Дирли-Ду сидела в наушниках, закатывала глаза к потолку и усиленно картавила:
- Il montre la maison. Он показывает дом. Elle entre dans la banque. Она входит в банк. Je visite le ville. Я посещаю город.
- Неправильно! - крикнул Максим. - La ville. «Город» во французском женского рода. Артикль «la».
- Сама знаю! - огрызнулась Дирли-Ду. - Не перебивай!
Они только что поругались.
Колотов вломился в квартиру Андрея, выловил среди диванных подушек сонную Дирли-Ду и стал пытать девушку на предмет внебрачной связи с капитаном Смирновым. Дирли-Ду стойко отрицала адюльтер, клялась в верности Пряжникову, потом стукнула назойливого репортера в челюсть и демонстративно занялась французским. Макс удалился к холодильнику, достал бутылку пива, долго, придирчиво изучал этикетку и срок годности, потом осторожно присосался к горлышку.
- Не булькай! - крикнула из комнаты Дирли-Ду. - И принеси мне сосиску.
Максим вернулся. Дирли з
Сегодня за стойкой не было лазурно-голубого портье, а выглядывала милая девчушка в униформе. С ней Андрей моментально нашел общий язык.- Меня интересует Елена Мортенсон-Корейкина из 215-го номера.- Она полчаса назад была здесь, - улыбнулась девушка. - Забежала, покрутилась в холле и исчезла. Наверное, забыла что-то купить.- Ну, если она отправилась в магазин, ждать ее придется долго. Я как раз успею осмотреть ее номер.- Извините?Андрей достал свою «корочку»:- Если хотите, я проведу обыск в вашем присутствии.- А ордер у вас есть? - строго спросила юридически грамотная девушка. - В чем виновата Елена Мортенсон-Корейкина?- В маниакальном желании сохранить инкогнито. У меня нет ордера...- Я не хочу, чтобы меня уволили.- ...но есть вот это. - Андрей присоединил к удостоверению хрустящую банкноту.Девушка задумалась:- Конечно, заманчиво, но...Андрей с пониманием прибавил еще
В ночь на шестнадцатое октября сыщик плодотворно трудился, и если бы не подозрительная влюбленность Дирли-Ду в презервативный секс, то давно бы рыжая красавица маялась утренней тошнотой и внезапными переменами настроения. А сейчас Пряжников сидел на лавочке перед подъездом многоэтажки, где недавно жила Вероника Соболева, встречал ранние сумерки и терпеливо ждал, пока вернется из магазина, или с базара, или от родственников свидетельница Лидия Павловна Мотыгина.Лидия Павловна утверждала, что видела Алену Дмитриеву первого октября, в день убийства Вероники, в 10.03 утра, связав появление девушки с отбытием мусорного грузовика и музыкой, доносившейся из квартиры мальчика-меломана Васи.Настырный Пряжников, озабоченный новым глобальным подозрением, уже побывал в жилищно-эксплуатационном управлении и по документам выяснил, что первого октября к дому Лидии Павловны и Вероники по ошибке направили два мусорных грузовика. Один приехал, как обычно, в половине десятого, второй -
Валера Тимофеев не относился к людям, которые с меньшим трепетом думают о харакири, чем об откровенном признании своей вины. Едва Андрей положил перед ним два списка квартирантов дома номер 85а, где жила Вероника Соболева, Валера закричал: «Виноват! Виноват! Каюсь! Прости!».Первый лист был исписан рукой Тимофеева - его Валера предоставил Андрею сразу после убийства Вероники. Второй лист был ксерокопией, снятой вчера Пряжниковым с домовой книги. По Валериной версии, в квартире номер 58 проживала Олеся Никитична Емельянцева, 1973 г. р., а в ксерокопии ясно читалось «Ольга Никитична Емельянцева».- О, я дубина! - убивался Валерий. - Но ты же понимаешь, скоро женюсь, все мысли о ней, о моей Олесе.- Да понимаю, - не особенно злился Пряжников. - Но почему ты не воспользовался ксероксом?- У них как раз кончился тонер, а вынести домовую книгу из здания они мне не дали. Что, сильно навредил?- Да не сильно. Просто если бы я с само
Лохматая, розовая после сна Дирли-Ду сидела на кухне в длинной футболке, ковыряла ложечкой йогурт и весело поглядывала на Андрея.Андрей сидел напротив, и его стаканчик йогурта оставался нераспечатанным. Он явно собирался что-то сказать своей непричесанной, обаятельной подруге, но тянул время.- Дирли... - нерешительно начал детектив.- Что, мой любимый? - с готовностью откликнулась Дирли-Ду.- Ты когда-нибудь снимаешь линзы?Чайная ложечка стукнула о пластик стола.- Ты заметил? - Дирли-Ду покраснела. - А меня убеждали, что их практически невозможно различить...- Я ничего не заметил, - уже более уверенно сказал Андрей. Но ему словно не хотелось продолжать этот диалог. Как будто он сладко грезил, и вот необходимо было пробуждаться. - Я просто знаю, что твои глаза другого цвета. Они голубые.Красные от смущения щечки Дирли-Ду начали бледнеть. Она опустила голову:- Что еще ты знаешь?- Я знаю, что на твою буйную г
В центре комнаты стоял накрытый длинной скатертью стол, и Дирли-Ду раскладывала блестящие вилки и ножи. Андрей выстроил в шеренгу разнообразные бутылки и оглядывал свое богатство.- Какой ты, все-таки, хомячок, Андрей! - засмеялась Дирли-Ду. - Девица с сундуком приданного. Все у тебя есть - и красивые салфетки, и стовосьмидесятипредметный сервиз, и хрустальные вазы, и лопаточки для торта. Скопидом!- И что в этом плохого, Дирли? Я люблю красивую посуду. Это мамин сервиз, куплен в Египте.- Действительно необыкновенно красиво. - Дирли-Ду вертела в руках тонкую тарелку. Внезапно она сделала резкое движение, пошатнулась и едва успела подхватить драгоценный полупрозрачный предмет. Андрей моментально оказался рядом.- Тебе плохо? - запаниковал он.Дирли-Ду раздраженно оттолкнула своего заботливого друга.- Да не плохо мне! - с отвращением воскликнула она. - Теперь мне и чихнуть нельзя будет без того, чтобы ты не упал в обморок. Везде тебе будет м
Веселье планомерно развивалось и набирало обороты, достигло вершины и пошло на убыль. За окном уже стемнело, а в квартире сыщика ярко горел свет, звенел хрусталь и время от времени постукивали вилки. Шел пятый час вечеринки, и если бы компания состояла из менее интеллигентных, и более подверженных алкогольной зависимости персон, то тела развлекающихся давно лежали бы под столом.Все были пьяны, но только слегка, ровно настолько, чтобы создать в душе праздник. Дирли-Ду - обольстительная и невозможная в маленьком белом платье - безостановочно хохотала, Макс возбужденно сверкал очками, галантный Валера подливал шампанское единственной даме, Костя не сводил с девушки восхищенного взгляда.Пряжников был абсолютно трезв.- Господа, у меня созрел тост! - заорал Максим, подскакивая с дивана. - Да здравствует Дирли-Ду! Пряжкин, наливай!Гусары резво подскочили с мест, а Валера скромно предложил качать героиню тоста. Костя и Макс азартными криками подтвер
Журналист закончил приготовления, любовно осмотрел боеприпасы - диктофон, блокнот, стопка великолепной бумаги, пять шариковых и перьевых ручек, линейка, ластик, календарь, канцелярский клей - и ласково позвал:- Андрюшенька! Идем, мой милый.Пряжников появился не скоро, из спальни доносился смех Дирли-Ду.Максим постучал себя по лбу и со словами «проклятая забывчивость!» метнулся на кухню. Хлопнула дверца холодильника, и вновь появился неутомимый Колотов с двумя бутылками пива.- Андрюшенька!- Что за идиотские интонации! - возмутился Андрей, появляясь в дверях. - О! Максик, ты собрался в школу? Первый раз в первый класс?Максим уселся за стол, пододвинул к себе лист бумаги, взял ручку и преданно посмотрел в глаза другу.- Андрюша, я готов. Начинай.Пряжников рассмеялся:- Вроде мы договорились, что я посвящу тебя в подробности дела только после окончания судебного процесса?- Не губи, родной, вед
Ольга скинула мокрые туфли в прихожей и бесшумно прошла в комнату. Пестрое покрытие скрадывало шаги. Ольга устало бросилась в кресло, обхватила полосатую диванную подушку и уткнулась в нее носом.В подъезде надо было миновать дверь квартиры, где раньше обитала Вероника. Воспоминание о ее смерти портило настроение, и так плохое из-за пасмурного дня, противного липкого дождя и омерзительного клиента. Они обслуживали его сегодня с Викторией, подругой по инязу, битых пять часов, творили чудеса изобретательности, а в конце концов услышали в свой адрес грязные ругательства. Плюгавый и потный клиент был настолько отвратителен, что не спасала профессиональная терпимость и не радовало щедрое вознаграждение.«Наверное, я заболела, - подумала Ольга, чувствуя жар своих щек, - простудилась». Она приложила ладонь к горячему лбу, рука казалась ледяной.Длинный и пронзительный телефонный звонок разрезал тишину квартиры на две половинки, они звенящими осколками упали