Я вынырнула из муторного, ненормального сна, как из омута в прохладу. Взгляд на руки — наручников нет. Почему так качает? Что происходит?
Ничего не понимая, я подняла голову и обнаружила, что сижу, завалившись на надувную подушку, на сиденье автомобиля, а за стеклом простираются бескрайние желтовато-серые пески, волнами спускающиеся и вздымающиеся по сторонам. Над ними светило белое солнце.
– Утро д
Макаров задержал меня, сжав больно локоть, и рыкнул:– Итак. С этой минуты хитровыдуманной Дамиры с самомнением и претензиями не существует, пока я не разрешу. Для Катрин и остальных: ты испугалась, осознала свою ошибку, заблудилась. Мы тебя нашли. Слово мимо, и Пьер выполнит всё, что я обещал сделать с твоим прибалтом. Тебе доверять нельзя. Пьер останется здесь, а я возле тебя. Кивни, если поняла.Я кивнула. Он зыркнул на меня, будто проверяя, и добавил в самое ухо:– Там... тебе не всё понравится. Но слово «нет» в т
Роберт Лембит доводил дотошностью учителей в школе, родителей, репетитора по-английскому, задавая такие вопросы, которые другим и в голову не приходили. Он считал, что вещи стоило знать досконально или не браться вообще. Когда решил в пятнадцать лет приготовить лимонный пирог, в результате множества опытов превзошёл маму. Или с теми же с наручниками. Однокурсники в академии ухохатывались, Лембит и бровью не вёл. Глупо было бы не разбираться в одном из инструментов, с которым ежедневно будешь иметь дело. Механизм в наручниках элементарен: фиксатор, кнопка, замок. С одной стороны, надёжно: самостоятельно железные браслеты никогда не раскроются; с другой – открыть их можно запросто, если знать, куда сунуть скрепку или иглу.«Острое и тонкое, острое и тонкое», – бубнил про себя Лембит, ёрзая по креслу и пытаясь нащупать хоть чт
Я пыталась отключиться, заморозить чувства, чтобы не ощущать. Ничего не вышло: барабанные ритмы вызывали неуместное возбуждение, лица в масках – страх, властительница душ в образе египтянки — ненависть. Так и предполагалось?Участники ритуала подходили ко мне по очереди, касаясь крупными золотыми египетскими крестами-анкхами ушей, глаз, уст, рук, картушей на теле. Но пели не они. Глубокий голос Финна и хора раздавался отовсюду, видимо, из повсеместно установленных динамиков. Мадам Беттарид произносила длинные фразы, возможно, на египетском. Она поочередно поднесла к моим губам один нож замысловатой формы, похожий на ритуальный песеш-кеф, затем другой. И вдруг достала из мешка окровавленную ногу быка и мазнула мне по губам. Я отшатнулась и поняла: «Господи, это же ритуал отверзания уст мумии!».
Одни холуи Беттарид продолжали подчищать хаос вокруг, другие тушили пожар. Раздался взрыв. Все пригнули головы, со стороны парковки грянули новые крики. В песок дугой полетело охваченное пламенем колесо.Лембит ухмыльнулся уголком губ: обратно пойдут караваном, как верблюды. Макаров выругался. Затянувшуюся паузу под разлитыми над пустыней звёздами прервала Дамира. Она гордо вскинула подбородок и сказала:– Отпустите меня. Я пойду сама.Продолжая зажимать нос, Катрин Беттарид взглянула на пленницу и кивнула охранникам:
Как бы я ни пыталась отсрочить неизбежное, они торопились. Мадам Беттарид вернулась со свитой. Теперь в её глазах больше не было ни сомнения, ни растерянности, на одежде – крови. Расчёт и любопытство.– Голова барана не нужна, ты ошиблась, – жёстко сказала она и поправила браслет на моём запястье.Я резко убрала руку. Это подтвердило мои опасения. Худшие из них.– Le temps1, – сказал немолодой, но крепкий мужчина, больше не по
Мы осторожно спускались по каменным ступеням, придерживаясь свободной рукой за стену. Чувство двоякое не покидало меня – нарастающей опасности и исполнившейся мечты – разве не мечтала я стать археологом и пробираться по лабиринтам подземелий фараонов? Вот только никто не предупреждал, что желать надо с оговорками. Лембит шёл впереди, хотя я настаивала на обратном. Пару шагов, и светодиоды в фонарях замерцали, как огни Святого Эльма. Нам были не рады, – почувствовала я и шепнула:– Стой, Роберт.Он обернулся, встр
Плотно обступающая темнота была наполнена запахами католической службы: свечи, воск, ладан. Лембит открыл глаза и на мгновение испытал ужас – над ним простиралась каменная плита. Он умер и его отпевают?!Лембит упёрся в плиту ладонями. Безрезультатно. Стал щупать то, что сбоку. Камень пористый, длинный. Саркофаг?! Лембит заворочался и вдруг правая рука провалилась в пустое пространство. А он вспомнил всё, что было до блэкаута: Дамиру, магические печати, обвал, сильный удар в солнечное сплетение, который выбил дух. И свои мысли: «Дамира, не спать...». Или слова?Темнота настораживала. Тишина – ещё больше. Сколько он пробыл в отключке? Пару секунд, наверное. По ощущению было так. Лембит прислушался к темноте, позвал отчего-то громким шёпотом:
Волшебство мгновения рассеялось, и Роберт сказал, поднимаясь:– Сиди-не сиди, а утро близится. Надо посмотреть, что изменилось после обвала.– Надеешься на тайный ход? – спросила я, вставая вслед за ним.– На спецназ надейся, а сам себе помогай. В пирамиде Хеопса археологи обнаружили множество ходов и полостей, оставшихся от древней «системы безопасности». Так что у нас есть все шансы.