Глава 20 В ПЛЕНУ СНОВА

Холод и сырость. Придя в себя, Алина поёжилась. Движение отозвалось щемящей болью во всём теле. Жутко хотелось в туалет, кости ломило от холода, а мысль о еде отзывалась острой болью в желудке. В помещении находилось трое мужчин. Снова вопросы, на которые не было ответов, и вновь спасительный туман накрыл сознание, спасая от допроса.

Придя в сознание, она обнаружила, что лежит на матраце, уже в другом помещении. Неподалёку от нехитрой лежанки на подносе стоит графин с водой, стакан и что-то из еды, а в дальнем углу предусмотрительно поставлено ведро.

Слюна заполнила рот, вызывая тошноту. Глаза девушки лихорадочно бегали, мозг лихорадочно соображал: чего хочется больше? Схватив кусок хлеба, потянулась за водой, но мочевой пузырь пронзила жуткая боль. Застонав, Алина плавно опустилась обратно на матрац, и немного придя в себя, осторожно, стараясь не причинять себе новых страданий, поползла к ведру. Кое-как устроившись над посудиной, девушка с непроизвольно выступающими на глазах слезами мучительно облегчилась и, загибаясь от непрекращающейся рези внизу живота, добралась до матраца.

Окружающий мир пошёл пятнами. Какое-то время она лежала, боясь пошевелиться. Как только боль притупилась, Алина жадно присосалась к графину, ощущая, как потоки живительной влаги смачивают горло и пищевод. Стоило утолить основные потребности организма и вновь начало клонить в сон.

Время текло. Она приходила в себя во время очередных допросов или порой просыпалась от холода или по нужде, после чего вновь усыпала или теряла сознание. День был или ночь и сколько времени минуло с момента пленения, она не знала. Если в первые дни ещё теплилась надежда на то, что, вот сейчас появится прекрасный принц и спасет, то теперь девушка перестала верить в сказки и надеяться на чудо.

Она уже не была уверена, хочет ли жить – настолько устала от полусуществования, когда сил не хватает даже на мысленное сосредоточение, не говоря уже о попытках освобождения. О маме она старалась не вспоминать, от осознания того, что та волнуется легче не становилось.

«Что меня ждет? На что надеяться? Дима? Обещал вернуться при расставании, и я поверила. И что? Нелепый телефонный разговор. Обещание перезвонить. В результате, неизвестно сколько времени нахожусь здесь. Во мне растёт его ребёнок, а он ни сном, ни духом. Да и что теперь родится, после пережитых нервных срывов, переохлаждений, голода и вообще физического и эмоционального истощения? Хотя… в блокаду у людей состояние не лучше было, и рожали же!» – тут же одёрнула она себя.

– Аля, – послышался сквозь сон знакомый голос.

Девушка открыла глаза и уставилась на сидящую рядом на матраце подругу.

– Ты? – недоверчиво потирая глаза, спросила она.

Оля выглядела замучено: сальные волосы сбились спутанными прядями, она сильно исхудала, под глазами залегли тени. «Да уж, наверное, я смотрюсь не менее живописно», – пронеслась мысль. И тут же почувствовался собственный, неприятный запах грязных волос и давно немытого тела, к которому за последнее время уже привыкла и не замечала.

– Не знала, что и ты здесь, – произнесла гостья. – Давно?

Алина в ответ лишь неопределённо пожала плечами. На этот вопрос она уже давненько не могла ответить. День и ночь слились воедино, за неимением часов или хотя бы окон в помещении о времени можно было только догадываться. В итоге, она даже примерно не могла предположить сроки своего пребывания здесь.

– Прости, наверное, это моя вина, – добавила Оля, отводя взгляд.

– Какая теперь разница? – безразлично отозвалась девушка, – Что есть, то есть, этого не изменить. Это мне расплата. Если бы ты знала, как всё оказалось сложно.

Слова лились рекой, не ясно, откуда и силы взялись. Алина хотела говорить, говорить, чтобы никогда этот момент не заканчивался, и подруга навсегда осталась рядом. Она ловила себя на том, что это эгоизм, но Олино присутствие придало смысл дальнейшему существованию.

– Я… я так виновата перед Милой. Это точно расплата за всё мною содеянное. Только ты-то в чём провинилась?

– Что ты несёшь? Какая ещё расплата? Они интересуются Димой и в том, что мы с ним по стечению обстоятельств оказались знакомы, нет твоей вины. Ни твоей, ни моей, – отчитала подругу Ольга. – Меня забрали на следующий день после нашего с тобой разговора. И кажется… я здесь уже вечность.

– На мне оказалось гораздо больше грехов Оль, чем я сама могла предположить.

– Да брось ты! Грешны те, кто запрятал нас сюда. А ты… О каких грехах вообще может идти речь? – не понимала подруга. – Видать у тебя здесь совсем ум за разум зашёл, коли такую ерунду говоришь.

– Ох, Оль. Как бы я хотела думать так же, как и ты, – горько вздохнула Алина. – Дело в том… помнишь историю с Милкой?

– Ну, такое не забудешь… и что?

– Да то! Мало того, что Рем и Коннект оказался одним и тем же лицом.

– Слушай, может, хватит вспоминать? Ты же в этом не виновата! Ну и психанула она, а в дальнейшем тоже твоей вины нет! Это она тебя толкнула, а не ты её! И под колеса она сама себя по глупости зашвырнула! – не выдержала подруга.

– Да стой ты, – оборвала её Алина. – Дело в том, что тогда в мае, когда к Серому ездила, попутчик мой это…

– Твой нынешний Димочка, – прервала вновь Оля. – Это давно понятно и что? Совпадения случаются.

– Да блин! Оль, дай договорить, а? – вспылила Алина. – Тот самый Димочка и есть Коннект, он же Рем.

В помещении на какое-то время повисла тишина. Алине больше нечего было добавить, она смотрела на округлившую глаза подругу, пытающуюся подобрать слова.

– Не может быть… – наконец-то выдавила она, но увидев уверенность в глазах рассказчицы, прошептала: – Охренеть… Вот это уже точно судьба, как ни крути.

– М-да уж, я ношу ребёнка от того, из-за кого погибла Мила, – прошептала Алина. – В общем, ладно. Как-то так вот. Недели через две после тебя, меня загребли из собственной квартиры, – поведала она и, поймав непонимающий взгляд подруги, ещё не пришедшей до конца в себя после первой новости, пояснила: – Они так сказали, – девушка кивком указала на дверь. – Кстати Дима… он тебя искал, – добавила она и поразилась, как буднично это прозвучало, ни ревности – ничего.

– Ты ему так и не сказала? – предположила подруга. – Молчи, не молчи и так ясно. Ты бы здесь не торчала, если бы он знал.

– Мы с ним не общались со дня возвращения, – призналась Алина.

– Ты определись: общаетесь или нет? То меня искал, то вы не общаетесь.

– Позвонил за час до прихода этих, – девушка опять кивнула в сторону двери. – Мы как-то скомкано поговорили. Его интересовала только ты.

– Странно. Макс звонил-звонил, а потом забил. И вот ты говоришь, будто бы Дима меня искал… – задумчиво произнесла подруга.

– Ну… он сказал, что по просьбе твоего, но… – запнулась, не договорив Алина.

– В последний раз с «моим» как ты выразилась, разговор, тоже скомканный получился, и он тоже больше о тебе выспрашивал. Так что давай обойдёмся без циклической ревности? Кстати, как ты себя чувствуешь? – сменила тему Ольга.

– Не знаю. На днях немного кровило, но прошло. Кого я теперь рожу? И кому? Им? – девушка кивнула неопределённо куда-то в сторону.

– Не им Аль, себе, это только твоё. Между прочим, это твои слова! Всё наладится, я… хочу в это верить, – шептала Оля. – Ты совсем бледная, тебе бы поспать спокойно, – она положила голову подруги себе на колени, гладя по волосам.

– Всё равно снов не вижу, – уже задрёмывая под ласковыми прикосновениями, пробормотала Алина, разговор с подругой отнял слишком много сил.

– А ты специально не жди, просто отдыхай и когда-нибудь увидишь всё, что захочешь…

Алина уплывала в сонный туман, пытаясь что-то сказать в ответ, но чувствовала лишь лёгкое головокружение и слабость.

Снов так и не было, но открыв глаза, девушка ощутила себя на удивление отдохнувшей и… одинокой. Окинула внимательным взглядом помещение – ничто не напоминало о визите подруги. «Может, показалось? Хотя это и неважно, надо беречь себя…» – подумала она и потянулась к стоящему неподалёку подносу с едой.

Находясь в плену, трудно угождать нехитрым запросам организма: появляющейся один раз в день пищи явно не хватало, спокойно поспать не удавалось из-за допросов. Алина каждый раз недоумевала: «Что нового они надеются от меня услышать?»

Однажды её разбудил лязг замков и мужские голоса, что собственно случалось нередко. Иногда допрос проводили тут же – в камере, порой куда-то выводили, предварительно завязывая глаза. Чего-то подобного она ждала и в этот раз, но вместо этого почувствовала укол и отметила, что вместе с уплывающим сознанием, начинает отпускать и ставшая в последнее время привычной боль внизу живота. «Хоть за это спасибо», – вяло подумала она и отключилась.

Пробуждение было странным. Алина уже и забыла, как это: проснуться не по чьей-то воле, а просто из-за того, что организм больше не может спать. Самочувствие улучшилось, по помещению разливалось приятное тепло, что-то шелковистое, нежное окутывало тело, и… пахло деревом.

Девушка наконец-то решилась открыть глаза и в изумлении заозиралась по сторонам.

Под ней гигантских размеров кровать, в сравнении с которой её двуспальная дома – казалась колыбелькой. Комната в охотничьем стиле: полы, стены и потолок отделаны лакированным деревом. Огромный стол подвешенный цепями к вмонтированным в потолок крюкам, не менее громоздкие скамьи вдоль стола. Шкуры животных на полу и стенах. Светильники на литых креплениях и большая люстра с лампочками-свечками под потолком.

Огромные окна в витражах пропускают солнечный свет. Камин распространяет приятное тепло и аромат горящей калины. Этот запах вызвал ностальгию по детству, когда она ездила к родственникам в деревню, где дед тихими зимними вечерами растапливал помимо печи ещё и камин, подкидывая туда пару поленьев калины, от которой разливался приятный сладковатый аромат.

Тут же она ощутила и исходящий от собственных волос парфюмерный запах шампуня. Скинула мягкое тёплое одеяло и уставилась на тончайший шёлк нежно-розовой ночной рубашки. Такой роскоши у неё никогда не было. «Кто-то искупал и переодел меня?» Это был факт и от его осознания, у Алины зарделись даже кончики волос.

– Я свободна! Он не забыл меня… – воскликнула девушка, стоило ей слегка оправиться от удивления.

Встав, она прошлась по комнате. Боли в области живота не было, тело наполняла непривычная лёгкость. Она потянулась за лежавшими на кресле-качалке вещами, но вдруг нахлынуло непреодолимое желание принять душ. Хоть и ощущала, что тело чистое, но так хотелось почувствовать тёплые струи воды на своей коже.

Искомое помещение нашлось за ближайшей дверью и было совмещено с туалетной комнатой. Стены и потолок в отличие от спальни были зеркальными, пол отделан кафелем. На полочках имелось всё необходимое: начиная от мыла, зубных щёток, пасты, шампуней и бальзамов, заканчивая набором безопасных бритв, феном и косметичкой со всякой женской мелочью типа щипчиков, маникюрных ножничек, пилочек и косметики.

С наслаждением приняв душ, девушка за неимением депилирующего крема воспользовалась бритвой, щипчиками и взглянув в очередной раз на своё отражение ощутила себя счастливой.

А потом начался гастрономический разврат в прямом смысле этого слова. Алина с жадностью напала на содержимое тарелок. Чего там только не оказалось: картофельное пюре, бульон, котлетки, жареная рыба, свежий хлеб, овощной салатик. После пленения глаза разбегались от такого разнообразия. Хотелось всего и сразу. Еда как ни странно не остыла – посуда поддерживала температуру. Поев, и ощутив себя почти окрылённой, гонимая любопытством направилась к дальней двери, дёрнула ручку… закрыто.

Ничего не понимая, девушка изучила каждый уголок своих новых апартаментов. Другого выхода не было, в расположенном под самым потолком окне открывались лишь небольшие фрагменты – форточки, а обзор говорил о невозможности побега – постройка находилась либо на возвышении-обрыве, либо имела как минимум три-четыре этажа. Вдали виднелись горы, а вблизи ничего кроме раскидистых заснеженных крон каких-то хвойных деревьев разглядеть не удавалось. «Значит, я всё ещё в плену. Но почему изменили условия содержания?»

 Взгляд упал на магнитолу. Алине казалось, что она сходит с ума, начиная в реальной жизни играть в примитивные компьютерные игры типа квестов – найди двадцать предметов, и ты перейдёшь на новый уровень, в котором попадёшь или в новую усовершенствованную локацию или в соседнее помещение. А успешное прохождение всех уровней однозначно приведёт к свободе. «Возможно, имеется какая-нибудь запись, которая поможет во всем разобраться?» – мелькнула мысль, и девушка нажала кнопку воспроизведения.

«… когда-нибудь, и может не под этим солнцем,

Но всё вернётся, знаю, всё вернётся.

Когда-нибудь, поймём, коль сердце не остыло,

Зачем всё было с нами, зачем всё было…»

– М-да, тематично, ничего не скажешь, – буркнула узница, раздражённо отключая воспроизведение. – Золотая… нет – лакированная клетка.

Рядом с магнитолой лежал фотоаппарат. Первым делом Алина проверила содержимое карты памяти – пусто.

– Ну и ладно. Будет чем заняться…

За окном виднелся закат, необычайно яркий и красивый и сам факт его созерцания неимоверно радовал. «Как мало порой для счастья надо!» – думала она. «Глоток свежего воздуха, клочок неба на горизонте, тёплая вода, мягкая постель, еда. Словно в инкубаторе… с чего это меня решили холить и лелеять?»

Первый день прошёл в неге: постель, еда, душ. На следующий день отдохнувший организм начал требовать хоть какой-нибудь деятельности. Алина слегка подкрасилась и устроила себе фотосессию.

В таком духе прошло три дня. По закатам и рассветам, она могла контролировать хотя бы это. На допросы не водили, и можно было подумать, что никого здесь нет, но на столе каждое утро появлялась пища. И как не старалась девушка дождаться неведомого посетителя, приносившего еду, так ни разу его и не застала.

«Всё из-за него!» – мелькнула как-то мысль. Но тут же она поняла, что вопреки ожиданиям вовсе не злится. «Он сам стал жертвой. И никто невиновен в том, что я закрутила с ним мимолётный роман. Собственно, нас ничего не связывает. Одноразовый секс в наши дни даже не повод для знакомства. О ребёнке Дима не знает. Да и вряд ли он заметит моё исчезновение».

И вновь странное пробуждение. Новая обстановка. Опять рядом камин, но комната меньше и мрачнее. Два простых двухстворчатых окошка с видом на лужайку и лес. Самочувствие слегка побитое и во рту сухость.

«Наверное, опять что-то вкололи…» – подумала она и без особой надежды дёрнула ручку двери, с удивлением наблюдая, как она открывается.

Выйдя из дома, Алина осмотрелась, вокруг по-прежнему ни души. Осень в разгаре, но тепло. Стволы огромный деревьев, чем-то напоминающих акации покрыты пучками шипов. Тут же, около дома рос гигантских размеров грецкий орех, и несколько не уступающих ему в размерах белостволок. Где-то кукует кукушка, ухает сыч. Побродив по округе вернулась в дом.

На столике в комнате нашёлся всё тот же фотоаппарат, она проверила старые съёмки – всё сохранилось. День прошёл в активных прогулках по природе. О том, чтобы бежать Алина даже не думала. Какой в этом смысл, если не имеется ни денег, ни документов. К тому же она не представляла где находится, и кто её похитил. Хотя всё говорило о том, что это довольно влиятельный человек и обратись она в местное отделение полиции – всё может стать только хуже.