часть 5

О безвыходных положениях и целеустремленных мужчинах

Когда мгла вокруг рассеялась и я вновь ощутила под собой твердый пол, то сначала отпрыгнула от Мастера как можно дальше, а уже потом огляделась. Судя по роскошной гостиной, мы находились в каком-то городском доме, притом, если мне не изменяет память, я здесь уже бывала…

— Мастер Хин!

— Да-а-а?

Он смотрел на меня с таким искренним интересом, что я даже подавилась возмущенной тирадой и ограничилась лишь эмоциональным:

— Вы меня к себе домой притащили!

— Да, — спокойно подтвердил Хин и даже уселся в кресло, широким жестом предлагая мне занять соседнее. — Правда предусмотрительно?

Садиться не хотелось. Хотелось топать ногами, разбить во-о-от ту очевидно дорогущую статуэтку на каминной полке и, в заключение, надеть на блондинистую голову главного палача Малахита картину с красочным пейзажем. Я прекрасно осознавала всю неадекватность и несбыточность подобных желаний, но реально, ОЧЕНЬ хотелось.

— В чем предусмотрительно?

— Ты чрезвычайно переживала за свой моральный облик перед лицом общественности, и я позаботился о его непогрешимости. Так что располагайтесь, Миямиль Гаилат… будем вести светскую беседу.

Пришлось располагаться. Присела, расправила складки на коричневой юбке, с тоской посмотрела на передник, вспомнив про фамильные скалку и сковородку, но решила, что второй раз за рукоприкладство меня не простят.

— Мастер Хин… мы же будем беседовать про мои функции Разделяющей?

— Нет, — с совершенно довольным выражением лица ответил Хин, тем самым зверски переломав крылышки надежде выбраться из этой передряги без потерь. — Ты прекрасно знаешь, что это лишь предлог.

— Но вы же сказали тогда…

— Лишь для того, чтобы немного тебя успокоить. Я хочу, чтобы ты была рядом, и, наверное, будет излишним уточнение о том, что я всегда получаю желаемое.

Козел. Самоуверенный, наглый и высокопоставленный.

Я решительно посмотрела в спокойные синие глаза и заявила:

— Ну а я вас не хочу. Что будем делать, уважаемый Мастер? Или вы, как и любой властьимущий, станете идти к своей цели по трупам? В нашем случае по трупам моей чести, желаний и чувства собственного достоинства! — я заводилась все больше с каждой фразой, кипя от гнева, возмущения и… отчаяния. Потому что да, я не сомневалась в том, что этот мужчина получает то, что хочет, невзирая на любые протесты. — Сколько раз я должна сказать о том, что вы мне не нравитесь, для того, чтобы быть услышанной?!

Когда я закончила свою речь, прервавшись на высокой ноте и не в силах даже выдохнуть от сжавшей грудь паники, в комнате повисла тяжелая, почти материальная тишина. Она сжимала мне виски, просачивалась в легкие вместе с тягучим воздухом и перекрывала кислород.

Смотреть ему в глаза было страшно. Очень страшно, потому что они ни капли не изменились, лишь на губах появилась странная, незнакомая мне усмешка.

— Знаешь, Мия… а мне еще никто настолько смело не заявлял о своем отвращении.

На моем бедном сердце словно обрезали все нити, которыми оно держалось за ребра, и оно рухнуло вниз, чтобы пару раз трепыхнуться и затихнуть.

Ему было трудно врать. Вот так вот, откровенно и глядя в глаза, независимо вздернув подбородок и не дрогнув ни одной мышцей лица.

А я лгала. Мастер Хин был странным, необычным, иногда пугающим, но уж точно не отвратительным. Но я молчала, по-прежнему не сводя взгляда с на удивление яркой синей радужки его глаз.

Мужчины не любят откровенного пренебрежения своей персоной, потому есть надежда, что он меня выгонит. Про второй вариант развития событий я старалась не думать, веря, что главный дознаватель Малахита все же живет по законам чести.

— М-да… — Он задумчиво перебрал длинными пальцами по деревянному подлокотнику кресла. — Надо признать, ты меня поставила в тупик. Без понятия, что с тобой делать.

— Простить и отпустить? — рискнула предложить самый замечательный вариант я.

— Нет, это уже меня не устраивает. — покачал головой Мастер и, пружинисто поднявшись, направился ко мне.

Вжавшись в спинку кресла, я с ужасом наблюдала за его приближением, но дознаватель не торопился на меня набрасываться и творить всякие ужасти. Он целенаправленно и обстоятельно действовал на нервы! Обошел кресло кругом, заставляя меня нервно передергивать ушами, и наконец остановился за креслом, облокотился на его спинку и, нависнув сверху, осторожно коснулся кончика длинного уха.

Напротив нас висело огромное, от пола до потолка, зеркало, и я пялилась в него остановившимся от шока взглядом. Мастер тоже смотрел в зазеркалье, поймав мой взгляд и не отпуская. А наглые, самоуверенные лапищи поглаживали судорожно прижавшееся к голове ушко, начиная от острого кончика и заканчивая чувствительной мочкой.

Я сидела как мышь перед удавом, зачарованная его взглядом и прикосновениями, и не могла разобраться, что сейчас творится у меня в душе.

Мне уже не было щекотно от прикосновений к ушам, мне становилось жарко… и стыдно. Стыд удушливой волной поднимался из живота, заливая краской щеки и сбивая дыхание.

— Видишь ли, моя маленькая рыжая слабость… — тихо проговорил Хин, опускаясь чуть шероховатыми подушечками пальцев вниз по шее. — Так на отвратительных мужчин не реагируют. Правда, настолько ярые протесты твоего разума меня несколько напрягают. Никогда не сталкивался с отказами, малышка, ведь раньше любое “нет” я сносил просто своим упрямством и настойчивостью, но с тобой… что-то подсказывает, что номер не пройдет. А еще мне почему-то хочется, чтобы это было ТВОЕ решение, Миямиль. Чтобы ты захотела быть со мной и сделала этот шаг, полностью отдавая себе отчет в том, кто я такой и чего от меня можно ждать.

Глядя в синие глаза главного палача сектора Малахит, я полностью отдавала себе отчет в том, что это самый опасный человек как минимум в Изумрудном городе, а потому искренне и от всей души хотела свалить от него куда подальше!

— Я понимаю, кто вы…

— И?

— Честно, Мастер Хин, при всем моем уважении к вам как к педагогу и профессионалу — в личной жизни вы счастье крайне сомнительное!

Я уже говорила, что иногда крайне не к месту высказываю свое честное мнение?

Окончательно смешавшись, я вскинула руку, бесцеремонно убирая прохладную ладонь от уха и с трудом удерживаясь от того, чтобы не сбежать из этого дома с воплями. Не знаю, чем бы закончилась наша в высшей степени оригинальная встреча, если бы в этот момент воздух в двух метрах от меня не засветился, а после из водоворота искорок с шипением выкатилась маленькая... ящерица. Ящерица катилась не просто так, а придерживая всеми лапами какую-то бумажку, которая словножила собственной жизнью и куда-то рвалась.

— Хозяин, эта пакость зачарована! — эмоционально прошипел новоприбывший и… вспыхнул синим пламенем.

— Саламандра! — изумленно охнула я, в восхищении глядя на древнее чудо.

— Саламандр, прошу заметить. Но с этим мы чуть позже разберемся… помогите мне уже с этой запиской сладить!

Своенравный листок на этот раз все же сумел вырваться из недостаточно цепких лапок и рванул к нам, но до Мастера добраться не смог и осел у меня на коленях.

Я прищурилась, невольно вчитываясь в строки. Первым заметила резкую, отрывистую фразу, написанную злым, угловатым почерком в конце листа: “Поиграем, Мастер Хин?” Словно в противовес подписи, четверостишие выше было старательно, почти каллиграфически выведено:

Среди славы Древних Деревьев, 

Пережив поцелуй туманов, 

Помоги Синеглазой Царевне 

Избежать…

Дочитать я не успела, так как листок стремительно забрал Мастер Хин, злобно смял и спросил у саламандра:

— Джар, что это все значит?

Ящер запрыгнул на подлокотник кресла, отчего я шарахнулась в противоположную ему сторону, одновременно с жадностью рассматривая невероятное существо. Существо же обернулось хвостом и, досадливо махнув лапой, проговорило:

— А Стихии ведают, Лель… — Саламандр покосился на меня и спросил: — Мы при барышне обсуждать деловые вопросы станем?

Не успел Мастер как-то отреагировать, как я пробкой вылетела из кресла и рванула в сторону больших двустворчатых дверей, радостно выпалив:

— Я уже ухожу!

— Мия…

— Не буду мешать! До свиданья, Мастер Хин… — И, воспользовавшись тем, что кошмарик Малахита занят непонятными записками и саламандрами, я быстро сбежала по лестнице в холл, рассчитывая, что Великий и Ужасный не будет гнаться за мной через свой дом.

И была права!

Но лишь на улице, вдохнув полной грудью холодный воздух и ощутив, как холодок начинает покалывать тело сквозь тонкую блузку, я осознала, что верхнюю одежду забыла в гардеробе Зеленой Академии…

Но не успела я как следует расстроиться на эту тему, как перед моим носом завихрился портал, а спустя секунду из клубов Тьмы, вышел Мастер Хин. Очень злой и недовольный Мастер Хин…

Не сказав ни слова, он набросил мне на плечи темно-зеленую шаль и, развернувшись, ушел обратно в пространственные вихри.

А мне так стыдно стало… и уже не из-за того, что он меня трогал и к чему-то принуждал, а потому, что я совершенно иррационально себя ощутила неблагодарным маленьким поросенком, к которому и так и эдак, а он ерундой страдает…

Я потрясла головой, стараясь избавиться от вредных мыслей, и решительно зашагала вниз по улице.

А еще у меня почему-то никак не шли из головы те стихи, что я нечаянно прочитала.

Что это? Почему Мастеру предлагали игру и какой именно “Синеглазой Царевне” надо помочь? И самое главное, а где это “среди славы Древних Деревьев”?

Лельер Хинсар. Дом на улице Пропавшего Рассвета

— Ну и что это за представление? — мрачно спросил Лель слугу, как только вышел из телепорта.

Джар снова лежал всем телом на бумажке, прижав ее к ковру пузом и придерживая лапками за края.

— На этой гадости оказалось заклятие запечатления. Бумаженция привязывается к первому, кто ее коснется, и после этого начинает таскаться за жертвой через подпространство. Притом она не горит, не рвется и даже не жуется — я пробовал!

— Меня восхищает твоя самоотверженность, — хмыкнул Мастер и, присев, поднял с пола сначала саламандра, а после и настырную записку. — Но ещё больше меня восхищает изобретательность неведомой сволочи, которая это отправила.

Ящер перебежал с ладони Хина на его плечо и, удобно устроившись на привычном месте, проговорил:

— Думаю, стоит отправить записку на экспертизу. Но в твоём присутствии, иначе она просто сбежит к тебе из лаборатории.

— Верная какая, — с отвращением в голосе прокомментировал Лельер. — Прямо сдохнуть и не жить, какая верная.

— Мы находим то, что ищем, не всегда там, где хотим, — хихикнув, Джар сощурил такие же синие, как и у хозяина, глаза.

— Да, Джар, именно вселенской мудрости мне и не хватало в этот сложный период, — едко отозвался Мастер, с отвращением глядя, как бумажка все же вырвалась из хватки саламандра и, скрывшись в подпространстве, вынырнула из голубых искр перед самым носом Леля.

— Ты же знаешь, я всегда рад помочь и поддержать, — на морде ящерицы цвело самое пакостное выражение, — но на повестке дня по-прежнему во всей красе стоит вопрос: “Что делать?”

— Я бы сказал, что он стоит не во всей красе, а в неприличной позе, — поморщился синеглазый мужчина и, смахнув с рукава невидимую глазу пылинку, выудил из кармана очередной телепортационный камень. — Демоны, совсем мало осталось…

— Если бы некоторые не тратили служебный инвентарь на разных девиц, то всего бы хватало.

— Твоей пресмыкающейся морде так понравилось быть самкой, что ты страстно желаешь повторить этот опыт? — хмыкнул в ответ Мастер и активировал портал.

Саламандр решил, что в данном случае промолчать — самое мудрое решение!

Тьма развеялась в просторном холле, и Лель сразу поморщился от нахлынувшего в чувствительные барабанные перепонки навязчивого звука.

“Тик-так…” — диктовал сроки жизни секунд огромный маятник часов где-то в вышине.

“Тик-так…” — вторили ему шестеренки, видневшиеся сквозь стеклянные стены.

Мастер Хин огляделся, пытаясь сориентироваться на местности, и неторопливо двинулся по главному коридору волшебно- исследовательского департамента.

Его путь лежал в одну из нижних лабораторий ВИДа. Миновав пару подземных этажей, он оказался в вотчине одной из самых талантливых заклинательниц Изумрудного города.

Вежливо постучал в массивную дверь из темного дерева и, дождавшись позволения войти, толкнул створку вперед.

В просторном стерильно-чистом помещении на столе сидела молоденькая девушка, беспечно болтала ногами и грызла большое красное яблоко.

Увидев на пороге Пытку, девушка подавилась фруктом и закашлялась, глядя на вошедшего круглыми от ужаса глазами и напряженно вспоминая все свои прегрешения. Оные, конечно, были на счету ведущего специалиста ВИДа, но уж не настолько глобальные, чтобы ее почтил своим визитом Белый Мастер.

— З-з-здравствуйте, — заикаясь, выдавила волшебница, поспешно спрыгнула со стола и нервным движением одернула форменный китель.

— Здравствуйте, здравствуйте, — с фирменной сладко-людоедской улыбочкой отозвался Лельер и, аккуратно прикрыв за собой дверь, поинтересовался: — Надина Зарк?

— Так точно! — едва ли не козырнула девушка.

— Вас-то мне и надо, — возрадовался Лель, этим едва не доведя ценного специалиста до инфаркта.

— А может, не надо? — слабым голосом спросила Надин.

— Без вас никак не получится, — вновь обаятельно улыбнувшись, ответил Лель и, уверенно пройдя в центр кабинета, занял кресло для посетителей. Смерил все еще стоящую навытяжку волшебницу удивленным взглядом и сказал: — Вы бы присели.

Она словно подкошенная рухнула в свое кресло и осведомилась:

— Что вас привело сюда, многоуважаемый Мастер Хин?

Лель без лишних слов шлепнул на стол гадостную бумажку и щелчком пальцев подтолкнул ее к Надин, которая тотчас стряхнула с себя священный трепет от вида Хранителя Тьмы и, вооружившись пинцетом, подтянула записку поближе.

— Хм-м-м… — Девушка нахмурилась и, взглянув на Хина, проговорила: — На нее наложены какие-то чары, но, к моему стыду, я никогда даже не видела такого. Если вы хотите получить более точные данные о природе наложенных плетений, то листок нужно отнести в лабораторию.

— Природу я и так знаю, — досадливо поморщился Мастер и, щелкнув пальцами, снял невидимость с саламандра, затем отдал приказ: — Утащи эту гадость подальше.

Ящерица согласно мотнула головой и, стремительно пробежав по столу, подхватила бумагу и скрылась в подпространстве. Через несколько секунд Джар вновь появился на плече у Хина и сказал:

— Унес как можно дальше. Ждем!

Волшебница не успела поинтересоваться, чего же именно нужно ожидать, как записка вывалилась из воздуха и плавно спикировала на середину стола.

— Вот, — пояснил очевидное Лельер.

— Она в подпространстве перемещается? — гипнотизируя взглядом листик, полушепотом спросила Надин. — Сама?!

— Ну да… — Мастер переглянулся с Джаром, подсознательно ощущая, что, судя по реакции ведущего специалиста, что-то конкретно не так.

— Но это же… невозможно! — с придыханием проговорила девушка, алчно глядя на листок бумаги, словно он был бесценным сокровищем. — Это новое слово в науке! А можно забрать и как следует изучить?!

— Она ко мне перемещается с любого расстояния, — мрачно констатировал Хин. — И как это - “новое слово”?!

— А вам про это уже было известно? — Получив ответный кивок, девушка предположила: — Насколько я помню, все Хранители Стихий — это переселенцы из других миров. И если вам это заклинание известно, а мне нет… вывод один.

— Отправитель из моего мира.

Мастер Хин испытывал смешанные чувства. С одной стороны, как и любым человеком на чужбине, им долгие годы владело желание увидеть кого-то из соотечественников, а с другой… слишком уж неожиданной стала бы эта встреча, и что скрывать — её предвестники оказались до крайности неприятными.

Плюс сейчас в голове всплыл тот занятный факт, что Лельер Хинсар в бытность свою молодым фениксом не особо интересовался сенсационными открытиями других рас родного мира, но досконально изучал достижения крылатого народа. Стало быть, неведомая сволочь мало того, что из того же мира, так еще и той же расы.

Феникс.

Где-то в Изумрудном городе есть феникс. Сдвинутое на идее мирового господства существо, которого даже страх смерти не остановит только потому, что у него есть в запасе несколько жизней. Кроме этого приятного бонуса любому фениксу от рождения были дарованы незаурядные магические способности и отличные мозги, несколько отравленные манией величия.

Лелю больше не было нужды задерживаться в ВИДе, потому он поднялся и, не прощаясь, вышел из кабинета.

Погруженный в свои мысли, Мастер медленно шел по коридорам департамента, и служащие, едва завидев высокую, одетую в белое фигуру, тут же шарахались по углам.

Но в данный момент Хину было не до удовлетворения от привычной и все еще доставляющей удовольствие реакции.

Нащупав во внутреннем кармане пластину связи, он сосредоточился на вызываемом собеседнике и позвал:

“Смерть…”

Ответ пришел практически мгновенно, но переливался всеми оттенками раздражения:

“Ну?”

“Айлар, ты мне нужен как мужчина!” — несколько пафосно и с поистине шутовскими интонациями протянул Лельер.

“Дивно, — едко ответил Мастер Смерти. — Мне теперь сплясать джигу по этому поводу? Лель, выкладывай, что надо, и отвали. У меня тут проблемы… в личной жизни”.

Поняв, что друг не расположен к юмору, Пытка перешел к сути дела.

“В Изумрудном городе появился феникс.”

Несколько секунд в ментальной связи царило молчание, а после Айлар Тис осторожно уточнил:

“Как понимаю, не стоит шутить на тему того, что феникс еще восемь лет назад появился и мы уже успели офонареть по этому поводу?”

“Именно. Хотя бы потому, что мы все имеем все шансы офонареть повторно и уже летально. Ты не представляешь, с каким размахом проходят разборки крылатых. Город потом по камешку можем собирать.”

” Бери за шкирку Аспида и тащи в свою берлогу, — коротко велел Тис. — Я скоро буду.”

Кивнув невидимому собеседнику, Мастер Пытки, ощущая совершенно не подходящее случаю воодушевление, шагнул в очередной телепорт. Девушек крадет какой-то крылатый маньяк, а он радуется. Впрочем, со своей совестью Лель договорился давным-давно. Он ее не будил, а она его не кусала.

Через пятнадцать минут вся троица была в сборе все в том же знаковом доме на улице Пропавшего Рассвета.

Мастер Хин сменил облик на личину шута и сейчас стоял у бара[1] в распахнутой рубашке и скользил кончиком пальца по веренице бутылок. в баре[2] . Хельжин Аспид наблюдал за всем этим с крайне осуждающим выражением лица.

— Мы тут, между прочим, по делу собрались.

Мастер Смерть щелчком пальцев сдвинул неизменную шляпу на затылок и хмыкнул:

— Хельжин, ну ты как в первый раз в гостях. Сейчас наш дорогой, впавший в придурошное состояние Мастер Пытки натешит свое эпатажное эго и разом начнет вершить великие дела с невиданной силой!

Лель наконец-то определился с бутылкой и налил в бокал молочно-белой жидкости с серебристыми искрами.

— Ох, как ты хорошо меня знаешь, дорогой друг, — промурлыкал он, жмурясь от приторной сладости на языке. — Ладно, перейдем к делу. В общем, по новой информации, наш маньяк — феникс.

— С чего это? — спокойно спросил лепрекон и потряс папкой с документами. — То, что на записке ваши фирменные чары, еще ничего не значит. С тем же успехом феникс может быть помощником маньяка или вообще просто ремесленником, который заговорил чистый лист.

— Хельжин, ты знаешь, как думают преступники, но понятия не имеешь, что творится в голове у представителей крылатого народа, — грустно хмыкнул Лельер и запустил руку в белоснежные волосы. — Мы никогда не будем на вторых ролях. Ни-ког-да. Совершенно долбанутая натура не позволит, потому что даже гены диктуют, что феникс должен быть на вершине. В этом же свете мне совершенно не верится, что кто-то из нас станет спокойно сидеть в какой-то лавке и заговаривать бумажки. Но, разумеется, ты можешь проверить свои гипотезы. Но я гарантирую, что там не найдется нитей, за которые можно потянуть.

На несколько минут в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом бумаг, которые Аспид разложил на ковре, тихой барабанной дробью, вырывающейся из-под пальцев Лельера, и завершающим аккордом где-то на грани слышимости сгорала папиросная бумага на сигаре Мастера Смерти.

— Лель, чего он хочет? — вдруг негромко спросил Айлар, делая очередную затяжку и пристально глядя на друга сквозь сизую завесу дыма. — Это откровенный вызов. Убийство девушки, похожей на Мию, похищение следующей — похожей на нее. Стихи — калька на твои песни из раннего периода. Как давно ты писал их?

— Года четыре назад, — передернул плечами феникс. — Я не помню, Лар… Но у меня два варианта. Первое — он хочет разбудить во мне былые наклонности. Ты ведь сам помнишь, я даже в состоянии аффекта был склонен к театральности. Ондостойный преемник.

— А второй вариант — это месть. Наша первая версия, — добавил свою гипотезу Хельжин Аспид. — Скольких ты убил, Лель? Вся информация о твоих первых годах после вступления на должность Атрибута сектора Малахит засекречена.

Стекло треснуло в руках Лельера, по пальцам побежал густой серебристо-белый напиток, постепенно смешиваясь с кровью и бело-алыми каплями падая на дорогой паркет.

Синие глаза бездумно смотрели в одну точку, а тонкие ноздри трепетали, словно шуту отчаянно не хватало воздуха. Маска беспечного Леля стекла с лица, как алкоголь из разбитого бокала. Мастер Хин тяжело опустился в кресло и тихо проговорил, не глядя на друзей:

— Тебе дадут всю нужную информацию.