Кивок.
— Ксения, ты поняла меня? Идешь строго по освещенному участку, я тебя страхую со стороны. Если тебя начнут куда-то звать — просто разворачиваешься, и возвращаешься в машину. На контакт с информатором идёшь, только если он выйдет к тебе — сама за ним не идешь. Мы эту стройку не знаем, а у него было время подготовиться.
Всё то время, пока инквизитор меня инструктировал по мерам безопасности, объясняя план действий, я приплясывала на месте от нетерпения.
— Ксюша! — рявкнул Макс, — Ты меня слушаешь?
— Да! — рявкнула я в
Возмутительно? Возмутительно.Достойно скандала? Достойно. И еще какого! Шикарного!Вот сейчас я выдохну немного, и ка-а-ак закачу! Стены затрясутся. Двери задрожат. Окна вылетят.Ой, нет, это мои окна. Этот пункт вычеркиваем.— Давай, Ксюша. Вспоминай — что ты такого знаешь, за что имеет смысл убить? Видела? Слушала? Причем, преступник твердо уверен, пока что ты со мной этим не поделилась — иначе не было бы смысла упорствовать. И это что-то настолько важное, что ради этого не боятся связаться с Орденом.У меня св
Нижнюю часть полностью окупившего себя комплекта с меня стаскивают при моем активном содействии: я извиваюсь и взбрыкиваю ногами, потому что — трусы в такой момент наш злейший враг! Бюстгальтер пока держится: Макса от этих кружев очевидно прет, наполняя меня сладким женским самодовольством. Он его лижет и сосет с такой целеустремленностью, что, кажется, сожрал бы — вместе с содержимым.И он кусается. Кусается! И на каждый укус я загоняю ногти ему в спину. Потому что — сам виноват, и потому что — нравится.И еще нравится обвиваться вокруг него вьюном, извиваться, прижиматься, слизывать с кожи нашу влагу и выкусывать из него хрипы. Нравится требовать от н
Кому нужна её смерть? Как это связано с моим приездом — если связано. Кому Свердлова настолько мешает?Был бы образец газа — можно было бы попытаться установить, что это за вещество и отследить происхождение.Надо было шарахнуть оглушающим по площади, и потом уже выносить из зоны поражения ведьму…Но кто ж знал, что там всего лишь сонный газ? Окажись там что-то серьезнее — я бы ее своим оглушением и добил.Умный, сука. Какая умная и осторожная тварь против нас играет!Ксения выплыла на кухню, хм
Ксения— Поздравляю, у тебя праздник! — объявила я вместо “Здравствуй!”, широко распахнув входную дверь и эффектно застыв в проеме. — Отпуск!— В смысле? У меня? — удивилась Леночка, отработавшая несчастные пару месяцев на своем месте.— Нет, у меня! — отрезала я, разбив ее хрустальные надежды, и жизнерадостно вопросила у в пространство, — Ну разве это не праздник?!— Соберись, Лена! Ты будешь видеть меня всего раз в сутки! — и без того потускневшее настроение Тёминой скатилось в минус, когда я однозначно дала понять сотруднице, что ви
— И что ты об этом думаешь? — бодро поинтересовалась я у мрачного Макса.Макс делиться со мной мыслями не спешил, видимо здраво рассудив, что хватит с Ксюши и присутствия во исполнение клятвы. Информация у нас у обоих совершенно одинаковая — формально, всё честно.А что у нас разная профессиональная подготовка, а, следовательно, и выводы будут о-о-очень разными — так кто ж мне виноват? Кто на что учился!Но меня так просто с хвоста не стряхнешь, я уже обо всем догадалась, и теперь не дам от меня ничего ута…— Да черт его знает, что думать!
— Да вы мне скажете, наконец, что происходит? — вспылив, окрысилась наконец Лидка, напоминая нам всем простую истину, что будь ведьма хоть сто раз врачом и целительницей, она всё равно ведьмой и останется.— Скажем, — прохладно согласился Макс. — Эти женщины были убиты в вашем городе за последние десять месяцев.— И вы… — Шипурина пошла пятнами, стиснула челюсти, успокаиваясь, а потом снова попыталась вытолкнуть из глотки слова, которыми давилась, — И вы думаете… Подозреваете… что я…Она коротко рассмеялась, и подышала открытым ртом — как будто этот
Это прозвучало… жестко.Злоупотребления, наказания…По коже пробежали мурашки, но вовсе не от страха. Знакомое тягучее, тянущее чувство поселилось в животе и ниже.Макс злился всё сильнее, хотя сил держать себя в руках. А я, чувствуя скрытую за внешнем спокойствием злость... заводилась.Чем спокойнее становилось его дыхание, чем сильнее сжимались пальцы на руле, тем сильнее разбирало меня животное какое-то желание. Собиралось томлением в промежности, делало чувствительной грудь, заставляя обостренно ощущать прикосновение белья. Обволакивало. Вынуждало чутко ловить его запах, и этот запах, сух
— Ксюша, давай на будущее без таких игр, — попросил Макс, вернувшись из душа.— Ой, да ладно тебе! — отмахнулась я, раскинувшись на кровати и прислушивалась к своим ощущениям. — Отлично же получилось!Ощущения говорили, что меня прокрутили в бетономешалке.— Без игр вокруг работы, — внес поправку Макс, дрогнув углами губ.— Зануда. Только о работе и думаешь! — прокурорским тоном пробормотала я, одновременно сладко потягиваясь.На сон на