Это что же такое! Москва буквально напичкана импортной техникой всех разновидностей, марок и конфигураций, но ни один человек не хочет распечатать мне пятнадцать страниц текста. Боятся вируса, как квалифицированные проститутки. Обошла три конторы и везде получила отказ. Счастье, что мой стойкий организм не предъявил наутро счет за вчерашнюю попойку: с похмелья, раздраженная новыми отказами, я была бы страшна.
На Кутузовском проспекте, выходя из здания, где работал знакомый программист, в прошлом – ответственный секретарь одной из районных газет столицы (он, как и предыдущие двое, отказался мне помочь), злая и нервная, я наткнулась на Вячеслава Петровича Тупольского.
Слава Богу, хоть одно приятное лицо!
Хотя сентябрь подкатил к двадцатым числам, солнышко стало припекать. Решило, наверное, порезвиться напоследок. Я взмокла в белой ветровке, надетой в ожидании осеннего дождя. Волосы кучковались на лбу влажными сосульками, настроение было отвратите
Конкретное подтверждение того, что в мире неспокойно, мы получили в понедельник, двадцать второго сентября.Серж пропадал два дня со своим бизнесменом-англичанином, ему он усиленно навешивал на уши макароны из оружейного плутония. Сергей все-таки добился своего - ему поверили и даже один раз уже пытались продать отработанные материалы из атомного реактора. Они с англичанином возили их в лабораторию для анализа.Следующим шагом, по идее, должна была стать покупка настоящих радиоактивных элементов. Сергей и сам вполне сошел бы сейчас за полкило урана - энергию он излучал бешеную, а дома появлялся, как депутат в приюте для престарелых, - отметиться. Я одичала и очень устала бояться за него.Марина развлекала меня в этот день как могла. На "вольво" мы отправились в подмосковный фешенебельный поселок, охраняемый милицией, где у Марины была шестикомнатная квартира в жилом комплексе посреди леса.За городом Марина доверила мне руль "вольво", и я смогла освежить
- Неужели я засветился, - размышлял утром вслух Сергей, - и эта граната - первое мне предупреждение? Или это совпадение, и нам ее закинули какие-нибудь козлы просто ради развлечения?Милицию мы, естественно, вызывать не стали, чтобы не засветить Сергея еще больше.Я посвятила день восстановительным работам на кухне. Это было нелегко, так как действовать приходилось одной рукой - через локоть другой, словно четыре килограмма сосисок, тяжело свешивался перебинтованный Антрекот. К полудню он так основательно вжился в образ раненого, что совсем сел мне на шею: каждые три минуты начинал стонать, и эти стоны, рвущие мне сердце, прекращались только после выдачи сардельки или рыбьего хвоста. К пяти вечера я скормила ему недельный запас провианта.Марина – а я по телефону выболтала о случившемся - проявила оперативность чиновника в деле приватизации государственной дачи. Она привела неизвестно где добытого мужичка, с бородой, сохранившей свидетельства недавнего обе
Сергей домой не пришел, а только дал по телефону ЦУ закрыться на все замки и держать поблизости что-нибудь тяжелое. Так и ночевала – в обнимку с Антрекотом и газовым баллончиком. Всю ночь вздрагивала при малейшем шуме за окном и с ужасом представляла себе, что будет, если наши с Сергеем преследователи объединятся: закидают авиационными бомбами и противотанковыми минами. Одна радость - соседям тогда уж точно не удастся сделать вид, что ничего не случилось: все погибнем.В среду, то есть через день после обстрела, у нас произошло очередное из ряда вон выходящее событие. Но оно меня уже не удивило, так как начал вырабатываться иммунитет.Сначала позвонила Марина, сказала, что нашла склад стройматериалов и может привезти несколько кафельных плиток, чтобы подобрать цвет. Носится со мной, меценатка, как с антикварной панелью из резного дуба. Сейчас такое человеколюбие встречается редко.- Приезжай без кафеля, - сказала я Марине. - Если будет кафель, то придется
Спокойно. Спокойно. Вот дубина. Ведь просили же уничтожить фотографии! Если они теперь где-нибудь всплывут, как я буду спасать Эванжелину? А она тоже хороша: прохлаждается, красавица, в Америке, греет в шезлонге у бассейна старые кости, миллионершу из себя изображает, а меня тут только головой о шифоньер не бьют. Пока. Но чувствую, день близится.И предчувствие меня не обмануло. Потом я благодарила Бога и районную подстанцию за то, что они отключили утром электричество: утюг вырубился, я не смогла погладить юбку и, как обычно, влезла в джинсы с кроссовками, хотя и имела в тот день настойчивое желание одеться прилично…Я наматывала круги по городу, интенсифицировав поиски доброго компьютерщика и не понимая, почему все шарахаются от моей «грязной» дискеты – ведь не СПИДом же она заражена! И вдруг на одной из улиц ко мне с распростертыми объятиями, воскликнув: "Таня!", бросился весьма привлекательный парень. И пока, замерев, я мучительно пыталась
Рабочие ночью мешали спать. Они колотили металлическими кувалдами по камню, жужжали, стрекотали, орали "майна-вира", громко смеялись. В общем, доставали меня, как могли. Разбуженная в очередной раз, я снова и снова настойчиво пыталась заснуть. Ждала следующего дня со смесью страха и любопытства.Утром мне выдали продуктовый паек, достойный нормальной трехзвездочной гостиницы: яичницу, кетчуп, салями, чай, тминные крекеры и двухлитровую пластмассовую бутыль пепси (ну, это уж они перестарались). Наверное, похитители решили меня откормить, чтобы я дольше смогла выдерживать их издевательства, если до этого дойдет дело.В любые, самые неприятные моменты жизни, еда способна успокоить. Поев, с оптимизмом смотришь в будущее. Самый трудный и напряженный период переживается в сто раз легче, если в духовке поджаривается золотистая курочка под чесночно-майонезным соусом, в холодильнике дожидается печеночный паштет, посыпанный укропчиком и петрушкой, а рядом - влажно-розовый
Нежданная моя, она тут же воспользовалась состоянием подруги - а у меня случился двусторонний инсульт - и стала мять меня в объятиях и окроплять светлыми слезами радости. В следующий момент из комнаты вылетела Катерина и с победоносным кличем повисла на моем плече.- Ты прямо как чувствовала! - вопила Эванжелина в экстазе. - Мы прилетели сюрпризом! Только что из аэропорта! Два чемодана подарков! Тебя не узнать! Обратно полетим все вместе! На свадьбу! Как мы без тебя скучали! Как удачно ты появилась!Моя обычная подвижность меня оставила. Я стояла тупо и бесстрастно, как придорожный километровый столбик. Я отказывалась понимать, что легкомысленная Эванжелина не только сама приперлась в Москву, где за ней числился труп Дроздовцева, но и притащила с собой ребенка. И это в самый неподходящий момент, когда начались открытые боевые действия!- Да что с тобой, Тань? Ты что, не рада?Я отправила удивленную моим поведением Катю в спальню, а Эванжелину увлекла на к
Мы вдвоем сидели на диване. Эванжелина упорно молчала. По истечении каждых десяти минут мой голос терял двадцать процентов уверенности. Через час я истощилась окончательно и уже не могла придумывать аргументы, согласно которым мы обладали 99 шансами из 100 благополучно преодолеть обстоятельства.Весело и шумно вломился Сергей.- Девчонки, - закричал он с порога, - дверь все-таки надо закрывать! Вы даже не представляете, какую операцию я провернул. Через неделю об этом будут писать все газеты! - Увидев наши траурные лица, он замолчал. - Что еще?- Катю украли, - простонали мы дуэтом с Эванжелиной и с мольбой уставились на Сергея. Он мужчина, он должен знать, что делать.Сергей медленно присел рядом с нами и вдруг яростно врезал кулаком по дивану. Облачко пыли вырвалось на свободу, свидетельствуя о том, что за время отсутствия Эванжелины ее квартиру я посещала нечасто.- Блин, - твердо и значительно произнес Сергей. - Значит, очень нужна им твоя диск
Ночь субботы, все воскресенье прошли в напряженном ожидании. Мы не ревели только потому, что уже не было сил на слезы. Три вспухшие малиновые физиономии: несмотря ни на что, красивая - у Эванжелины, в один момент постаревшая - у Марины и страшная и пятнистая - у меня.Эванжелина каждые три минуты проверяла, работает ли телефон. Марина сидела, уткнувшись лицом в спинку дивана и обхватив себя руками. Сергей уезжал и возвращался все более и более мрачный.Настал понедельник, сырой и хмурый, в унисон с нашим состоянием. За окном серело тяжелое небо, но дождя не было. Ветер поднимал опавшие листья, еще живые, и они кружились в воздухе, как прокламации, сброшенные с аэроплана. Температура достигла такой отметки, когда на голове начинают замерзать и жить своей отдельной жизнью уши, стреляя внутрь черепа длинными острыми иглами.Мы ждали, поглядывая на часы, в окно, на телефон. Мы уже согласны были звонить в милицию, но чем она могла нам помочь? Взять фотографию Кати и