Яна не могла найти себе места. Скрестив руки на груди, беспокойно мерила комнату шагами. Она едва не преступила черту, идя на поводу минутного помешательства. Это было отчаяние, граничащее с безумием, но он устояла и не будет об этом сожалеть.
— Яна, прости меня. Я идиот, — Паша не стал заходить в комнату, подпер плечом дверной косяк, скрестив руки на груди. — Не знаю, что на меня нашло, но обещаю, это больше не повторится. Ты мне веришь?
Яна сурово взглянула на него, не скрывая раздражения, и кивнула.
— Ты единственный, кому я могу верить. И ты это знаешь.
— Значит, мне можно остаться?
— Да.
Паша прошел в комнату и сел в кресло, а Яна продолжала ходить туда-сюда, надеясь, что это ее успокоит. Однако совесть вгрызалась в душу все сильнее. Казнила, давила, пытала. И эти терзания невозможно было остановить. Яна, в который раз развернулась, чтобы продолжить свое мученическое шествие по комнате, но натолкнулас
Паша направлялся в сторону дома, но вдруг резко изменил направление. Не нужно сейчас встречаться с Олей. Воспоминания о том, что произошло в квартире его друга, как удар под дых, ударили неожиданно. Обрушились ядовитым потоком. Он ведь пошел в квартиру своего друга и его девушки с одной целью — помочь Яне, а в итоге что? Помог, называется… Признаться честно, когда Паша увидел Янины слезы, ему захотелось пожалеть ее, успокоить. И когда коснулся ее спины, проснулось дикое желание поцеловать Яну. Да, черт возьми, ему безумно хотелось, чтобы она извивалась под ним, цепляясь за плечи, отдаваясь ему без остатка. Но Яна девушка его друга. Это запрет… который Паша нарушил. Предал друга. И что делать в такой ситуации — не представлял. Он оказался между двух огней, но обещал Яне, что Стас ничего не узнает.В кармане джинсов завибрировал телефон. Прежде чем раздалась мелодия, Паша достал его и принял вызов от Ярика.— Да, Яр!— Братан,
На работе Яна все время думала о предстоящей встрече со Стасом. Так давно его не видела. Соскучилась безумно. Они еще никогда не расставались так надолго. Всегда и везде вместе. Что же произошло? Почему так отдалились друг от друга?Вечер предстоял быть интересным. И вот, наконец, он настал. Как только рабочий день закончился, Яна, полная оптимизма, взяла сумку и пошла в салон к Марине Олеговне. Та встретила ее с добродушной улыбкой и проводила к креслу, в котором предстояло провести, по крайней мере, пару часов точно. Женщина занялась Яной сама, за что она была безмерно благодарна. Марина Олеговна Терехова всегда нравилась ей: добрая, милая, открытая — она стала той подругой, которой у Яны никогда не было в этом городе, но в которой она так сильно нуждалась. Сегодня мама Стаса выглядела лучше обычного. Шикарная женщина, что еще сказать?! Вот с кого нужно брать пример. Высокая, стройная, красивая, а стать какая! Яна восхищенно смотрела на нее в зеркало, пока та делала е
Стас и Паша направлялись к дому Ярика с целью выяснить, кому он перешел дорогу. Однако мысли были не здесь. Стаса больше волновала Яна и то, как она восприняла очередной внезапный уход. Снова свалил посреди ночи вместо того, чтобы заняться сексом с любимой. Но это было в последний раз! Стас так решил. Теперь все ночи он будет проводить рядом с любимой. А Ярик не маленький, сам разберется. На крайний случай Паха или Леха помогут. Именно это Стас и собирался ему сказать сейчас.Они позвонили в двадцать пятую квартиру, дверь открыл Яр. Под глазом сиял огромный синяк, веко было опухшим, на лице кровоподтеки и ссадины.— Ого! — воскликнул Стас, проходя в прихожую следом за Пашей. — Хорошо же тебя отделали.— Зориковские, с*ки, — выругался Ярик, держась за бок. — Напали толпой. Видимо, отомстить решили за тот раз... Выловили у дома... Еле до квартиры дополз.— И че ты предлагаешь? — поинтересовался Стас, садясь на
Яна проснулась утром и, улыбаясь, сладко потянулась. Стаса рядом не оказалось, но с кухни доносился такой обалденный кофейный аромат… Ночью у них случился примирительный секс. Такой, что до сих пор стыдно перед соседями. Она так громко кричала… М-дя… Яна молила Бога о том, чтобы все у них со Стасом сложилось, чтобы Ярик, которого она всем сердцем ненавидит, исчез из их жизни. Понимала, что ненависть плохое чувство, но ничего не могла с собой поделать. Когда в отношения вмешивается кто-то третий, счастья ждать не приходится. Это касалось и Паши тоже. Яна твердо решила рассказать Стасу о том поцелуе. И обязательно расскажет, только не сейчас. Вечером. С утра ей хотелось немного побыть счастливой, ведь неизвестно, как отреагирует Стас на признание. Скорее всего, не простит, но скрывать больше Яна не могла. Да и Паше с каждым днем становилось все тяжелее смотреть в глаза, ощущать его взгляд на себе, понимать, что в любой момент он может рассказать обо всем Стасу. И
Стоя под теплыми струями воды Яна судорожно терла кожу мочалкой, будто пытаясь стереть липкие, мерзкие прикосновения ничтожества, которое надругалось над ней. Ничтожества, для которого нет ничего святого в этой жизни. Ничтожества, которое отравило ей и Стасу жизнь. И чем дольше думала о случившемся, тем сильнее сожалела, что не убила его. Яна была сломлена, чувствовала себя грязной и ничтожной. Не хотелось никого ни видеть, ни слышать. Одна мысль — убежать. Туда, где никто не найдет. Она села в ванной и, заметив синяки на запястьях, снова безнадежно заревела. Со слезами уходила боль, и становилось немного легче. Совсем немного… В памяти всплыли слова мамы, когда она утешала Яну после смерти Игоря: «Боль пройдет. Время все лечит». На это и была надежда.Выйдя из ванной, Яна вытерла полотенцем мокрые спутанные волосы и надела неприметное серое платьице. Отыскав документы и взяв кое-какие вещи, которые поместились в сумку, с сожалением окинула взглядом к
Яна проснулась от крика петуха. Никак не могла привыкнуть к деревенскому «будильнику». Все время подскакивала ранёхонько. В этот раз еще понежилась часок в кровати и, чтобы не терять времени зря, задумала сходить за водой. Взяла ведро и, выйдя во двор, вздохнула полной грудью чистый воздух. Как же здесь хорошо! Яна неторопливо шла к ближайшей колонке, которая находилась через три дома от ее жилища.Сельская жизнь ей нравилась. Здесь все как-то по-особенному привлекательно. И люди совсем другие. Более отзывчивые и добрые. Мимо чужого горя не пройдут. Если кому-то нужна поддержка — всегда готовы протянуть руку помощи. Взять даже местного участкового, Степана, которого Яна встретила в день приезда. И баню научил топить, и дрова наколол. Она его потом рисовым супом накормила.— Стёпа, а Вы бы не могли мне помочь крышу залатать? — спросила Яна, сидя за столом напротив участкового. — Не представляю, как это делается. Протекать начала. В об
На следующий день Яна поехала в Копейск, чтобы забрать трудовую книжку. Она рассказала о беременности, о вынужденном переезде из города и попросила уволить ее без отработки. Начальник всегда вызывал у работников восхищение, он был добрым и отзывчивым, поэтому вошел в положение и выполнил просьбу.Автобус шел до Канашево только в девять вечера, поэтому нужно было где-то переждать. Блуждать по городу в «положении» не хотелось и, превозмогая боль в сердце, Яна отправилась на съемную квартиру. Заодно вещи соберет. Вряд ли Стас сейчас там. Скорее всего, снова бухает со своим Яриком. Мысль о последнем больно ударила под дых. Квартира оказалась запертой. Яна открыла дверь своим ключом и осторожно вошла в прихожую. В глазах застыли слезы, но она сдержала внезапный порыв сентиментальности. Не снимая обуви, прошла в комнату и выдохнула с облегчением, не увидев Стаса. Меньше всего сейчас хотелось объясняться с ним. Сложив самые необходимые вещи в чемодан, Яна р
Две недели уже Паша ничего не знал о Яне. Где она сейчас? С кем? А главное, почему сбежала? Неужели испугалась мести Стаса?В тот день, когда Терехов узнал о поцелуе, он пришел к Паше. Дверь открыла Оля. Стас вихрем влетел в квартиру со словами:— Где он?!Паша сидел перед телевизором, когда тот вошел в комнату, но сразу поднялся, поняв, что Стасу известна правда.— Стас! Ты что?! — возмутилась Оля. — Случилось что-то? — Случилось. Эта сволочь, — он кивнул в сторону Паши, — развлекается с моей девушкой. Вот что. Ты знала?— Нет. Это правда? — она подошла к Паше и заглянула в глаза.Зрачки расширились, в глазах появились слезы.Как же ему надоело скрывать. Если бы не просьба Яны, он давно бы рассказал об этом.— Это всего лишь поцелуй, — сознался Паша. — Всего один и по моей вине. Яна ни при чем.— Он и сейчас ее защищает, &m