Утром он уезжает. Застегивает мятую рубашку, стоя перед зеркалом, а мне неудобно, потому что утюга нет. То есть он есть, но сломался с полгода назад, а я как-то обхожусь без него.
— Ладно, у меня на работе есть запасная одежда, – замечает Костя, приведя себя в относительный порядок.
— Ты сам рубашки гладишь?
— Нет, – усмехается он, – химчистка. Потом привозят на дом в идеальном состоянии. Хотя утюг у меня есть, и даже работает.
Я показываю ему язык, он, смеясь, притягивает меня к себе. Целует, я обвиваю его шею руками, и мы быстро увлекаемся.
— Нат, мне ехать надо, правда, – улыбается он сквозь поцелуй. Я отпускаю его с неохотой. – Откуда у тебя этот шрам? – он проводит пальцами по бедру, где тянется тонкая белая полоска.
Я поспешно отмахиваюсь.
— Так, неудачно упала, – отхожу к зеркалу, расчесываюсь. Надеюсь, Костя не заметил моей растерянности. Вроде бы что тако
Костя тоже узнает, само собой. Мы отрываемся друг от друга, резко поворачиваем головы в ту сторону. Илья стоит на тротуаре чуть поодаль от нас. Сразу отмечаю, что он осунулся, зарос, не только лицо, волосы тоже отросли, и лежат на голове беспорядочно. Левая рука в гипсе на шнурке.Костя заталкивает меня за спину, я неуверенно выглядываю, пока Илья приближается к нам, но не выхожу.— А я, знаешь, по наивности подумал вчера: какой у меня хороший друг, – голос Ильи пропитан сарказмом. – Видит мое состояние, поехал к девушке моей, чтобы поговорить с ней… Сидел, как дурак, ждал, когда ты выйдешь. Пока ты в окне не засветился полуголым.Зажмуриваюсь, закрывая лицо руками, словно надеюсь всерьез таким образом спрятаться от ситуации. Боже, это невероятно, как может быть стыдно.— Илья, давай поднимемся ко мне и поговорим, – Костя говорит спокойно, но уверенной я быть не могу. Учитывая его взрывной характер, это может быть напу
Киваю, глядя на него в растерянности. И понимаю: я ведь совсем его не знаю. Все эти его шуточки, бравады, напускное веселье… За ними прячется какой-то другой, еще незнакомый мне человек. В тридцать один год не становятся богатыми людьми, не открывают крупных фирм и не ведут дела заграницей, будучи просто веселыми парнями. И внутри невольно возникает страх: а готова ли я действительно?Но потом он улыбается мне и трется носом о мой нос, так нежно, словно огромный котяра…— Не бойся ничего, мышонок, – шепчет, прикрыв глаза. – Просто доверься мне. Я все сам решу.Нахожу губами его губы, целую. Хватаюсь за плечи, он легко перетягивает меня к себе на колени. Руками скользит по ногам, задирает подол платья. Все-таки не зря попросил его надеть.Ужин приходится разогревать второй раз, но зато уходит напряжение, царившее до этого. Мы сидим так же рядом, перекрестив ноги, и едим.— Расскажи мне об этой Лизе, – прош
Бар «Слон» с виду напоминает какое-то логово. Низкие потолки, два полутемных зала, один забит столиками, во втором танцпол, сейчас пустующий, и напротив, в углу, барная стойка. Чувствую себя не в своей тарелке. Зачем я сюда вообще пришла? А если этот парень даже не появится? Просто пошутил надо мной, а я повелась. Может, и лучше, если так. Однозначно, все происходящее не для меня. Стою в углу у стены, наблюдая за активно пьющими людьми, и уже решаю уйти, как рядом со мной появляется рослая фигура. Я узнаю его сразу, под насмешливым взглядом смущаюсь еще больше. Готова просто слиться со стеной позади себя. — Привет, ангелочек, – улыбается он.— Меня зовут Наташа, – отвечаю на это.— Что будешь пить?— Сок.— Может, что покрепче?— Я не пью алкогольные напитки.— Ну понятно, – усмешка становится шир
КостяЗвоню в домофон, никакой реакции. Консьержка, устав, видимо, за мной наблюдать, открывает дверь.— Я к Илье Милованову из двадцать третьей квартиры, – замечаю, двигая мимо, но тетушка меня окликает.— Так его нет. Уехал.— Давно? – разворачиваюсь на месте.— Часов в восемь, я как раз пришла, а он уходил.— Понятно, – тяну задумчиво. – Спасибо.Не спеша иду к машине, размышляя, куда он мог поехать в такую рань. Офис маловероятно, что ему там делать? Звоню Илье, но абонент недоступен. Еще подумав, набираю его отца.— Доброе утро, Яков Саныч, – говорю бодро, когда он отвечает. – Вы случаем Илью не послали никуда? В командировку, на объект?— Нет. Он вчера позвонил вечером, сказал, что в первой половине дня его не будет.— А куда поедет, не сказал?— Он передо мной не отчитывается, а я не спрашивал.
— Это, конечно, очень смешно. Я должен был тебе сказать, я знаю. Сначала я просто играл с ней, ну как обычно, пытался вывести на эмоции, понять, что она за человек. Вообще, чего ты вдруг с ней связался, тем более после Лизы… А потом не знаю… Я и не понял, как залип, Илюх. Вроде как шучу, издеваюсь, а сам… Не могу контролировать влечение. Ты был прав, когда говорил, что она необыкновенная…Илюха только усмехается, правда, невесело.— Ты почему не поговорил со мной, Кость? – смотрит на меня.— Я думал, все будет под контролем. Она ведь твоя девушка. А потом она от тебя ушла, и у меня отказали тормоза окончательно. – Жую губу, потом все же говорю то, что должен. – Я играл не по правилам, Илюх. Я соблазнял Нату, все время. Вроде как шуточно… А на студии вышло нешуточно.Ругнувшись, Илья пинает ногой камешек.— Все-таки на студии… А она утверждала, что ничего не было.
Еще несколько раз набираю, пока еду в город, и с тем же результатом. Даже выругаться хочется. Ну что за день такой. В итоге в городе сворачиваю в сторону дома Наты, пока не смогу убедиться, что с ней все в порядке – не успокоюсь. Дебильное чувство какое-то: ну что с ней могло случиться? Работает наверняка, телефон не слышит. А у меня в груди что-то свербит, и мысли только о том, чтобы она ответила. Что за фигня?Успеваю зайти в подъезд с каким-то пацаном, обгоняю его, почти взлетая по ступенькам, требовательно звоню в дверь Наты, барабаня пальцами второй руки по косяку. Успеваю сосчитать до десяти, и уже снова подношу палец к кнопке, когда распахивается дверь. Ната смотрит на меня испуганно, глаза опухшие. Плакала, что ли? Где-то на краю сознания пролетает мысль о том, что я не хочу, чтобы она плакала. Никогда. — Нат, что случилось? – спрашиваю обеспокоено и сам себя корю за эти интонации в голосе. – Ты что, плакала?Она растерянно
Ната— Привет, ангелочек.Я вздрагиваю от этих слов, мозг лихорадочно твердит, что нужно быстрее найти ключи и сбежать в подъезд, но я знаю: это бесполезно. Медленно поворачиваюсь, и внутри все падает. Не ошибка, не галлюцинация. Вот он, Игорь собственной персоной.— Не ожидала, да? – с улыбкой поднимается на крыльцо, я наблюдаю за ним почти со страхом.— Что ты здесь делаешь? – спрашиваю тихо. – Ты же говорил, что уезжаешь насовсем.— Времена меняются, пришлось вернуться. Да ты не бойся, ангелочек, я ненадолго.— Я тебя не боюсь, – произношу неуверенно, Игорь усмехается.— Тогда может, в гости пригласишь?— Нет.— А придется, ангелочек, мне поговорить с тобой надо.Оглядываюсь по сторонам, не зная, что делать. Сбежать? Бессмысленно.— Хорошо, но только не у меня дома. Тут кафе недалеко.До кафе мы идем молча.
Я мелко и нервно качаю головой, нет, нет, таких совпадений не бывает, это просто невозможно. Илья… Я виновата в том, что его мать попала в аварию, что она лежит в больнице… В психушке. Боже мой. Вспоминаю женщину с фотографии, Илью, который ее обнимает. Вспоминаю, с какой болью он говорил о маме. А если он узнает правду?Закрываю лицо руками, чувствуя, как меня бьет дрожь. Если он узнает, он никогда меня не простит. И Костя тоже не простит. Одно дело мириться с другом из-за девушки, которую увел. Совсем другое – из-за девушки, которая сделала мать друга калекой.Накатывает ощущение полной безысходности, я обхватываю себя за плечи, поднимаю глаза на Игоря, он спокойно разглядывает меня. Конечно, ему бояться нечего, у него связи, его не тронут. Да и что его трогать: я ведь была за рулем… Игорь просто замял дело, потому что был рядом.— Значит, тебе нужны документы на Милованова? – спрашиваю Игоря, он растягивает губы в улыбке