ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ
Любовь...
Странно, неожиданно это сильное чувство ворвалось в жизнь Тессы. Умом девушка понимала, что это - почти предательство, любить того, кто забрал тебя из семьи, любить человека другой веры и культуры, которая была так далека от христианского мира. И все же, сердце оказалось глухо к доводам разума. Оно, отплясывая свой безумный танец, упивалось счастьем и осознанием, что наконец-то, и его постигла эта участь - познать, что же такое любовь.
Тесса, пораженная удивительной гаммой чувств, прикрыла глаза. Она попыталась ощутить свои чувства в полной мере, прислушаться к себе - но сделать полностью так и не смогла. Слишком сильны они были, тело стало слабым, и захотелось лишь одного - оказаться в объятиях любимого мужчины.
Словно услышав желания жены, Хакон подхватил Тессу на руки. Гости, расхмелевшие от эля и тепла, громко загоготали. Известное дело, почему средний сын конунга не стал задерживаться на
ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯМорозный воздух, обжигая, ворвался в легкие. Хакон шумно задышал - в попытках с этим вздохом-выдохом изгнать из себя болезненное вожделение, которое все еще терзало его тело. Он смотрел на белый, искрящийся снег, а видел белое, женственное тело собственной жены. Он дышал ледяным воздухом, а ощущал сладкое дыхание Тессы. Мужчина сжал пальцы в кулак с такой силой, что на ладонях вздулись вены. Боролся сам с собой, и злился - только на себя. Что не мог вот так заявить права на Тессу. Знали бы об этом его соратники, подняли бы на смех. Хакон - искушенный, бессердечный, дерзкий завоеватель - оказался не в состоянии справиться с тем, с чем обязан был справиться даже самый обычный муж.Довольно! Хакон, ощущая все нарастающую злость, направился в сторону конюшни. У дальней стороны забора огромной горой лежал, почищенный за ночь, снег. Да, метель прошлым вечером была обильной. Оставалось только догадываться, сможет ли конь пройт
ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯТесса, пронзенная миллионами новых ощущений, лежала на кровати. Где-то там, за окном, собираясь на очередную охоту, суетливо шумели гости. Здесь же, в спальне, царили долгожданные умиротворенность и нега. Воздух, пропитавшись страстью, нежностью и удовольствием, стал теплее. Или как объяснить то, почему Тесса, обнаженная, не мерзла? Единственное, что укрывало её, была мужская рука, разместившаяся на спине девушки.Тесса прислушалась к себе - она все еще ощущала дискомфорт внизу живота, и при легком движении, все саднило. Однако не было ни той боли, для которой непременно понадобились бы лечебные травы, ни тошнотворного отвращения к случившемуся. Да, Тесса не испытала волну удовольствия, которая, на миг, накрыла Хакона. Тогда мужчина задышал совсем по другому: шумно, учащенно. Мужественное лицо Хакона, сперва, застыло в сосредоточенном выражении, а после - внезапно исказилось от наслаждения. Таким Тесса видела его впервые. И,
ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯНезаметно прошли еще три дня. Хакон и Тесса, большую часть времени проводили вместе - так же, гуляя по лесу, присутствуя вечерами на праздничных ужинах - на радость Харальду. Ночью же, молодые муж и жена пытались познать друг друга. Безусловно, Хакону, с его страстностью и желанием подчинять, приходилось проявлять столь непривычное ему прежде терпение. Однако совсем скоро оно стало окупать себя.Наконец, спустя неделю, гости покинули дом конунга. Свадебный пир завершился, оставляя в памяти людей незабываемые впечатления. Да, они еще долго будут говорить о том, как хороша молодая жена Хакона, как он жестоко расправился с теми, кто посмел оскорбить его супругу, а так же - о том, как Ньорд сломал нос и выбил зубы Бьёрну, а тот, в свою очередь, сломал о голову Ньорда стол. Конечно, трудно будет забыть и то, каким богатым был праздничный стол! В общем, пир удался на славу!Увы, к печали Тессы, им
ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯУже вторую ночь Тесса не могла уснуть. Беспокойство раздавливающей тяжестью накрыло её грудь. И не было от него никакого избавления. Девушка обессилено провела ладонью по прохладной стороне кровати, там, где обычно спал Хакон. Перекатилась на место мужа, зарылась головой в подушку и тихо заплакала. Сердце Тессы тосковало по любимому, душа её, пронзенная странным предчувствием, никак не могла обрести покой. Не имея другого знания, как окутать себя миром, девушка зашептала молитву. Это все, что она могла сделать сейчас.Хакон зашел внутрь дома. Горьковатый аромат трав, которым был наполнен теплый воздух, расслаблял тело и разум. Кругом царили полумрак и тишина. По-хозяйски сев за стол, мужчина окинул убранство дома медленным, сонным взглядом. По углам были расставлены масляные лампадки, у стены стояла кровать, устланная рыжими мехами. Все здесь было так же, как и прежде. Хакон перевел свое внимание на крас
ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯПризнание Хакона обескуражило Тессу. Какое-то время, девушка не могла найти подходящих слов. В голове вертелись мысли, отвечающие на вопрос: “почему же он должен был убить меня?” Вероятно, дело было в Хауке. Ведь случилось то, чего так опасалась Тесса - любимый счёл её виновной в гибели младшего брата. И ничего не могло повлиять на его чувства, даже доводы разума. Сердце выбрало так.Чувствуя, что вот-вот расплачется, Тесса сомкнула веки, но слезы, не спрашивая разрешения девушки, горячими ручейками побежали по её щекам.В коридоре послышались мужские голоса - они становились все громче. Им вторил взволнованный женский голос, принадлежавший Ханне. У порога мелькнули силуэты, освещенные горящими факелами.- Тесса! - выкрикнул обеспокоенно конунг. Он, с затаенным в груди страхом, разглядывал погром, царящий в комнате Хакона. Один вид слетевшей с петель дверей, чего стоил... Что же это за зверь такой, и кто
ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯСтоило только Хакону уйти, как Тесса тут же поднялась с постели. Не могла она уже спать безмятежным сном, не спокойно было на сердце. То и дело оглядываясь на дыру в стене, там, где прежде была дверь, девушка торопливо переодевалась. Руки её дрожали, движения были неловкими, и, прежде, чем Тесса наконец-таки сумела сменить грязную, порванную рубаху на чистый наряд, прошло достаточно времени.Девушка еще не застегнула фибулами свой сарафан вишневого цвета, как услышала голос на пороге в комнату.- Тесса! Ты жива?Тесса обернулась - и встретилась взглядом с Ханной. На бледном лице подруги застыло тревожное выражение. Её светлые глаза были опухшими, впрочем, как и нос - верный признак того, что Ханна проплакала всю ночь.- Жива, - ощущая некую неловкость перед подругой, тихо выдохнула Тесса.Ханна, не спрашивая разрешения, смело шагнула в спальню. Обведя пространство внимательным взглядом, девуш
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ- Жить с моими братьями - непросто, - улыбаясь, заметила Ханна. Она закинула в рот хрустящую сладость - тесто, усыпанное жареными орехами, - вот, Тесса, представь. Они все время дрались. Не было дня, когда бы братья вели себя спокойно. День начинался с драки, и заканчивался тоже дракой.- И кто же обычно побеждал в схватке? - послав подруге ответную улыбку, поинтересовалась Тесса. Она сделала медленный глоток травяного, успокаивающего чая, заботливо принесенного Ханной. Девушки разместились на малой кухне - подальше ото всех, и поближе к вкусным припасам и блюдам, что хранились здесь.- Отец.- Отец? - переспросила Тесса. По лицу Ханны скользнула дерзкая улыбка.- Да, наш отец. Видишь ли, когда братья совсем распоясывались, я бежала к отцу. И тот приходил и наказывал их.- Каким образом?- Обычно подзатыльника им хватало, - Ханна блеснула глазами, - но когда и эт
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯПеред глазами Тессы все поплыло и стало багрово-красным. Казалось, еще немного, и девушка лишится сознания - что, впрочем, было бы вполне ожидаемо для любой, кто оказалась бы в столь затруднительном, ужасающем своей бесчеловечностью, положении.Но Тесса не была любой.Она являлась сильной духом, прекрасной молодой женщиной, благородное сердце которой отчаянно любило мужчину, собиравшегося оборвать свою жизнь здесь, на этой заледенелой, мрачной поляне. И потому, любви Тессы хватило на то, чтобы оттолкнуть подальше дурноту и ненужную сейчас слабость.Не мешкая, Тесса схватила мужа за широкие ладони, обвила их дрожащими пальцами и обратилась к Хакону голосом, полным любви и мольбы:- Прошу тебя, не делай этого, Хакон.Его лицо исказила горечь. Глаза, подернутые дымкой обреченности и... столь непривычной для Хакона нежности, выразительно посмотрели на Тессу.- Возвращайся домой, - повторил