловые иголки и поднялся. Отойдя от куста жимолости, где свернувшись калачиком и накрывшись юбкой сопит Вельда, потянул носом.Воздух стал суше, что значит солнце уже на середине неба, но откуда-то издалека, между стволов сосен и разлапистых елок тянется свежая струйка, какая бывает только от воды. Лотер принюхался сильней и смог разобрать в потоке легкие намеки на дым.Поправив портки, он сунул пальцы в потайной карман, где нащупал гладкую пластину осколка. Губы растянулись в удовлетворенной улыбке, он сказал:- Вельда, поднимайся.Воржиха зашевелилась и потянулась, будто действительно все это время спала. Юбка, которая прикрывала грудь, сползла, и Лотер довольно облизнулся, словно не он только что мял и сжимал в лапах это молодое и красивое тело.Когда воржиха заметила, куда он смотрит, охнула. Щеки залились малиновым, и она посп
Ляна пыталась что-то объяснить мужикам, но те отмахивались, словно девушка не пропадала, и отвечали, что старейшина сам разберется. Вельда послала воргу вопросительный взгляд, мол, станем отбиваться или подождем, что будет. Полузверь едва заметно пожал плечами, воржиха нахмурилась, но осталась неподвижной, делая вид, что смирилась с тем, что в грудь направлены вилы. Их повели через мост, окружив со всех сторон. Тем, что шли впереди, пришлось идти спиной вперед, рискуя споткнуться и повалиться навзничь. Лотер на мужиков почти не смотрел. Их резкий запах говорил, что они боятся, а, значит, со страху могут пырнуть и лишь потом подумать. Он глядел вперед, где чуть левее виднеется холм, на который указывала Ляна. Когда спустились по дороге, и она стала забирать в сторону, нос полузверя уловил первые запахи деревни, а еще спустя пару минут, уже различал, сколько лошадей в конюшне, что пил кузнец накануне и чем занята молодая дочка сыровара.
Еще до того, как оказался снаружи, Лотер учуял запах немытых тел и железа, которое поржавело от крови. В глотке заклокотало, он наклонил голову, намереваясь протаранить дверь и выскочить на врагов уже в облике гигантского медведя или волка, но вовремя вспомнил про батлок в крови. С досадным рыком ворг пнул дверь и выбежал наружу. Кровь в жилах потекла быстрее, готовая превратить его в зверя, когда увидел, как горит один из домов, но из-за яда кожа словно окаменела. Он снова зарычал. По улицам бегают перепуганные люди с ведрами, пытаются тушить, но огонь расползается быстро все ближе подбираясь к конюшне. Среди селян мелькают мужики в драной одежде, с кривыми мечами в руках и злобными ухмылками. Некоторые непонятно откуда достают факелы и швыряют в горящий дом. - Сюда достаточно! – прокричал один. – Давай этот! Он кивнул на дом старейшины, и двое разбойников с гоготанием устремились к терему. Несколько мужчин кину
Оказавшись на улице, ворг окинул взглядом усыпанный телами двор. Небо потемнело, на нем стали появляться первые звезды, холодные и колючие, как глаза упыря. В воздухе повис запах гари и крови.Спасенные селяне с факелами, которые остались от разбойников, ходят меж убитых, шарят по карманам, а потом стаскивают тела на телеги. Те скрипят от непомерной тяжести, все глубже вдавливаясь колесами в грунтовую дорогу, и время от времени начинают катиться, пока кто-нибудь не спохватывается и не останавливает.Вельда и Фалк появились лишь спустя несколько секунд, словно все это время чего-то ждали в доме старейшины. Вельда, мрачная и задумчивая, устремила взгляд на селян, но глаза невидящие, будто глубоко погрузилась в думы о своем. Зато Фалк взъерошенный, глаза горят, как у эолумского единорога, а волосы на загривке стоят дыбом.- Как это! – затараторил он. – Как это не помнишь? Разве такое может быть? Ворги всегда все помят! Мы
Крутило долго. Лотеру казалось, что попал в настоящий водоворот, но вместо воды в нем плотный холодный воздух, который трудно вдыхать и еще труднее выдыхать. Перед глазами носятся темные полосы вперемешку с яркими вспышками, что-то гудит и плюхается, будто толпа огров решила порезвиться в озере.Иногда полузверь успевал замечать Вельду и Фалка, которые кружатся вокруг него в бешеном вихре, но из-за синей мути сосредоточиться на ком-то одном не получалось.Лишь когда их выбросило на твердое и холодное, полузверь смог нормально вдохнуть. Он перекатился на спину и лежал некоторое время, раскинув рук и таращась вверх.Потолок затерялся где-то в темноте, которая после ярких вспышек и мельтешения оказалась бальзамом для глаз, и Лотер с удовольствием таращился во мрак.Через некоторое время каменный пол настудил спину. Несмотря на горячую ворговскую кровь, пришлось упереть ладони и сесть. А когда глянул в сторону, в двух шагах от себя обн
Тело Фалка покрылось густой бурой шерстью, глаза загорелись, как у единорога, а клыки вытянулись на ладонь.- Я не отдам тебе вожака! – прорычал он и согнул колени для броска.- Фалк! Не вздумай! – проревел Лотер.Но звереныш уже оттолкнулся от брусчатки и прыгнул на морду тролля, которая оказалась всего в половине ворговского прыжка.Каменный гигант не ожидал такой дерзости со стороны букашек, посмевших нарушить покой его чертогов, и отпрянул, увлекая за собой звереныша. Тот вцепился мертвой хваткой в нос гиганта и пинает правой ногой в щеку.Тролль выпрямился, и попытался смахнуть назойливую мошку с лица, но звереныш ловко увернулся и быстро перебрался выше, зацепив когтями глаз. Гигант взревел и принялся мотать головой.Фалк захрипел и вскарабкался исполину на самую макушку, где стал бить когтями в темя с гневным рычанием.- Думаешь, раз вырос до неба, сразу сильный? – в б
Каонэль вздрогнула, будто кто-то толкнул в бок. Выпрямив спину, она потянулась. Уже несколько дней серая эльфийка корпела над фолиантом, толщиной в руку Булока и вчитывалась в замысловатые руны, которые откуда-то с легкостью понимала. Причем независимо от наречия. Фолиант специально привезли из восстановленного Сильвирела, надеясь помочь эльфийскому Хранителю вернуть память и, наконец, понять, кто она и откуда пришла.Серая сосредоточенно изучала историю лесных эльфов, их восход, падение и возрождение, которое случилось совсем недавно и не без ее участия. Читала о солнечных – высокородных и самодовольных, но очень могущественных. Именно они впервые показали, к какой расе она относится. И Каонэль, как и любой остроухий, гордилась тем, что родилась эльфом, а не каким-нибудь человеком.Еще в фолианте говорилось о темных эльфах. Но, если главы о лесных и солнечных занимают больше двух третьих книги, то о темных написано мало и в