Глава 17 ГНЁТ ПРОШЛОГО

«Четыре года назад он постучался ко мне в скайп, я не обратила внимания на его ник, вот и теперь не признала…»

– Земля точно круглая… – пробормотала Алина и на автопилоте протянула руку к пачке сигарет, закурив прямо в комнате, чего никогда прежде не делала.

Нахлынули воспоминания прошлых лет.

…Обычный весенний день, суббота, Серёжка уехал в очередную командировку. С утра в гости нагрянула его сестра – Милка, которая когда-то и познакомила Алину со своим старшим братом. В то время девушки вместе учились и были дружны. С тех пор прошло почти десять лет, дружба зачахла, остались приятельские и родственные отношения.

– На личном-то не наладила? – поинтересовалась Алина у приятельницы.

– Неа, ничего и никого. Был один, – усмехнулась девушка и пояснила: – В игре познакомились. Помнишь Коннекта? Да, я ж тебе рассказывала. Он и в Питер к нам приезжал пару раз даже. А потом как в другой проект перешёл, так его словно подменили. Я за ним как жена каторжника пошла, бросила прокачанных персов, а он от меня как чёрт от ладана шарахается уже год. И не могу понять, что случилось, что не так, – пожаловалась Милка.

– А прямо спросить не судьба?

– Пыталась я сто раз с ним поговорить. Он скользкий как уж стал, если раньше с ним поссориться нереально было – он от любого конфликта уходил, то теперь любое слово – повод его раздуть. Или вообще внезапно в игнор уходит, типа афк он, нет его якобы.

– Ну, значит и не твоё это, – произнесла Алина. – Чего ты им голову забила? Парней вокруг мало что ли? Тебе двадцать пять, красавица, фигурка что надо. Толпы мужиков вокруг тебя только облизываются, а ты виртуальным дружком голову себе забиваешь, – прочла ей нотацию Алина, и тут же зазвонил скайп.

– Ага, а ты типа лучше, при живом муже в игре романы крутишь, знал бы Серый, давно бы инет тебе обрезал, – буркнула Мила и уткнулась в какой-то журнал.

Она знала, кто звонил. Дело в том, что буквально вчера вечером Алине позвонил муж, находившийся в данный момент в командировке на Украине, и пригласил её приехать к в гости. Добираться она собиралась самолётом, потом заскочить к дальним родственникам по маминой линии, ну а потом автобусами до конечного пункта. Одна из пересадок с ожиданием нужного рейса в течении шести часов планировался в городке, где жил бывший клан лидер их игрового клана. Только что, параллельно болтая с мужниной сестрой, Алина отписала парню в игровом чате свой скайп, пригласив переговорить.

Звонил действительно Ремик, как раз на него-то и намекала приятельница, говоря о потенциальной измене. Подробностей она не знала и даже не догадывалась на каком сейчас сервере играет её бывшая подруга, но предполагала, что без вирт-романов дело явно не обошлось.

– Привет, зайк, – откликнулась на приветствие Алина, не обращая внимания на недовольное фырканье из-за спины. – Я в вашем городе буду проездом, – произнесла она.

Разговор вышел недолгим, но основное обсудить они всё же успели.

Алина посмотрела на потухший контакт. Этот виртуальный друг в последний год стал значить для неё слишком много. Пусть она и не подавала виду, дерзила ему в игре, но… что уж скрывать – он ей нравился. И вот, впервые она услышала его голос, и… растаяла. Он был такой… В общем, аж внутри всё сжималось от этих звуков. Искренне жалея, что за спиною сидит Милка, и нет возможности поболтать по душам.

«Пожалуй, Мила права, я ничем не лучше неё – забиваю себе голову виртом, а реальный вот здесь… ну, то есть, периодически рядом. Хотя в последние полтора года с ним всё больше не клеится, что-то постоянно не так, он то в командировках, то к родителям уезжает, то у сестры остаётся ночевать, а дома бывает пару вечеров в месяц. Разве это можно назвать семейной жизнью?» – думала девушка.

– И давно он для тебя солнц и зая? – вырвал её из размышлений, раздавшийся из-за спины, подавленный голос Милы.

Алина вздрогнула от неожиданности. Она и не заметила, что Милка уже давно рядом и ничего невидящими из-за слёз глазами тупо таращится в монитор.

– Год примерно, мы на последнем проекте познакомились, а что? С некоторых пор тебя так волнуют мои отношения с мужским полом? Это всего лишь вирт и не более, никаких сюси-муси, любви и прочего. Просто друг.

– А я-то дура голову ломаю, чего это он от меня шарахаться начал… – прищурив глаза, прошипела гостья.

– В смысле? – не поняла перепада Милиного настроения Алина.

– В том самом! – выкрикнула она. – От тебя я такого не ожидала! Тебе что, на серваке парней мало было?

– Постой, постой. Рем это тот самый, из-за которого ты сменила сервер? – начала догадываться девушка. – Да, я ж откуда знала, что это он?

– Ага, не знала она! Я как дура, рассказывала, что влюбилась, а ты…

– Что я? Ты бы ник назвала хоть раз для разнообразия! Я же не ясновидящая. Да и вообще, Милк, если он так легко отвернулся от тебя, то не нужна значит, и тебе такой не нужен…

– Нужен, не нужен! Не тебе решать! – выкрикнула Мила, хватая сумочку и нервно запихивая в неё мобильник.

– Прости, – только и смогла произнести Алина, смотря в полные слёз глаза девушки. – Я действительно не знала, пойми.

– Понять? Простить?! Прости – это всё, что ты можешь сказать? Ты мне жизнь сломала! И теперь говоришь: прости, я не знала?! – выкрикнула Милка и выскочила прочь из квартиры.

«Чёрт, чёрт, чёрт!» – крутилось в голове у Алины, и она поспешила следом. Милка стояла возле оживлённого транспортного потока, вылавливая момент, чтобы перескочить на другую сторону проспекта.

– Мила, постой! – выкрикнула девушка.

– Отвали!

– Давай поговорим, – примирительно произнесла Алина.

– Поговорим? И ты считаешь, мне от этого легче станет? Для тебя же это игра! И он игрушка, не более того! Тебе пофлиртовать захотелось? А он ведь меня к себе жить звал! О свадьбе разговор вёл! Приезжал сюда… да что я… ты об этом знала!

– Господи, Мила! Приезжал к тебе некий Коннект когда-то. Я же ни сном, ни духом о том, что он и Рем одно и то же лицо! Я даже имени его не помню, – пыталась достучаться до неё Алина.

– Уйди, слышишь? – твёрдым и каким-то чужим голосом произнесла Мила. – Я тебя больше видеть не желаю! – выкрикнула она и оттолкнула бывшую подругу, но тут же оступилась и начала заваливаться назад.

Дальнейшее для Алины происходило как в замедленном воспроизведении фильма ужасов: нёсшийся мимо джип зацепил девушку, та крутанулась и упала под колеса, едущей следом на приличной скорости пожарной машины.

Алина потеряла дар речи, не могла даже кричать. Скрип тормозов, разбегающаяся по асфальту лужица крови. Девушка как сомнамбула подошла к распростёртому под машиной телу. Откуда-то доносились голоса, серена приближающейся скорой помощи, как-то оперативно появились гаишники и даже милиция.

– Ненавижу тебя… – донёсся до неё хриплый голос Милы и глаза девушки закатились.

«Что делать? Как такое могло случиться?» – Алина в шоке смотрела, как тело подруги погружают на носилки.

– Я с нею, – произнесла она, когда её попытались остановить при попытке забраться в скорую.

– Кем вы приходитесь пострадавшей?

– Родственница, – произнесла Алина, слово «подруга» после происходящего застряло на языке.

Она тут же ощутила, как чьи-то руки подхватили её, помогая залезть в салон машины. Возле носилок суетился врач, кто-то подходил с вопросами, но она не помнила, что говорили или спрашивали. Суета возле приёмного покоя, капельницы, её отвели в сторону и усадили на скамью. Запах лекарств въелся в нос.

– Расскажите, пожалуйста, что произошло? – послышался рядом мужской голос.

Алина повернулась и тупым невидящим взглядом уставилась на стоящего рядом человека. Слезы застилали глаза, не давая рассмотреть корочку, которую он совал ей в лицо.

– Я… я не знаю… она хотела перескочить дорогу, оступилась и… – она разрыдалась.

«Это я виновата! Я!» – кричало сознание, – «Но говорить нельзя, ей это не поможет, а меня… меня…»

– Выпейте это, – кто-то протянул ей какую-то таблетку и пластиковый стаканчик с водой.

Вскоре появились родители Сергея и Милы, но в палату никого не впускали, а вызнавать что-то у Алины было бесполезно: девушка сидела, тупо смотря в одну точку, и ни на что не реагировала.

С той поры в скайп она не входила, только изредка пообщаться с сестрой и тут же отключалась, в игре её тоже больше не видели. Она уволилась с работы и полгода провела у постели лежащей в коме девушки. Чувство вины не отпускало, и каждый раз стоило уснуть, она слышала сквозь чьи-то голоса и завывания сирен, одну и ту же фразу: «Я тебя ненавижу…» и просыпалась.

– Мам, я с Серёжиными родными переговорила, им продать нечего, у них две квартиры, но обе в области, а их цена… сама знаешь, нам это не поможет. Я хотела тебя попросить, кое о чём…

– Ну и что ты задумала? Ты теперь что, совсем жить не будешь? Так и будешь просиживать всё время возле неё?

– Мам, на нас переоформят одну из квартир, переезжай туда, а оставшуюся от отца и твою я продам, ну и мы с Сергеем кое на что копили. Может что-то удастся сделать за эти деньги.

– Ты с ума сошла? Люди душу и органы готовы продать за хоть какую-то площадь, а ты всё распродать решила? – вскинулась мать. – Ты веришь в то, что ей помогут?

– Сейчас нет, но мы узнавали об условиях криогенного хранения. Наука не стоит на месте. Мам я не могу так, ей всего двадцать пять. Вся жизнь впереди… была… А потом наша ссора и она… на её месте могла оказаться и я.

– Не вешай на себя ответственность за чужие поступки, тем более сама же говорила, что она оступилась – это случайность.

– Случайность или нет, но я не могу мам. Мне спать этот случай до сих пор не даёт, а уже полгода прошло.

– Ладно, – вздохнула мать. – Если тебе от этого легче станет, то скажи, что я согласна, пусть оформляют квартиру, я перееду и дай бог, чтобы всё это было не зря.

– Спасибки, мамк. Я тебя люблю, – Алина чмокнула мать в щеку и, схватив телефон, выскочила из комнаты.

– Сама-то где жить будешь, дурёха, – едва слышно прошептала вслед мать.

Всё прошло успешно. Квартиры были проданы по хорошей цене, и удалось утрясти бюрократические вопросы с отключением от оборудования и заморозкой. Хватило и на оплату двадцати пяти лет хранения. Все надеялись, что к тому времени медицина сумеет помочь, главное скопить достаточно средств на то, чтобы оплатить услуги врачей.

Алине пришлось вновь выйти на работу. Жить приходилось в съёмной комнате в коммуналке, но девушка не жаловалась.

Но через год случилось то, чего никто не ожидал – произошёл сбой электроснабжения, не помогли даже резервные источники, в итоге все хранившиеся материалы были повреждены. Тело выдали для захоронения. В семье был траур, им пришло приглашение в суд, в результате выиграли немалую сумму, многократно превышавшую себестоимость затрат на бюрократические волокиты и оплату услуг, но деньги не могли вернуть Милу. Родные Сергея взяли себе лишь малую долю от суммы, а остальное осталось в распоряжении Алины и её матери.

Девушка купила квартиру, но жизнь стала бессмысленной и одинокой. Отношения с мужем после Алининых капиталовложений вроде наладились, но ненадолго. После похорон сестры, он вновь отдалился. Приходя домой, она вновь и вновь погружалась в мечты о ребёнке, несмотря на пройденный курс обследований и лечения, возможно из-за нерегулярности отношений с детками ничего не получалось, что и не странно – муж дома бывал всё реже и реже.

О разводе говорить Алина боялась, мешало чувство вины, тем более Сергей ей твердил, что любит и жить без неё не может и не хочет, но и с ней почему-то тоже. Не давал покоя страх, что муж что-нибудь с собой сделает после разрыва. Потерю последнего оставшегося в живых ребёнка, его родители явно не перенесут, да и она с таким камнем на душе, тоже жить не сможет.

Всё это было в прошлом, больше года назад закончились судебные тяжбы. Весной, не выдержав одиночества, взяла отпуск за свой счёт и рванула к мужу. Тогда она и встретила Диму, и впервые искренне пожалела, что несвободна. В августе поехала с подругой в отпуск, жизнь закрутилась. Опять он оказался рядом, гораздо ближе, чем она думала. Девушке не давало покоя то, что именно общение с ним, пусть и виртуальное, послужило причиной смерти Милы.

Взглянув на скайп, девушка поняла, что никогда ему не позвонит, и отключила ноутбук. Стряхнув оцепенение, накатившее вместе с воспоминаниями, Алина открыла окно и вышла на кухню. В шкафчике нашлась бутылка бренди.

– Ничего мне не будет, а потом… клянусь, что брошу курить! – пообещала она и чуть ли не залпом ополовинила содержимое ёмкости.

Опьянения она не заметила, просто захотелось спать. В комнате было холодно и всё ещё попахивало табаком. Закрыв окно, девушка зарылась в одеяла, в очередной раз с тоской подумав: «Как бы хотелось, чтобы кто-то тёплый был рядом, прижал к себе, обнял, погладил по волосам…» И так в мечтах, не заметила, как уснула.