Надеюсь, это мама, а не как в прошлый раз. И все-таки до прихожей добегаю и в глазок заглядываю с волнением. Мама. Облегчение и… Разочарование. Ну а на что я надеялась? Глупости все это. Не придет он.
Открываю, мама осматривает меня быстрым цепким взглядом. Она как всегда с иголочки: легкое платье идеально выглажено, волосы уложены, легкий макияж, прямая спина.
Вздыхаю и плетусь обратно в кровать. Мама появляется следом, наблюдает, как я ложусь.
— Ну, и что случилось? – задает вопрос, усаживаясь на край рядом со мной.
— А что случилось? – прикидываюсь дурочкой.
— Тетя Зоя звонила, сказала, ты вернулась грустная и с сумками.
— Грусть она тоже через глазок разглядела? – язвлю, не удержавшись.
— Когда человек плетется, еле перебирая ноги и сгорбившись, много ума не надо, чтобы понять: что-то у него не так. Что случилось, Наташа? Он тебя бросил?
Я вздыхаю. Нет, мама, все еще ху
— Натусь, ты меня слушаешь? Поднимаю глаза на Даньку, мы сидим в кафе-мороженое, он рассказывает про экзамен. Натягиваю улыбку. — Конечно, Дань.Он поправляет очки на переносице.— Ну вот. Я рассказываю билет, а препод начинает меня валить, представляешь?Понимающе киваю, ковыряясь в мороженом. Я не люблю учиться, и вся эта тема мне не очень интересна, а вот Данька наоборот, планирует остаться в институте, стать преподавателем, как и его родители. Которые нас и познакомили. Моя мама и его неплохо общаются. В целом, Данька хороший, он добрый, заботливый, хотя по жизни большой зануда и педант. Мы вместе уже два года. Я к нему привыкла, и кажется, знаю наперед все, что он скажет. Вот сейчас: «как он может валить меня, когда все знают, что я иду на красный диплом?»— Все знают, что я лучший ученик на курсе, иду на красный диплом. А он валит меня прост
Лежу на плече Кости, вырисовывая пальцем узоры на его груди. Внутри почему-то так спокойно, что впору начинать бояться. Костя был нежный, неторопливый в этот раз, словно изучал мое тело не спеша, позволяя себе запомнить его. А я плавилась в его руках, подавалась навстречу, отдавалась, растворялась. И это было с ума сойти. На шее у него кулон на веревочке – лев в гриве солнечных лучей. Обвожу его пальцем, улыбаясь. Носит. Пусть под рубашкой, пусть не видно, но носит. И Костя точно не знал, что мы встретимся, значит… Это что-то значит? Неужели, правда, это больше, чем просто желание обладать?Приподнимаюсь на локте и спрашиваю:— Как Илья?Костя хмурится, но я не могла не поинтересоваться. Несколько раз хотела написать Илье, но так и не решилась. Уходя уходи, как говорится.— Нормально. Вернулся домой, царапины зажили, рука в гипсе. Но он вроде ничего, справляется.Я киваю.— Ну а в целом, как он?Костя ус
Утром он уезжает. Застегивает мятую рубашку, стоя перед зеркалом, а мне неудобно, потому что утюга нет. То есть он есть, но сломался с полгода назад, а я как-то обхожусь без него.— Ладно, у меня на работе есть запасная одежда, – замечает Костя, приведя себя в относительный порядок.— Ты сам рубашки гладишь?— Нет, – усмехается он, – химчистка. Потом привозят на дом в идеальном состоянии. Хотя утюг у меня есть, и даже работает.Я показываю ему язык, он, смеясь, притягивает меня к себе. Целует, я обвиваю его шею руками, и мы быстро увлекаемся.— Нат, мне ехать надо, правда, – улыбается он сквозь поцелуй. Я отпускаю его с неохотой. – Откуда у тебя этот шрам? – он проводит пальцами по бедру, где тянется тонкая белая полоска.Я поспешно отмахиваюсь.— Так, неудачно упала, – отхожу к зеркалу, расчесываюсь. Надеюсь, Костя не заметил моей растерянности. Вроде бы что тако
Костя тоже узнает, само собой. Мы отрываемся друг от друга, резко поворачиваем головы в ту сторону. Илья стоит на тротуаре чуть поодаль от нас. Сразу отмечаю, что он осунулся, зарос, не только лицо, волосы тоже отросли, и лежат на голове беспорядочно. Левая рука в гипсе на шнурке.Костя заталкивает меня за спину, я неуверенно выглядываю, пока Илья приближается к нам, но не выхожу.— А я, знаешь, по наивности подумал вчера: какой у меня хороший друг, – голос Ильи пропитан сарказмом. – Видит мое состояние, поехал к девушке моей, чтобы поговорить с ней… Сидел, как дурак, ждал, когда ты выйдешь. Пока ты в окне не засветился полуголым.Зажмуриваюсь, закрывая лицо руками, словно надеюсь всерьез таким образом спрятаться от ситуации. Боже, это невероятно, как может быть стыдно.— Илья, давай поднимемся ко мне и поговорим, – Костя говорит спокойно, но уверенной я быть не могу. Учитывая его взрывной характер, это может быть напу
Киваю, глядя на него в растерянности. И понимаю: я ведь совсем его не знаю. Все эти его шуточки, бравады, напускное веселье… За ними прячется какой-то другой, еще незнакомый мне человек. В тридцать один год не становятся богатыми людьми, не открывают крупных фирм и не ведут дела заграницей, будучи просто веселыми парнями. И внутри невольно возникает страх: а готова ли я действительно?Но потом он улыбается мне и трется носом о мой нос, так нежно, словно огромный котяра…— Не бойся ничего, мышонок, – шепчет, прикрыв глаза. – Просто доверься мне. Я все сам решу.Нахожу губами его губы, целую. Хватаюсь за плечи, он легко перетягивает меня к себе на колени. Руками скользит по ногам, задирает подол платья. Все-таки не зря попросил его надеть.Ужин приходится разогревать второй раз, но зато уходит напряжение, царившее до этого. Мы сидим так же рядом, перекрестив ноги, и едим.— Расскажи мне об этой Лизе, – прош
Бар «Слон» с виду напоминает какое-то логово. Низкие потолки, два полутемных зала, один забит столиками, во втором танцпол, сейчас пустующий, и напротив, в углу, барная стойка. Чувствую себя не в своей тарелке. Зачем я сюда вообще пришла? А если этот парень даже не появится? Просто пошутил надо мной, а я повелась. Может, и лучше, если так. Однозначно, все происходящее не для меня. Стою в углу у стены, наблюдая за активно пьющими людьми, и уже решаю уйти, как рядом со мной появляется рослая фигура. Я узнаю его сразу, под насмешливым взглядом смущаюсь еще больше. Готова просто слиться со стеной позади себя. — Привет, ангелочек, – улыбается он.— Меня зовут Наташа, – отвечаю на это.— Что будешь пить?— Сок.— Может, что покрепче?— Я не пью алкогольные напитки.— Ну понятно, – усмешка становится шир
КостяЗвоню в домофон, никакой реакции. Консьержка, устав, видимо, за мной наблюдать, открывает дверь.— Я к Илье Милованову из двадцать третьей квартиры, – замечаю, двигая мимо, но тетушка меня окликает.— Так его нет. Уехал.— Давно? – разворачиваюсь на месте.— Часов в восемь, я как раз пришла, а он уходил.— Понятно, – тяну задумчиво. – Спасибо.Не спеша иду к машине, размышляя, куда он мог поехать в такую рань. Офис маловероятно, что ему там делать? Звоню Илье, но абонент недоступен. Еще подумав, набираю его отца.— Доброе утро, Яков Саныч, – говорю бодро, когда он отвечает. – Вы случаем Илью не послали никуда? В командировку, на объект?— Нет. Он вчера позвонил вечером, сказал, что в первой половине дня его не будет.— А куда поедет, не сказал?— Он передо мной не отчитывается, а я не спрашивал.
— Это, конечно, очень смешно. Я должен был тебе сказать, я знаю. Сначала я просто играл с ней, ну как обычно, пытался вывести на эмоции, понять, что она за человек. Вообще, чего ты вдруг с ней связался, тем более после Лизы… А потом не знаю… Я и не понял, как залип, Илюх. Вроде как шучу, издеваюсь, а сам… Не могу контролировать влечение. Ты был прав, когда говорил, что она необыкновенная…Илюха только усмехается, правда, невесело.— Ты почему не поговорил со мной, Кость? – смотрит на меня.— Я думал, все будет под контролем. Она ведь твоя девушка. А потом она от тебя ушла, и у меня отказали тормоза окончательно. – Жую губу, потом все же говорю то, что должен. – Я играл не по правилам, Илюх. Я соблазнял Нату, все время. Вроде как шуточно… А на студии вышло нешуточно.Ругнувшись, Илья пинает ногой камешек.— Все-таки на студии… А она утверждала, что ничего не было.